Колобков рассеянно кивнул, понукая Рикардо ногами. Кататься на гигантском хомяке ему неожиданно понравилось - мягко так, уютно и снизу приятно греет. В Малом Кхагхосте концентрация тепория не так высока, как на большинстве островов архипелага, поэтому особой жарой этот остров похвастаться не может. Временами бывает довольно прохладно.
Остались далеко позади холмы-кротовины. Потянулась ровная степь. На легком ветерке покачивается изумрудный ковыль, в небе парят жаворонки, кое-где стоят неподвижными столбиками суслики. Дикие родичи хумахов провожают процессию пристальными взглядами, время от времени испуская пронзительный свист.
Кое-где видны небольшие заросли кустов - миндальных, терновых, бобовых. Попадаются и перелески - липы, груши, яблони. Вдалеке поблескивает лазурная полоса - крохотная речушка Руфихгья, воду которой хумахи считают священной и используют в приготовлении целебных мазей.
Первое время Чертанов шел скучный, понурый, затем понемногу начал бодриться. Не хочется отставать от остальных.
Вон, Гена идет пружинистым размеренным шагом, да еще и рюкзачище тащит самый огромный. Со стороны - вылитый Терминатор.
А Лайан Кграшан, бывалый путешественник? Не смотри на крохотный рост - движется шустро, ходко. То и дело забегает вперед всех, а потом стоит пушистым столбиком, по-беличьи задрав хвост. Дожидается остальных.
И даже колобковская дочка в грязь лицом не ударяет. Светлана - из тех девушек, которые в советское время были гордостью комсомола. В табеле по всем предметам пятерки - в том числе и по физкультуре. Тоже несет рюкзак - пусть и гораздо меньший, чем у двухметрового телохранителя.
А вот у Чертанова со спортивной подготовкой плоховато. Уже успел устать. Он вообще не хотел идти - весь вечер и все утро пытался выпросить отвод. Но Колобков, конечно, даже слушать ничего не стал. Начальник желает совершить небольшое путешествие. И желает, чтобы работник его сопровождал. Все, вопрос решен.
Работник с этим не согласен? Тем хуже для работника.
Тяжело вздохнув, Чертанов случайно оперся о пушистый бок семенящего рядом хомяка. И на него тут же уставились злющие красные глаза. Тишину нарушил сдавленный рык.
Рикардо угрожающе приподнял верхнюю губу, обнажая пару длинных и очень крепких резцов. Не тигриные клыки, конечно, но разница незначительна. Этими зубищами сирийский хомячок когда-то стачивал в стружку сосновые плашки и прокусывал насквозь человеческие пальцы. Теперь он с легкостью выламывает толстые дубовые двери и перекусывает пополам людей.
Чертанов поспешил убрать руку. Рикардо пошевелил розовым носом и неохотно отвернулся, продолжая трусить по мягкой траве. По просьбе обожаемой хозяйки он согласился везти на спине ее папашу - но это не значит, что другим тоже можно туда залезать.
Или хотя бы прикасаться.
Колобков весело гыкнул и кинул далеко вперед картофелину. Рикардо резко прибавил шагу, добежал до коричневого шарика и слизнул его, как ячменное зерно. Колобков снова гыкнул. Он взял в дорогу немного картошки, рассчитывая испечь ее на костре, но играться с хомяком оказалось гораздо веселее.
- Петр Иваныч, а когда привал будет? - тоскливо поинтересовался Чертанов.
- Светочка, ты устала? - забеспокоился Колобков.
- Я не Светочка, - буркнул себе под нос Сергей.
- Нет, папа, не устала, - послышалось с другой стороны хомяка.
- Ну смотри, а то можешь тоже прокатиться, если хочешь. Этот Боливар и двоих свезет.
- Нет, спасибо, я пешком.
- Ты если сильно устанешь, скажи, можем и привал сделать, - продолжал беспокоиться за дочь Колобков.
- Я устал, - тихо пробормотал Чертанов. - Сильно.
- Серега, ты чего там опять бубнишь? - досадливо повернулся к нему Колобков. - Шагай молча и не бубни.
Чертанов дернул за лямки, подтягивая сползающий рюкзак. Уныло поглядел вниз, на новенькие сандалии. Туфли за время пребывания в Аду совершенно испортились, и их пришлось выбросить. По счастью, у шефа такой же размер ноги - выделил от щедрот душевных. У него-то в каюте целый ящик запасной обуви. А Чертанов кроме туфель взял в круиз только резиновые тапки для душа.
- Серега, шурши ногами бережнее, - потребовал Колобков, с беспокойством поглядывая на Чертанова. - Сандалеты новенькие совсем, я их в Португалии купил. Порвешь еще. Ты знаешь, что я с тобой сделаю, если ты мои сандалеты порвешь?
- Знаю. Заставите выплачивать их стоимость в десятикратном размере.
- Гы-гы! - радостно осклабился Колобков. - Молодец, Серега, с полуслова меня понимаешь! Я тебе за такое понимание зарплату прибавлю!
- Правда?! - оживился Чертанов.
- Шучу! - еще радостнее улыбнулся Колобков. - Шутка это, шутка, Серега! Смейся!
Чертанов почему-то не засмеялся.
Привал через пару часов все-таки сделали. Когда ноги у Чертанова стали совсем чугунными, а гигантский хомяк начал ворчать, требуя кормежку.
Отдыхали недолго - десять минут посидели, перекусили бутербродами, покормили Рикардо, и снова вперед. Колобкову сейчас не до еды, не до отдыха - на горизонте маячит сокровище.
Второй привал сделали еще часа через четыре. На этот раз более длинный. Откусив кусочек шоколадки, Колобков сварливо поинтересовался у Лайана Кграшана, сколько еще идти. Он обещал, что путь туда и обратно займет день - с утра и до вечера. Но вот - они идут уже восемь часов, а впереди по-прежнему ничего не видно.
Хумах удивился такому вопросу и сказал, что все правильно, день туда и обратно. За спиной осталось примерно две трети пути, впереди еще треть.
А Света напомнила отцу, что на Эйкре день вдвое длиннее земного.
Забывший об этом Колобков досадливо чертыхнулся и отдал шоколадку Рикардо. Огромный хомяк взял почти нетронутую плитку в передние лапы и принялся точить ее длиннющими резцами.
Цель похода стала видна задолго до того, как к ней подошли. На Эйкре нет горизонта, а степи Малого Кхагхоста бедны возвышенностями, способными что-то загородить. Когда Лайан Кграшан указал на виднеющееся впереди белое пятнышко, все сначала вздохнули с облегчением. Но оказалось, что до этого пятнышка еще много-много километров.
Прошло три часа. Пятнышко изрядно увеличилось в размерах, оказавшись огромным озером. Но не обычным, а соляным. Когда-то здесь, скорее всего, была вода, но сейчас - только ровный слой белоснежной соли, искрящейся в тепориевом свете.
- Красота какая… - зачарованно произнесла Света, рассматривая эту картину.
- Да, щас бы к этой солонке еще и огурчиков свежих… - согласился отец. - Так где там моя жемчужина, говоришь?
- Там, - вытянул лапку Лайан. - На острове в центре озера. В храме.
Света очень осторожно ступила на белую хрустящую поверхность. Следом за ней шагнули Чертанов, Гена и хумах-проводник. А вот Рикардо, везущий главу экспедиции, заупрямился. Даже маячащая впереди морковка уже не привлекает.
- Но, хуймяк! - с силой ударил коленями Колобков. - Цоб-цобе!
Ответом ему стал сдавленный рык рассерженного хомячка. Рикардо не понравилось такое грубое обращение. Под кожей заходили упругие мышцы - гигант начал подниматься на дыбы.
- Э-э-э-эй!.. - запротестовал Колобков. - Не балуй, хуймячина! Геныч, доставай пушку, зверюга взбеси… ык!..
Закончить фразу он не успел. Тяжеловесный Рикардо не без труда встал на задние лапы, как дрессированный медведь, и хорошенько встряхнул седока. Какую-то секунду Колобков болтался в воздухе, держась за поводья, но потом руки разжались, и бизнесмен свалился наземь, больно стукнувшись копчиком.
- Це-це-це… - забормотал он, потирая отбитую задницу. - Вот же сволочь какая…
- Папа, ты живой? - отряхнула с него пыль дочь. - Ничего не сломал?
- Только самолюбие. Геныч, Серега, поставьте бедного инвалида на ноги! И пристрелите бешеного хуймяка!
Конечно, пристрелить Рикардо не пристрелили. Да тот и сам уже успокоился - даже ткнулся Колобкову в спину пушистой мордой.
- И не проси, - сердито ответил тот. - Не извиню.
Рикардо снова пихнул Колобкова мордой.
- Отвали, сказал. Я с тобой больше не дружу.
Рикардо пихнул Колобкова в третий раз. На этот раз так сильно, что тот покачнулся и… упал. Одной ноги не хватило, чтобы удержать равновесие.
- Нет, я его точно пристрелю когда-нибудь… - застонал бизнесмен, переворачиваясь на спину и раскидываясь на траве в позе морской звезды. - Серега, подал бы руку, что ли… Не видишь, начальство в затруднении?
Общими усилиями Колобкова поставили на ноги. Он устало вздохнул, опираясь на палку, и махнул рукой в сторону соляного озера:
- Пошли.
- А Рикардо? - обернулась Света.
- Его проблемы. Я хуймякам в няньки не нанимался.
- Капитан, я полагаю, что твоему зверю просто неприятно ходить по соли, - подал голос Лайан Кграшан. - Это не всем нравится.
- Ну и что мне с этим делать?
- Если хочешь, я могу предложить простое решение…
Решение действительно оказалось очень простым. Рикардо всего лишь обмотали лапы тряпками. Все необходимое для производства этой "обуви" нашлось в рюкзаках - моток бечевки и пара запасных рубашек.
- А обязательно было брать мою рубашку? - кисло поинтересовался Чертанов.
- Серега, не хнычь из-за фигни. Вторую же я свою взял.
- У вас-то их много, Петр Иваныч…
- Ничего, вот разбогатеешь, и у тебя всего будет много, - великодушно пообещал Колобков, с помощью Гены и Светы влезая на спину хомяку. - Цоб-цобе!
- Пап, это не вол, вообще-то! - не выдержала Света. - Что ты ему все цоб-цобекаешь?
- А как я им должен командовать? - задал резонный вопрос отец. - Изложите список команд для ездовых хуймяков!
Света смутилась и замолчала.
Даже "обувшись", Рикардо все равно поначалу продолжал упрямиться. Ему почему-то ужасно не хотелось идти по этой подозрительной белой субстанции. Он фырчал и шевелил усами, упирался передними лапами, не желая сделать даже шага. Более того - он попытался стряхнуть с лап раздражающие "ботинки".
В конце концов Гена зашел сзади и что есть силы толкнул хомяка плечом. Рикардо, не ожидавший атаки с этой стороны, невольно сделал несколько шагов и таки ступил на поверхность солевого озера.
Хомяк испуганно сжался и задрожал. Колобков, собиравшийся огреть его палкой, неожиданно для себя потрепал пушистый загривок и произнес несколько успокаивающих слов. Ему вдруг стало жалко бедного зверя.
А Рикардо наконец-то сообразил, что ничего плохого с ним не происходит. Он нерешительно сделал шаг, потом второй, третий - и вот уже весело семенит вперед, словно и не испытывал ни малейшего страха.
Острова достигли примерно через полчаса. Но храм древнего народа все увидели гораздо раньше. Огромное здание, увенчанное конусообразным куполом, бронзовые врата высотой в десять человеческих ростов, статуи черного камня, изображающие неведомых богов…
- Какая красота… - выдохнула Света.
- Старики рассказывают, что в древности стены этого храма были выстланы плитами из желтого металла, а статуи украшены прозрачными камнями, но в разное время сюда приходили многие люди, и все забрали.
- Золото и бриллианты… - тоскливо вздохнул Колобков. - Эх, опять я к шапочному разбору… Надеюсь, ту твою жемчужину не сперли?
- Она не моя. Я ее даже никогда не видел.
- Но она точно там? - не успокаивался Колобков. - Смотри, если окажется, что мы зазря перлись в такую даль…
- Вряд ли ее кто-то забрал, капитан. Посмотри на те лианы.
Колобков посмотрел и неохотно кивнул. Когда-то на храмовом острове располагался еще и сад. За пятьсот миллентумов, прошедших с ухода людей, он разросся и одичал, превратившись в густые джунгли. Лианы покрыли каменные стены сплошным ковром. Ворота тоже оплетены сверху донизу. Их явно никто не тревожил уже очень давно.
- Для живших здесь в древности это строение было святыней, - объяснил хумах. - Для тех, кто пришел после них, оно уже не было святыней, и они забрали все, что им понравилось. Но только то, что лежало снаружи. Они думали, что внутри живут злые духи, и боялись туда заходить. Поэтому и не заходили.
- Логично, - хмыкнул Колобков. - Ладно, пошли тогда. Там внутри есть какое-нибудь освещение?
- Зачем? - не понял Лайан. - Сейчас день.
Конечно же, освещение не потребовалось. Днем на Эйкре светло везде, где есть кислород. Даже в подземельях не нужны ни фонари, ни факелы.
Зато на пути встала другая преграда. Огромные бронзовые ворота. Слишком огромные и тяжелые, чтобы просто так их распахнуть.
Колобков легонько постучал по металлу костяшками пальцев. Послышалось тихое-тихое гудение.
- Сова, открывай, медведь пришел… - задумчиво произнес бизнесмен, опираясь на палку.
Разумеется, ему никто не открыл. Подумав еще немного, Колобков достал из кармана мел и принялся писать на стене. Намалевав "Здесь был Петя", он отошел на два шага назад и полюбовался своим художеством.
Гена тем временем медленно двинулся вдоль ворот, простукивая их тут и там. Везде один и тот же звук. И никаких признаков другого входа.
Чертанов сбросил с плеч рюкзак и уселся у стены, растирая зудящие ноги. Еще немного - и они просто отвалятся.
Лайан Кграшан уселся на задницу, наблюдая за действиями Колобкова и Гены. Хвост елозит влево-вправо, словно задавшись целью подмести каменный пол.
А Света неподвижно замерла у статуй при входе. Три метра в высоту, вытесанные с потрясающим мастерством, они привлекли внимание девушки сразу и надолго. Светлана всегда интересовалась древними культурами.
- Удивительно… - прошептала Света, благоговейно касаясь гладкой поверхности. - Сколько же им лет?..
Она тут же произвела мысленный подсчет. Этот храм был оставлен пятьсот миллентумов назад. Миллентум - это тысяча эйкрийских "дней". Тысяча циклов тепория. Один такой цикл длится сорок восемь земных часов. Соответственно, миллентум - это две тысячи земных дней, или пять с половиной лет.
Значит, этим статуям около трех тысяч лет!
- Пап, а давай возьмем их с собой? - предложила Света.
- Кого - их? - рассеянно обернулся Колобков.
- Вот эти статуи.
- А нафига нам всякие памятники? - удивленно моргнул любящий отец. - На металлолом сдать?
- Они каменные.
- Тем более - нафига?
- Эрмитажу пожертвуем… - смущенно прошептала Света.
- Чего-чего?..
- Это же исторические памятники… Очень древние…
- И очень тяжелые. На кой черт они Эрмитажу? У них в запасниках таких скульптур столько, что хоть вдоль мостовых расставляй вместо гаишников.
- Но им три тысячи лет, папа! - обиделась за статуи Света.
- Ну и что? Вон тому булыжнику, может быть, целых четыре тысячи. По-моему, от этого он не становится ценным.
Света печально вздохнула. Конечно, она и без того прекрасно понимала, что забрать статуи не получится. Как их доставить на "Чайку", такие здоровенные? Но она просто не могла стоять и спокойно смотреть, как пропадают бесценные исторические памятники.
- Скажите, Лайан, а как часто ваш народ посещает эти места? - вежливо спросила она у хумаха.
- Никогда не посещает, - ответил тот. - Здесь нет для нас ничего полезного, а мой народ не склонен к бесцельным передвижениям.
- Но вы же…
- Я - особый случай, - прервал девушку Лайан. - Среди хумахов тоже иногда встречаются непоседливые натуры. Я еще в молодости избороздил лапами весь наш остров - а потом отправился посмотреть и на другие. Но это исключение из правила.
Чертанов слушал разговоры остальных, с каждой минутой все сильнее клюя носом. И в конце концов задремал.
- Серега, вставай, чего разлегся? - почти сразу же прозвучало над ухом.
Чертанов ошалело заморгал, не понимая, почему лежит не в постели, а на каменной плите. Только через пару секунд до него дошло, что он не на "Чайке", а возле храма забытого бога.
- Подымайся, Серега, - скомандовал Колобков. - Идем на разведку.
Чертанов недоверчиво уставился на ворота. Одна из их створок оказалась приоткрытой. А ведь вроде и прикорнул-то всего на несколько минут.
- Петр Иваныч, а как вы их открыли?
- Смекалку проявили, как обычно, - пожал плечами шеф.
- А все-таки?
- Да делов-то… Вся и хитрость - рычаг, веревка и тягловой хуймяк. Любой бы сообразил.
Глава 17
Снаружи древний храм казался очень большим. Но только внутри стало видно, насколько он огромен. Каменный свод лежит где-то в запредельной выси, вдаль уходят бесконечные ряды гранитных скамей, а со стен бесстрастно глядят сотни лиц. И все покрыто толстенным слоем пыли.
Народ, выстроивший эту громаду, поклонялся человекоподобным богам. Правда, очень высоким. На облупившихся фресках повторяется один и тот же сюжет - люди, простирающиеся ниц перед трехметровыми великанами, закованными в доспехи. Все изображено в натуральную величину.
- Где моя жемчужина? - требовательно спросил Колобков, даже не глядя по сторонам.
- Вероятно, в главном святилище, - предположил Лайан Кграшан.
- А оно где?
- Предполагаю, что в конце того прохода за алтарем.
- А их там два. Тот, который узкий, или тот, который широкий?
- Не знаю, капитан.
- Ну и что мне прикажешь - монетку подбрасывать?
- Можно попробовать угадать.
- Угадывать ты в казино будешь. А тут надо хорошенько подумать.
Остановившись меж двумя проходами, Колобков принялся водить глазами влево-вправо. Левый проход поуже, правый пошире. Зато в левом пол и стены облицованы красным гранитом, а в правом все простенько, невзрачно.
- Главное святилище… это служебное помещение? - вслух подумал Колобков. - Или типа конференц-зала?
- Не знаю, капитан.
- Ну ты мне просто по-царски помогаешь, - раздраженно покосился на хумаха Колобков. - Серега, мысли умные есть?
- Давайте пойдем направо, - пожал плечами Чертанов.
- Почему направо? Обоснуй.
- Тогда налево.
- Еще один бесполезный сотрудник на мою голову. Поувольняю всех к чертовой матери.
- Пап!.. Пап, смотри, что я нашла!
Стуча деревянной ногой, Колобков подковылял к Светлане. Та бережно очищала от пыли участок стены, сплошь покрытый линиями и значками.
- Что здесь такое? Что моя лапочка нашла? - просюсюкал любящий отец.
- Пап, прекрати. Смотри, по-моему, это чертеж здания…
Колобков вгляделся пристальнее. Действительно, переплетение линий напоминает карту.
- А-а!.. - удовлетворенно кивнул Колобков. - План пожарной эвакуации! Вот он-то нам как раз сейчас и пригодится! Молодец, Светулик, хвалю! Что значит - моя дочь! А вы, олухи, учитесь у Светочки! Слышал, Серега?..
Чертанов равнодушно пожал плечами. Словно отзываясь на это движение, в животе тихонько забурчало. Сисадмин нашарил в кармане ванильный сухарь и принялся лениво жевать. Потом поймал внимательный взгляд Лайана Кграшана и отломил ему половинку.
- Кажется, я поняла, - произнесла Света, внимательно рассматривая чертеж. - Нам направо. Налево - только длинный коридор и много маленьких комнат.
- Наверное, квартиры служебного персонала, - предположил Колобков. - Попов всяких, или кто тут у них работал.
- Может быть. А направо… направо прямо-таки лабиринт. Но в конце - очень большой квадрат и в нем пометка.
- Что за пометка, где? - принялся водить взглядом по стене Колобков.