И тут Данилюк заметил. Один человек в группе отличался от остальных. Тот, что в самом центре - немолодой, бледный, единственный сидящий молча. Остальные выглядели такими живыми, такими настоящими… но именно что только выглядели.
Они не духи, понял Данилюк. Не настоящие духи. Просто астральные тени, сгустки эфира, которым чье-то воображение придало такой облик. Как все те воображаемые предметы, что легко можно творить в загробных мирах. Как смартфон, жвачка и темные очки Данилюка.
Только при этом выглядящие людьми.
А вот этот бледный - он настоящий. Такой же, как сам Данилюк.
Неопытный глаз не заметил бы разницы. Внешне они ничем не отличались. Но было что-то такое неявное, неощутимое… Данилюк не мог толком сказать, что именно. Наверное, так опытный музыкант чувствует фальшивую ноту в казалось бы стройном произведении.
Об этом он негромко сказал Игнату. Тот подтвердил его догадку, подошел к столу, положил бледному руку на плечо и заговорил с ним. Неспешно и вдумчиво он объяснял несчастному, что тот мертв. Что он не у себя дома, а в загробном мире, преддверии Лимбо. Что вокруг не его родные, а просто миражи, рожденные его подсознанием.
Поначалу человек вообще не слушал. Игнату понадобилось немало времени, чтобы пробиться сквозь заслоны его разума. Но когда он наконец пробился - бедолага ужасно расстроился. Все еще не до конца поверив, он умоляюще посмотрел на своих близких.
- Это неправда? - жалобно спросил он. - Неправда же? Маша… Алиса… Васян… Петр Михалыч… Гриша… вы же здесь, да?..
Но те лишь молча смотрели. Улыбки с их лиц сползали, они медленно качали головами… а потом стали исчезать. Игнат заронил сомнение в породившее их сознание, и миражи рассеялись.
- Вот так и работаем, - хмуро сказал Данилюку Игнат, когда исчезла и вся комната. - Наматывай на ус.
Стажируясь у Игната, Данилюк исходил все внешние круги. Чем дальше те располагались от центра, тем реже встречались духи. А от Города не оставалось и намека уже к седьмому кругу - там простирались бесконечные подземные катакомбы.
Впрочем, хоть и бесконечные, плутать по ним не получалось - каждый дух сидел в своей каморе и постоянно к ней возвращался. Здесь обретались те, кто не мог смириться со смертью. Понимал, что умер, но не желал этого признать. В результате они попадали в добровольное заточение, застревали фактически в собственной голове.
А к восьмому кругу не оставалось и катакомб - там текла несказанно широкая река… или даже скорее длинное море. В нем встречались острова - бесконечное множество островов. Крохотных или огромных, пустынных или покрытых джунглями.
На них тоже жили духи - но теперь уже те, что даже и не понимали, не осознавали факт своей смерти. Каждый думал, что попал в какое-то непонятное место, пытался выбраться - но тщетно, разумеется.
Именно в восьмом круге Игнат с Данилюком работали в первый день.
А за рекой простирался девятый круг. Бесконечный туманный лес, по которому бродили души. Иногда встречались деревни, кусочки городов - когда необитаемые, а когда и плотно населенные.
Здесь застревали погибшие во время эпидемий и иных катастроф. Отправившиеся на тот свет целыми семьями или даже поселениями. Они видели рядом родных и близких, их коллективное сознание создавало привычную среду, и они не могли выбраться, день за днем проживая все те же дни, что прожили перед смертью.
Ну а за лесом начинался десятый круг. Уходящая в Лимбо равнина. Бесконечная пустыня, степь и горы. И бесконечная, ведущая из ниоткуда в никуда дорога.
Здесь пребывали коматозники. Находящиеся между жизнью и смертью. Поодиночке и группами они шли по этой дороге, шли, шли, шли, шли… Шли до тех пор, пока не умирало их физическое тело - после этого они становились настоящими духами.
Те же немногие, кому удавалось добраться до конца - возвращались к жизни.
Игнат с Данилюком сопровождали одну такую группу. Вели почти три недели - один за другим бедняги отсеивались, сдавались… но двоих все-таки удалось довести. И где-то там, в мире живых, они пришли в себя, поднялись на больничных койках, почти сразу забывая увиденное, как обычно забывают сны.
К концу третьего месяца Игнат стал разрешать стажеру работать самостоятельно. Все чаще отпускал в одиночку, поручал сначала простых, а потом все более трудных клиентов. Спустя еще пару недель, когда Данилюк явился с отчетом, Игнат просто кивнул и сказал:
- Дальше сам. Удачи.
После этого Данилюк по-прежнему ездил в трамвае до центрального управления, получал задание на брифинге и отправлялся во внешние круги. Только теперь уже один, без сопровождения.
Задание почти всегда было одно и то же. Патрулирование. Искать астральные пятна и заблудшие души, докладывать о них, получать указания и действовать по обстоятельствам. Если возможно решить проблему самостоятельно - решать. Если нет - вызывать подкрепление.
Так миновало еще три месяца. Сегодняшний день не отличался от предыдущих - Данилюк прошел по улице, спустился в полуподвал и привычно скользнул в "глаз", тонкое место в Кромке. Вышел он уже во втором круге - тот выглядел почти как первый, только грязнее и пустыннее.
Данилюк перешел улицу, поискал взглядом знакомое пятно на стене и поднялся к нему, ступая по воображаемой лестнице. Летать по-настоящему он так и не научился, но особо к этому и не рвался. Предпочитал сохранить ноги.
Стоило ему подойти к пятну поближе, как то распахнулось "глазом", открывая проход в третий круг. С этой стороны была уже не каменная стена, а деревянная, и не в высотном здании, а в полуразвалившейся хибаре. Чуть поодаль горел костер, вокруг которого сидели шестеро оборванцев. Передавая друг другу бутыль самогона, они уныло смотрели на огонь.
В третьем круге Данилюк работал уже не раз. Здесь застревают не любившие жизнь. Влачившие растительное существование унылые типы. Они не верят, что их судьба может измениться к лучшему, и оттого не в силах пройти дальше, добраться хотя бы до первого круга Чистилища.
Про Рай уж и говорить нечего.
Этих шестерых Данилюк знал уже неплохо. Регулярно проводил с ними психологические тренинги, пытался сдвинуть с насиженного места. Но они, словно тот ослик Иа, упрямо сидели в своей грязи, пили неубывающий дрянной самогон и не желали даже шевелиться.
Сегодня Данилюк прошел мимо. Пробрался сквозь груды ржавых автомобилей и вышел на большую парковку перед мини-рынком.
Тоже хорошо знакомое место. Здесь всегда тихо и темно, свет идет только от автобусных фар, между которыми бродят призрачные силуэты. Есть прилавки, за которыми сидят равнодушные продавцы, у которых никто никогда ничего не покупает. Тоска, уныние, неизменность.
Данилюку невольно вспоминалось Лимбо.
Пересекши парковку, он вошел в общественный туалет. Данилюк понятия не имел, чье сознание породило такое место, где в мире живых такие туалеты, но входил сюда каждый раз неохотно.
Очень уж гадостно тут было. Туалет общий, не раздельный, на кабинках нет дверей, унитазы напольные. И самое противное - они расположены друг против друга вдоль стен.
Вот прямо сейчас. В одной кабинке сидит лохматый мужик в позе орла. В другой раскорячилась пьяная бабища с задранной юбкой. В третьей блюет размалеванная девица с низкой социальной ответственностью.
Весьма показательно. Духов ведь не тошнит. И в туалет им ходить не требуется, совершенно. Но вот эти, в третьем круге, все равно ходят, потому что упорно отказываются хоть что-либо менять в своем существовании. Медленно, но верно они превращаются в астральную нежить, призрачных трупов.
В этой неуютной атмосфере Данилюку пришлось провести несколько минут. Кабинку с "глазом" облюбовал очень толстый и ужасно волосатый кавказец. Он так долго делал свои дела, словно его в самом деле прошиб понос. Данилюка не отпускала мысль о том, что это тоже в каком-то смысле ад - такое вот посмертие.
Но в конце концов проход освободился, и Данилюк прошел в четвертый круг. В такой же туалет на парковке, только совершенно пустой. В полной тишине Данилюк вышел под неверный лунный свет и жалостливо посмотрел на одинокую, ездящую кругами машину.
Ее водитель пытался припарковаться. Свободными были все места до единого - но ни одно его не пускало. Стоило машине остановиться, как перед капотом появлялась тень, призрачный гаишник. Он стучал жезлом в окно и хмуро говорил:
- Это место для инвалидов, гражданин. Перепаркуйтесь.
- Да!.. Да-да!.. - панически бормотал водитель, дергая ключ зажигания.
Данилюк не знал, чем ему возможно помочь. Четвертый круг - он из самых трудных. В нем находятся те, кто не может отпустить какой-то свой грех. Какое-то нечаянное преступление или типа того. Они терзаются из-за этого так сильно, что сами себе устраивают ад - и никакие дополнительные мучения им не нужны.
И чаще всего это как раз хорошие, совестливые люди, которые просто где-то оступились. Например, вот этот водитель всего лишь один раз занял место для инвалидов на парковке. Всего-то один раз. Мелкая административная провинность - куча людей делает это регулярно и в ус не дует. И наверняка в жизни этого бедняги было множество куда более серьезных проступков.
Но почему-то именно этот крохотный грешок лег на его душу тяжким камнем. И вот уже несколько месяцев он ездит по кругу, не в силах выйти из машины.
Данилюк некоторое время смотрел, как тот мучается. Он уже неоднократно пытался что-то сделать, но тщетно. Подсознание водителя упорно сопротивлялось. Раз за разом Данилюк возвращался на эту парковку, пробовал все новые и новые варианты.
И сегодня он снова вернулся. Решил опробовать одну мысль. Звучала та глупо, но… чем черт не шутит? Хуже-то все равно не будет.
Данилюк выбрал одно из парковочных мест и внимательно его осмотрел. Там не было знака "Инвалиды". Его нигде не было. Он возникал только когда злосчастный водитель пытался припарковаться.
И сейчас Данилюк достал из кармана противоположный знак - "Кроме инвалидов". Там, в мире живых, он бы в кармане не поместился, но для призраков размеры - штука условная.
Кроме знака Данилюк достал столбик - установил его у парковочного места и прикрепил знак. Опершись на него, дух-инспектор принялся ждать, что будет.
Водитель наворачивал круги еще довольно долго. Но в конце концов знак привлек его внимание. Он подъехал… остановился… и вышел из машины.
Вышел из чертовой машины!
- Спасибо, что припарковались в положенном месте, - мягко сказал ему Данилюк.
Водитель робко кивнул, потоптался на тротуаре, словно пытаясь понять, что ему вообще тут нужно, а потом решительно уселся обратно в машину. Включил заднюю передачу, выжал сцепление, отъехал и неспешно тронулся к выходу.
Глядя, как он уезжает с парковки, Данилюк довольно улыбался. Похоже, все. Поедет теперь… либо в первый круг, либо вообще в Рай.
В любом случае, его работа здесь закончена.
Вообще, инспектор Чистилища чем-то похож на работника социальных служб. Нужно знать и уметь все понемножку, общаться с самым разным контингентом, помогать порой совершенно неожиданными способами.
Приходится прибегать и к самообороне. Среди бродящих по Чистилищу духов хватает разного рода неадекватов. Встречается астральная нежить. Попадаются безумцы, утратившие связь с реальностью. Пару раз Данилюк натыкался и на откровенную мразь, каким-то образом избежавшую Ада.
Встречались и чудища иного рода - голодные духи, твари из нижних миров, частично воплотившиеся фантомы. Но с этими Данилюк не связывался, а сразу вызывал чистильщиков.
Вот сейчас он об этом подумал и, как нарочно, сразу встретился взглядом с голодным духом. Мелким, плюгавым, явно недавно образовавшимся. Похожий на крайне уродливую старуху монстр вышел из-за угла на четвереньках и уставился на Данилюка. Тот резко напрягся и вытащил смартфон.
Голодный дух примерился. Он словно размышлял, нападать или не нападать. Поодиночке эти пугала не так уж страшны и реальную опасность представляют только для слабых духов. Да и их редко пожирают целиком - обычно только вырывают клок-другой "мяса".
Но мозгов у голодных духов очень мало. В их головах брезжат какие-то воспоминания о бытности человеком, но так слабо и смутно, что сложно отличить от животных. Все их естество охвачено одним страшной силы чувством - голодом.
Так что и этот в конце концов решился. Бросился на Данилюка - и рухнул на полпути, судорожно суча лапами. Данилюк ослепил его вспышкой.
Одновременно он нашаривал на смартфоне номер зачистки. Тот был на быстром наборе.
Вроде бы духи постарше связываются друг с другом как-то иначе. Все-таки мобильный телефон - очень недавнее изобретение, и в загробном мире к нему пока не привыкли. Но Данилюк использовал мобильную связь.
Замечательная это штука - смартфон.
Чистильщики прибыли мгновенно. Им ведь не требовалось идти через "глаза" - просто явились на вызов, прямо к месту сигнала. Уже через минуту шипящего и фыркающего голодного духа окружили четыре призрака - с топором, кастетом, моргенштерном и мухобойкой.
Мухобойкой орудовала Алина. Приветливо кивнув Данилюку, она шваркнула голодного духа так, что того размазало в блин.
В бригаду зачистки она перешла в прошлом месяце. Инспектирование оказалось не ее стезей, а вот охота на всякую гнусь пришлась по зубам. В глазах девушки горел огонь, лицо светилось азартом - и не скажешь, что при жизни была безобидным инструктором по йоге.
Очень скоро чистильщики со своей добычей удалились, а Данилюк остался на пустынной парковке. Он сошел с нее и зашагал по темной аллее, выискивая взглядом… что угодно. Любые признаки жизни… хотя какой там жизни? Активности. Движение, звук, свет. Неизвестно, где и кому здесь требуется его помощь.
Смартфон издал тихий щелчок. На экране всплыло сообщение от шефа: "Дойди до перекрестка Шести Дорог, клиент по твоей части".
Данилюк включил навигатор. О упомянутом перекрестке он раньше не слышал, и где искать его - не знал. Но навигатор, разумеется, знал и любезно ему подсказал.
Не близко. Но и не сказать, чтобы далеко.
Данилюк повернулся и зашагал в нужном направлении, применяя навык, которым овладел еще в Загробье - сокращение пути. Пространство вокруг стало незаметно сжиматься гармошкой, здания мерцали, перетекая одно в другое. По сторонам Данилюк не глядел - любая запинка приведет к остановке.
Через несколько минут он достиг цели. Вполне обычный, современного вида перекресток трех магистралей.
По ним с бешеной скоростью неслись машины. Не настоящие, понятно, и даже не призрачные - просто тени, порожденные чьим-то сознанием миражи. Внутри даже нет водителей.
Однако сбить Данилюка они могут запросто. Он не погибнет, но удовольствия тоже не получит.
Какое-то время Данилюк выжидал на обочине. Осматривался, искал свою цель. И довольно быстро ее заметил - сидящего в самом центре мужика. Закрыв лицо ладонями, тот мерно раскачивался из стороны в сторону. Машины мчались в каких-то сантиметрах, лишь каким-то чудом его огибая, но дух не обращал на них внимания.
Пробраться через этот поток Данилюк не мог. Так что он сделал несколько шагов вверх и двинулся словно по невидимой эстакаде. Остановился над стенающим мужиком и окликнул его.
- Что вам? - ответил тот, ничуть не удивившись стоящему на воздухе человеку.
- Да просто шел мимо, гляжу - вы тут… в не самой удобной обстановке. Может, помочь чем-нибудь?
- Да ничем вы мне не поможете… - тяжко вздохнул мужик.
Данилюк прищурился. Лицо этого типа показалось ему знакомым. Кажется, он где-то его видел… только вот где?
- Ну отчего же так категорично? - спросил Данилюк. - Вдруг да смогу что-нибудь сделать, откуда вы знаете?
- Да не сможете…
- Ну а вдруг? Вы расскажите, что у вас случилось. Не помогу, так хоть выслушаю. А то мне, знаете, любопытно.
Мужик снова тяжко вздохнул. По-прежнему не обращая внимания на призрачные машины, он стал медленно и печально рассказывать. Мол, жил себе не тужил, все было хорошо. Семья была, дети, друзей куча, работа хорошая, на Фейсбуке триста френдов, в Таиланд собирался лететь… как вдруг раз - и убил человека.
Данилюк сочувственно спросил, как же это так вышло. Намеренно или несчастный случай?
- Да ненамеренно, конечно, - поморщился мужик. - Я его не знал даже. Но все равно я виноват. Ворон за рулем считал, по телефону болтал, на красный свет проехал… и убил. Человека убил. И парень-то молодой был совсем…
- Да, это не очень хорошо, - задумчиво кивнул Данилюк. - И что потом было?
- Ну судили, конечно, уголовное дело же… Я вины не отрицал, признался во всем. Но не посадили меня. Условный срок дали.
- Ну так это же хорошо.
- Да что ж хорошего?! Я же его убил, понимаете?! Не нарочно, конечно, но убил ведь! А меня оштрафовали только, да прав лишили… ну и в Таиланд не полетел, конечно. На условном-то сроке. Но он-то погиб!
- Да, скверная история, ничего не скажешь, - согласился Данилюк. - И давно это было?
- Пару лет назад…
- А сами вы… давно здесь?
- Не знаю. День… два… неделю?.. Я сбился… не уверен… Тут так… это ведь ад, да? Я в аду?
- Нет, не совсем… а вы как сами умерли-то?
- Да так же почти, - криво усмехнулся мужик. - Трамвай меня сбил. Зазевался я. Как будто ослеп на секунду - и вот уже здесь. Карма. Судьба. Не уйдешь от судьбы-то… Вселенная - она все видит…
Данилюк задумался. Ситуация, в общем, ясная. Совершил нечаянное убийство и был наказан легче, чем ожидал. Сам себя в итоге простить так и не смог, долго мучился угрызениями совести, а когда тоже погиб в ДТП - уверился, что это ему кара свыше.
В итоге завяз в четвертом круге и сам себе сотворил миниатюрный ад.
К тому же история этого типа показалась Данилюку странно знакомой. Да и сам он какой-то знакомый. Не может ли быть так, что…
- А где у вас дело происходило? - спросил Данилюк. - Не в Самаре ли?
- В ней. А вы откуда знаете?
- На перекрестке Ново-Вокзальной и Карла Маркса?
- Там. Вы… вы здесь, чтобы меня судить?.. Этот… как его… ну этот-то, с волчьей головой… который взвешивал еще… чтоб тебя, помнил же…
- Не понимаю, о чем вы говорите, - покачал головой Данилюк. - Я не судить вас здесь. Я… а вы меня не помните?
- М-м… нет, - пристально глянул на него мужик. - Не помню, простите. А должен?
- Да нет, конечно, вы меня видели недолго и… не в лучшей форме.
- А-а-а!.. - вдруг выпучил глаза мужик. - Это же вы!.. вы!.. А!.. А!.. я-а-а…
Данилюк терпеливо ждал, пока он оправится. Эмоции понятны - мало кто останется спокоен, встретив того, кого убил.
Сам Данилюк, правда, сохранял хладнокровие. Раньше, может, он тоже бы взволновался, увидев своего нечаянного убийцу, но теперь… он уже давно не переживал. Два года уже как мертв, два года уже как призрак.
Привык.
- Я не злюсь, - наконец сказал он. - Нет, конечно, вы могли бы и аккуратнее водить… но я не злюсь. Не собираюсь мстить или что-то в этом роде. Вас зовут-то как?
- Ге… Геннадием. Геннадий Ефимович.
- Приятно. А я…
- Алексей, - перебил Геннадий. - Вы Алексей, я помню. Вы… правда… не в обиде?
- Ну не то чтобы совсем не в обиде, конечно, - хмыкнул Данилюк. - Но мы все равно уже оба мертвы. Тут уж не до взаимных счетов.