- Мирес, как рада видеть Вас! Вы так редко появляетесь в резиденции, - воскликнула женщина лет тридцати на вид. С виду самая старшая из всех, и похоже главная. Отметила одежду женщины - как и у меня сейчас платье в пол, но почему-то больше напоминает деловой костюм. Отметила, как незнакомка поздоровалась с учителем - невероятно изящно склонила голову, приложив руку к сердцу. Это дань глубокого уважения женщины шуману, тем не менее, формально стоящему ниже ее по социальной лестнице, хотя при этом все шуманы, по идее, на ступень выше людей. Вот такая вроде бы не состыковка. Я пока тонкостями этикета себя не утруждаю, и если и здороваюсь с кем-то, то исключительно как обычный человек, одинаково ко всем, - Ой, а кто эта очаровательная девушка с Вами? Вы нас познакомите?
Далее начался обмен любезностями и представления. Надо было видеть, насколько ошарашено на меня посмотрели женщины, когда узнали, чья я жена. Комната тогда не меньше, чем на минуту погрузилась в молчание. Учитель лишь едва заметно довольно улыбался, глядя на стайку девушек.
Кажется, наибольшим ударом новость оказалась для старшей женщины. Я помню, читала, что в среде жен, главная та, которая это сумеет доказать по каким-то своим личным качествам. Похоже, эта женщина, представившаяся как Эмили, посчитала, что своим появлением я могу ее сместить. Ну-ну.
Меня стали заваливать вопросами, под час каверзными и едкими, но все подавалось так чинно, что не придерешься. Меня явно начали испытывать и проверять на прочность, но куда мне сейчас? Только если послать известным маршрутом, но по мне, так это будет еще большей слабостью. Отбивалась, как могла, но быстро устала и сославшись на дела капитулировала из комнаты. Учитель проводил меня до комнаты и попрощался.
Настроение мое оказалось близко к депрессивному. Чужой дом, чужие люди, ненужные обязательства. С раздражением вспомнила слащавый голос одной из жен: 'Как Вы не воспитывались с детства в пансионе, а жили с мамой?', и все многозначительно между собой переглядываются. А как я познакомилась с нимархом? У меня наверное большая любовь с их правителем? Я такая молодая… А планирую ли я посвящать себя делам управления и помогать мужу? Вот какая им всем разница?
Отыскала Мусса в спальне Леогана, которая теперь для меня, похоже, всегда будет открыта, и уселась в кресло, пытаясь успокоиться, тисканьем кота.
Почему вообще я должна жить рядом с Леоганом и участвовать в фарсе под названием семейная жизнь? Потребую сегодня от него, чтобы мы жили раздельно. И желательно на разных концах планеты. Да и зачем вообще показывать меня? Ну, жена и жена, зачем меня всем показывать? Да и зачем Леогану я вообще нужна? Хочет семьи. От меня он взаимности вряд ли когда-нибудь дождется.
Тут меня прошиб холодный пот.
Великан ведь давно взрослый, наверняка детей хочет. А вдруг поступит, так же как и раньше, не спрашивая моего мнения по этому вопросу?
Заледенела.
А если я уже сейчас беременна? Как у шуманов это происходит?
Долго не находила себе место. Больше о чем-то еще думать или делать не получалось. Ждала Леогана. Как назло, шуман появляться не спешил. Только глубокой ночью, когда я уже легла в кровать, а глаза стали предательски слипаться, услышала шорох открываемой двери. Мужчина подошел к моей кровати практически незаметно. Огромная тень заслонила проем. Не жди я Леоган, и не имей обостренных чувств, вряд ли бы что-нибудь заметила.
Вместо того чтобы подскочить и начать задавать вопросы, я отчего-то затаила дыхание, испугалась, словно жертва перед хищником. Почему Леоган зашел так поздно? Почему, ничего не говоря, долго стоит возле кровати?
Постаралась унять бешено колотящееся сердце. Подтянулась, сев на кровати, при этом постаравшись укутаться в одеяло по самый нос.
- Леоган? - прозвучало сипло и испуганно. Прочистила горло. - Ты поздно. Я тебя ждала, нужно поговорить.
- Конечно, - мужчина, как ни в чем не бывало, отошел от кровати, но тут же вернулся, притащив с собой, как пушинку, массивное кресло. Я включила прикроватный светильник, находится в темноте с Великаном наедине, оказалось тем еще испытанием для моих нервов.
Словно вторя моим мыслям, на кровать плавным прыжком взобрался Мусс. Мягко урча, кот подлез под руку, требуя погладить. Вот теперь мне совсем спокойно.
- Так о чем ты хотела поговорить? - обратил на себя шуман.
Дико краснея, сразу выпалила свой вопрос, боясь, что потом просто не решусь.
- Я могу быть сейчас беременна?
К моему облегчению, шуман отрицательно покачал головой.
- Нет, обещаю, ребенка мы заведем только по взаимному согласию.
Обрадовалась, и одновременно жутко смутилась. Сама темя меня смущала, и то с какой уверенностью Великан, говорил, будто был точно уверен, что это самое 'взаимное согласие' когда-нибудь настанет, я же в этом сильно сомневалась.
Но пора перейти к другим вопросам.
- Я не хочу здесь жить. Обязательно оставаться в этой резиденции?
- А где ты хочешь жить?
- Подальше отсюда. Хотя бы в прежнем доме в поселке. Раньше же там жила.
И вновь получаю отрицательное покачивание головой в ответ.
- На тот период я отложил почти все дела, занимаясь своими обязанностями постольку-поскольку. Но так долго продолжаться не может. Если у тебя возникнет желание, мы будем летать в тот домом, когда выдадутся свободные дни.
- Все равно не понимаю. Почему я не могу там жить одна?
Леоган окинул меня тяжелым взглядом.
- Если мы будем жить раздельно, не имея друг с другом постоянного контакта, фактическая физическая близость потребуется гораздо чаще, чем раз в полгода.
Напряглась.
- Насколько чаще?
- В нашем случае, возможно, каждый месяц.
Каждый месяц?! Нет, на это я точно не пойду. Как пережить следующий раз через полгода, и то не понимаю, а тут раз в месяц.
- Еще есть вопросы? - поинтересовался Великан, правильно растолковав эмоции на моем лице.
- Да. Я бы хотела увидеться с мамой. Это можно устроить?
Кажется, я смогла удивить Леогана.
- Можно, но ты уверена?
- Вполне. Только я хотела бы это сделать не здесь, а на нейтральной территории, может быть даже приехать к ней.
- Хорошо. Что-то еще?
- Пока все.
- В таком случае, - тут Великан достал из кармана брюк маленькую бархатную коробочку и протянул мне. - Хочу сделать тебе подарок. У тебя недавно был день рождения, к тому же у вас, людей, обычно принято мужу и жене носить кольца…
Дальше Великан замялся и даже покраснел. Не устаю удивляться тому, как этот здоровый, устрашающего вида, мужчина может смущаться в моем обществе.
С неохотой беру коробочку, открываю и осматриваю красивое, наверное дорогое кольцо, усыпанное камушками. Мне неприятно и хочется запустить этой коробочкой в Леогана, но глядя на взволнованного мужчину, понимаю, что этого не сделаю, не смогу, как бы ни хотела.
Натянуто улыбаюсь и примериваю подарок.
- Спасибо. Очень красивое кольцо. И впору пришлось, - интересно, узнал размер пальца, когда я в отключке в больнице валялась? - у тебя такое же будет?
Поискала взглядом руку Леогана, но у мужчины она была с моего места не видна.
- Да, не совсем такое, но похожее.
- Понятно. Леоган, извини, я устала и хочу спать.
- Добрых снов.
Дождалась, пока мужчина уйдет, затем сняла кольцо и положила на прикроватную тумбочку. Кольцо носить не буду, даже если заставят.
Уткнулась в подушку. Как мне надоели эти слезы, но они все катятся и катятся, а на душе такая тоска, что хоть вой.
Утром, после завтрака, вновь пришел учитель. В парке мы вновь испытывали меня на предмет наличия, каких бы то ни было способностей, но осталось только разводить руками. Ничего.
- Я все равно думаю, что у тебя что-то должно быть, не может не быть, - недовольно пробурчал Мидес. - Просто мы не в той области ищем. Способности бывают совершенно неожиданные.
- А почему Вы так уверены, что они все-таки есть? Насколько мне известно, примерно у девяноста пяти процентов жен шуманов так ничего и не проявляется.
- Ты замужем за особо сильным шуманом. Я уверен, что хоть что-нибудь тебе должно было достаться. Продолжай экспериментировать и без меня, рано или поздно найдешь.
- А Вы больше не будете меня тестировать?
- Нет смысла. Я тебе дам одну брошюру, будешь дальше по ней сама работать, если что-то в себе найдешь, тогда зови меня - будет тренировать и развивать способности.
Я расстроилась.
- То есть сегодня у нас с Вами последнее занятие?
- Да, по остальным областям тебя могут просветить другие специалисты, меня же домой требуют внуки. Не обижайся, девочка.
- Да я все понимаю, - печально вздохнула.
Мы вновь гуляли по резиденции, посещая те места, куда не успели дойти в прошлый раз. Больше всего меня заинтересовала конюшня. Хотя, ну как конюшня. В стойлах паслись очень похожие внешне на лошадей создания, только, как просветил конюх, генномодифицированные. Насколько поняла, обычным лошадям на протяжении поколений прививали гены какого-то вымершего животного с планеты шуманов, и теперь наши лошадки обладали особыми улучшенными качествами, несколько иными повадками и, если так можно выразиться, взглядами на жизнь.
Мне же просто было интересно побыть среди животных. В наш век, когда все предпочитают пользоваться рукотворным транспортом, жить в городах и пользоваться машинами почти во всех сферах жизни, животных стали вытеснять, на специально отведенные территории, так что в обычной жизни с лошадьми, например, я сталкивалась только в зоопарках, ну и в некоторых прогулочных зонах.
Мирес уже давно ушел, а я продолжала оставаться с шуманским конюхом, с интересом слушая рассказы о животных.
Оказывается, почти каждое животное принадлежало кому-то из шуманов или кому-то из жен. Принадлежало, не столько в имущественном плане, сколько было привязано на ином плане… ну примерно, как я к Леогану, только что лошадям не приходится со своими хозяевами. Опять какие-то биохимические процессы, делающие животное верным только одному существу, которое и будет возить на своей спине.
Сейчас начинался самый расцвет моды на таких лошадок - большинство катались для разминки своего тела и удовольствия.
Несколько лошадок были общими. Какие-то копытные генетически подпорченные, отчего не создавшие связку ни с кем из шуманов. А у других хозяева умерли, но, благо, животные вслед за хозяином не уходят, а спокойно доживают свой век, катая уже кого угодно.
Конюх предложил мне покататься на одной из лошадок, и я радостно согласилась. Держаться в седле совсем не умела, но конюх хорошо все объяснил, да и маленькую соловую лошадку, мужчина водил по манежу так медленно, что шанса свалиться с нее у меня не оставалось. Пожалуй, даже эта небольшая конная прогулка понравилась мне даже больше, чем катание на байке. Лошадь ведь живая, большая, теплая и кажется такой хорошей. Пожалуй, мне просто стало не хватать общения, а одна лишь эта поездка подняла настроение больше, чем часовое урчание Мусса над ухом.
После катания поинтересовалась у конюха, есть ли у Леогана свой питомец. Оказалось есть. Шуман привел меня к стойлу с огромным рыжим конем. С виду конь, даже и не конь, а слон какой-то. Мощные ноги и круп, невероятно высокий, грива длинная и ухоженная. Конюх признался, что несмотря на внушительный и несколько устрашающий вид, у коня Леогана по кличке Антар, очень спокойный и добрый нрав, хотя близко ни кого к себе старается не подпускать, как и все лошади с привязкой, но никогда не лягает и не кусает обсуживающий персонал.
Заглянула в лиловые глаза животного, и, не удержавшись, протянула руку к морде Антара, чтобы погладить. На удивление, животное, аккуратно обнюхав мои пальцы, дало себя приласкать, а после и приняло угощение, которое передал через меня конюх. Чувствует своего хозяина?
В свои комнаты возвращалась куда более умиротворенной, чем до этого из нее выходила. А буквально через полчаса мне принесли радостное известие. Я могу собираться, транспорт, который отвезет меня к маме уже готов! Великан держит свои обещания.
Собралась в рекордные сроки. Где-то через пару часов меня на частном самолете с максимальным комфортом доставили в аэропорт той страны, где теперь живет мама. Все-таки есть свои плюсы в моем положении - такого количество уважения, максимальной почтительности и чуть ли не обожания со стороны обычных людей мне еще не доводилось на себе испытывать. Ув аэропорту, когда меня проводили под охранным конвоем шуманов через общие залы, ловила на себе сотни любопытных взглядов. Словно я какая-то знаменитость.
Мне сказали, что с мамой я встречусь в обычном торговом центре, но в кафе, которое заранее полностью сняли для нашего разговора.
Маму я встретила в холле торгового центра. Усталое и несколько испуганное лицо, глаза смотрят в пол, плечи опущены вниз. Видно, что мама расстроена. Смотрю на еще недавно близкого человека, прислушиваюсь к себе, но какого-то отклика в душе не нахожу. Будто все чувства выгорели.
Разозлилась сама на себя. Ведь я все помню! Как мы с мамой всегда вместе в детстве гуляли, ее поцелуи, объятия, нежность. Как мама меня жалела, когда я падала и разбивала себе коленки. Это же мама, моя родная самая любимая на свете мама. Неужели какое-то шуманское злое волшебство может вытравить всю привязанность к некогда близкому человеку?
Решительно подхожу и беру маму за руку. Мама вздрогнула от прикосновения и подняла на меня глаза, в которых я увидела смятение, растерянность и одновременно испуг.
- Мам, привет, - осторожно поздоровалась.
Разглядываю маму. Отметила дорогую хорошую одежду, общую ухоженность волос, рук и лица. Видно, что мама не бедствует и ни в чем не нуждается.
Смотрю, как по некогда родному лицу текут слезы. Опять прислушиваюсь к себе, но отклика в душе не ощущаю, будто напротив кто-то совсем чужой и незнакомый. Тем не менее обнимаю маму и она меня в ответ.
Быстро отстранилась, чувствуя фарс, как с ее, так и с моей стороны.
- Дочь, прости меня.
- Мне не за что тебя прощать, мам. Пойдем, поговорим в кафе.
Мы сели за столик. Слова для разговора находились с трудом.
- Как ты? - поинтересовалась мама.
- Спасибо, все нормально.
- Он… не обижает тебя.
- Нет. А кто у тебя родился?
- Мальчик. Назвали Алан. Он замечательный.
- Здорово. Я тебя поздравляю.
- Спасибо.
- У тебя самой все хорошо? С мужем все нормально?
Тут глаза мамы впервые восторженно заблестели, до этого же было видно, что разговор ее тяготит.
- Мирек очень заботливый. Только вот…
- Что?
- Ты знаешь, его дед - шуман. Мать Мирека рождена от шумана и человеческой женщины. Иногда я мучаюсь от мысли, что Мирек был приставлен ко мне специально и на самом деле меня не любит, хотя по его поступкам и действиям я бы так ни за что не сказала. Знаешь, как он рвался пойти вместе со мной, чтобы в случае чего защитить? Он и сейчас находится в торговом этом центре, только Мирека твоя охрана к нам близко не подпустила.
- Защитить? Но от чего? Или вернее… от кого?
Мама отвела взгляд и ответила сбивчиво.
- Мне говорили, что видеться со мной ты больше не захочешь. Какие-то изменения в организме произойдут, что ни ты, ни я друг друга любить больше не будем, и ты забудешь про мое существование. Если и захочешь увидеть, то только для того чтобы отомстить за то, что бросила тебя. Даже пугали, говоря, что некоторые жены шуманов, что помнят своих матерей, если видят тех, проявляют агрессию. Ты пойми, будь я одна, пошла бы навстречу с радостью, но у меня на руках твой младший брат. А еще я боюсь за Мирека, ведь теперь одно твое веление и нас всех растопчут.
Схватилась за голову.
- Мама, мама, мама! Неужели, даже после всех изменений, что со мной произошли, ты думаешь, что я могу стать таким чудовищем?
- Милая, я так давно тебя не видела. Я понятия не имела, как и насколько ты изменилась.
Сжала мамину руку.
- Мам, послушай и запомни. Я никогда не причиню вред ни тебе, ни твоим близким. Я хочу продолжать с тобой общаться, познакомиться с братом и даже с Миреком. Если у тебя будут какие-то проблемы, ты всегда можешь ко мне обращаться, помогу, чем и как смогу.
- Но как же то, о чем говорили шуманы? Знаешь, я ведь и правда по тебе не совсем не скучала… - мама стыдливо опустила глаза.
- Мам, мне плевать. Главное, я знаю, что ты моя мама, помню все, что нас раньше связывало и не дам никаким 'химическим' процессам разрушить то, что было. Давай заново общаться и знакомиться друг с другом, этого шуманской биологической программой никак не отрицается. Мы в любом случае сможем испытывать друг к другу хотя бы дружеские чувства. Я в это верю. Мне очень необходимо знать, что на свете есть те, кто ко мне хотя бы хорошо относиться, просто потому, что я есть.
Мама порывисто меня обняла, заплакав.
Мама порывисто меня обняла, заплакав.
Минут десять мы разводили сырость, потом мама рассказывала о своей жизни и про бабушку, я же больше слушала, про себя умалчивая. Под конец посетовала, что денег мне пока никто не выдавал, а так бы хотелось вместе прогуляться по магазинам. Прикупила бы себе что-нибудь, более привычное, а то платья мне стали надоедать. Мама предложила мне оплатить любые покупки в качестве подарка от нее, но я категорически отказалась. Наступил вечер, я видела как мама стала периодически поглядывать на часы, глядя на холл за витриной кафе. Наверняка переживает за мужа, а он за нее. Потому не стала затягивать и попрощалась с родственницей.
Возвращаться в резиденцию не хотелось совершенно, но смысла гулять одной, без денег в малознакомом городе я не увидела.
После встречи с мамой, мое неприятие шуманов в целом, и мужа в частности усилилось. По прилету в своих покоях меня уже поджидал Леоган.
Вот с кем, а с собственным мужем мне хотелось разговаривать меньше всего, но, похоже, наличие Леогана в моей жизни - это неизбежно.
Великан ужинал, и я присоединилась к нему. Налила себе только чай, поскольку ела в кафе, да и в принципе сейчас кусок в горло не лез. Замкнулась в себе. Взгляд блуждал исключительно по дну чашки.
- Как прошел твой день? - поинтересовался шуман.
- Хорошо, - спрашивать что-то в ответ мне не хотелось. Поскорее бы Леоган ушел.
- Как встретилась с мамой?
- А тебе разве не доложили?
Бросила быстрый взгляд на шумана, продолжая прятаться за чашкой. Мужчина пристально меня разглядывает, но прочесть по шуману, какие он испытывает сейчас эмоции, не могу. Самое главное, Леоган спокоен, и вроде бы полностью себя контролирует.
- Мне интересны твои личные впечатления, - нет, он что издевается? Или правда такой твердолобый и ничего не понимает?
- Как будто встретилась с чужим человеком, - все-таки глухо ответила, чувствуя, как горлу подходит тугой ком, а слезы так и норовят вырваться наружу.
- Так и должно быть, - кивнул шуман. А ведь Леоган действительно не понимает.
- Леоган, а у тебя ведь есть родители? Твоя мама из людей?
- Мои родители уже умерли, и нет, моя мать чистокровная шуманка.
Надо же. Но и такое ведь возможно.
- Соболезную.
Великан кивнул.