Мои спутники (двое из них) почти всунули между нами свои головы, но, вероятно, они провели зиму без пользы и теперь не врубались в нашу смесь иллирийского с итальянским. Тонио рассеянно скользнул взглядом по их физиономиям, будто перед ним выросла какая-то мебель, и продолжал инструктаж:
- Когда причалим, к нам на борт поднимутся "таможенники", начнут смотреть багаж. Тебе не надо обращать на них внимания. Оставь здесь свой рюкзак, я потом его доставлю, куда надо. Он, кстати, тоже под щитом. А сам сразу прыгай на берег и отправляйся в дом на старой площади, тот, где мы были в твой последний вечер. Тебя там ждут. Ну, как, все понял?
- Да, вполне, - кивнул я.
На этот раз во время плаванья мне не удалось ни выспаться, ни пообедать. Мои несчастные "сопровождающие лица" мучились от морской болезни. Трое - сильно, двое - терпимо. Едва я начинал задремывать, как кто-нибудь из них с топотом и лязгом бросался наружу - страдать через борт. Кроме того, я опасался, что, стоит мне по-настоящему заснуть, у меня профессионально стянут ключи, то есть обзаведутся щитом. И как их тогда брать? Не говоря уж о том, что из меня они устроят решето. Они и раньше меня не любили, а когда увидели, что я невосприимчив к качке, стали смотреть, как очень злые волки.
Обедать в такой скорбной обстановке было совсем неинтересно. Пожалуй, вздумай я жевать при этих страдальцах, я бы и в самом деле доказал им, что я свинья и враг народа. Я мог бы сменить компанию и перебраться к команде, но ведь и конвой потащился бы за мной. А отравлять жизнь команде "Дельфина" - еще большее свинство, чем хамить ребятам с Лубянки.
Старший из них (в душе я обозвал его "полковником") в промежутке между приступами морской болезни провел со мной встречный инструктаж. Сначала он пытался требовать, чтобы я говорил с Тонио по-русски.
- С итальянцем? - уточнил я. - Я-то по-русски говорю свободно, но он ни бельмеса не поймет.
"Полковник" прошил меня тяжелым взглядом, но промолчал. Ближе к берегу он процедил сквозь зубы, что, если я вздумаю рыпаться, огонь будет открыт на поражение. Я кивнул. В Риме мы задержались часа на два - специально, чтобы ребята, простившись с бдительным авиационным контролем, смогли вооружиться до зубов. Поскольку при посадке на "Дельфин" их не проверяли, они решили, что имеют дело с лопухами.
В конце концов, мне стало совсем тошно в обществе соотечественников. Я вылез на верхнюю палубу и стал смотреть, как приближалась земля. День оставался пасмурным, но небо будто поднялось повыше. Прямо перед нами появился город в полураскрывшейся зеленой дымке, особенно уютный оттого, что проступил на сероватом фоне. А золотая маковка над городом сверкала так, будто на нее падал персональный луч солнца.
В порту нас ждали. Я все сделал, следуя инструкции Тонио, и даже сумел выиграть две-три минуты. "Полковник" со товарищи как-то непрофессионально растерялись от моей наглости, да и "таможенники", видно, оказались ребята крепкие. Их все-таки смели с дороги, но не сразу. Я спрыгнул на бетон причала и бросился в портовые закоулки - благо знал их наизусть. Когда "полковник" выполнил угрозу, и они начали пальбу, я и без всякого щита был бы уже вне опасности и даже вне поля зрения моих преследователей. Проскочив несколько знакомых переулков (слишком пустынных - на мой беглый взгляд), я выбрался на бульвар - прямой путь к дому Бет - и перешел с бега на быстрый шаг. Открытых пространств я еще избегал, но был уже в состоянии нормально видеть, слышать, даже чуять то, что меня окружало: запахи прибитой дождем пыли, влажного морского ветра и горьких тополевых почек. От этих запахов, а может, от удачного побега я ошалел и чуть с разгону не попал в ловушку.
На перекрестке из пустого переулка на меня вылетели четверо ребят. Мне самому странно, как я смог в одно мгновение увидеть и понять столько вещей. Как в медленном киноповторе, я опознал знакомый профиль, темные глаза и длинные волосы Андре, резкие, странные движения ребят, вынужденных уклоняться на бегу от струек жидкого огня, которыми в них били "охотники" (как будто прямо из ладоней, обтянутых перчатками). Понял и то, что на ребятах не оказалось ремней - то есть щитов. И еще заметил, что далеко внизу, в устье бульвара, вдруг появились мои преследователи. Они деловито топали наверх, и только их нам сейчас не хватало.
Я бросился в зазор между охотниками и ребятами, крича: "Скорее! К стене! Я вас прикрою! У меня есть щит!"
Андре соображал быстрее меня. Схватив за руку, он потащил меня в глубь переулков. Остальные бежали чуть впереди нас - закрытые моим щитом. На этот раз балетный номер был исполнен в сумасшедшем темпе. Мало того что мы бежали - нам еще приходилось крутить пируэты, то отбрасывая щитом струи огня, то делая обманные выпады и повороты. "На карниз вспрыгнуть сможешь?" - спросил меня на бегу Андре. "Нет!" - крикнул я, ловя ртом воздух. "Ладно, так пробьемся", - сказал он и потом уже не отходил от меня ни на шаг: тащил, командовал, а пару раз, наверно, прикрывал, ныряя прямо под струю огня и заставляя меня поворачиваться под немыслимым углом.
Я сразу перестал понимать, где мы находимся. Все мои силы уходили на то, чтобы выдержать темп. Так что не знаю, каким чудом мы оторвались от погони, влетели в дом напротив дома Бет, промчались по лестнице, взбежали на чердак и замерли там в ту же самую минуту, когда наши преследователи тоже достигли площади. Мы вышли на нее с разных сторон. Наша пятерка пробиралась через длинный пыльный захламленный чердак, а они сразу бросились на площадь - нам наперерез.
Один из лэндовских ребят - самый маленький по росту и по возрасту - встал возле пыльного окошка и прокомментировал:
- Они закрыли все подходы к двери. Даже ко всем дверям. И там еще какие-то другие появились. О, гляньте-ка! У них "Калашниковы". Вот это да! Класс!
Ему не отвечали.
- Ты кто? - спросил меня Андре, дав отдышаться две минуты.
- Я с "Дельфина", - ответил я, не зная, как представиться.
Лица мгновенно вытянулись, глаза сделались круглыми и по-настоящему испуганными.
- Так ты тот русский парень, с которым обручилась Бет? - спросил высокий темно-рыжий мальчик (я счел его старшим в команде).
Я кивнул. Все молча вздохнули. Младший парнишка поднял руку и стал зализывать рваную рану на ребре правой ладони.
- Огнем задело? - мрачно спросил четвертый из ребят, почти такой же длинный, как я, и почти такой же белобрысый.
- Нет. Здесь ободрался.
- Твое счастье. Хотя какое уж тут счастье? Но если выберемся, будешь дежурить до… до…
- До зимы, - рассеянно подсказал рыжий.
- До совершеннолетия, - отрезал мой почти двойник.
- Ладно, ребята, все, не мучьте Дени, с него уже довольно, - вдруг вступился за малыша Андре, занявший место у окошка. - Все не так плохо. Тебя Иван зовут?
- Да.
- А меня Андре. Он Тим (кивок в сторону рыжего). Это Дени (я и так понял). Это Петер.
Светленький мальчик поклонился, будто его представляли в гостиной, под взглядами чопорных старушек. Я ответил ему тем же.
- Ну, так вот, - продолжал Андре, - все не так плохо. Иван пройдет в любом случае. Можно взглянуть на щит?
Я протянул ему ключи, и он возликовал:
- Отлично! Этим щитом можно менять гравитацию. Смотри: сдвигаем эту штуку - и ты прыгаешь, как на луне. Попробуй.
Я попробовал. Никто почему-то не засмеялся, а зря. Такое только в цирке показывать.
- Видишь? Все получается, - сказал Андре буднично и деловито. - Сейчас мы с тобой вылезем на крышу, перемахнем через переулок (я бы и без щита там прыгнул, так что не бойся). Ты спрыгнешь на балкон и бросишь ключи вверх. Я их поймаю, вернусь и прикрою ребят. А ты сразу, как бросишь мне щит, прыгай с балкона в зал. И лучше кувырком - и в сторону. Наши "охотники" стрелять в этот дом не будут, а те, с "Калашниковыми" - не знаю.
- Те - запросто. Они тут ничего не знают и не понимают. Все окна разнесут да еще пристрелят того, кто ненароком выглянет на улицу.
- Исключено. Эти окна ничем не пробьешь. А дверь должна тебя впустить. Ты там бывал?
Я кивнул.
- Вот и отлично. Дом помнит, что ты друг. Ну, все. Пошли. Времени мало: они еще пару минут постоят и начнут обыскивать соседние дома.
Андре крепко сжал мою руку, будто вложил в меня свою легкость и силу, и мы полезли через полукруглое окошко на жестяной скат крыши. Все это дольше рассказывать, чем сделать. Я не заметил, как перемахнул через переулок (сам удивился - но потом), и мы легко и быстро провернули предложенную операцию. Щит лег в ладонь Андре, а я влетел в зал (хорошо - без кувырка) и через полсекунды услышал за спиной автоматные очереди. Окна, к счастью, и впрямь остались к ним совершенно равнодушны.
Зал не был пуст. В качалке сидела Кэт с книжкой в руках и с равнодушно-ироничным видом покачивала узенькой ступней вышитую туфельку без пятки.
- Герой-любовник вспрыгнул на балкон, - сказала она, глядя на меня прищуренными ярко-синими глазами. - В его честь вспыхнул фейерверк. Привет, братишка! Что там происходит?
- Там ваши ребята - в соседнем доме. А внизу те, кто на них охотится. И еще те, кто охотится на меня, - с автоматами Калашникова. Отсюда фейерверк. Где Бет?
Вообще-то я не ждал от Кэт толковых действий, потому и спросил о Бет. Но я ошибся.
- Бет за той дверью, у себя, - бросила Кэт, махнув рукой в глубь зала.
В то же мгновенье она ракетой вылетела из качалки (я знал, как непросто оттуда выбраться) и ринулась на балкон. За нею шлейфом взвились ее черные распущенные волосы.
Я мельком видел, как местные охотники бросились врассыпную, а приезжие - вслед за ними. Отличная у парней реакция, ничего не скажешь. Кэт так же яростно метнулась обратно в зал, схватила мобильник, стала отдавать команды "всем постам". Я повернулся и ушел, не дожидаясь продолжения этого детектива. Не видел я и появления ребят. Никто не посмел сунуться в ту комнату со стеллажами и уютным пледом, куда я так и не вошел теплой июльской ночью и где теперь, поймав в охапку Бет, пытался убедить ее, что я живой и настоящий, что я действительно вернулся и больше никуда не денусь.
В конце концов, мы снова стали говорить какие-то осмысленные вещи. Я рассказал о своем бурном возвращении - без лишнего драматизма, но честно.
- А где сейчас ребята? - спросила Бет, словно тоже возвращаясь в этот мир.
- Думаю, что здесь. Хотя не знаю.
- Ну, хорошо. Пойдем посмотрим, чем у них все кончилось. Заодно узнаем, как они попали в город.
Ребята в самом деле были в доме. Они сосредоточились в приятной светлой комнате, явно имевшей отношение к еде (потому, наверно, она и казалась мне такой приятной). Все четверо стояли в ряд, прикрыв собой какие-то шкафы и полки, а Кэт вышагивала перед ними, как полководец перед провинившимся полком. Полк, правда, не особенно перед нею трепетал. Парни слушали Кэт со снисходительным терпением - только что без улыбочек. Один Дени принимал все всерьез, но и тот выглядел не слишком огорченным.
По ходу разборки я понял (в общих чертах), как было дело. Бет отобрала у ребят ремни и заперла их под замок. А потом велела закрыть Лэнд колпаком и не высовываться до особого распоряжения. Но Дени проигнорировал все эти строгости и утром, до официального подъема, ушел в город один, воспользовавшись каким-то "дежурным коридором". Так вот взял и ушел без щита и без "страховщика", что особенно бесило Кэт и Петера. Все остальные, как я понял, отправились в спасательную экспедицию.
- А Санька где? - первое, что спросила Бет.
- Сидит в дежурке на восьмом посту, держит нам "коридор", - сказал Андре.
- Ну, твое счастье, - вздохнула Бет.
- А как тебе, кстати, это удалось? - поинтересовался Петер с отчетливым ехидством в голосе.
- Довольно просто, - Андре проигнорировал ехидство (видно, уже привык) и рассказывал, как ни в чем не бывало. - Во-первых, я попросил ее держать коридор на случай, если надо будет резко хлопнуть дверью перед носом у чужих. А во-вторых, сказал, что буду страховать Дени, поскольку все другие отказались с ним работать. Что, между прочим, истинная правда.
- Ну да, - буркнул Дени. - А так как с Санькой остальные тоже отказались работать, она осталась без страховщика.
- Да и вообще мы же не сумасшедшие - тащить в город девчонку без щита, - авторитетно заявил Тим.
Все почему-то фыркнули.
- Насчет того, что вы не сумасшедшие, я бы на вашем месте помолчала, - отрезала Кэт. - Чего тебя, скажи на милость, в город понесло ни свет ни заря? Хотел всем показать, какой ты храбрый?
- А я не знал, что в город нельзя, - простодушно отвечал Дени. - Я с вечера дежурил. Потом лег спать. Проснулся - ремня нет, ребята спят. А я хотел пойти в Павлиний скверик, присмотреть пару птиц. Я встал и пошел. Птиц таких не было, как я хотел, я еще зашел в пару мест, с дедом Марко поболтал, мы с ним перекусили… Потом ребята появились. Мы почти вышли к коридору, когда наткнулись на этих… охотников. Если б не Иван…
- Прогулка была бы последней, - подвел итог Петер.
- Постойте. А при чем тут Иван? - удивилась Кэт.
Андре быстро взглянул на Бет. Та проворчала:
- Да знаю я, все знаю. Лучше не ври.
Андре кивнул и коротко ответил:
- Иван вклинился между нами и охотниками. Прикрыл нас всех своим щитом. И дальше прикрывал, пока мы уходили. А потом мы перебрались по крышам…
- По крышам? - Кэт уставилась на меня. - Ты прыгал с ними по карнизам, по водосточным трубам, чердакам, крышам, деревьям?..
- Куда уж мне! Только по чердакам и крышам, - ответил я с видом скромного героя. - Я не умею прыгать по карнизам.
- Ты зря поскромничал, - сказал Андре. - Ты так здорово работал внизу, что у тебя и на карнизе не оказалось бы проблем. Я бы запросто тебя туда забросил. Ну, ничего. Еще попробуем.
- Отлично! - выдохнула Кэт.
Я не понял, что это было: возмущение или восхищение. Она еще искала, чем нас припечатать, а нахальная четверка уже перехватила инициативу.
- Есть хочется, - сказал Дени. - Можно?
- С каких пор ты такой вежливый? - съехидничала Кэт.
Тем временем Петер вытащил из белого шкафчика, похожего на микроволновку, один за другим четыре здоровенных сэндвича, судя по всему, даже теплых. Вид и запах еды вогнал меня в шок.
- А мне? - спросил я машинально.
Андре открыл ту же дверцу и вытащил пятый сэндвич. Бет рассмеялась. Кэт осталась без союзников, взъерошенная и сердитая.
- Понимаешь, - сказал я ей проникновенным голосом, - на "Дельфине" невозможно было есть. Эти герои… с большой дороги выбросили за борт все съестное.
- Что, прямо так и выбросили?
- Нет, не прямо. Но выбросили.
Кэт посмотрела на меня в упор, фыркнула и расхохоталась.
- А как же ты? - спросила она сквозь смех.
- Да мне-то что? Тонио выучил меня на морского волка. Но есть хочется зверски. Особенно когда побегаешь по крышам.
- Все, - заявила Кэт решительно. - Чего вы тут торчите? У вас есть "коридор" - и отправляйтесь по нему. А мы будем обедать.
- Понятно. Нас, значит, оставляют без обеда, - заметил Тим в пространство.
- А вы легко отделались, - сказала Бет серьезно, и они тут же опустили головы. - Вас, между прочим, Санька ждет. С ума, наверно, уже сходит. Обедом вас и там покормят.
Ребята вышли в прихожую, выбрали дверь. Андре легонько выбил по ней какую-то морзянку, прислушался, наверно, уловил ответ и распахнул дверь перед носом у друзей - чем не швейцар в римском отеле? Прежде чем уйти, он обернулся, сверкнул на меня быстрыми веселыми глазами, улыбнулся:
- Удачи! Bon courage!
И исчез в своем неведомом "коридоре".
Глава 6
ПРОГУЛКА В ГОРЫ
Семейный обед (перед которым мне великодушно разрешили смыть с себя дорожно-чердачную грязь) - так вот, обед мог стать очень напряженным мероприятием. Перед Кэт стояла классическая проблема трудного подростка: выбор из двух зол. С одной стороны, она не хотела чересчур легко со мной смириться и сдружиться, с другой - не хотела из-за меня портить отношения с сестрой. Мы с Бет во время воспитательной разборки уже продемонстрировали ей такое дружное взаимопонимание, что тут всякий бы призадумался. А с третьей - ссориться со мной пока что было не из-за чего. Кэт все-таки сделала небольшой героический выпад в мой адрес, сказав, что, не успел я появиться, как тут же рискнул жизнью Бет (подразумевая, что моей глупой жизни ей ничуть не жаль). Я мирно возразил:
- А что мне оставалось делать? Ведь вы бы никогда мне не простили, если б я не помог вашим ребятам.
Кэт фыркнула, но возражать не стала. К счастью, обед сопровождался беспрестанными звонками на мобильник (он лежал возле Кэт, она и отвечала на звонки). Со "всех постов" докладывали о ходе операции "перехват". Это заметно разрядило обстановку. Местные охотники опять ушли - как сквозь землю провалились. Зато моих охотников сумели потихоньку отловить - всех, кроме одного. Главный ("полковник") ускользнул и где-то затаился.
- Знаете что, братишки? - сказала Кэт, глядя на Бет и на меня поверх вазочки с мороженым. - Сейчас еще не вечер. Отправляйтесь-ка на Круг - целее будете. Не нравится мне этот тип.
- Чем он тебе не нравится? - спросил я с любопытством.
- Он дурак. Явился в чужую, совершенно неизвестную ему страну, наверняка с важным заданием. Ему стоило держаться скромненько, вежливо, по-джентльменски. А он бегает и палит из автомата. Что, разве не дурак?
Мы с Бет расхохотались. Кэт еще больше распалилась:
- Терпеть не могу глупых мужиков! Небось устроил где-нибудь засаду и будет там не есть, не спать, чтоб подстрелить тебя, братишка! По принципу: "Не доставайся никому!"
Мы с Бет дружно вытирали слезы.
- И, кстати, не так уж это и смешно, - буркнула Кэт. - Где твой щит?
- У Андре.
- Вот видишь! Уберитесь вы отсюда - от греха подальше! А мы с доном Пабло как-нибудь отловим этого идиота и устроим такой международный скандал…
Кэт улыбнулась плотоядно и мечтательно. И торжествующе закончила:
- Ведь это покушение на жизнь наших величеств! Идите, а?
- Не путайтесь тут под ногами, - озвучил я подтекст и поглядел на Бет. Она кивнула.
- Мы уберемся. Дай нам полчаса на сборы.
- Зачем так много? Ну ладно, собирайтесь.
Мы обошлись одним рюкзаком на двоих. Я вытряхнул из моего рюкзака все лишнее (при этом осознав, что не взял с собой на чужбину почти ничего, кроме испытанного и потрепанного походного снаряжения). Поклажа Бет если и впечатляла, то своею невесомостью и малым объемом. Бет объяснила, что на Круге у нее свой дом - не дом, но жилье, где есть все, что нам может понадобиться. А то, что она прихватила (коврик, спальник и небольшой пакет), пригодится, если мы сегодня до этого дома не дойдем. Кэт от себя добавила еще пакет с едой и радостно нас выпроводила через одну из множества таинственных дверей.