–Ладно, - решился он и принял на хранение нашу тайну. Унес во вторую комнату, вышел.
–Спасибо, дед, - сказал я с облегчением.
–С тебя, пожалуй, причитается, - улыбнулся он. - А теперь выметайся, я хочу уйти на завтрак.
–Да, я бы тоже поел, - согласился я и ушел.
Итак, еще одно дело сделано. Но - не то, которое надо было.
За завтраком я посмотрел по сторонам. Так, для разнообразия. Давно этого не делал, все больше в свою тарелку или на подружек. А сейчас то ли вспомнил слова Романа о панике, то ли шумело сильнее обычного в столовой
Общее возбуждение действительно превышало норму.
Оле и Линда еще не подошли, но уже идут, пробираются через затор первокурсников у входа.
–Завтра начинается практика, - радостно объявила Линда. - Приехал Эмир и еще кто-то из Высшего Совета, будут заседать. Я уверена, что нас пошлют разобраться с этим черным. Вчера я разговаривала с Подлизой, он мне рассказал…
–Линдик! - дернула подругу за рукав принцесса.
Я оглянулся. На нас смотрели со всех соседних столов испуганно раскрытые рты.
Я тоже сердито повернулся к приятельнице:
–Черноглазка, следи за собой, а?
–Они знают, - беспечно отмахнулась подруга. - Вся Школа неделю не спит. Боятся. Вдруг придет и…
–Линда! - сказала принцесса особым голосом. - Эта информация официально закрытая. Ясно?
Та вздохнула:
–Но всем уже известно от Подлизы…
–Кто это - Подлиза? - поинтересовался проходящий мимо Винес.
–Ты его не знаешь, - отмахнулась Линда. - Смешно молчать о том, о чем говорят все.
–Особенно в присутствии представителей Лиги, - двинула бровью принцесса в сторону преподавательского стола.
Мы взглянули.
Представители внушительные. Два пожилых импозантных мага в тяжелых темных мантиях шествовали.
Гул над столами на мгновение умолк при их появлении, и из этой секундной тишины я успел выхватить панический шепот:
–…и еще он говорит, что ты знаешь кто особенно не любит Школу и собирается ее уничтожить целиком, потому что считает, что волшебство можно передавать только от учителя ученику и только…
Прибывшие сели. Разговоры возобновились, и я не понял, что "только". Понял только, что паника в Школе имеется. Кто говорит? Мерлин говорит? Или Винес байки травит? Что за бред? Что за "ты знаешь кто"? Безымянный черный маг, что ли?
Я повернулся к Линде за разъяснениями:
–Черноглазка, так о чем ты вчера говорила с Подлизой?
–Не я, а он говорил. О своих великих подвигах, конечно, трепался. Ничего интересного, таких историй я слышала миллион, обычные пиратские байки: сколько зарезал да сколько добра взял. Но под предлогом помощи в моем дипломе кое-что открыл непосредственно из. Понятно, откуда. Самое смешное, что когда байки травил, костюмы соблазненных девушек расписал до подробностей нижнего белья, а тут развел общие места, в лучших твоих традициях.
–Он соблазнял тебя? - напрягся я.
–Уймись, защитник, - поймала меня черноглазая бестия, улыбаясь. - Ты мне не жених, за мою честь не переживай.
–Ты мне тетка, - сказал я.
–Звучит как-то нелепо, - недовольно вставила рыжая. - Пусть рассказывает дальше.
Линда только рукой махнула.
–И рассказывать нечего. Скормил мне те же басни, что всей Школе. Только больше тумана напустил. Но, - она подняла палец, призывая к особому вниманию, - но. Намекнул на решение Лиги послать кое-кого, чтобы разобраться, наконец, в этом феномене.
–Так он на себя намекал! - расхохоталась не по-королевски громко рыжая ведьма.
Линда надулась.
Я волновался. Оценка за практику идет в диплом, она так же важна, как за экзамен и за дипломную работу. И о профпригодности судят именно по результатам практики. Можно сразу и предложение о работе получить, если отличишься. Экзамен - формальность, ну, кто сможет Эмиру сделать хоть что-то? Давно известно, что толку от усилий на экзамене - ноль. За десять лет никому не удалось заставить его и бровью дрогнуть, не говоря о головной боли. А практика…
Интересно, что мне назначат? Тетка Алессандра, как мой научный руководитель, посоветует, наверное, направить меня на сбор трав: любую за версту чую. Так-то оно так, да только…
Обсуждение началось сразу после завтрака. Высокое начальство с Высшим Магом во главе заперлось в кабинете у ректора. Надолго.
Я сидел в комнате над стопкой пергаментов. Руки тряслись. В животе дрожало. В голове свистел ветер. За весь день я не написал ни строчки. Есть не хотелось, и обед, и ужин я пропустил.
Так что, когда вечером забежала Линда сообщить, что меня зовут на ковер, я вздохнул с облегчением.
В кабинете Арбина было почти темно: свечи на люстре молчали. Только камин да два полных трезубцевых подсвечника на столе давали свет. Отец, он же Высший Маг Магической Лиги, сидел в тени на диване, дед похаживал за спинкой своего кресла.
–Садись, - сказал он.
Я занял указанное место - второе кресло у камина, почти мое.
Арбин остановился напротив.
–Лига уполномочила меня сообщить тебе, - он кинул взгляд вглубь кабинета, в сторону Эмира, - о твоем назначении на практику. Дело тебе предстоит странное, - сказал он и посмотрел на меня. Ободряюще, как мне показалось, и намекающе. Неужели? - Лига сочла возможным на период твоей - вашей - практики, - еще один быстрый взгляд на меня (да, похоже, оно самое) - на Эмира - на меня, - разрешить тебе - вам - пользоваться некоторыми запрещенными приемами. Так как необходимые навыки были утрачены за годы, протекшие с запрета, вам придется начать практику с восстановления оных. Лига предлагает вам - тебе и твоим соратницам по специализации, - быстрый взгляд на меня (предостерегающий?) - на Эмира - и остальное дед произносил, глядя на сына, - арестовать мага Сирия Псоя, постоянно проживающего в Заране, и под собственным конвоем доставить в резиденцию Высшего Совета Лиги. Так же Лига в лице своей главы уполномочила меня предупредить вас о возможной опасности при выполнении практического задания, опасности для здоровья и жизни. - Даже не предназначенный мне взгляд деда давил, он был весьма тяжел. Думаю, отцу под этим тяжелым взглядом неуютно. - Официальное заявление я сделал, а теперь, будь добр, выйди.
Это не мне, сообразил я.
Мне стало неловко, так уничижительно произнес дед это, так зло.
Спиной я почувствовал, как отец встал. Хлопнула дверь.
Дед прошелся туда-сюда и сел.
–Решение Лиги, - вздохнул он. - Извини, мой мальчик, я ничего не смог сделать. К тому же, подозреваю, ты бы все равно пошел.
–Э… дед, Сирий - это тот, черный?
–Его так зовут.
Видно было, что дед волновался. Переживал за меня.
–Их ведь все равно не бывает, что волноваться, дед, - сказал я. - Успокойся.
–Да-да, - покивал Арбин. - Но. Игра слов непредсказуемо меняет мир. То, что рассказал Винес, заставляет насторожиться. Да, забыл, после нашего разговора ты пойдешь к нему за подробностями. Он будет вашим консультантом.
–Так мы идем втроем или вчетвером?
–Вчетвером? - нахмурился дед. - Нет, этот остается здесь, ему уже зачли практику. Вы же… - он опять вздохнул. - С одной стороны, там сила огромная, с другой - непонятная. Даже этот подлиза ничего конкретного не смог узнать. И это настораживает. Но не буду тебя пугать, сам на месте разберешься. Я в тебе уверен. А вот в этом фрукте… - задумчиво добавил он, и было непонятно, кого он имеет в виду.
–Когда пойдете? - спросил он затем. - Лига назначила вам… - он недобро усмехнулся, - две недели на то, чтобы вспомнить курс боевой магии. Однако вам вспоминать нечего, все на руках. Так стоит ли сидеть и трепать себе нервы неизвестностью? И не только себе, - это он произнес себе в бороду, но я все равно услышал.
–Зачем они посылают нас?
–Боевые маги, - сказал дед.
–Да, но ведь черных магов нет, и смешно на арест слухов и сплетен посылать боевой отряд, - высказал я свою мысль.
–Да, - согласился Арбин. - Официально.
–Так как?
–Не все ли тебе равно? - нахмурился дед. - Боятся они. Засидели толстые зады. Строго по секрету - информация из самых тайных лиговских сейфов - его уже ходили арестовывать. Обычный исполнитель зашел к нему в дом - и не вышел. Отправили мага посильнее - та же история. Да Винес тебе все расскажет. Суть полученного задания, таким образом, сводится к "не просто арестовать", а таки арестовать. То есть зайти и выйти, и его прихватить.
Дед злился, было видно сразу:
–Они не знают, что с ним делать. На контакты не идет, силой не взять, потому что нет таких сил. Поэтому про вас и вспомнили. Решили последний раз проэкпериментировать, - скривился он. - Раз вы еще не члены Лиги, так и цены не имеете. Сгинете - и мир не рухнет. Сам ведь… - дед чуть не сплюнул на ковер, да сдержался, - предложил, твой… бывший учитель.
Он прикрыл глаза рукой - сухой, морщинистой… Эх, дед, знаю я все, что ты переживаешь.
–В общем, - сердито как-то сказал он, погрозив мне пальцем для убедительности, - я буду тебя ждать. Понял? Чтоб никаких отговорок вроде "убили", "заколдовали" и так далее.
–Ладно, - сказал я. - А почему бы не обратиться к самим магистрам, Фрею там, бель Ани, Железному, Ааозу?
–Официально их не существует, - сухо откликнулся дед. - А реально - в каких мирах они сейчас? Кто пойдет искать? Да еще, может, извиниться придется? Ты представляешь, как Эмир будет извиняться? Я - нет. Хотя пятьдесят лет его знаю - с пеленок.
Волнение Арбина было необычно, казалось почти неестественным. Почти - потому что я видел, что так оно и есть. Дед нервно теребил бороду, постукивал пальцами по дереву кресла, вздыхал и дергал глазом.
–Я тоже тебя люблю, дед, - сказал я.
Он задумчиво на меня глянул и промолчал, покивал только.
–Спасибо, - сказал он потом. - И скажи девочкам. Ты - ответственный, следи за ними.
Я встал, и он встал - проводить меня до двери.
–Завтра с утра, - сказал я на прощание.
–С Богом, - сказал он и быстро перекрестил меня. Так он верующий?
За дверью я потряс головой, освобождаясь от переживаний, и направился искать разлюбезного братца.
Девчатам я велел выспаться, так что слушать пришлось мне одному.
Пока он говорил, я исподтишка его разглядывал. Как все-таки внешность человека зависит от его поведения, манеры себя держать! Вот теперь он вылитый отец, а раньше был не похож. Высокий, да, но сутулый, скрюченный, весь собранный внутрь. Эмир - орел: грудь вперед, и не заметно, что ребра торчат, плечи назад, взгляд наружу и сверху, шагает быстро, широко, так, что мантия развевается. Почти летит. У такого на пути не встанешь. А Подлиза был суслик сусликом. А теперь - один в один. И лицо расправилось, сходство в глаза бросается: тонкий нос, и ноздри так же раздувает, когда недоволен, угол глаза щурит, как отец, слегка, тот же взгляд. Только вот темные у тебя, братец, глаза, а у меня такие же, как у него, синие, тут ты не в нашу породу!
Уселись мы на разных концах моего сундука, подальше друг от друга.
–…А еще говорят такое. Один капитан из горданийских молодчиков захотел взять в плен элфинийскую принцессу. Снарядил корабль…
Складно брешет, подумал я.
–…Еще рассказывают, жил один вор в столице…
–…Один матрос проигрался в карты…
–…На берегу свои проблемы. Один лорд участвовал в заговоре…
Его истории мне надоели.
–…Один бедняк, обремененный семьей и долгами…
Я откровенно устал.
–На самом деле я там был, - сказал Винес.
Я дернулся к нему.
–Как был?! И что?
–Не скажу, - сказал он. - Не хочу, чтобы ты был в лучших условиях. Сам увидишь.
Я уставился на него, как на привидение. Все, что он только что рассказал, заканчивалось тем, что никто не вышел. А он - вот он, сидит передо мной, теплый…
–Фактов я достал очень мало, - тем временем говорил Винес совсем другим голосом. - Большинство свидетелей - пираты. А все, что они говорят, - морские байки. Ну, как охотничьи или рыбацкие рассказы. И что бы морячки ни говорили, они по-другому не могут сказать. Так что, как ты заметил, наверное (он насмешливо скосил на меня глаз), все строго в пределах жанра: у нас, хороших, проблемы, плохие нас гоняют и грозятся убить, они нам дали по шее, потом догнали и еще дали, выход один…Я в совершенстве овладел жанром. Сюжетные изменения минимальные, главное - побольше подробностей сражений, я уж для тебя их опустил (я хмыкнул скептически), под занавес можно пустить слезу, но конец обязательно счастливый, иначе "рассказчик, то есть я, не сидел бы сейчас перед вами". Половина сказок - от первого лица, но такие заведомо придуманы. Из остального потока батальностей выудить жизненные подробности - немалый труд. Целый месяц я бороздил моря, переслушал тонны словесного барахла и сам заразился, теперь травлю байки направо и налево и не могу остановиться. Видел, вся Школа на головах ходит? Моя работа! Им, правда, полезно поразмять пространство между ушами. Вот, кстати, и сейчас, вместо того, чтобы о деле говорить, треплюсь о постороннем.
Он построжел. Потянулся, взял со стола чистый лист, перо.
–Смотри, добраться до его дома легко: вот главные ворота, вот улица от них к рынку, третий переулок направо, через три квартала - улочка наискосок, ее сразу увидишь, она одна такая там кривая, по ней - до упора, по правой руке - дрянная таверна, напротив - его дом. Два этажа, вход с улицы - двора нет, есть второй выход на задний двор соседнего дома. Впрочем, вряд ли тебе это пригодится, - он задумался.
–Ты же говорил, что никто не выходит, - вспомнил я. - Почему конец счастливый?
–Не люблю я тебя, Юхас, но уважаю, - усмехнулся он. - Соображаешь иногда. Выходят, еще как. Но другие, вот в чем фокус. Народец в кабачке напротив замечает многое, да не все. Если вошел бородатый нищий бродяга, а вышел лорд-щеголь - кто заподозрит, что один и тот же? А многие действительно не выходили, так ведь и шли за этим. В кабачке, кстати, не треплись, зачем пришел, у Псоя там стукач есть, вычислить я его не сумел.
Я позавидовал легкости, с какой он признался, что не любит меня. Не то что бы позавидовал, но как-то…
–Это все, что ты имеешь сказать? - только и спросил я. Он смотрел на меня насмешливо:
–Хватит с тебя, братец.
–Ну и Мирэн с тобой, братец, - огрызнулся я. На большее, к сожалению, я не способен.
Он посмотрел на меня загадочно. Подозреваю, думал, что я не догадываюсь, как много правды в этих словечках. Можешь не сомневаться, догадываюсь. В каждой шутке, как известно, слишком много правды.
За ставнями рассвет собирался в разводы сумерек.
Проводить нас в серое утро вышли Арбин и Эмир. Он-то зачем?
Громких слов не говорили. Вообще не говорили. Молча дошли до ворот по влажному саду, поеживаясь под мантиями.
Отец смотрел на меня как-то странно.
Не терпится спровадить, подумал я, отворачиваясь. Его вечно бесстрастное лицо сегодня казалось напряженным, спокойствие было неестественным. Он чуть дергал левым глазом; я сам так делаю, когда волнуюсь. С чего?
Мне не то чтобы было неприятно его присутствие, скорее наоборот, но причины присутствия виделись мне гадкими.
Может, и не увидимся, читал я в дедовых глазах, поэтому готов был даже простить Эмира. Отец все-таки.
–Можете идти измерениями, - шепнул он, пока привратник отпирал ворота.
Я улыбнулся, и мы пошли.
–Линдик, что-нибудь на дорожку?
Она не стала ломаться, подняла глаза, вспоминая:
Краски в мешке заплечном
Скрашивать мысли
Встречным.
Пару платков в карманы -
Стягивать наши раны.
И пара глотков во фляге -
Жаждущему бродяге.
Заморосил дождик.
Сначала шагали молча. Пока обходили обрыв, пока шли по склону по знакомой тропинке…
Потом я задался законным вопросом: куда мы идем?
–Девушки, мы же не на нашу поляну, - сказал я. - Что мы дорогу-то проигнорировали?
–А ведь верно, - удивилась Линда. - Что это мы?
Мы остановились, посмотрели друг на друга и расхохотались.
Несколько истерически, правда.
–Возвращаться, что ль? - отсмеявшись, спросила Оле.
–Дурная примета, - напомнила Линда.
–Мы идем сражаться с приметами, и начинать дорогу с веры в них - глупо, - возразил я. - Но возвращаться не будем.
Мне вдруг, как это иногда случается, забрела в голову мысль. Видно, чтобы свято место не пустовало совсем уж.
–Помните то место, куда нас месяц назад завел Подлиза? Если это и не то место, которое нам требуется, то по соседству, я уверен. Как думаете, доберемся туда?
–Через отражения? - уточнила Оле.
–Да. Высший разрешил.
Принцесса хмыкнула.
Ее манеры сильно испортились за четыре курса и в этом году не обещают исправиться. Но зато она стала похожа на человека.
Выйдя туда, откуда мы обычно - изредка - уходили в измерения, мы постояли, вспоминая. Окрестности города, сам город, улицы, по которым проходили.
Не знаю, на что ориентировались девушки. У меня в памяти остались грязная таверна, подозрительные личности, кривой хозяин. Я шел на них, как медвежонок на запах меда.
По дороге я обрисовывал ситуацию, пытаясь из общих мест сделать нечто конкретное. Получилось мало, почти ничего.
–Девчата, я вам отвечаю, он мне почти ничего не сказал, - отбивался я. - Травил байки, вы сами их слышали много, наверное, раз…
–Много раз это невозможно слушать, - заметила Оле. - Но должен же он был сказать хоть что-то дельное?
–Дорогу к его логову, - сказал я. - Еще оказалось, что оттуда иногда выходят, так что у нас есть шансы.
–Не понимаю, почему ты вообще не отказался от этого задания, - продолжала хмуриться принцесса. - Ерунда какая-то.
–Лучше ерунда, чем травки собирать в полнолуние.
–А какие сроки нам назначены? - уточнила Линда. - Когда нас ждут?
–Я понял, что нас вообще не ждут, - вздохнул я. - Отправили в бессрочную ссылку. Но если и ждут, то не раньше… - я прикинул, -…зимы. Тренировка, дорога…
–А мы обернемся за два дня, - обрадовалась черноглазая бандитка. - Значит, до зимы пусть наш голубчик гуляет, а мы пока что устроим себе небольшие каникулы! Заглянем в Мирандол! Денег на пропитание дали? - вспомнила она.
Я побренчал карманом.
–Что-то негусто.
Я побренчал другим карманом.
–Ну, может, с голоду не умрем, - вздохнула она. - А по магазинам прогуляться?
Я улыбнулся, увидев, с какой надеждой смотрит она в сторону города. Города? Приближаемся, что ли?
Девушки шли уверенные в себе, а мне было не по себе.
В последнее время я чересчур увлекся сомнениями, взвешиванием всех поступков и слов. А иногда, наоборот, как ляпну!
Серость вокруг стояла беспросветная.
Все было, как в прошлый раз: те же черные ворота, на удивление чистый для большого города воздух, широкие улицы… во всяком случае, пока мы не свернули. В Косой улочке мы втроем еле поместились, так узка она была. Не улица, не переулок, даже не закоулок, а какой-то проход между домами!
Вот и "дрянная" таверна в самом конце. Кинув исподтишка взгляд на домик напротив (ничего особенного), я вошел первым. Подруги прикрывали спину.
Знакомое место! Полным-полно подозрительных личностей и кривой хозяин. Здесь мы играли в карты с месяц назад и ушли, не заплатив.