– Что случилось?! – повторила Дэй, обращаясь уже к друзьям.
Толпа собралась около открытой в один из номеров двери, но как девушки ни старались, увидеть причину переполоха не удавалось.
– Да-а, – махнул лапой Грым, зевая во всю пасть, – дура-баба. Покойничка увидала – и орать. Всех перебудила.
– Э-э-э, как это – покойничка? – Знахарка так и осталась с открытым ртом.
А вот гаргулья была более категорична:
– Ну вот гоблин! Да что же это такое?! Просто ужас какой-то! Да что же это у нас за судьба такая: куда ни пойдем – там труп!!!
Калли совсем не по-эльфийски хихикнул.
– Ты, клыкастая, когда в маги шла, что, легкой жизни ожидала? – усмехнулся тролль.
– Ну трупы-то почему?! – Дэй явно не могла простить оному – трупу то есть, – что ее подняли ни свет ни заря. – Магия, приключения, даже сражения – ладно, это понятно, но трупы-то почему?!!
– Да, кстати, а что с ним? – Ива уже вышла из ступора и хоть немного дергано, но уже на порядок спокойнее спросила: – Как он… это… умер?
– Повесился. – Грым еще раз зевнул и потер живот, что всегда означало, что он думает о еде. Именно поэтому его рубахи пачкались прежде всего на животе.
– Урод, – тихо прошипела гаргулья. – Он что, в другом месте не мог повеситься?! Почему именно там, где мы остановились?!
– Чтобы тебе, клыкастая, жизнь подпортить, – не упустил своего шанса поиздеваться Грым.
– Слушайте, а он… того… сам? – прокрутив в голове информацию, задала неизбежный вопрос травница.
– Вот и я об этом думаю! – тут же засиял глазами Златко.
Все, не скрываясь, застонали: этот блеск в бэрриновских очах они знали очень хорошо, и означал он, что Синекрылый решил влезть в это дело. А коли решался он, то за ним следовали и все остальные. Друзья – это зло.
– Надо самим посмотреть. – Златко не обратил на открытое недовольство коллег никакого внимания.
– Я не буду, – сразу открестилась Дэй.
– А я схожу. – Грым всегда противоречил гаргулье. Вот и сейчас тоже. Хотя можно было не сомневаться, что он и в другом случае не остался бы в стороне.
Калли изящно повел плечами, что могло означать все и ничего. В данном случае это скорее всего трактовалось, что ему безразлично. В некоторых вещах Эк'каллизиэнел был типичнейшим эльфом. Что ему смерть какого-то там человека? Впрочем, зачастую это поведение было показное. Хотя особо сильные эмоции у него мало что вызывало.
– А я, пожалуй, последую примеру Дэй, – покачала головой Ива. – До завтрака на трупы любоваться не хочется, – удалось ей даже пошутить.
Ребята удивились.
– Ну ладно, – смилостивился Златко, – в конце концов, не женское это дело.
Гаргулья фыркнула, а Синекрылый продолжил:
– Хотя твой знахарский опыт был бы полезен, Ива.
– По трупам у нас Грым специалист, – открестилась травница. – Он куда лучше моего в них разбирается.
– Ага, – хмыкнул довольный этим весьма сомнительным с точки зрения травницы, и бесспорным, на взгляд самого тролля, комплиментом Грым и хлопнул Златко по спине. – Пошли, Синекрылый, поглядим на этого жмурика.
И пошли. Калли отправился с ними. Девушки наблюдали, как парни перебрасываются парой фраз с хозяином, который как раз распорядился, чтобы никого не пускали в номер. Разумеется, для юных магов он сделал исключение.
Подруги переглянулись и отправились к себе в комнату. Настроение было безнадежно испорчено. Вернее, оно с самого пробуждения было не очень – еще бы! Такая побудка! – а сейчас совсем упало в нули.
О том, чтобы спать, речи даже не шло.
Ива подошла к мутному, грязноватому окошку. За ним все заволокла какая-то серо-белая муть. Разобрать очертания двора и построек было совершенно невозможно. Как ни пыталась знахарка различить хоть что-то, ничего не получалось.
– Похоже, поездка отменяется, – хмыкнула Дэй, тоже приближаясь к окну. – Метель-то какая…
– Не зря, выходит, Златко ее боялся, – несколько замедленно произнесла травница.
– Вот и накаркал.
– Да ладно тебе. Просто он хорошо знает местную погоду.
– Ой! Все равно теперь нам тут сидеть невесть сколько! В такую пургу куда-то ехать – это самоубийство в особо изощренной форме!
Погода и вправду словно олицетворяла старую поговорку о хозяине и собаке. На расстоянии в пару локтей уже ничего нельзя было разглядеть.
– Ну что за жизнь такая, а?! – не унималась Дэй. – А я так надеялась, что мы сядем на лошадей и уедем, и пусть хозяин сам разбирается с этим жмуриком!
– Не с нашим счастьем, – вздохнула Ива.
– Действительно, не с нашим… – И девушки расползлись но своим кроватям. На первый взгляд досыпать, а на самом деле – ждать парней с известиями.
Долго пребывать в неведении им не пришлось. Ребята ввалились в комнату, даже не постучав. Что неудивительно, так как первым, словно таран, шел тролль. Он тут же плюхнулся на постель Ивы, бесцеремонно оттеснив ее к стене. Калли усадил хорошенькую пятую точку на стол, а Златко оседлал единственный стул. Вообще комната считалась для этого заведения дорогой: помимо двух кроватей, тут были шкаф, качающийся стол, который только эльфа и мог выдержать, стул, окно и что-то вроде железной печки, предназначенной для обогрева помещения.
– Ну, рассказывайте. – Гаргулья ради такого дела перевернулась на живот. Вид у нее был довольный: никто из парней не сделал даже попытки покуситься на ее территорию.
– Ну что вам сказать? – риторически начал тролль, которого в спину пинала травница, чтобы тот подвинулся; в итоге Иве удалось не столько сместить Грыма, сколько выползти на подушку верхней частью туловища, что позволяло хотя бы видеть всех остальных, а не только широкую спину этого нахала. – Ничего интересного в этом жмурике нет. Сам он на себя руки наложил.
– Точно? – Дэй даже разочаровалась отсутствием повода лишний раз поворчать.
– Угу, это я тебе точно говорю.
Тролль не выдержал ёрзанья знахарки у него за спиной и перетащил ее так, чтобы она оказалась прямо перед ним, а сам еще больше подвинулся в стене. Ива буркнула что-то нелицеприятное про такую манеру обращаться со своей обожаемой особой, однако громко возмущаться не стала, наоборот – уселась, опершись локотками на тушку Грыма. Щапа тоже на него влез, попрыгал немного и улегся, видно, считая, что именно для его удобства тролль тут и появился.
– Никаких следов борьбы, никаких странных повреждений. Сам, это уж точно.
– А, может, сзади кто приложил, а потом уж в петлю сунул? – Вот не умела гаргулья соглашаться с Гримом.
– Обижаешь, я все посмотрел!
– А я еще и магией прощупал, – не дал Дэй в очередной раз возразить или усомниться в знаниях тролля Калли. Эльф принадлежал к направлению Жизнь, поэтому определить наличие или отсутствие повреждений было для него раз плюнуть. Так что даже гаргулья не стала возражать.
– Да, обидно, – произнес Златко. (Все круглыми глазами уставились на него.) – Я так надеялся, что будет что порасследовать.
– Ну-у… ты можешь попытаться узнать, почему он это сделал, – не подумав, ляпнула травница.
– Ива!!! – раздалось с трех сторон.
– Точно! – это уже был голос Синекрылого. – Это идея! Молодец, Ива!
Остальные друзья не были столь восторженны, зло уставившись на знахарку.
– Да ладно вам, – попытавшись как-то смягчить их, произнесла Ива. – Все равно он рано или поздно пришел бы к точно такой же идее.
– Лучше поздно, – ядовито высказалась Дэй. – Может, успела бы метель прекратиться.
– Да, метель знатная, – словно не слыша всех этих реплик, согласился Бэррин. – Эрил не сможет к нам пробиться. Обидно.
– Самое обидное, что сейчас так рано, а мы уже на ногах, – вздохнула Ива.
– И я есть хочу! – проворчал Грым.
– Вот и займись завтраком, – распорядился Златко. – У тебя получается на прислугу положительно влиять.
Еще бы – попробуй тут что-нибудь сделай плохо, когда над тобой такая туша висит.
– Эх, и впрямь пойду пошукаю еды, – вздохнул тролль, поднимаясь, из-за чего с него начал съезжать шуш.
Раздался пронзительный возмущенный писк, и зверек бешено заработал лапками с острыми коготками, пытаясь удержаться. Грым невозмутимо поймал Щапу огромной лапой, сунул его в руки все-таки успевшей выпрямиться – чтобы не рухнуть – Иве.
– Я с тобой! – легко соскочил со стола эльф. – А то ты такое поназаказываешь, что есть будет невозможно.
– Когда это я?.. – начал возмущаться тот.
– Да идите уже! – засмеялся Златко.
– И для Щапы еды не забудьте взять!
– Лады! – Дверь захлопнулась за тихо обсуждающими кулинарные пристрастия друзьями.
Ива всегда поражалась тому, что тролль с эльфом умудряется уживаться вполне мирно в отличие от его отношений с той же Дэй.
Почти через час Калли прибежал обратно и позвал уже нормально одетых девушек на завтрак в общий зал. Златко давно там находился, надеясь найти хоть какие-нибудь сведения о самоубийце. Подруги не поддержали его энтузиазма, и поэтому он отправился на поиски информации самостоятельно, а красавицы продолжили валяться в постелях и, честно говоря, получать удовольствие от жизни. Когда еще выпадает возможность побездельничать на совершенно законных основаниях?
Зал после вчерашнего веселья еще не убрали. На полу кое-где валялись бутылки, черепки и прочий мусор вперемешку с пока непроснувшимися постояльцами. Кое-какие столы сдвинуты. Стулья стояли как попало, а пол был давно не метен. Друзья оглядели эту нерадостную картинку, однако ни капли не приуныли. Выбрали себе столик поудобнее, оттащили, а кое-где и отодвинули пинками улегшихся около облюбованного ими местечка и уселись. Перед ними появилась пышнотелая розовощекая девица с перекинутой через плечо толстой светлой косой – вообще вид у девушки был такой, будто она сошла с плаката, прославляющего пиво, – и начала расставлять заказанные друзьями блюда. Впрочем, даже ей пришлось сделать несколько ходок, прежде чем все, что надо, оказалось на столе.
Ива на пару с Щаной смотрели на это со все возрастающим восхищением. Последней каплей стал самый настоящий самовар – пузатый, натертый до блеска и пышущий паром.
– Ой, самовар! Златко, самовар!!! Какая прелесть!!! Вот уж и не чаяла, что где-нибудь, кроме наших земель, такое увижу!!!
Синекрылый и сам выглядел довольным.
– Знал, что тебе понравится. Тут всегда так. Ну почти. На такую компанию, как наша, особо с чайником не набегаешься.
– Слушай, а как же так… э-э-э… я самовары только в наших Восточных Лесах и видела. Полмира прошла. И вот же!
– Не знаю, с чем это связано. – Бэррин уже что-то запихивал в рот. – Сам удивляюсь. Хотя… у нас есть некоторые похожие черты. Не находишь?
– У нас с тобой? – уточнила Ива, тоже потянувшись по примеру друзей к своей порции.
– Не столько у нас, сколько у наших народов. – Златко принялся наливать кипяток из самовара друзьям в кружки. – Некоторая схожесть в именах, названиях, внешнем облике, безусловно, присутствует.
Синекрылый увлекался подобными вещами. Ему нравилось изучать историю, географию, искать истоки того или иного явления, находить какие-либо закономерности. Хотя более всего Бэррин обожал древние легенды, особенно героические.
– Ну, не знаю… – протянула травница. – Возможно. Но все равно…
– Да не, есть, есть, – влез в разговор Грым. – Я давно заметил.
– Ну ладно, – уступила знахарка. – Есть, но не так чтобы уж совсем много, согласись?
– Соглашусь, – кивнул Златко, запуская деревянную ложку в варенье. – Очень много различий и в то же время много общего.
– А как думаешь, с чем это связано? – тоже заинтересовался Калли.
– Логичнее всего было бы предположить, что поселения в Восточных Лесах построили люди, пришедшие отсюда.
– Почему это отсюда?! – возмутилась Ива. – Может, как раз наоборот! Местные поселения организовали выходцы из Восточных Лесов.
Златко не стал указывать подруге на то, что культура в его землях намного выше, да и общество куда более развито.
– Может, и так. А вероятней, что просто были какие-то единые корни у этих двух народов. Все-таки слишком много есть и различий.
Травница обдумала мысль и кивнула:
– Похоже на правду. А поточнее об этом нельзя узнать?
– Я не находил таких сведений. Разве что в эльфийских хрониках покопаться.
Калли что-то там прокрутил в голове и покачал светлыми локонами.
– Не думаю, что такие сведения в них содержатся. Если я правильно предположил время, когда ваши племена могли разойтись в столь разные стороны, то на тот момент человечество мало интересовало эльфов.
Ива подумала, что все-таки Т'ьелх был прав, говоря о том, что все Светлые – невыносимые снобы. Даже их милый и не слишком испорченный Калли. Хотя скорее всего он говорит так, как есть, – ведь и земли Бэрринов, слишком холодные, и Восточные Леса эльфов никогда не интересовали. Людей могли или просто оттеснить туда, или не посчитать нужным вносить в хроники перемещения каких-то там мелких племен.
– Ладно, а скажи, Златко, ты что-нибудь узнал по герою сегодняшнего дня, то бишь самоубийце? – перевела тему знахарка.
Синекрылый откусил, почти оторвал зубами огромный, с трудом поместившийся во рту кусок бутерброда, прожевал его, запил чаем и ответил:
– Да не, все в таком же шоке, как и мы…
– Ну про шок это ты загнул, – перебила его правдолюбивая Дэй. – На самом деле всем плевать на этого жмурика. Интересно, но не более.
– Я не про это, Дэй. Просто никто не знает, почему он это сделал. Он приехал один. Ни с кем особо не общался, но вчера веселился и пил не хуже остальных. По виду совершенно обычный парень. Никакими особыми проблемами не обремененный.
– Ну, по виду все такие. – Гаргулья махнула ложкой.
– Не все, – ожидаемо возразил Грым.
– Не все, так многие, – не стала упрямиться та.
– Что, обломали тебя, Златко? – усмехнулась Ива.
– Наоборот, – не согласился Синекрылый, – если бы он выглядел подавленным или что-то подобное, вот тогда бы все было бы ясно. А так… жил-был парень, обычный, ел, пил, веселился. И ничто беды не предвещало. И вдруг взял и повесился. Странно, не находите ли?
– Странно, – согласилась травница. – Только не знает его никто, никто с ним не общался. Как тут получить какую-то информацию о нем?
Златко оглянулся. Убедившись, что никто не подслушивает, чуть наклонился, жестом попросив сделать то же самое, и прошептал:
– Я думаю, надо покопаться в его вещах.
– И что это тебе даст? – с сомнением спросила знахарка.
– Посмотрим, – пожал плечами Синекрылый, выпрямляясь. – Вы со мной?
– Да куда уж мы денемся? – буркнула Дэй.
– Все равно делать нечего, – поддержала ее Ива.
– Вот и отлично! – Златко выглядел довольным донельзя. Как мало нужно человеку для счастья…
Решение было принято, а друзья не привыкли долго тянуть с реализацией планов. Поэтому, как только закончили завтрак (ни одно расследование не заставило бы их сделать это быстро), так Златко, будучи наиболее авторитетным в этих землях, отправился договариваться с хозяином. По закону при подобных ситуациях положено было вызвать дознавателя из ближайшего города, а комнату запереть и никого туда не пускать. Однако не стоило сомневаться, что Синекрылый сможет договориться. Так и вышло.
Спустя минут пятнадцать Бэррин уже поигрывал в руках заветным ключиком, а вся пятерка направлялась к номеру, где сегодня ночью произошла трагедия. Труп уже убрали. В погреб скорее всего. А то в комнате, не приведите боги, гнить начнет. При этой мысли Ива зябко передернула плечами.
В коридоре никого не было – юным сыщикам это только на руку. Ключ звякнул в замочной скважине, и дверь с таинственным скрипом отворилась. Друзья один за другим скользнули в комнату.
Номер был совсем маленький. Одна кровать, даже покороче, чем у девушек в их каморке. В углу свалены вещи. К стене но левую сторону от двери прибито два крючка. Вот и все. Совсем крошечное окошко почти не давало света, поскольку было занесено непрекращающимся снегом.
– М-да, негусто, – обозрев все это, высказалась гаргулья.
– А ты что хотела? – буркнул тролль, отодвигая ее чуть в сторону, чтобы добраться до сложенных в углу вещей погибшего. – Не в общем зале, кровать есть – и то хорошо. Можно даже сказать, повезло.
Дэй показала спине Грыма язык и побрела к окошку. Ива с каким-то холодом рассматривала балку, на которой мужчина, по словам Златко, и повесился. Сам же Синекрылый присоединился к троллю. Калли прислонился к стене и словно прислушивался. Чутье, в том числе и магическое, у эльфа было на высоте.
С трудом отведя глаза от балки и запретив себе думать на эту тему, знахарка обвела потерянным взглядом комнату.
– Слушайте, а что за баба орала сегодня? – чтобы отвлечься, спросила травница.
– Да служанка местная, – махнул рукой Синекрылый, не отрываясь от своего занятия. – Он попросил ее разбудить его пораньше. Вроде как выехать ему надо было как можно скорее. Конечно, в такую погоду он бы никуда не поехал, но за то прислуге и платят, чтобы делала, что велено, а не рассуждала.
Ива только хотела сказать, что для самоубийцы довольно странное поведение, как именно в этот момент Грым наткнулся на нечто интересное.
– Смотрите-ка, какую я писульку нашел! – В руках тролля оказалось письмо. Явно старое и очень потрепанное, будто его читали уже много раз.
– Ну-ка, дай сюда. – Златко забрал бумагу у Грыма и бережно открыл.
"Здравствуй, мой дорогой!
Тебя нет в городе уже два месяца, и я не нахожу себе места. Ты обещал вернуться еще три недели назад, а тебя все нет. Я так соскучилась. Знаю, у тебя дела, ты копишь деньги на нашу свадьбу. Но каждый день без тебя – это такая мука. Приезжай быстрее.
А у меня все хорошо. На днях в отцовский магазинчик взяли мальчишку наподхват, так что теперь у меня меньше работы, что очень кстати, потому что я немного прихворнула. Не волнуйся, ничего страшного. Это я, наверное, все больше от тоски по тебе.
Что-то невеселое письмо получается. Приезжай, любовь моя. Только ты можешь сделать меня счастливой.
Твоя Нари".
– Фу, ну как я не люблю все эти розовые сопли, – аж скривился тролль. – Любовь-морковь, милый-дорогой, чмоки-чмоки, фф-ф-у-у-уу!!! Не-на-ви-жу!!!
– Ты не прав, Грым, – вступилась за неизвестного автора Ива, вспомнив, как своими нежностями они с Т'ьелхом приводили всю его команду в бешенство. – Любовь делает людей слепыми…
– Глухими, тупыми и вообще убогими, – перебил ее тот. – Я знаю, но как же я это не выношу.
– А тебя и не просят этим заниматься. Не нравится – и не надо. Других-то за что осуждать? Как хотят, так и живут люди. Как чувствуют, так и пишут.
– Точно, – закивал Златко, втайне большой романтик. – У каждого есть право жить и вести себя так, как он хочет, в том числе и писать.