– Более глупого вопроса я еще не слышал… – И голос у него был все гот же – чуть резкий, высокий и неуловимо оскорбительный, но теперь знахарка воспринимала его совсем по-другому. Поэтому она тоже рассмеялась и погрозила ему пальчиком. Менестрель же улыбнулся, скривив тонкие губы, отстранил девушку, держа ее за вытянутые руки, и принялся рассматривать, не боясь поворачивать во все стороны.
– А ты изменилась, красавица моя, – то ли довольно, то ли удивленно произнес он. – Не узнать. Совсем не узнать, – покачал он головой. – Прямо-таки записной маг, ни следа от прежней знахарки не осталось.
– Так уж и не осталось? – хохотнула Ива, в которой каждый второй узнавал травницу из Восточных Лесов.
Однако Гамельна, похоже, это не заботило, он поймал пальцами ее подбородок и внимательно всмотрелся в карие глаза.
– Нет, совсем не осталось, – выдал он резюме спустя мгновение, впрочем не отпуская личико девушки, – счастье в глазах появилось. Уверенность. А вот злоба прошла. Хм… – Менестрель помолчал, то ли вглядываясь в смеющуюся мордочку, то ли прислушиваясь к себе. – Как интересно… и кто этот счастливчик?
– Что?! – распахнула Ива очи в удивлении, потом хитро прищурилась. – Который из них?
Менестрель громогласно рассмеялся.
– Ну и ну, а ты, девочка, времени не теряла. Хон тебя и не узнает.
– Хон… – Голос девушки оборвался. – Гамельн! Ты был в нашей деревне после того, как я уехала?! Скажи, был?! – Ее взгляд умолял ответить "да". – Скажи, как они там? Я почти год там не была! Гамельн, миленький, расскажи, как они?! У меня сердце все как будто там осталось…
Нет, это не было правдой, сердце Ивы там совсем не осталось, и тут были ее друзья, а где-то по неизвестным морям плавал черноволосый эльф и возил с собой ее любовь, да и в своем домике на территории Университета сейчас практиковался в боевой магии один совсем не безразличный ей вампир, но там… в богами забытой деревушке на краю земли осталось то, что было Домом, в котором всегда хорошо, в котором всегда ждут, в котором тебя любят безусловно, просто за то, что ты есть, в который возвращаешься зализывать раны и который рвет сердце на кусочки, если не можешь туда приехать. Вот и сейчас Иве казалось, что ничего важнее в мире больше нет и не было никогда.
– Нет, милая, не был, – покачал головой менестрель. – Я к Восточным Лесам с тех пор вообще не приближался.
– Не был? – Хрустальная капелька задрожала в распахнутых глазах.
– Нет. Но я уверен… – бард впервые за их знакомство по-доброму улыбнулся, – действительно уверен, что все с ними в порядке. И они за тебя рады. И гордятся тобой. – Он аккуратно стер все-таки выкатившуюся слезинку со щеки девушки. – И скоро ты их обязательно увидишь. – Голос менестреля чаровал похлеще ментальной магии вампира. – Ты мне веришь?
Острый взгляд – и Ива отшатнулась назад.
– Ты все такой же! – засмеялась она, шутливо пихнув его кулачком в плечо. – Твой голос завораживает, а ведь ты еще не начал петь!
– Да, я такой же. – Усмешка, смешок… – И таким останусь. А тебе советую возвратиться к твоим друзьям, что уже довольно угрожающе на меня посматривают. Скоро будет звезда представления. Тебе поправится.
Знахарка только покачала головой. Это же надо? Здесь, на другом конце земли, и такая встреча. Друзья тут же набросились на травницу с вопросами, стоило ей только подойти к столу, но она только отмахнулась.
– Потом расскажу. Сейчас будет… звезда представления, – ответила она, только чтобы отстали.
Соратники тоже это поняли, но в тот момент музыка резко оборвалась, и на сцене, сооруженной из нескольких сдвинутых столов, появилась закутанная в яркие драпировки девушка. Видны были только щедро подведенные чем-то темным глаза. Тихонько запела флейта. Не так хорошо, как у Гамельна, но тоже очень и очень прилично. Часть огней в зало погасили, создавая приятный полумрак. Зал замер в предвкушении. И девушка начала двигаться. Её фигура, совершенно невидимая за разноцветными тканями, только угадывалась. Но все невольно подались вперед, пытаясь разглядеть хоть что-то. Миг – и тишина, потом все инструменты разом взорвались радостным звоном, и развеселая музыка выплеснулась в зал. Девушка развела в танце руки и скинула с плеч верхнее покрываю – и показалась маленькая аппетитная фигурка в ярких шелковых шароварах, с загорелым обнаженным животом, короткой кофточке и бесчисленных украшениях, какие носили красавицы из южных пустынь. Все это качнулось, и девушка продолжила танец. Сверкнули ее глаза, хлестнули но воздуху волосы – где распущенные, где заплетенные в топкие косички – и тоже включились в танец. Музыка струилась вокруг. И пело в пляске гибкое, змеиное тело. Девушка кружилась и изгибалась, взлетали и падали тонкие руки, мелькали прелестные ножки, плыли по воздуху черные локоны, вспыхивали звездами глаза совсем юной девочки с розовыми щечками, в которых сквозило искусство обольщения шакнейских наложниц.
Звуки все летели и летели, плели невиданные нити, обнимали и зачаровывали души. А танец девушки довершал начатое. Когда музыка оборвалась, потребовалось еще несколько секунд, чтобы прийти в себя.
Зал взорвался аплодисментами и одобрительными воплями. Танцовщица с абсолютно счастливым видом раскланивалась. Действительно совсем еще девочка.
– Похоже, наши парни нашли за кем волочиться, – хмыкнула гаргулья, плюхаясь на свою постель, когда девушки вернулись в свою комнату через несколько часов, оставив ребят внизу.
– Да ради богов! – усмехнулась Ива, подливая воды в мисочку Щапы. – Главное, чтобы ничего не подцепили.
– Не подцепят, у них амулеты соответственные есть, – меланхолично ответила знахарка, расшнуровывая сапоги.
– А ты откуда знаешь? – удивилась Дэй.
– Сама делала, – поделилась травница.
– Да? Вот кобели! – ругнулась гаргулья для порядка. Помолчала немного и неожиданно спросила: – А ты хорошо делаешь такие амулеты?
– Хорошо. Никто еще не жаловался. – Ива повернула голову к подруге: – А что?
– Сделаешь и мне?
– А что, есть кто-то на примете?
– Да ну тебя! Скажешь тоже. Так сделаешь?
– Сделаю. – Травница не стала допытываться дальше, зная, что выбить что-то из Дэй, пока та сама не решит рассказать, невозможно. – Только когда до дома Златко доберемся. Выделят мне там какую-нибудь каморку под знахарские эксперименты, как думаешь?
– Златко не жадный, – пожала плечами гаргулья, потом, помолчав, продолжила: – Слушай, Ив, а тебе ничего не показалось странным в этой девушке-танцовщице?
– Нет, – подумав, отмахнулась та. – Дэй, у тебя паранойя.
– Точно не показалось? – Крылатая уже привыкла к подобным обвинениям. – Подумай, Ив!
Знахарка постаралась вспомнить свои ощущения, когда девушка танцевала.
– Нет, Дэй, правда, ничего необычного. Танцует, конечно, хорошо. Никогда ничего подобного не видела. Но… все мы что-то хорошо делаем. Может, у нее в роду все танцуют, и все дело в наследственности. А может, просто примесь какой-нибудь расы, где гибкость больше человеческой. Вон видела, как наш Калли уворачивается от меча или стрел? Обзавидуешься! Да и вообще, когда человек – мастер, это производит впечатление. А что, ты что-то странное почувствовала?
– Ну как тебе сказать? – Гаргулья перевернулась на живот. – Сейчас после твоих рассуждений даже и не знаю.
– А все-таки?
– Мне показалось, что магия какая-то вместе с… то ли с музыкой, то ли танцем в воздухе полилась…
– У тебя действительно паранойя. Хотя… надо тебе Гамельна послушать, вот уж где магия!
– Это тот менестрель, с которым ты обнималась? Кто он?
– Не помнишь? Я же рассказывала.
– А, это тот, который к вам в деревушку приезжал, ты еще сначала думала, что он убийца?
– Ага.
– Странный какой-то.
– Да, он такой.
– Познакомишь? Охота на эту флейту посмотреть. Небось, артефакт какой-то жутко крутой…
– Договорились, – кивнула Ива.
– А все-таки… действительно ли это была магия или у меня на самом деле паранойя?
– Знаешь… мне всегда казалось, что… в музыке больше всего магии. – Ива тоже перевернулась и горящими глазами уставилась на подругу. – Ведь магия есть во всем, если оно… если оно прекрасно. Помнишь, я рассказывала тебе о Марино и Ференце. Вот там тоже была магия. Но я сейчас говорю не об этом. Я просто считаю, что мастерство, талант, душа, вложенные в то или иное творение, пусть это делает и не маг, но, если что-то сделано с талантом и душой, оно… приобретает волшебство. Вот знаешь памятник Анко и Мерене? Я каждый раз как мимо пробегаю, так мне кажется, что они мне подмигивают. Или вот помнишь тот меч, что мы видели в музее на мосту? Учителя еще говорили, что в нем ни капли магии нет… Но его держала рука Короля Всех Людей! Да в этом мече магии больше, чем во всем Университете! Или та книга… помнишь, мы читали? Про эльфа и человеческую девушку. Разве там не было магии? Я, когда читала, все глаза выплакала, я там жила, понимаешь? И знаешь, мне кажется, что я очень много для себя из этой книги вынесла. Я, наверное, сумбурно говорю, но… я уверена, что талант и чувство – это такая же магия как то, что мы, чародеи, делаем.
– Я поняла тебя. Только все равно то, про что ты говоришь, – это все-таки аллегория, а я говорю о совершенно традиционной магии.
Ива надула губки.
– Ну тогда разбирайся сама, я ничего такого не почувствовала.
Люди на стене кричали. К ней летел огромный, размером с телегу, огненный шар, и никто не мог ничего сделать. Только кричать. Даже бежать все были не в состоянии – ноги словно приклеились к полу.
Какофонию звуков дополнил тонкий голосок десятилетнего мальчишки, на одной ноте орущего что-то. За его спиной распахнулись огромные синие призрачные крылья. Как он тут оказался? Что делает на пути огненного шара, который через миг уничтожит всю стену вместе с немногими защитниками, что остались на девятый день осады? Откуда эти странные крылья?
Мальчик вытягивает руки вперед в жесте защиты, словно пытаясь остановить верную смерть. А невиданные крылья закрывают людей полупрозрачным занавесом.
Огромная огненная смерть мчится на стоящего на зубце мальчишку. Орут воины, кричит хозяйка дома, признавшая в худенькой фигурке своего младшенького, ревет армия врагов под стенами. И время будто остановилось.
Так рушатся надежды.
И вдруг – чудо. Огненный шар, не долетев до вытянутых рук мальчика пары локтей, на миг приостанавливается и, словно натолкнувшись на не преодолимое препятствие, рикошетит обратно. Он падает в самую гущу вражеской армии, совсем незащищенной от магии, так как в обороняющемся замке волшебников нет уже много лет. Проносится по строю до самого конца, выжигая все на своем пути.
И в ту же секунду невероятная сила отдачи толкает синекрылого мальчика назад. Проносясь через стену, он падает вниз с высоты в несколько человеческих ростов на каменные булыжники двора.
Кажется, что сейчас он заплатит своей жизнью за чудесное спасение родного замка, но нет – синие крылья словно самостоятельно борются с силой удара, постепенно выравниваясь и укладывая мальчишку в полубессознательном состоянии на землю.
К нему несутся отец, обезумевшая мать, слуги, лекари.
Руки юного спасителя обожжены до локтей, а на золоте волос багрянится кровь.
Златко дернулся как от удара в живот и тут же проснулся. Схватился за меч и, выставив руку в стандартном заклинании "щита", готовый отразить любое нападение, несколько мгновений пытался прийти в себя, пока наконец не сообразил, где он. Убрал клинок и "щит" и вытер пот со лба. Уф, давно ему не снился этот кошмар.
Синекрылый попытался унять бешеное сердцебиение. Получалось плохо. Он тихонько повернул голову. Эльф с троллем спали, как Щапа после обильной кормежки. Еще бы – столько выпить. Тролль еще и громогласно храпел. Как только сам от такого звука не просыпается?
Бэррин тяжело поднялся. Голова гудела. Не только от выпивки – для похмелья еще рано. Боги, когда же этот сон перестанет ему сниться? Юноша дошел до окна. Безумно хотелось свежего воздуха. И голову в холодную воду опустить. Окно, разумеется, не открывалось. Златко немного подумал, прихватил плащ, меч и направился к двери. Хорошо, что он не удосужился раздеться: в чем был – так и рухнул на кровать, вернувшись в комнату после обильных возлияний.
– Ты куда? – Ну конечно же на то Калли и эльф, чтобы все слышать.
– Воздуха дыхну.
– А-а. – Через мгновение Светлый снова спал.
В коридоре было темно, как в погребе. Синекрылый подождал, пока зрение более-менее адаптируется, и тихонько прокрался мимо комнаты девушек. Не хватало еще, чтобы Ива и Дэй проснулись и тоже стали допытываться, куда он, зачем и надолго ли. "Что за компания? – про себя возмутился юноша. – По нужде лишний раз не сходишь, чтобы все четверо тут же не задали сотню вопросов, в том числе и главный – все ли с ним в порядке?"
Однако, несмотря на опасения Златко, никто из девушек не проснулся. "Вот так всегда, – тут же подумал он. – Когда не надо – все тут. А когда друг своими воплями чуть не перебудил весь трактир, никто даже не шелохнулся". То, что вопли были в его личном кошмаре, Синекрылого ничуть не волновало: главное сейчас – возмутиться лишний раз.
Коридор вывел на лестницу, а там и в общий зал. То тут, то там виднелись заснувшие прямо за столами постояльцы, а также менее везучие путники, которым комнат не досталось, и они вынуждены были спать на полу (все-таки время горячее – на праздники все спешат, кто домой, кто по делам. Кстати, торговля сейчас отлично идет, все сметают с ходу). Народу в помещении много, но никто не проснулся, хоть в набат бей.
Наконец вожделенная дверь, и воздух… Боги, вот это блаженство! Златко первые мгновения не мог ни о чем другом думать. Только о холодном морозном воздухе, что наполнял легкие и отбрасывал прочь кошмары и страшные воспоминания. Потом он все-таки огляделся. Двор был пуст. Нигде ни щелочки света, ни малейшего звука. Только тишина, ночь и снег.
Синекрылый улыбнулся и шагнул вперед, сразу по щиколотку уйдя в белое морозное богатство: весь вечер снег падал с темного неба не переставая. "Да, – вспомнилось ему, – Ива предупреждала, что так и будет". Сейчас снег прекратился, но не было ни малейших сомнений, что это ненадолго. Златко отошел немного от здания, зачерпнул полные пригоршни холодного искристого сокровища и прижался к нему лицом, чувствуя, как тот тает и холодная вода борется с лихорадкой в крови. Парень фыркнул, заулыбался и вновь набрал снега в ладони, зарываясь в него лицом и чувствуя, как вода сочится сквозь пальцы.
Вместе с метелью расползлись по каким-то своим делам и тучи, и на темно-синем небе нехотя стали появляться неяркие звезды. Златко запрокинул голову и посмотрел вверх. Темнота ночи казалась абсолютной, особенно по сравнению с белым царством внизу. Самые длинные ночи сейчас. Скоро, уже совсем скоро начнутся Зимние праздники с гуляньями похлеще, чем осенью. Ночи день ото дня будут короче. А там совсем скоро весна. Но сейчас… все это далеко, есть только снежное царство, звезды над головой и холодная, стекающая по лицу и пальцам вода.
– Что, перепил? – раздался где-то рядом ехидный голосок.
Разворачиваясь с максимально возможной скоростью и уже заготавливая боевое заклинание, Златко успел обреченно подумать, что стоит только размечтаться, как кто-нибудь обязательно все испортит. Обернувшись, Синекрылому пришлось поискать глазами этого неведомого кого-то.
Гибкая фигурка сидела на какой-то бочке, подобрав под себя ноги. Бэррин пригляделся и в свете выглянувшей луны опознал в ней танцовщицу, искусством и внешностью которой еще не так давно восхищался. Сейчас без своих украшений, эффектного костюма она совсем не выглядела как мечта мужчины. В этих штанах, широкой рубахе и отороченной мехом куртке она казалась скорее мальчишкой-сорванцом, чем юной чаровницей, какой была еще недавно. Впрочем, все равно в ней было что-то влекущее, что не давало оторвать от нее взгляд, что манило и заставляло вновь и вновь рассматривать это юное живое личико, а может, это воспоминания самого Златко делали ее таковой.
Так или иначе, юноша обрадовался такой оказии. Улыбнулся, тряхнул золотыми волосами – он знал, как они нравятся девушкам, особенно почему-то брюнеткам – и с обезоруживающей откровенностью произнес:
– Есть немного. Давно уже так усердно не заливал в себя спиртное. А ты почему не спишь?
Девушка чуть наклонила вбок голову, отчего ее локоны и многочисленные тонкие косички качнулись, словно живые.
– Да вот, не спится что-то, – а в голосе ее слышалась некоторая насмешка. Судя по всему, она повидала всяческих ухажеров, и разные уловки ей были не в новинку.
– А что так? – Златко продолжил стоять по щиколотку в снегу, впрочем, сапоги спасали безотказно.
– Да не привыкла я ночью спать, – пожала плечами девушка. И от этого жеста ее волосы вновь задвигались змеями.
– По ночам даешь представления, да?
Танцовщица отчего-то засмеялась, легонько покачиваясь на своей бочке.
– Ага, по ночам. Даю представления.
– Наверное, много городов изъездила? – не унимался Синекрылый.
– Угу, много. – Девушка, похоже, решила проверить, насколько у него хватит выдержки.
– А сейчас откуда?
– Из Елица, – последовал вполне ожидаемый ответ.
– А куда?
– В Кивиж.
– А-а, – еще шире улыбнулся юноша, – это в землях моей семьи.
По идее на этой фразе танцовщица должна была проникнуться пониманием, с какой важной персоной говорит, но та лишь еще ехиднее засверкала глазами. Принадлежность Златко к Бзрринам не произвела на нее впечатления.
– Ну значит, еще свидимся. Наверное, – в ее тоне сквозила то ли насмешка, то ли подначивание. – А я пойду. Недосуг мне тут с тобой рассиживаться.
Танцовщица единым слитным движением соскочила с бочки и скользнула в дверь трактира. Только волосы махнули по воздуху.
Златко покачал головой. Да, ему еще далеко до второго брата, который, кроме своего потрясающего голоса, еще был известен тем, что девушки от него просто млели, так что основной статьей его расходов значились отступные, которыми он откупался от их излишне ретивых родственничков. Хорошо, что он зарабатывал на своих концертах достаточно.
Утро началось с криков. Какая-то женщина орала не переставая. Ива с Дэй синхронно подпрыгнули на кроватях. В руке гаргульи мгновенно оказался меч, пальцы травницы кололо простейшее заклинание магии Земли. Обе ошалело завертели головами.
– Что случилось? – Голос у Дэй стал такой хриплый, что был почти неотличим от мужского.
– Не знаю. – Знахарка вылезла из кровати и принялась натягивать штаны и рубаху.
Женщина все кричала.
Гаргулья последовала примеру подруги, и они обе выскочили из двери, как раз когда ор смолк. Разумеется, девушки первыми не успели, в коридоре уже была целая толпа, в том числе и их друзья. Подруги скоренько подбежали к ним. Выглядели ребята хоть и помятыми (кроме эльфа, конечно. "Что вы, что вы, как такое возможно – помятость?!"), но собранными и готовыми к любому развитию событий. В руках мечи, воздух колышется от магии. Ива на пару с гаргульей, работая локтями, добрались до сокурсников.