– Ты?! Ой, да не смеши мои каблучки! Да у тебя монеты, сколько бы ты ни получал за свои концерты, дольше вечера в кармане не задерживается! Это счастье, что у тебя талант есть да семья небедная! А то бы точно по миру пошел! – Женщина махнула рукой и перевела взгляд на третьего сына. – А Златко! – Тут хозяйка дома повернулась к девушкам. – В маги пошел! Пока, говорит, Университет не закончу и магом великим не стану, и думать о моей женитьбе забудь! Ну все, думаю, не видать мне дочерей! Промелькнула у нас с отцом, правда, надежда, когда он в письмах стал писать, что у него две замечательные подруги. Вот, думаю, услышали боги мои молитвы – сегодня подруги, завтра невесты… так этот поганец начал отпираться: мол, только друзья. Ну да он еще дурной, молодо-зелено. А вам как, девочки, нравится мой Златко?
"Девочки" сидели за столом и ошарашенно хлопали глазами на хозяйку, не зная, что сказать. Потом переглянулись, и их губы непроизвольно начали разъезжаться, пока подруги наконец уже не могли больше сдерживаться и не рассмеялись, спрятав лица в ладонях. За ними захохотали Грым, Калли и красный от смущения Златко.
– Вот нет в жизни счастья, – с трагичным вздохом провозгласила хозяйка дома.
Этой ночью все в замке спали как убитые. Да и немудрено – столько впечатлений, еще и дорога. Ива, признаться, заснула с блаженной мыслью, что завтра не надо куда-то вставать, спешить и главное – ничего не придется делать, только есть, спать и наслаждаться отдыхом. Но когда это такие планы осуществлялись? Правильно, ни-ког-да. Вот и на сей раз не удалось.
Травница, крепко обняв огромную пуховую подушку, лежала в своей не менее огромной кровати и сладко посапывала во сне, когда в комнату ураганом ворвался Златко и тут же развил бурную деятельность: раздвинул тяжелые темно-зеленые шторы, принялся что-то говорить, притащил кувшин воды.
– Ива, вставай! Просыпайся! Давай! Уже много времени! Просыпайся! Просыпайся!!!
И он принялся трясти девушку за плечо. Правда, для этого ему пришлось влезть на ее постель, потому что дотянуться до нее с края не представлялось возможным. Ива, хоть и сообразившая, что это Златко ее будит, никак не ожидала его увидеть как близко, поэтому, открыв глаза и уткнувшись взглядом в его лицо рядом с собой на постели, вскрикнула, отшатнулась и натянула одеяло до самого подбородка, чем немало повеселила Синекрылого.
– Ты! Ты что тут делаешь?!! – завопила она, послушав его хохот секунд тридцать.
– Я пришел тебя разбудить.
– Зачем?!! Я хочу спать!!! И более того: что ты делаешь в МОЕЙ кровати?!!!
– Ой, да ладно тебе, Ив! – еще больше позабавился Бэррин. – Можно подумать, я у тебя в комнате в универе не был! И не такую видел!
– Когда?! – опешила девушка от такой наглости.
– А ты почаще с подружками голой при луне купайся!
– А-а-а! – У знахарки аж слов не нашлось от такой наглости. – ЧТО?!!!! – придя в себя, заревела она. – Да я тебя сейчас!!!
Златко шустренько соскочил с постели, отпрыгнул к окну и захохотал.
– Да пошутил я! – ловко перехватывая "камушек", признался он. – Я Грыма оттаскивал от наблюдательного пункта, сам не подглядывал.
– Точно?! – недоверчиво сощурилась травница, подкидывая на руке ледяной шарик.
– Абсолютно! – с очень честными глазами закивал юноша.
– А чего приперся?
– Так будить тебя! Хочу замок показать. Да и на завтрак опоздаешь.
– О боги! Я так мечтала выспаться!!!
– И выспалась! – отрезал безапелляционный Златко. – Уже девять часов дрыхнешь! Подымайся, – парень пошёл к двери, – мы ждем тебя через пятнадцать минут в столовой. Идти прямо до лестницы, по ней вниз, а там сразу налево и увидишь накрытый стол. Понятно?
– Понятно-понятно, – проворчала знахарка, смирившись с мыслью, что поспать ей все равно не дадут.
– Ну вот и ладненько, – улыбнулся Синекрылый, потом его губы не удержались и разъехались в довольной ухмылке. – Ива?
– Ммм?
– А одним глазком я все же глянул!
Пока травница осмысливала это признание и вскрикивала от возмущения и ярости, Златко, хохоча, как гоблин, успел выскочить за дверь, и ледяная вода из "потока русалки" бесславно обрушилась на ни в чем не повинное дерево, из которого дверь была сделана.
Отомстить Златко не удалось. Хотя бы потому, что к тому моменту, когда Ива умылась, оделась, пообщалась со служанкой и нашла столовую, боевой запал пропал, а настроение поднялось.
В большом богато украшенном зале обнаружилась вся лучшая пятерка Земли, вернее, четверка, но когда появилась знахарка, то историческая справедливость была восстановлена. Друзья шумно ее поприветствовали. Особенно радовался тролль, которого в отсутствие их пятой, не допускали до еды.
Так что первым пунктом программы стал собственно завтрак.
– А где все? – поинтересовалась Ива, запихивая в рот кусочек бекона.
– Да у родителей полно дел перед праздниками, – отпив кофе взбитыми сливками, ответил Златко. – Эрил куда-то уже умчался с друзьями. И Тони прихватили. Сказали, что будут поздно. И при этом выглядели так, будто… – он оглянулся на Дэй, – короче, будто на развлечения поехали.
– Это на какие такие развлечения? – не преминула поинтересоваться гаргулья.
– А ты подумай, клыкастая, – хмыкнул Грым.
Дэй насупилась, но промолчала.
– Златко, у тебя сливки на носу, – хмыкнул Калли, что с самым блаженным видом отколупывал малюсенький кусочек от своего мороженого. Была у эльфа к нему слабость. Да еще если в такой красивой вазочке… Пусть и не работы Светлых мастеров, но тоже весьма и весьма ничего. Короче, день у ушастого явно задался.
– Где? – Синекрылый мгновенно вцепился в нос. – А сейчас?
– А сейчас ты еще и по щекам их размазал, – невозмутимо просветил эльф, и ребята захохотали.
После они пошли осматривать замок – а там было на что поглядеть. К тому же рассказывал Златко, а он умел это делать, да и родной дом любил, как только можно любить. Вещал о нем с пылом и страстью. Было интересно.
Благодаря Синекрылому всем казалось, что каждый уголок, каждая лестница или комната наполнены легендами и призраками.
Затем ребята пошли на стену. Оттуда открывался замечательный вид на земли вокруг. Правда, он поражал только первое время: сейчас все было занесено снегом и выглядело довольно-таки однообразно.
– Летом тут, конечно, поинтересней пейзаж, – словно смущенно, произнес Златко.
– А мне и так нравится, – улыбнулась Дэй. – Такой простор! Я так это люблю… И небо… так близко. – Даже щечки гаргульи раскраснелись.
– А мне вон те леса нравится, – с ностальгией вздохнула Ива. – Было бы время, я бы туда сходила… С лешим бы познакомилась, омелу собрала, да и кое-что из запасов надо подновить. Некоторые растения принято именно зимой собирать. Как раз случай хороший…
– Только под нашей охраной! – тут же отреагировал Бэррин.
Травница хохотнула.
– О нет, Златко. С тобой я ни с лешим не встречусь, ни с растениями не поговорю. Не твое это. Да и ничье. Тут только самому нужно. Такое уж травы – тонкое дело.
– Ива, ты же этих лесов не знаешь, – возмутился Синекрылый. – Как можно тебя в них одну отпускать?!
– Знать не знаю, а чувствовать чувствую. – Знахарка повернула к парню голову, и он понял, что переспорить ее не удастся.
– Потом – ближе к делу – поговорим, – буркнул он, не желая ни сдавать позиций, ни продолжать военные действия.
Калли во время этих разговоров оперся локтями о камень стены и с отсутствующим видом оглядывал белый простор. Поэтому его дивный голос стал для всех полной неожиданностью, не говоря уже о вопросе.
– А скажи мне, милый Златко, – Калли по-прежнему не отрывал очей от горизонта, – а зачем ты на самом деле нас сюда притащил?
Удивились и Грым, и Ива, и Дэй. Даже хотели возмутиться, что, мол, эльф везде видит заговоры. Однако Бэррин как-то странно поник и не спешил возмущаться такими предположениями.
Друзья ждали.
– В общем, – наконец решился он, – мне нужна помощь.
– Кто бы сомневался, – буркнул тролль. – И какая?
– Идемте, – махнул рукой Синекрылый.
Златко привел их в библиотеку. Надо признать, Бэррины были прогрессивным семейством: в Синих Крыльях очень ценили книги, что вообще не так уж часто встречалось в дворянских домах. И сейчас библиотека представляла собой большую комнату, наполненную стеллажами с этим богатством. Тут были и развлекательные романы, и магические пособия, и прикладная литература вроде сборников рецептов. Множество книг было посвящено военному делу. Но самую большую часть коллекции конечно же составляли исторические хроники. Они даже хранились в отдельной – смежной с основной – комнате.
Тут стоял также очень широкий и длинный стол темного дерева, по виду чуть ли не замка ровесник. А напротив него висел такой же древний, но в прекрасном состоянии портрет.
– О! А я этого хмыря уже где-то видел! – обрадовался Грым.
– Этот хмырь, как ты выразился, – то ли возмутился, то ли усмехнулся Златко, – основатель рода Бэрринов, первый владелец этого замка, соратник Короля Всех Людей – Родрик Бэррин. Его портрет открывает целую галерею, которую я вам показывал. А также ты мог его видеть в Музее Магии в Стонхэрме, что на мосту между Университетом и Ратушей.
– Да? – Тролль попытался вспомнить, и в подтверждение, а может, в помощь этому процессу даже затылок чесал. – Не помню. А ты не говорил, что в Музее есть рожа твоего предка.
– Говорил, – пожал плечами Синекрылый, давно уже не обращавший внимания на манеру Грыма изъясняться. – Просто не акцентировал на этом внимание.
– Не… что делал? – не понял тот.
– Не орал на весь Музей, что это его дедуля, – хмыкнула Дэй, тоже разглядывая портрет.
– А-а, ну так бы и сказал, – разулыбался Грым.
– А, может быть, и стоило, – пожал плечами Златко, вновь погрустнев.
– Ну рассказывай, Синекрылый, не томи уж, – поторопил тролль.
Бэррин потерянно огляделся. Сидячих мест в комнате было только два. Зато имелся замечательный ковер, на котором он жестом и предложил друзьям устраиваться. Привыкшие к деревянному полу комнаты для медитации, будущие маги не стали воротить нос и послушно опустились на него. Благо, ворс был с Ивину ладонь.
Златко немного помолчал, приводя в порядок мысли, потом с извинением взглянул на друзей и произнес:
– Не хотел портить вам настроение до праздников, но коль уж так получилось…
– Хорошее начало, – хмыкнула Дэй. – Мне нравится. Что же у тебя случилось, а, чудо?
Бэррин наконец решился и начал рассказывать:
– Да, собственно, случилось не у меня. Случилось это довольно давно. Но… покоя не дает до сих пор. – Златко зачем-то глянул на портрет сурового совсем непохожего ни на кого из Бэрринов мужчины и вздохнул. – Понимаете, мы… Бэррины – род древний. Довольно известный в истории… хоть и не самый влиятельный.
– Это всем известно, – нетерпеливо поторопил Грым. – Ты к сути дела переходи.
– Я перейду, – почти возмутился Синекрылый. – Просто тут пояснить требуется.
– Да Грым, отстань от него. Как может, так и рассказывает, – согласилась Ива и вновь посмотрела на приятеля.
Тот кинул ей благодарный взгляд и продолжил:
– Так вот… дворяне… вообще народ странный. Порой слишком гордый, порой слишком честолюбивый или самодовольный. И крови мы многим попили. Как другим дворянам, так и прочим сословиям. А если род еще и древний, то врагов у него наберется не один десяток. Ну и мы не исключение. Так скажем. Всем известно, что у каждого приличного дворянского рода есть свое проклятие. Это как шутка про замок – мол, у каждого уважающего себя замка должно быть свое привидение. С дворянскими родами примерно то же. Но обычно с этим можно или бороться, или хотя бы знать, что за проклятие и как избежать его последствий. Помните, нам Фей рассказывал, что любое проклятие действует только так, как было сформулировано, и, зная эту формулировку или хотя бы суть, можно довольно легко или снять его, или вывернуть дело так, чтобы оно не могло навредить.
Юные чародеи согласно закивали головами. В свое время преподаватели немало времени потратили на то, чтобы будущие маги научились приносить клятвы, правильно формулировать желания и выкручиваться в ситуациях с проклятиями.
– Так вот, существуют эти проклятия, и жить с ними или как-то бороться можно. Но… в отношении нас, Бэрринов, – нет, конечно, проклятия не обошли и нас – есть у меня подозрение, вернее, теперь уж не подозрение… Короче, есть еще одно… так сказать, неучтенное проклятие. И оно – самое древнее и, наверное, самое страшное…
– И что за проклятие? – Дэй даже подалась вперед.
Златко чуть нахмурился, помолчал и только потом вновь заговорил:
– Дело в том, что… Нет, сначала отмечу, что наш род известен как род воинов…
– Угу, воины, паладины, чистые душой и золотые волосами, – не смог удержаться Грым. – Синекрылый, да все знают про вас, Бэрринов. Честь, гордость, достоинство, что там еще? Нет предательству, измене и прочие бла-бла-бла. Да вы просто образчик дворянского жития-бытия. Ты к делу-то переходи, сколько уж можно вокруг да около ходить?!
– Перехожу-перехожу! – рявкнул и без того нервный Бэррин. Потом немного успокоился и продолжил: – На самом деле Грым немного преувеличивает. Никакие мы не образцы и не совершенства. Просто мы… мы как-то всегда верили в идеи… Причем не просто в идеи, а в Идеи с большой буквы. Да, именно так. Нас многие не понимают, но мы всегда свято верили, что есть вещи, за которые стоит бороться, даже если эта битва заранее проиграна. Может, поэтому многие из нас не доживают до возраста, когда могли бы действительно чего-то дельного достичь. Но… каждый ведь сам выбирает, как ему жить. И ради чего умирать. Да и все не так уж плохо. Многие из нас достигли невероятных высот.
– Да-да, а многие лежат в холодной земле, – продолжила Дэй. – Хотя я тебя понимаю. Людям вообще свойственно менять свои взгляды и убеждения в угоду сиюминутной выгоде. А вы, Бэррины, не такие. Уважаю.
Златко кивком принял похвалу.
– Так ты об этом хотел поговорить? – удивилась Ива. – О вашем… образе жизни?
– Нет, – качнул головой Синекрылый. – Просто к слову пришлось. Я хотел сказать, что род наш известен не только этим, своей верностью и честью, а своими великолепными воинами. Воинами, понимаете? Не магами.
– Ну да, – чуть повел бровью Калли, – маги среди вас редкость. Гордись, надежда и опора рода Бэрринов.
– Все бы тебе шутить! – совершенно незаслуженно упрекнул Златко. – В свое время я заинтересовался этим вопросом. Понимаете, я очень люблю историю…
– Знаем!!! – Тут уж никто из лучшей пятерки Земли не смог удержаться.
– Ну да, да, смейтесь. – Несмотря на обиженный тон Бэррин и сам повеселел. Все-таки с юмором все беды легче воспринимаются. – Так вот… в свое время я заинтересовался этим фактом. А также мне были интересны жизни других магов нашей семьи. Ведь я все-таки не единственный. Нашел все имена их. Потом раскопал в хрониках все-все про них. И вот тут и начались странности. Есть в их жизнях одна очень неприятная закономерность, и мне о-очень бы хотелось с ней разобраться. – Синекрылый провел рукой по золотым волосам и твердо произнес: – Все маги нашей семьи очень рано умирают. – Он помолчал, давая друзьям возможность осмыслить сказанное. – И мне это не кажется простым совпадениям. Да, маги часто гибнут в молодости. Все-таки, – он усмехнулся, – у нас опасная профессия. Но ведь прошло множество столетий!!! Тысячелетия! А Бэррины – род немаленький. Да и побочных ветвей – куча. Не может быть так, чтобы все, абсолютно ВСЕ маги гибли молодыми!!! Я перерыл все, что мог. И вот что обнаружил – это действительно так. Никто из магов не прожил больше тридцати двух лет.
Молодые люди казались ошарашенными. Это действительно было… невозможно!
– Но… но, Златко! Как же так?! – У Ивы даже не нашлось слов. – Это что же… и ты?!
– Подожди, Ива, не впадай в истерику, – оборвала нестройную речь подруги Дэй. – А как они умирали? Болезнь? Какие-то таинственные события? Что-то необычное?
– Сейчас расскажу, что удалось узнать из семейных хроник. – Парень вновь сосредоточился и превратился в того Златко, которого они знали. – Во-первых, умирали маги моей семьи все по-разному. Кто от меча, кто от собственных экспериментов, кто от болезни, кто еще от чего. Но по-разному. Во-вторых, я тоже думал, что должна быть какая-то закономерность, что-то общее. Искал-искал. И, кажется, нашел… Правда, это весьма шаткая теория. Смерть приходила за моими родичами – стоило им достичь каких-нибудь высот! Один всю жизнь мечтал о новом магическом звании, и вот только ему его присуждают, как он умирает. Другой жаждал богатства, и только он его получает – сами понимаете. Третий хотел жениться на одной определенной девушке, их венчают – и через пару седмиц смерть. Четвертый мечтал о своем замке. Только король вручает ему дарственную на него и… тот даже не успел доехать. И так почти со всеми. По некоторым у меня просто нет данных. Но согласитесь, это странно.
Друзья вразнобой покивали. Не то чтобы теория казалась им такой стройной, но Златко явно разбирался в этом вопросе и знал, что говорил, а они привыкли доверять Бэррину в подобных вещах.
– Есть еще одно… – Синекрылый остановился, будто решая, стоит ли это говорить. – Все эти события… какие-то неестественные. Вот жили себе люди и жили. Кто-то бурно, кто-то тихо. Кто-то как мышка серая. Кто-то как лев гордый. Но в целом обычно. Не более оригинально, чем другие маги или Бэррины. А вот как случится что-то – ну, из разряда достижений или каких-то важных для них событий, – так и начинают на них сыпаться всякие неприятности. Как прорывает их просто. В летописях есть тому подтверждения. То камень на голову или совсем рядом упадет. То собака, до этого верная и послушная, взбесится. Кареты через раз ломаются. Нежить и монстры на пути постоянно попадаются даже там, где их сроду не водилось. Ямы будто сами перед копытами коней выкапываются. Болезни тут же нападают. Заклинания срываются одни за одним… Будто смерть ходит за ними по пятам и только и ищет случая прибрать к рукам. Даже страшно становится. Кому-то удалось оттянуть ее приход. Да только ненадолго. Вот и напрашивается сам собою вывод: коли есть похожее, то, значит, и закономерность есть. Что-то происходило с моими предшественниками. Что-то важное и странное. Только в летописях и личных записях нет об этом упоминаний, или я их не вижу. Но зато в них, особенно в дневниках, есть множество рассуждений о проклятии нашего рода… – Златко порывисто встал, пройдя пару шагов, остановился перед портретом основателя династии и невидящим взглядом посмотрел на него. – И если рассуждать так, то и я тоже окажусь в числе тех из Бэрринов, что так рано легли в землю… Я и те, кто будет после меня…
Травница тоже поднялась и осторожно подошла к юноше.
– Не надо, Златко. Отчаяние тебе не к лицу.
Синекрылый перевел такой же отстраненный взгляд на знахарку.
– Это не отчаяние, – прозвенел серьезный голос эльфа. – Это фатализм. Наш милый Златко, Ива, как и большинство отпрысков древних родов, страдает такой глупостью, как вера в судьбу.
– Ой, можно подумать, вы, ушастые, другие! – встал на защиту Бэррина, а скорее, просто не мог согласиться со Светлым, Грым. – Точно такие же – верите и в судьбу, и предназначение.