– Священно-Имперская, что ли? – предположил Грым. – Там считают, что в году лишь двенадцать месяцев.
– А я с детства знаю эту сказку, – поделился Златко. – Только у нас ее рассказывают с полным комплектом месяцев – четырнадцать. А куда в Восточных Лесах дели еще два, действительно непонятно. Вроде далеко же до Священной Империи. Да и общего у них ничего нет.
– И не похожи Восточные Леса на Священную Империю, – внес свою лепту в обсуждение Калли. – Ни по обычаям, ни по нравам, ни по государственному устройству. Да и как-то не могу представить себе эту сказку родом из Империи. Это при их-то единобожии – разгуливающие по зимнему лесу месяцы! Всякие подснежники зимой. Ересь да и только! За такую сказку в Империи и повесить могут. Дабы неповадно было засорять головы детям всякими безбожными глупостями.
– И то верно, – вздохнула травница. – Ладно, да ну их эти Двенадцать Месяцев. Хотя, конечно, лес в ту пору был просто сказочным.
– Так хорош? – улыбнулся Синекрылый мечтательному виду знахарки.
– Не то слово! И представьте, было в нем что-то… даже более живое, чем обычно. Вы знаете, я всегда очень трепетно отношусь к природе, земле… Всегда перс… перси… гоблин, ну слово такое умное есть!
– Персонифицируешь, – подсказал эльф. В самой глубине его синих глаз таилась улыбка.
– Во! Точно! Вот именно это делаю!
– Ив, а по-нормальному? – попросил Грым. – Это ты для этих хмырей, что ли, умности всякие говоришь?
– Видит жизнь и личность в природе, – пояснил Бэррин, пока Ива придумывала достойный ответ.
– А! Понял, ну продолжай.
Травница решила не обращать внимания на выпад Грыма, все равно это была единственная действенная тактика в общении с троллем. Дэй, правда, считала иначе, но нельзя сказать, что ее пример был убедителен.
– Ну так вот… а в ту ночь все какое-то особо волшебное было. И омела сама в руки просилась, и тропинка сама под ноги ложилась, и снег так блестел!.. А деревья стояли стройными вековыми великанами. Чародейство какое-то словно было разлито в воздухе. И так красиво… Лес, снег, темно-синее небо и месяц… И я тогда подошла к тому дубу, поманила к себе листья омелы, выбрала нужные – сами в руки легли, – достала свой знахарский ножик и, пока резала, вспоминала слова тетушки по поводу омелы…
– "Это опасное дело, девочка моя, – стоять под омелой!" – хором процитировали ее друзья, от души посмеиваясь.
Ива тоже улыбнулась и махнула на них рукой.
– Да, именно их. Только вот в ту ночь тетушка оказалась права. В ту ночь все и началось. Легла тогда дорожка новая под мои ноги, хоть и не поняла я этого сразу. За красотой ночи и леса не почуяла.
– Колдовская ночь, так говорят, да? – ласково посмотрел на травницу Златко.
– Колдовская, – кивнула знахарка. – Полная тайн, зова земли – сила чуть ли не плясала вокруг, и все это смешивалось, сочеталось, сплеталось с синью неба и белым серебром снега… – Девушка так увлеклась, что даже не сразу сообразила, что друзья встали столбами. – Эй, вы что? – удивилась она, оглянувшись на ребят.
Дэй с трудом подавила нервный смех и жестом призвала травницу осмотреться.
Ива недоуменно поглядела по сторонам и поняла, что правы были учителя в отношении ситуаций, которые никак предположить нельзя.
Вокруг высились вековые деревья, укутанные снегом. Его же толстый слой покрывал и землю. Искрился миллионами снежинок, чаровал скрытой тайной, манил нетронутой первозданной красотой.
– Ива, если мы оказались в Восточных Лесах, я тебя лично придушу, – произнесла гаргулья.
Знахарка могла только невнятно промычать что-то.
– Вот гоблин! – несколько потрясенно ругнулся Грым. – Мы что, действительно в Восточных Лесах?
– Ива? – Златко посмотрел на травницу.
– Да я-то откуда знаю?! – возмутилась та.
– Ну Восточные Леса – это ж твоя родина.
– И что? Знаешь, какие они огромные?! И я там везде не шастала! Только вблизи своей деревни и бывала. А это всего ничего!
– Осмотрись, может, знакомое что увидишь.
– Это и тебя касается, Златко, – произнес Калли.
– Думаешь?
– Да. То, что нас забросило аж в Восточные Леса, возможно, но как-то уж больно невероятно. Слишком мягкий был переход. Пока не оказались здесь, ничего не заметили. А вот, что мы просто вынырнули где-то в твоих землях, вполне возможно.
Ива старательно разглядывала лес, силясь найти в нем знакомые черты. Грым оглядывался назад, пытаясь понять, куда делись луг, травы и дорога. Дэй посмотрела на их физиономии, а также на сосредоточенное лицо Синекрылого, сейчас какое-то более благородное, что ли, чем обычно, и спросила:
– А почему вы решили, что мы вынырнули в реальном мире? Может, просто декорации нам сменили. Под Ивину сказочку.
Маги внезапно обнаружили, что никто не знает причину своей уверенности, но отчего-то сомнений не возникало. Потом и травница робко произнесла:
– Я чувствую.
– Да? – тут же заинтересовались Калли и Златко.
– Да. – Девушка на миг прикрыла глаза. – Без сомнений. Очень сильное ощущение. Всей кожей зов земли слышу.
– Вот всегда я в твоей терминологии путаюсь, – недовольно прокомментировал тролль. – Я землю как стихию воспринимаю. А сейчас не чувствую ее какой-то особый зов. А ты про Природу говоришь, что ли?
– Ну да… – пожала плечами Ива. – Я просто почему-то о ней привыкла думать как о земле… Крестьянское воспитание, наверное.
– Скорее уж, знахарское.
– И это тоже.
– И что тебе этот зов подсказывает?
– Да ничего такого… сила – и все тут, – растерялась травница.
– Не знаю, что там Иве что подсказывает, – проворчал Грым, – а вот мне моя шкура подсказывает, что так и замерзнуть недолго.
На молодых магах были, кроме обычных рубах, только куртки, что они носили в Стонхэрме в начале зимы. На влажную и ветреную погоду самое то, а вот к суровым морозам не приспособлены.
– Да и темно уже, – добавила Дэй.
– Темно, потому что зима, – возразил Калли. – Сейчас не может быть слишком поздно.
– Почему нет? – тут же возмутилась гаргулья. – Вон сколько всего уже с нами произошло. А в том месте, где мы были, время вполне может как-то по-особому течь.
– А тут уж я чувствую. – Эльф еле удержался, чтобы не показать язык.
– Так что с холодом будем делать? – не выдержал их перепалки Грым.
– Надо идти быстрее, – предложил Златко. (Пока юные волшебники шли по едва заметной по просветам в кронах тропке.)
– Мм… быстрее не получится, – произнесла Ива. – Это же лес, а не наезженная дорога. Да еще и снега вон сколько. Радуйтесь, что у всех сапоги высокие… Но у меня есть идея.
– Да? – заинтересовался тролль.
– Ага. Этому когда-то научила меня тетушка. – Девушка начала делать какие-то странные пасы руками. – У меня не всегда получалось раньше, но теперь-то я знаю, в чем тут смысл, должно получиться.
– И в чем? – полюбопытствовал Синекрылый. Как любой не городской житель, он весьма живо интересовался ведьмовством. Для Бэррина это в чем-то было оправданно. Ведь земли его рода – это в основном деревни и небольшие городки. А в таких местах куда больше ведьм и колдунов, чем настоящих магов.
– Это – направление Природа. – Ива слегка расфокусированным взглядом огляделась вокруг. – Тогда я только инстинктивно могла к ней обращаться, теперь же к этому прибавилась и теория.
– А…
– Златко, – зашипел на него эльф, – имей совесть, она же колдует!
Отвлекать в таких случаях не рекомендовалось категорически, и Синекрылый послушно замолчал. И не зря. Потому что тут началось такое, что его обидно было бы пропустить из-за трепотни. У Бэррина вдруг возникло ощущение, что он по колено оказался в теплом, ласковом море и игривые волны плещутся вокруг.
Ива стояла, подняв невидящий взгляд к кронам деревьев. Ладони были повернуты вверх и вперед. Губы приоткрыты. Вроде ничего необычного в девушке сейчас не было. Та же одежда, те же светлые волосы… Однако в обрамлении серебряных от снега деревьев, среди бело-синего мира, в неизвестном глухом лесу она вдруг стала похожа на персонаж из какой-то сказки, вроде той, о какой так долго пыталась рассказать друзьям. И Сила кружила вокруг нее, поднималась шаловливыми волнами, ласкалась к ногам и чаровала.
Потому что это была очень красивая магия. Красивая и живая. Молодые волшебники именно так ее и чувствовали – как что-то одушевленное, любопытное, в чем-то даже игривое, но бесконечно мудрое. Эта было не просто колдовство, энергия, самостоятельно взятая у воды или воздуха, а нечто большее. Будто тот или та, кто позволяет нам жить на этой земле, вдруг приподнял пальцами подбородок и заглянул в глаза. И увидел все. И ты ощутил, насколько огромная мощь таится. Сила, которая есть суть воля всего, что вокруг. И ей невозможно сопротивляться. И не потому, что она много сильнее, просто спорить с ней не хочется. Ибо это то, что действительно истинно. Даже боги могут ошибаться. Природа – никогда.
И как-то сразу стали ясны высказывания магов Природы, что они никогда не пойдут против ее желания: собственное существо не позволит.
Златко даже сначала ужаснулся той мощи, что так неожиданно проявила себя. Как же Ива, такая хрупкая, с ней справляется? А потом все стало ясно. Ива была неотделима от этой силы. Была даже не ее дочерью, а частичкой ее сути. В этом мире она была своей до кончиков волос. Это чародейство ласкало и успокаивало ее душу. Травнице было свойственно вести себя подобно ребенку, выглядеть наивной и даже слабой. Зато эта сила принимала ее такой, какой девушка была, и давала ей возможность открыть свою истинную суть: теперь Синекрылый видел в подруге спокойную, уверенную, могущественную колдунью, мудрую и умеющую принимать правильные решения. Скоро эта личина вечной студентки, милого ребенка, чуточку робеющей провинциалки спадет со знахарки. Когда станет не нужна эта защита, тогда-то и пророчество зеркала-забавы сбудется. Свою силу тоже надо уметь признавать и не бояться ее. Бэррин это хорошо знал.
К счастью, они были магами, и время их не подгоняло.
А потом мысли Златко перескочили на то, что происходило вокруг. Сказка – так Ива это назвала, и Синекрылый был с ней в этом согласен. Сила, которую будила знахарка, делала мир… одушевленным. Будто каждое дерево, каждая звездочка на синем глубоком небе, каждая снежинка обладали своей индивидуальностью: они что-то чувствовали, что-то знали, что-то хотели сказать, что-то таили, чему-то радовались, от чего-то грустили – они жили. И от осознания этого становилось как-то радостно и приятно, будто ему, Златко из рода Бэрринов, доверили какую-то тайну, посчитали достойным быть ее хранителем, впустили в круг избранных, приоткрыли истинную суть мира. Подмигнули и заговорчески приложили палец к губам.
И Синекрылому хотелось шепнуть "спасибо" и "я с вами". Чувствуя себя ребенком, который, открыв книжку, погружается в волшебный мир, Златко знал, что никогда уже не сможет смотреть на все вокруг по-прежнему.
Тем временем и чисто физические ощущения менялись. Стало явно теплее. Словно воздух вокруг чуть нагрелся. Бэррин выдохнул и посмотрел на пар изо рта. Не было сомнений, что температура вокруг не изменилась, только около магов было что-то вроде тонкой прослойки теплого пространства.
Ива опустила ладони и радостно улыбнулась. Как всегда, когда она обращалась к Природе, и теперь Златко знал почему.
– Вот так-то лучше. – Счастье рвалось из карих восторженных глаз, с мягких красивых губ. – Теперь нам будет чуточку теплее.
– А что ты сделала? – Синекрылый не понял, почувствовала Дэй что-то или нет, но готов был поклясться, что ехидничать сейчас гаргулья просто не сможет.
– Это… что-то вроде защиты. От холода. – Травница провела рукой по светлым волосам. – Я попросила… пожелала… ну, короче… Нет, не повысить температуру воздуха – согласитесь, это глупо, да и противоестественно, – но сделать так, чтобы нам было тепло. Пусть воздух вокруг нас станет потеплее. Как раз чтобы в куртках не было жарко.
– Но это не магия воздуха? – на всякий случай уточнила гаргулья. Оная была для нее дополнительной, второй после стихии Земли.
– Нет, это что-то вроде дара… Природы. Не знаю, как объяснить.
– Мы поняли, – кивнул Грым.
– Почувствовали, – поправил Калли.
"Почувствовали, значит", – улыбнулся Синекрылый.
– Ну и дальше что? – нахмурилась Дэй. – Тропинка-то кончилась.
Действительно маги находились в лесу, и никаких дорожек или признаков человеческого присутствия не наблюдалось.
– Златко? – Калли наверняка считал, что выносить решение должен Бэррин.
– Ива, ты ничего не чувствуешь? – повернулся к травнице тот.
– Э-э-э… в смысле направления?
– В смысле каких-то ориентиров? Опушка, жилье, дорога?
– Ммм… сейчас. – Знахарка прислушалась к себе, но магию в этот раз слишком сильно тревожить не стала. – Калли, Златко, а вы ничего не ощущаете?
Названные озадаченно нахмурились, потом их лица прояснились.
– Точно! – воскликнули оба одновременно и рассмеялись.
– Там озеро, – пояснила девушка и махнула рукой куда-то.
– Идем туда? – уточнил Грым.
– Направление ничуть не хуже остальных, – пожал плечами Синекрылый. – К тому же оттуда может быть что-нибудь интересное видно.
– Лесное озеро, – мечтательно вздохнул эльф. – Это должно быть красиво.
Это действительно оказалось красиво.
Их компания пробиралась через укутанный снегом лес, оставляя за собой дорожки перепутанных следов. Темнота же все густела вокруг. А деревья отливали серебром, просвечивая темными стволами сквозь фату морозного богатства. На синем небе посверкивал ясный месяц, и его свет, многократно отражаясь миллионами узорчатых снежинок, лился вокруг.
Казалось, лес прислушивается к тихим шагам. Разглядывает неожиданных гостей. И ждет. Чего-то ждет.
Молодые маги не переговаривались. Не хотелось каким-либо лишним звуком нарушить совершенную красоту царственного бора. Просто скользили меж толстых – не каждый и обхватишь – стволов и даже не пытались сбросить с себя чары леса. Этим чарам хотелось поддаваться.
Озеро оказалось большим. Не таким, какие бывают на открытой местности, но для такого бора действительно приличным. Оно даже не замерзло в эту холодную пору. Только по краям тонкий лед. Высокие деревья несли караул вокруг этого совершенства. В темных водах таинственно подмигивал месяц. Увидев выходящих к берегу магов, поднял голову невысокий олень, недоуменно посмотрел на них, потом все же решил скрыться от непонятных существ. Но сделал это не так уж и торопливо.
"Что же это за лес такой", – читалось на лицах друзей.
– Смотрите, – тихо, но вполне различимо в морозной тишине произнес Калли.
Взор его дивных глаз был устремлен к середине озера. И юные маги смогли увидеть такое волшебство, какое никто из них даже не мечтал когда-нибудь узреть. Прямо посреди незамерзших вод выткался из воздуха и мороза ледяной дворец. Высокие стены, башенки, стрельчатые окна, даже балкончики для прекрасных принцесс, распахнутые двери.
– Сдается мне, Златко, нам туда, – хмыкнул Грым. – Зря бы такое представление не стали устраивать.
С таким доводом трудно было не согласиться. Бэррин кивнул.
– Вот только как нам туда добраться? – задумчиво спросил Светлый.
– Что, не научились еще эльфы по воде ходить? – съехидничала (и так она долго терпела) Дэй. – Странно, право, странно.
Калли лишь бросил на вредину мимолетный взгляд.
– И вправду, как туда попасть? – озадачился Грым. – В такую погоду что-то в воду лезть не хочется. Ива, конечно, что-то колдонула тепла ради, но не думаю, что оно выдержит холодную воду.
– Не выдержит, – кивнула знахарка.
– Дэй и ты, Златко, можете перелететь, – предложил Калли.
– Шли вместе и дальше пойдем вместе, – отрезал Бэррин, в том числе и потому, что не был уверен, будто сможет призвать Синие крылья.
– А лодки нет? – оглядывалась гаргулья.
– У меня есть идея, – вдруг улыбнулась Ива. Сила Природы сладким зовом кружила вокруг.
– Какая? – Что-то в ее голосе заставило всех остальных из команды очень внимательно посмотреть на знахарку.
– Златко, Калли, поможете мне? – Словно чародейство леса сверкало на кончиках ее ресниц.
– А что требуется? – Вопрос предоставлять помощь или нет, даже не обсуждался. Они слишком привыкли друг другу доверять.
– Мне нужна дополнительная магия Воды.
Эта стихия была второй после профилирующей у всех троих.
– Договорились, – кивнул юноша. – Скажешь, что будешь делать?
– Не-а, пусть сюрприз будет. – Все та же колдовская улыбка.
Эльф с Бэррином переглянулись, но последовали за девушкой, а она шла к воде.
Вблизи озеро казалось еще темнее. Особенно по сравнению с белой кромкой инея и снеговой периной берега.
Ива присела на корточки и кивнула друзьям: "Сейчас". Изящная ладонь Калли легла на ее левое плечо, рука Златко – на правое. Чужие, но такие знакомые силы хлынули в девушку, и она сосредоточилась. Впрочем, особых усилий колдовство не потребовало. Сила Природа была повсюду, даже в избытке. Она пьянила кровь и дарила легкую эйфорию, рвущуюся улыбкой с губ травницы. И в деле, что знахарка задумала, именно эта магия играла ведущую роль. Волшебство воды лишь помогало ей в этом.
Ладошка юной чародейки коснулась темных холодных вод. Мгновение ничего не происходило. Потом вокруг маленьких пальчиков начало расползаться ледовое кольцо и побежало по воде все дальше и дальше, крепко сковывая озеро в своих объятиях. А Ива с чуточку странноватой улыбкой любовалась причудливостью узоров, что рисовал мороз на водной глади.