* * *
Он спокойно сидел, скрестив пухлые ноги, и глядел каменными незрячими глазами на двух ийлуров. Короткие ручки покоились на коленях, грубо вырезанные пальцы сжимали кругленький камень. То ли хлеб, то ли маленький мешочек – не разобрать. Голова божка была гладкой, и надо лбом, там, где у ийлуров начинали расти волосы, неведомый резчик выбил короткие ложбинки, и так до самых плеч.
Дар-Теен обошел изваяние, потрогал пальцем. Не понять, кто это: стихии слишком хорошо потрудились над камнем, стерлись черты лица, да и все тело покрылось оспинами от жалящих песчинок.
Кочевник тем временем возился пред ликом божка; Дар-Теен только удивленно моргнул, когда в смуглых и не очень-то чистых пальцах ийлура оказался тот самый камень, что еще недавно сжимал неведомый небожитель.
– Пойдем, – пробурчал кочевник, – у нас теперь есть ключ.
– Это же просто камень!
Но кочевник не удостоил Дар-Теена даже взглядом – медленно двинулся по нижней террасе, начинающейся у подножия холма. Ийлуру ничего не оставалось, как шагать следом. Так, в полном молчании, они добрались до второго божка, в точности повторяющего первого, и, само собой, в его сложенных в пригоршню руках ничего не было.
– Как вы додумались до этого? – только и спросил Дар-Теен.
Сын степей, не знающий письменности, деловито вкручивал добытый ключ в каменные ладони.
– Тебе этого не понять, северянин, – буркнул кочевник, – это всегда было с нами, с начала времен. Быть может, предки наши и построили врата с помощью самого Фэнтара?
"А почему тогда понаставили неведомо каких божков?" – подумал Дар-Теен, но вслух ничего не сказал.
Совершив последний поворот каменного кругляша, сын степей резко нажал на него; внутри божка что-то скрипнуло, стукнуло… Дар-Теен поймал себя на том, что стоит, приоткрыв рот, словно какой-нибудь деревенский дурачок. А все дело было в том, что неведомый бог, увековеченный в тяжеленной глыбе, начал медленно двигаться в сторону; вместе с каменной плитой, на которой просидел боги ведают сколько зим. И также медленно, неторопливо открывался черный зев хода, и дневной свет выхватил из темноты грубо вырубленные ступени.
Потянуло холодом.
Не бодрящее дыхание обыкновенной зимы, а затхлый выдох древней гробницы.
Дар-Теен невольно поежился, покосился на кочевника. Выходит, вот она – дорога к городу мертвых? Тот поймал на себе озадаченный взгляд северянина, кивнул с усмешкой.
– Дальше ты пойдешь сам. Солнце четырежды взойдет, и я приду сюда снова. Если не вернешься, наш владыка убьет синха…
– Знаю, знаю, – Дар-Теен вглядывался в кромешный мрак у себя под ногами, – а если я так и не найду те самые врата?
– Их трудно не найти, – кочевник пожал широченными плечами, – ты не успеешь даже проголодаться, как очутишься неподалеку от города мертвых.
– Хорошо.
Дар-Теен в последний раз взглянул на яркое небо, нащупал мешочек с огнивом на поясе. Эх, сюда бы факел… Но – что толку раздумывать о том, чего нет? Да и вообще, чего стоять и думать?
– Тогда я пошел, – он коротко кивнул своему проводнику, – постараюсь вернуться вовремя. Уж не знаю, с мечом ли без. Но вернусь.
Ийлуру показалось, что море тьмы всколыхнулось у ног, что кто-то тяжело вздохнул в подземелье…
– Погоди, – кочевник вдруг засуетился и, страясь не смотреть в глаза, запустил руку за пазуху, – вот, возьми. Земля мертвых опасна.
На заскорузлой от грязи ладони Дар-Теен увидел крошечный птичий череп, оплетенный волосяными косичками. Оберег?
– Благодарю.
Он сгреб подарок, приложил его к сердцу, а затем сунул в мешочек с огнивом. Вряд ли от этой вещицы пользы будет больше, чем от простой молитвы Фэнтару, но обижать отказом кочевника уж точно не стоило.
И Дар-Теен решительно шагнул вперед, в промозглый мрак.
…Сперва ничего не происходило. Ступеньки под ногами дружной чередой уходили вниз, над головой светилось голубое пятно зимнего неба. Дар-Теен, продвигаясь наощупь, обнажил меч, свободной рукой старался придерживаться за шершавую стену. Никто не нападал; да и, похоже, божок-хранитель дороги был вовсе не против того, что чужак проник в его исконные владения. А потом сверху что-то хрустнуло, как ломаемая кость, посыпался песок – и приветливый клочок неба исчез. Дар-Теен очутился в кромешной темноте.
– Вот синхово отродье, закрыл-таки выход!
Ийлур остановился, поморгал. Накатило тошнотворное ощущение собственной беспомощности и слепоты, кровь заухала в висках.
"Ну хоть бы лучик света", – мрачно подумал Дар-Теен.
Он потер глаза, зрячие, но сейчас совершенно бесполезные, вновь нащупал стену и медленно, очень медленно двинулся вперед.
Еще через некоторое время ийлур вновь остановился. Ему казалось, что в этой темноте совсем не осталось воздуха, чтобы дышать; легкие пылали, и горло пересохло. Кольнул под ребра страх, непонятный и необъяснимый – никто не пытался напасть, но вместе с этим… Дар-Теен вдруг подумал, что именно так и могут ощущать себя погребенные заживо. Однажды, еще совсем юным, он оказался свидетелем странного и страшного события; когда от неизвестной болезни отошла к Фэнтару молодая ийлура, и ее погребли со всеми почестями. А через три дня она явилась обратно, в свой дом, в изодранной одежде и с безумными глазами, и долго потом шептались соседи о том, что несчастная пришла в себя будучи закопанной в землю, и едва выбралась…
– Еще немного, и я сам лишусь рассудка, – пробурчал он, – где эти врата, побери их Шейнира?
Он попытался нащупать следующую ступеньку, но быстро сообразил, что лестница закончилась.
– И куда мне дальше идти-то? – вновь спросил он, обращаясь к темноте.
Само собой, она молчала.
Но тут – Дар-Теен даже затаил дыхание, боясь спугнуть мираж – вдали появилось зеленоватое свечение. И он пошел вперед, держа меч наготове, стараясь ощупывать каменный пол перед собой, прежде чем сделать шаг. Иллюзия не уходила, с каждой минутой становясь все более различимой, и вот уже Дар-Теен смог разглядеть поворот, из-за которого и сочилось это странное, мутно-зеленое сияние.
"Что бы это могло быть?" – подумалось ему, – "и кто все это мог построить? Не иначе, сами боги…"
Подозрение, что к созданию дороги в Кар-Холом приложили руку правящие Эртинойса, переросло в уверенность, когда ийлур свернул за угол. Ибо то, что он увидел…
"Может быть, ради этого и стоило убежать из земель Северного Берега?" – мелькнула шальная мысль, – "и ничего подобного я бы не знал до последнего вздоха".
Это действительно были врата. Огромные, до самого потолка пещеры каменные створки, искрящиеся слюдой. А внизу, в самой середине, камень оплавился на высоту ийлурского роста, и прямо в воздухе, ничем не поддерживаемый и ничем не питаемый, расцветал огненный цветок. Не обычное рыжее пламя, нет – лохматый кокон серебристо-зеленого цвета, искрящийся, играющий светом и словно забывший о том, что огню положено поддерживать свои силы или горючим маслом, или дровами.
Дар-Теен смотрел на это чудо, не смея шевельнуться. Затем, опомнившись, пробормотал благодарность Фэнтару – в основном, за то, что позволил добраться живым и невредимым до столь чудесного места. А дальше – ийлур, прищурившись, глянул сквозь танцующее пламя – коридор обрывался монолитной стеной. Дар-Теен с опаской подобрался ближе к сиянию, протянул руку, почти коснулся серебристо-зеленого огненного лепестка. Это творение богов не обжигало.
– А, да что там!
Он махнул рукой. И, стараясь не думать ни о чем, кроме как о цели своего путешествия в Кар-Холом, Дар-Теен шагнул в самое сердце зеленого пламени.
Ийлуру казалось, что оно ласкающим теплом пройдется по коже, мятой дохнет в лицо, приподнимет над землей, чтобы затем швырнуть вникуда… Но все оказалось куда как проще. Не произошло ровным счетом ничего, а если и произошло, то слишком быстро. Так, что Дар-Теен ничего не успел прочувствовать.
Он снова стоял на каменной площадке, и рядом билось, играло зеленое сияние. То сворачивалось гладким бутоном, то вдруг топорщилось сотнями острых лепестков. Дар-Теен с сомнением покачал головой. Выходит, обманул его степной владыка, и чудная дорога никуда не ведет… или?..
Сердце тревожно екнуло, и Дар-Теен поспешил поднять меч. Потому как стены вокруг были расписаны неведомыми значками, а рядом, в бронзовой подставке, дымил недавно погасший факел.
Это говорило о том, что врата сработали. Дар-Теен все-таки оказался вдалеке и от Ничейных степей, и от стойбища ийлуров-кочевников, и от синха Элхаджа. Оказался в месте, которое частенько навещали. Но кто?
* * *
Зеленоватое сияние не гасло. Источником его служили уже не врата – они остались далеко позади – но сами стены, потолок, пол… Все покрыла тускло светящаяся испарина. Дар-Теен хотел было потрогать стены, но не решился. Шейнира ведает, что здесь творится; никто не нападал на ийлура, да и впереди не было ни души – но под ложечкой тревожно засосало. Было во всем этом что-то неправильное, противоречащее всему, что знал и успел повидать Дар-Теен. И неудивительно, что кочевники не очень-то жаловали этот край!
Между тем ийлур продолжал красться по кажущемуся бесконечным коридору. Куда ни кинь взгляд – повсюду было одно и то же: потолок, сходящийся над головой аркой, стены в непонятных значках, гладкие плиты под ногами и странная зеленоватая роса на камне.
"Может, это какая плесень", – подумал Дар-Теен.
Взгляд наткнулся на белесые кости у стены; они мягко светились, покрытые тем же странным веществом. Ийлур невольно пошел быстрее, и желание потрогать стены испарилось окончательно.
"Странно все это, нехорошо", – размышлял он, вслушиваясь в вязкую тишину, – "еще хуже то, что никто никогда не слышал о таком… Впрочем, о самих вратах в землях Северного Берега тоже никто не знал".
Затем мысли ийлура сами собой вернулись к Лиэ-Нэсс. Стояла она перед глазами, как живая; да ведь и времени не много прошло с их последней, самой важной ночи, когда была дана клятва… Когда луна и звезды отражались в темных озерах ее глаз, а кожа была так похожа на тончайший фарфор. И Дар-Теен вдруг ощутил такую тоску, что впору было перерезать себе горло своим же мечом.
– Не к добру, ох, не к добру, – пробормотал он.
Предчувствие росло, вспучивалось под ребрами, грозя разойтись ледяной полыньей… А потому ийлур почти не удивился, когда услышал позади тяжелые шаги.
В первое мгновение ноги приросли к полу. Дар-Теен замер, будучи не в состоянии ни вздохнуть, ни пошевелиться. Затем сглотнул горькую слюну, удобнее перехватил меч.
"Может быть, это кочевник решил последовать за мной и проследить, не сбегу ли?"
И покачал головой. Нет, с какой стати сыну свободных степей пускаться в столь неприятное путешествие? К тому же, тот ийлур был обут в мягкие сапоги, а по коридору явственно разносился стук жестких каблуков, подбитых железом.
"Кто-нибудь проник сюда через другие врата?" – тут же предположил Дар-Теен, до рези в глазах всматриваясь в зеленоватый сумрак. Шаги неспешно приближались, словно тот, неведомый, был уверен: проникший через врата чужак никуда не убежит.
Из болотного сумрака вылился плечистый силуэт. Дар-Теен шагнул к стене; хотелось слиться с ней, стать незаметным. Мелькнула смутная надежда – а что, если незнакомец передумает и повернет обратно? Ну, или хотя бы свернет? Ийлур тряхнул головой. Встреча была неизбежна, ведь коридор не имел ни одного ответвления…
"Тогда чего я так боюсь?" – успел подумать он, – "словно это идет не живой ийлур, а проклятый призрак, лишенный покоя Фэнтаром и вынужденный бродить по просторам Эртинойса?"
А потом стены и потолок дрогнули, качнулись, и Дар-Теен, невольно, но все-таки коснулся рукой светящейся испарины. Наощупь она оказалась холодной и вязкой, но этого он уже не почувствовал – потому как узнал неторопливо шествующего ийлура.
Это был Эйх-Мерол, благородный супруг Лиэ-Нэсс. Погибший во время ее казни.
Мысли запрыгали в голове тряпичными мячиками. Дар-Теен во все глаза смотрел на плечистого ийлура: тот выглядел точь-в-точь так, как в то памятное утро, когда поручил дружиннику охранять свою жену. Разве что только казался бледнее, и вокруг глаз разлились тени…
Дар-Теен попятился.
– Фэнтар, приди и спаси от злых духов прошлого и наваждений!
Его шепот громом грянул в мутном студне тишины; Эйх-Мерол высоко вздернул подбородок, повел плечами… Взгляд умершего ийлура впился в Дар-Теена, бледные пальцы сомкнулись на рукояти меча.
– Ты! – прохрипел Эйх-Мерол, – Ты…
И, не говоря более ни слова, выхватил меч.
– Фэнтар… – слова молитвы застряли в горле Дар-Теена.
Ийлур очень, очень надеялся на то, что светоносный бог-покровитель явит свою силу, и порождения мрака растают, как туман на солнце. Но ничего подобного не произошло; хищно лязгнули, встретившись, мечи – и лицо Эйх-Мерола оказалось совсем близко.
– Я все знаю! – прошипел он, плюясь слюной, – я тебе доверял, пожри тебя твари Шейниры!
– Ты же мертв! – только и выдавил Дар-Теен.
Ийлур оттолкнул Эйх-Мерола, но руку, в которой он держал меч, свело судорогой – да так, что оружие вывалилось из скрюченных пальцев. Подхватив клинок левой, Дар-Теен еще раз воззвал к Фэнтару, все еще надеясь…
– Да, мертв, – ухмыльнулся Эйх-Мерол, – здесь все… все, кто ушел… И тебе не стоило сюда соваться, если ты боялся мести оскорбленного мужа!
"Почему ты покинул меня? Почему?!!"
Дар-Теен внезапно подумал, что, может быть, Фэнтар наблюдает за ним с небес и ждет, когда отчаявшийся ийлур сорвет с шеи ремешок и отшвырнет в сторону мешочек с семенами золотых роз? И, может быть, так и следует поступить?
"Но тогда какова цена моей клятве?" – он стиснул зубы, отражая умелую атаку Эйх-Мерола, – "и тогда сам я ничего, совсем ничего не стою. Пустое место, которое только и ждет, чтобы его заполнила божественная сила Битв".
– Я не верю в то, что это ты, Эйх-Мерол! – выкрикнул Дар-Теен, – рассыпься, морок, исчезни призрак и злобный дух!
Само собой, "призрак" и не подумал последовать такому совету. Только ухмыльнулся.
– Ты не спасешься, Дар-Теен, – спокойно сказал он, – молись, чтобы твоя душа все-таки отправилась к Фэнтару.
– Да провались ты к Шейнире! – огрызнулся Дар-Теен.
Он пятился под сыплющимися ударами, пятился, и пятился… А потом умелым выпадом Эйх-Мерол все-таки выбил из рук меч. Клинок отлетел на добрый десяток шагов и замер беспомощно на светящемся полу.
– Я… не верю… в тебя… – просипел ийлур, глядя на приближающуюся фигуру благородного Эйх-Мерола.
– Не верь, – тот пожал плечами, – не верь…
И поднял меч. Зеленоватый блик скользнул по лезвию, заискрился в оберегающих рунах.
Дар-Теен успел привстать на одного колено, глядя в лицо собственной гибели. Еще была надежда, что он успеет уклониться, ускользнуть с пути клинка. А там можно попробовать дотянуться до своего верного меча.
"И что дальше? Эйх-Мерол, живой или мертвый, одолел тебя в бою. Сколько еще ты продержишься в этом склепе? Час? Два?.."
Ийлур разжал пальцы – оказывается, в кулаке он сжимал птичий череп. Тот самый оберег, что дал на прощание кочевник. Как он его ухитрился достать и сам того не заметить, Дар-Теен не знал. Да и не имело это уже никакого значения.
– Молот Фэнтара! – ийлур выдохнул боевой клич.
И в тот миг, когда меч Эйх-Мерола начал свой блистающий смертью путь, Дар-Теен швырнул оберег в широкую грудь ийлура.
… Свет. Слепящая вспышка. И крик – даже не крик, а звериный вой. Полный тоски и безысходной злобы.
Дар-Теен вздохнул глубоко-глубоко; ему показалось, что воздух подземелья обрел свежесть лесного. А затем все вдруг провалилось в яму, полную липкой, жирной тьмы.
Глава 10
Кар-Холом
Дар-Теена разбудило вполне мирное потрескивание костра. Он осторожно огляделся из-под полуприкрытых ресниц: в трех шагах весело плясали огненные саламандры, пожирая очередное поленце. А дальше, за языками пламени, замер неподвижно большеголовый силуэт синха.
– Элхадж! – позвал было Дар-Теен, но тут же осекся, прикусил губу.
Пальцы сами собой легли на рукоять меча. Да и вспомнилось, что уж кого-кого, а противного синха здесь быть не может. Он остался в стойбище кочевников, в то время как сам Дар-Теен… Вспышкой мелькнуло воспоминание: спокойное лицо Эйх-Мерола, неведомо как вернувшегося из трапезной Фэнтара и обретшего плоть, его тяжелый меч, исчерканный светящимися рунами, зеленоватое свечение и – напоследок – амулет, подаренный кочевником.
"А может, привиделось?"
Усомнившись, Дар-Теен быстро пощупал кошель, куда сунул маленький птичий череп. Само собой, его там не оказалось.
– Фэнтар, не оставь меня хотя бы сейчас, – пробормотал ийлур.
Меч с тихим шелестом выполз из ножен. Силуэт по ту сторону костра не шевельнулся – скорее всего, неведомый враг попросту не услышал за треском смолистых сучьев, и не понял, что пленник проснулся.
Пленник?..
Дар-Теен двигался плавно, бесшумно.
Но пленнков обычно связывают.
Или неведомый друг, который выволок бесчувственного ийлура из страшного подземелья?
Боги не оставили Дар-Теену времени для сомнений. В тот миг, когда ийлур поднялся во весь рост, и был готов к решающему броску, загадочная фигура на границе света шевельнулась и отбросила за спину капюшон. По узким плечам рассыпалась копна рыжих волос, и пламя отразилось в черных глазах.
– Лиэ-Нэсс.
Дар-Теен даже не понял, что выронил меч. Так и остался стоять изваянием, а в голове суматошно билась одна-единственная мысль. О том, что всего ЭТОГО не должно быть на самом деле. Ни Эйх-Мерола, ни Лиэ-Нэсс… Ведь, покинув единожды Эртинойс, уже никто и никогда не возвращался! Или же – или же все, чему учили жрецы Фэнтара, было сущей чепухой?
– Да, это я, – сказала ийлура, поднимаясь.
Дар-Теену померещился слабый аромат поздних хризантем, запах осени и светлой грусти по всему уходящему.
Она была одета в удобные штанишки, по бокам отороченные беличим мехом, и в курточку с пушистым воротником; ийлур вдруг вспомнил, что Лиэ-Нэсс носила эту одежду при жизни. К горлу подкатил горький комок.
"Но этого не должно быть", – упрямо подумал Дар-Теен.