Глава 2. Гренадеры в бою, или Не убий!
– Вставайте, мастер! – Кто-то упорно пихал меня в бок. – уже утро!
Я лениво приоткрыл один глаз.
– Чего так рано, Шмыг? – В горле было ужасающе сухо.
– Да вроде приплыли уже! – пожал плечами гоблин.
– Приплыли? – обрадовался я. – Будь добр, принеси попить!
Гоблин кивнул и выбежал из каюты.
Я огляделся вокруг: вчера так быстро заснул, что даже не успел изучить "спальню" как следует. Ничего особенного – каюта как каюта: ни диванов, ни столов, только три спальных мешка, в од ном из которых спит Рохан, и два ряда укрытых тканью ящиков у дальней стены.
Не долго думая, я подошел к ним и скинул покрывало. Тихо присвистнул: каждый из ящиков верхнего ряда был доверху наполнен пузырьками с забугрскими благовониями.
Внезапно я уловил странно-знакомый запах. Что-то с этими ящиками было нечисто.
Осторожно переложив в соседний ящик пузырьки, я обнажил... устланное пяточкой дно!
Так вот что на самом деле возит Пиф из Забугра! Играть в лицейского я не видел смысла, но что-то поиметь со своей неожиданной находки хотелось. Поэтому, не долго думал, я схватил один из флаконов, побольше, и, вылив его содержимое на пол, принялся запихивать пяточку внутрь.
– Вода, мастер Гриф! – послышалось за спиной.
– Сейчас, Шмыг. – Я как раз закручивал крышку пятого флакончика с травкой.
Гоблин терпеливо ждал, пока "его величество Гриф" возвращал покрывало на место и засовывал пузырьки в карман бэга. Наконец с этим было покончено, и я с благодарностью принял наполненную водой кружку из рук приятеля.
– Буди Рохана. – Я подхватил свой мешок за лямку. – Я наверху буду.
Гоблин кивнул. Я вышел из каюты и тут же наткнулся на одноглазого юнгу.
– Привет, дружище. – Пожалуй мне под руку подвернулся реальный шанс избавиться от пяточки прямо тут.
– Здоров, – не слишком приветливо ответил он, оглядывая меня с ног до головы.
– Не хочешь хорошенько повеселиться? – подмигнул ему я.
Бедняга шарахнулся в сторону, а я понял, что сказал глупость.
– Нет-нет-нет, дружище, ты не понял. Не со мной повеселиться, а с ней! – я вытащил из кармана бэга флакон с пяточкой и показал ему.
– Что это? – все еще недоверчиво спросил он.
– Веселящая травка. Слышал о такой?
Судя по тому, как загорелись его глаза, слышал.
– Сколько за флакон хочешь? – спросил юнга, облизав пере сохшие губы.
– Три серебряных.
– А сколько у тебя... ее?
– Пять пузырьков.
– Вот, держи. – Юнга протянул мне потертый кошель. – Там двадцать. Можешь все оставить себе, только пяточку дай! Нормальная хоть?
– Конечно, – ответил я, пересчитывая деньги.
Монет действительно было двадцать.
– Вот, держи. – Я протянул ему еще четыре пузырька. Мой приятель после нее в луже рыбу ловил!
– Ого! – оценил юнга и, воровато оглядевшись, сунул пузырьки за пазуху. – Бывай! – И его уже нет.
Я усмехнулся: хоть какая-то польза от тебя, Пиф. Больше, чем за серебряник – флакон, на берегу она не продалась бы. А так – украл и сразу продал – кто заподозрит?
– А чего вы ему дали? – спросил Шмыг, дергая меня за рукав.
– Да так, одну мелочь, – ответил я, поворачиваясь. – Ну, что, пошли наверх. Скоро сможете домой поехать... наверное.
– Да мы особо не спешим. Как скажете, так и поедем! – пожал плечами тролль.
– Отлично. Ладно, обговорим это потом. Сначала надо зайти в таверну... – я уже поднимался по лестнице.
С Пифом попрощались, молча пожав друг другу руки. Я даже немного пожалел, что был так резок вчера. Троллю можно было простить многое, но... Ладно, что сделано – то сделано.
До таверны шли молча. Люди иногда оборачивались на нашу разношерстную компанию, но знакомых среди них я не увидел.
Приключения начались, когда я уже стоял у входа в "Псину": чья-то рука легла мне на плечо, и отдаленно знакомый голос с издевкой спросил:
– Мастер Гриф, если не ошибаюсь?
– Ну, наверное. – Мне не улыбалось выкладывать свое имя или тем более место работы первому встречному, но если за спиной стоит лицейский – в чем я почти не сомневался – то лучше отвечать на поставленные вопросы. Хотя бы односложно.
– Может быть, вы соизволите показать мне свое очаровательное ловкаческое хлебало? – Человек, стоящий за спиной, не переставал смеяться надо мной, беспомощным и жалким перед ним, слугой закона. Конечно, это только он так думает, представляя себя легендарным героем, а меня – плененным чудищем. Думаю, все лицейские, которые имели возможность встречаться со мной на судах и допросах, согласятся, что вину мою не сможет доказать даже Один. Я никогда не оставлял следов, которые могли бы меня выдать, так что доказать вину для моих ненавистников просто-напросто "не представлялось ВОЗМОЖНЫМ", как говорил судья в тех случаях, если меня все же удавалось затащить на скамью.
Среди лицейских одно время ходили слухи, что я могу снять со своей жертвы не только кошелек, но еще ремень, красивейшие трусы в дракончиках, каковые любят носить дворяне, и даже порчу со сглазом! Впрочем, это не больше, чем слухи: чьими-либо трусами, кроме своих, я не интересуюсь.
Однако, когда я повернулся, готовый к спору с лицейским, выяснилось, что никакого стражника нет и в помине. Вместо него меня изучал в поцарапанный монокль Драно Милье, местный сборщик налогов и просто очень неприятный тип.
– Драно! Дружище! Какая встреча! – Последний раз я видел Милье полгода тому, когда он в очередной раз извещал меня о моем шестимесячном долге за дом и обещал, что, если я откажусь платить, меня выкинут на улицу "правоохранительные органы". Судя по всему, он имел в виду лицейских, а не свои глаза или уши.
Впрочем, тогда я его очень удачно отправил в 3авулон к тролльей бабушке. Сейчас же срок моей прошлой отговорки вышел, и Драно, судя по всему, был полон решимости позвать меня к ответу.
– И тебе здравствуй, Гриф, – хитро сощурился сборщик. Я неволь но поежился, вспоминая еще одну неприятнейшую деталь из багажа всех недостатков Драно.
Он почему-то предпочитал женщинам мужчин. Благо, до меня его приставания не дошли, но и в прошлый раз Милье смотрел на меня странно томным взглядом, будто ожидая, что я брошусь к нему на шею и закричу: "Давай уедем из этого злого и холодного Тчара, милашка!"
Надеюсь, сейчас он держит себя в руках. А то придется пустить в ход кулаки...
– Это насчет дома?
– Разумеется. Стал бы я тебя просто так искать, дурак!
– Не стал, – покачал головой я.
– Отлично. Тогда давай зайдем в эту прекрасную таверну. – Я невольно скривился: прекрасного в "Псине" было не больше, чем в куче, любой псиной сделанной. Но пусть будет, как того хочет этот ненормальный... – Там ты угостишь своего старого приятеля кружечкой холодного пива, а заодно мы решим с тобой парочку насущных вопросов.
– Например?
– Например, будешь ли ты ночевать дома или бродягам на пристани придется чуть потесниться, уступая тебе уголок?
– Что ж, вопросы действительно интересные, – хмыкнул я. – Однако, думаю, придется их отложить на более подходящее время: сегодня у меня назначена встреча.
– С кем же это, интересно?
– Не твоего ума дело, дружище Драно. Скажу только, что после это и встречи я смогу оплатить твои прокляты и долг И даже заплатить аренду на пару лет вперед. Усек?
– Конечно-конечно, Гриф, я ведь не глупей этого тролля, – Драно кивнул в сторону Рохана. Тот тихо скрипнул зубами, но смолчал. – А вот ты, похоже, не очень хорошо понял меня: если ты сегодня же не заплатишь свои долг, все полученные деньги можешь потратить на выкуп дома обратно. Или просто засунуть их...
– Подожди-ка, подожди-ка! – остановил его я. – Знаешь, я передумал: пошли пропустим по паре кружек, а то в горле пересохло...
Конечно, я рисковал, приходя на встречу с Фетишем в компании странного недоумка, тролля-сухожила и гоблина-подрывника (или как там его?), но поделать с ними ничего не мог: лучше уж ночевать дома, под одеялом, чем кутаться в чей-то потертый плащ, грея последним теплом доски пристани.
На счастье, Фетиша в таверне еще не было. Точного времени он мне не называл, но я не сомневался, что он ходит в "Псину" каждый вечер, проверяя, не вернулся ли его лучший ученик немного раньше срока. На всякий случай окинув зал долгим взглядом, я сильно удивился: кроме мух и отчаянно борющегося с ними Стопола, в таверне никого не было. Ни шлюх, ни пиратов, ни Фетиша ни-ко-го.
– Куда присядем? – спросил я у спутников.
– Давай у окна! – Тролль с гоблином и рта не успели открыть, а Драно уже занял столик у противоположной входу стены. Точнее, большого окна, откуда можно было наблюдать за жизнью пристани и даже, наверное, тварей близлежащих вод.
– Лады, – кивнул я. – Схожу за пивом, вы пока осмотритесь.
Гренадер (так прозвали Драно в народе) радостно бухнул по столу кулаком:
– Темного бери! Советую!
– Ага, – бросил я, подходя к стойке, из-за которой очень не вовремя исчез Стопол.
– Эй, хозяин! – позвал его я.
– Что там, кто там? – выбежал из кухни обеспокоенный корчмарь. Увидев меня, он замер. Нижняя челюсть старика отвисла до самой груди, а глаза напомнили мне...
– Ты ж помер вроде? – пробормотал он, едва шевеля губами.
– Да неужто? – деланно удивился я. Новость старого корчмаря меня, конечно, порядком шокировала, но показывать эти волнения Стополу не решился. – Кто расстарался всем рассказать? Уж не ты ли?
– Люди говорят, – тут же выкрутился очнувшийся от легкого шока корчмарь. – Да и сам тебя не видел уже сколько! Впрочем, ты и при жизни сюда ходил редко. А вот куда Землерой запропастился? Куда ты его дел?
– Да я откуда знаю, где он шляется?
– Знаешь, конечно! Он же как ушел тогда с тобой, так и пропал – уже с месяц почти!
– Землероя не было МЕСЯЦ? – Вот те на! Конечно, можно предположить, что несколько дней гном в "Псине" не появлялся: с двумя десятками серебряных кругляшей можно найти место и поприличней. Но чтобы за месяц коротышка ни разу не показался в любимой корчме... Это уже серьезный повод для самых худших предположении.
– Ну да. Я и Пифа не видел с тех пор...
– Ну, Пифа я в порту сегодня... поймал, – нехотя признался я. – Живет и здравствует!
– Ну, слава Одину, если так... А вот гнома никто не видел с тех пор, как вы втроем куда-то умчали. Где, кстати, этот твой степной кабанчик?
Я помрачнел и, волком глядя на корчмаря, презрительно сказал:
– Он – не кабанчик. – Бедолага при этих словах вжал голову в плечи, стараясь казаться помельче. – Он Свэн Свинкер. Из племени Янтарного Топора. Может, он и похож на свинью, но он – не "кабанчик", как ты его назвал!
– Ладно-ладно – Свэн! – торопливо закивал Стопол. – Так и все же – где он?
– Дома, небось. Где ему еще быть? – как можно небрежней бросил я. Слова давались с заметным трудом, но мне удалось спрятать небольшую дрожь в голосе за легкой дымкой безразличия. – Мы с ним еще в 3реге расстались: он в Степь поехал, мамку проведать, а я остался. 3емлерой домой поскакал, тогда же.
– Не доскакал что-то, – мрачно буркнул корчмарь.
Я перегнулся через стойку, ухватил корчмаря за грудки и, притянув к себе поближе, сказал:
– Неужто ты думаешь, тварь, что я друга своего в Валгаллу отправил?
– Что ты, что ты! – Старик в страхе закудахтал, словно наседка на яйцах. – Чтобы я?.. На тебя?.. Да никогда!
Я помедлил немного, смотря в лицо этому жалкому, продажному человеку, а потом с омерзением оттолкнул его от себя. Корчмарь отшатнулся, едва не упал, но все ж таки устоял на месте. Руки его лихорадочно поправляли рубаху и фартук. Я зло усмехнулся и демонстративно вытер руки носовым платком, что выпал из стополского кармана на стоику.
– Пиво неси! Чего стал? – Платок, смятый и грязный, полетел в корчмаря.
Старик отскочил в сторону с резвостью гоблина, пропуская мимо потерянную тряпку, и, сверкнув глазами, скрылся в кухне.
Я громко чертыхнулся и в сердцах стукнул кулаком по стойке: за одной смертью сразу – другая...
Мне почему-то вспомнился Лысый. Где гарантия, что к смерти 3емлероя не причастны дружки этого маньяка? Может, это гном дал тогда Лысому мои адрес, а его приятели, не дождавшись возвращения убийцы, решили расправиться с моим знакомым коротышкой? Впрочем, теряться в догадках можно сколько угодно, так что, пока не увижу тело 3емлероя своими глазами, в смерть его не поверю.
С другой стороны, проклятая статуэтка обернулась месяцем беготни по Орагару и смертью кобольда. Нет, все-таки еще и 3емлероя: не мог он ни разу за все это время не появиться в "Псине". Ну не мог – и все тут. Скорее всего, до Тчара он так и не доехал.
С Фетишем тоже многое не ясно: срок уже истекает, осталась какая-то пара часов до его завершения, а Разгильдяй почему-то не очень спешит на встречу со своим учеником!
Да и с самой статуэткой непонятного море: вроде бы должна приносить неудачу, а на деле – одни беды. Впрочем, насчет волшебности статуэтки у меня с самого начала были бо-о-ольшие сомнения!.. Даже тот дурацкий сон-кошмар и чудесные изменения в святилище не мог ли убедить в достоверности глупых легенд. Скорее, наоборот – в некоторой наигранности, словно кто-то там, наверху, решил разыграть для меня, обычного Ловкача, невероятный по размерам спектакль. Неизвестный дернул за ниточку – и нет уже кобольда Свэна, верного попутчика и друга. Дерг другой – и ничтожному ловкачишке Грифу удается вытащить статуэтку из святилища, не сломав при этом хребет. Дерг в третий – и я уже в таверне, а цель всего путешествия валяется в бэге. Что будет в четвертый, в пятый раз? Или пятого вовсе не будет, а в конце следующего меня вынесут из таверны ногами вперед?
"Началось все опереттой, а закончилось войной" – кажется, так говорил кто-то из древних?
– Грифа! Ты там скоро?
Я стиснул зубы, чтобы не зареветь раненым зверем и не кинуться на извращенца: в другой ситуации хорошенько надавал бы ему по морде, но сейчас приходится слаться ковриком, чтобы не выгнал. Вот еще головная боль – гренадер проклятый! А ведь если Фетиш не придет, никакие старанья не помогут: выгонит без разговоров, слишком уж долго я его за нос водил.
Лихорадочно соображать, что же делать с Драно, мне помешал громкий топот за спиной. Обернувшись, я увидел на пороге самого настоящего огра.
Никогда раньше не видел ихнего брата в расшитом камзоле, штанах и кожаных ботфортах. И неважно, что все это великолепие на нем едва не лопалось по швам, а правый сапог, что называется, "хотел кушать". Главное, сам факт – наряженный огр пришел в таверну! Будь я Стополом, поил бы огра дармовым пивом, пока не лопнет, а сам, пользуясь моментом, продавал билеты на этакое чудо. Впрочем, корчмарем, и тем более Стополом, мне никогда быть не хотелось. Лучше уж наворовать в молодости побольше, а стариком жить, ни в чем себе не отказывая, чем постоянно срывать глотку из-за сломанного стула, бегать из кухни туда и обратно, да еще и получать оскорбления от хамов вроде меня!
– А где здесь т-т-т... – Огр ко всему оказался еще и заикой. Я едва сдержал смех, понимая, что издевки над собой горец не потерпит.
– Вон в том темном углу облегчись, чего мучаться? – тихо посоветовал я, пользуясь отсутствием Стопола.
– Н-н-не то, – покачал головой огр. – Где здесь т-т-т...
– Трактирщик? Корчмарь?
– Н-н-не-а. – Огр зачем-то полез за пазуху, достал оттуда объемную фляжку и, открутив крышку, надолго приложился к горлышку. Наконец, с явной неохотой оторвавшись от поила, огр повторил, уже без заиканья:
– Где здесь, ты не знаешь, местный гренадер?
– Милье, что ли? Драно? – не поверил своим ушам я. – А зачем он тебе?
– Не твое дело, сидишь и сиди! – отгрызнулся монстр злобно.
– Гильдия Убийц? – понимающе сказал я. Небось, из самого Суфуса ехал?
– Из 3рега, – нехотя поправил огр. – А как ты догадался, что я из Гильдии?
– Да встречался я с одним вашим...
– А-а-а! – протянул горец. – Понятно... Так где все же Драно?
– Вон там, видишь, за одним столиком с троллем и гоблином. – Я указал на сидящего к нам спиной гренадера. – Ты его сразу убивать будешь или?..
– Что – "или"?
– Или выпьешь сначала пивка в нашей скромной компании?
– Это с тобой, что ли?
– А еще с тем троллем и гоблином.
– Но они же сидят вместе с жертвой? – изумился огр.
– Конечно. Тебе ведь так даже удобней! – Я задорно подмигнул убийце. Попутно поймал себя на мысли: что же я делаю, скотина такая, – собственного сборщика налогов под нож толкаю! Впрочем, он мне не дороже того серебра, что я за пиво отдам – тварь он и извращенец. А таких давить надо – в детстве еще.
А, может, и не будет он его убивать. Сейчас выпьем по пиву, то да се. А как надумает Драно нож под ребра совать, так табуреткой его по голове ударим и вся недолга. Заодно, может, гренадер припомнит. Долг снимет, например. Хотя такая гадина за каждую монетку удавится!
– День добрый, милорд. – Возле стойки словно из-под земли вырос лысый брюхастый карлик: пуговицы на его рубашке едва не разлетались по полу при каждом вздохе хозяина. – Вас, случаем не Гаррет зовут?
– Нет. Не Гаррет. – Я невольно поморщился: до чего неприятное имя он придумал!
– Как так? – удивился карлик, и одна пуговица все же не выдержала – звонко заскакала по полу. – Ну, может, Гриф?
– Может, да, – нахмурился я. – А, может, и нет. Тебе зачем знать?
– Да послания у меня два: одно Грифу адресовано, второе – Гаррету, соответственно, – объяснил карлик. – Ну, если вы не Гриф и не Гаррет, тогда я, пожалуй, пойду...
– Ладно, стой. – Я ловко поймал его за воротник. Коротышка попытался вырваться, однако ткань жалобно затрещала, и он оставил попытку сбежать – видимо, боялся испортить рубаху.
Гриф я, Гриф. Давай свое послание.
– Так бы сразу! – недовольно буркнул карлик. – Рубаху пусти!
Я разжал пальцы.
– Вот ваше письмо. – Карлик оправил ворот и протянул мне запечатанный конвертик. – Прочесть его следует как можно быстрее, иначе, как мне объяснили, у вас могут начаться большие проблемы! В общем, в ваших интересах, мастер Гриф, с этим поторопиться.
– Без тебя разберусь, – хмыкнул я и, сунув конвертик за пазуху, махнул рукой в сторону двери: – Валяй, ищи своего Гаррета!
Карлик пробормотал что-то под нос, видимо, посылая на второго получателя гнев всей Валгаллы, и, покосившись напоследок в мою сторону, вышел вон. Едва за спиной карлика захлопнулась дверь, из кухни, гремя посудой, вывалился Стопол. На подносе корчмаря пенными шапками высились четыре кружки с пивом, а между этими великаншами ютилась невзрачная тарелка с жареной рыбой (видимо, это блюдо старик нес в подарок "от заведения", дабы усмирить мой праведный гнев). Завидев мою кислую рожу, как всегда размышляющую о смысле бытия, корчмарь расплылся в довольной улыбке:
– Самого лучшего пива моим гостям! – Читай – "чтоб вы подавились, сволочи!".
– А где пятая кружка? – спросил я хмуро.
– Какая пятая? – Старик едва поднос не уронил. – Вас же четверо!