Нианну придется вести в дом к Увиру. Иного выхода он не видел.
Служанка выступила из тени навеса, как только он подошел к террасе. Глянула на ношу Рута недоуменно и слегка ревниво.
– Знаешь переулок, на углу которого стоит трактир "Юная дева"? – спросил Рут, прерывисто дыша, не размениваясь на объяснения. – Можешь вывести нас туда кругом, минуя Вратную площадь?
Нианна уверенно кивнула.
– Тогда пошли, – скомандовал он. И пообещал: – Помоги мне, а я найду такое место, где тебя примут как родную дочь.
– Вы меня спасли. Я и так у вас в долгу, господин, – сконфуженно напомнила Нианна. Вздохнув, деловито заметила: – Но и место мне тоже нужно.
Рут попросил:
– В том кошельке, что я тебе дал, есть кристаллы. Верни их. На время.
– Они и так ваши, господин, – благоговейно ответила девушка.
И, выбрав из кошелька все кристаллы, протянула их Руту.
Дальше княжну Татьяну он тащил за собой заклинанием переноса. До дома старого слуги Тарланьского дома они добрались, не потревоженные никем. Один только раз на дальней улице Рут слышал крики и вопли, но Нианна тут же свернула в какой-то проулок, провела его по узкой тропинке между домами, и крики начали стихать.
Уже светало, когда они наконец вышли к высокому забору, скрывавшему дом Увира. Рут потратил кристалл, чтобы снять с княжны заклятие переноса. Та была по-прежнему в беспамятстве, и это начинало его тревожить.
Потом он опустошил еще один кристалл, чтобы перемахнуть стену. Рут полагал, что Арлена и Увир все еще спят, но первым, что он увидел, приземлившись на каменных плитах, было лицо благородной дамы, поджидавшей внутри. Возмущенное лицо, с поджатыми губами и пятнами пунцового румянца на круглых щеках.
– Ваша милость… – ледяным шепотом начала было Арлена.
Рут приложил палец к губам, отомкнул засов с калитки и занес во двор княжну Татьяну, безвольно лежавшую за стеной.
Нианна вошла следом.
Глава двадцать вторая
Сон Рута Францевича
Руту велели донести княжну до комнаты Арлены. Он осторожно положил все еще бесчувственную Татьяну на широкую кровать и отступил назад.
При свете двух флигов, горевших в спальне, ясно было видно, как исхудала найденная княжна. Заострившиеся нос и скулы обтягивала белая с голубизной кожа. Оттенка первого снега, который вот-вот выпадет в Керсе…
Не знай он, что девушка жива, принял бы ее за мертвую.
Влетевшая следом Арлена выставила Рута вон, приказав ждать, пока она не освободится. Как он понял, благородная дама собиралась учинить допрос, где и как обнаружилась пропажа Тарланьского дома.
Спасенная девчонка шла за ним молчаливым хвостом. Рут отправился в залу, сел и кивком указал Нианне на лавку, где вчера сидел Гарт. Ее все еще украшало невероятное количество подушек, в самый раз для усталой девицы, по мнению Рута. Ночь у Нианны выдалась нелегкая, да и до этого в борделе ей досталось.
Худая костистая девица держала руки на коленях, явно стараясь прикрыть заплаты. Рут в ее сторону не смотрел. Не хотел, чтобы она увидела откровенную жалость на его лице.
В зал забежал Увир, с торопливым поклоном предложил завтрак. Рут есть не хотел, но о спасенных, как уверял его Берд, положено заботиться какое-то время. Поэтому он глянул на Нианну и ответил согласным кивком.
Старый слуга явился снова, уже с нагруженным подносом. Рут небрежно пихнул столик ногой по направлению к девушке, одним движением ладони приказал сгрузить еду туда. Увир так и сделал, метнув на Нианну удивленный взгляд.
Темное потрепанное платьишко причисляло ее к разряду слуг самого низкого пошиба – тех, что работали в лавчонках и домах мелких торговцев. Таким место на кухне, а не в зале с благородными господами.
Арлена отсутствовала половину сила. Нианна за это время успела опустошить весь поднос, временами виновато поглядывая на Рута.
Едва войдя в зал, дама-маг окинула девицу цепким взглядом и щелкнула пальцами. Сзади тут же материализовался Увир.
– Думаю, бедной девушке нужно отдохнуть, – громко сказала Арлена. – Найди место, где ее никто не побеспокоит. И кровать.
Старый слуга подлетел, дернул Нианну за рукав. Та поднялась, бросив на Рута взгляд, полный такой признательности, что он поежился.
Горячие чувства спасенной девчонки были ему не нужны.
Благородная дама уселась напротив него, дождалась, пока девица уйдет, потребовала:
– Расскажите мне все, ваша милость.
И он начал выкладывать все. Много времени это не заняло. Как только Рут смолк, Арлена некоторое время задумчиво хмурила белесые бровки. Заключила спокойно:
– В других условиях и при иных обстоятельствах вас следовало бы пожурить, наследник Рут. Но победителей и властителей не судят. Не затей вы эту мальчишескую эскападу, мы не нашли бы княжну. И была бы она сейчас в лапах Лиги, причем неизвестно, для какой цели.
Вновь появившийся Увир приволок поднос, заставленный блюдами и чашами. Ловко стащил со столика поднос, над которым поработала Нианна, заменил его на полный. Арлена, не дожидаясь ухода слуги, сказала задумчиво:
– Хорошо, что вы привели сюда эту служанку. Она слишком много знает, оставлять таких на свободе опасно.
Рут бросил с холодной учтивостью:
– Я рад, что вы одобряете мою заботу об этой несчастной. Однако если это хорошо, то что в таком случае плохо? – Он чуть склонил голову, добавил: – Вижу, у вас на лице, как сказал бы мой учитель изящных манер, лежит "печать несчастливых размышлений".
Арлена поморщилась. Потом подцепила с подноса лепешку, макнула в чашу со сливками, затем в сваренный на медовом сиропе ягодный джем. Откусила половину, безразлично пожевала. Ответила наконец:
– Гарт с Алвином запаздывают. И это мне не нравится. Элсил уже высоко, они обещали явиться сразу же после рассвета.
– Я могу сбегать в трактир, где они остановились, и все разузнать, – предложил Рут.
– Вы еще не поняли, ваша милость? – Арлена осуждающе качнула головой, отпила ягодного отвара. – Вам теперь нельзя выходить в город. Вы оставили свидетелей. Проститутки из борделя, люди Лиги. Целых девять человек знают вас в лицо и видели в действии. Это если не считать горожан, которые наверняка подглядывали в окошки, когда вы устраивали свое уличное побоище. Честное слово, я всегда полагала, что эрни более безжалостны. Зачем вы их не убили?
Рут пожал плечами:
– На них не было вины. Я посчитал, что нет нужды решать их судьбу так поспешно.
– И поэтому они теперь могут решить вашу, – ворчливо заметила дама-маг. Доела лепешку, больше погруженная в размышления, чем в смакование вкуса еды. – Нет, вам придется сидеть дома. И вот еще что… при этой девице не следует много болтать. И никаких "ваша милость" или "благородная Арлена". Мы – простые горожане из Элимора, как это было условлено раньше. Увир наш дальний родственник. Меня зовут Аар Ралена, вас – Аар Калем. Будем надеяться, что девица не слышала, как я назвала вас во дворе "ваша милость". А в трактир пойдет Увир.
Она отщипнула кусок лепешки, положила на него полоску тонко нарезанного копченого мяса, с усилием надкусила. Рут тоже потянулся к подносу. Напряжение после ночной прогулки потихоньку спадало, и он вдруг ощутил, что зверски голоден.
Увы, посланный в трактир Увир вернулся ни с чем. Господа Ливич и Сулюта, как назвались здесь Гарт и Алвин, ушли из трактира еще засветло.
Арлена от этого известия застыла на скамейке, побледнев до той же степени голубизны, что и княжна Татьяна. Рут поспешно сказал, пытаясь ее отвлечь:
– А как там спасенная мной дева? Княжна пришла в чувство?
– Нет, – горько вздохнула Арлена. – Хотя я испробовала на ней сразу три врачующих заклинания – для придания сил, для излечения от головных хворей и для очищения дурной крови. Но в сознание Татьяна так и не пришла. И хотя то, что она нашлась, должно радовать, мне почему-то тревожно. Гарт и Алвин исчезли, княжна погружена в странное оцепенение, ее разыскивает Лига, вас тоже наверняка разыскивают…
Попытка отвлечь не удалась. Рут сказал с наигранной бодростью:
– В крайнем случае мы можем уйти из города пешком. Прямо в поля. Путешествовали же люди в древности без всяких Врат.
– Это было давно, – сурово отрезала Арлена. – И я не собираюсь повторять подвиги предков.
– В ближайшем селе наверняка стоят Врата. – Рут пожал плечами. – Все, что нам нужно, – это добраться до соседнего села, благородная Арлена. В крайнем случае я могу потащить вас заклинанием переноса, как тогда, в Майлоке.
Арлена кивнула, даже не дослушав:
– Да-да, ваша милость. Но сейчас нужно ждать известий об Алвине и Гарте…
В этот момент в коридоре, который вел к зале с низкими скамейками, раздался топот. И легкий вскрик Увира. Рут вскочил, сожалея о том, что у него нет меча. Руки скользнули по поясу. В левой далт, в правой – кинжал.
Он ударом ноги опрокинул скамейку, на которой сидел до этого. Прижал подошвой дощатый край. Как только сюда войдут, можно будет пнуть ее под ноги нападающим.
Дверь распахнулась, и он едва удержал готовую к удару ногу.
В зал ввалился сначала Гарт, потом Алвин.
– О! – высоким, режущим уши голосом воскликнула Арлена. – Как вы могли! Где вы были?
– Как это по-женски, – провозгласил Гарт, – сначала возмутиться, как мы могли, и только потом спросить, где мы были.
Алвин молча отвесил два поклона, один Арлене, другой Руту. Промаршировал к скамейке, плюхнулся на подушки, объявил:
– В Аретце ночью напали на людей Лиги. Город бурлит. Говорят, их штаб пытались взять штурмом. И что самое плохое, Врата теперь охраняют сразу четыре десятка человек. Из них только четверть стражники, а прочие – борцы Лиги. Вокруг города выставлено кольцо патрулей из котоборцев. Болтают, что те, кто напал, теперь наверняка захотят сбежать из города. Мы потому и задержались, что бродили по городу, узнавая новости.
– Главные вести ждут вас здесь, – перебила Арлена. – Этой ночью наследник Рут нашел княжну Татьяну. Случайно, благодаря очередной своей мальчишеской выходке. Призванной, как я понимаю, очистить мир от скверны – что есть любимое занятие его милости. Прошу меня простить, наследник Рут, но правда должна не только думаться, но и говориться.
Гарт резко выдохнул:
– Ничего себе!
Рут пришлось заново изложить всю историю ночной вылазки. После того как он умолк, в зале несколько мгновений стояла тишина. Затем княжич Алвин изрек:
– Вы удивительно везучий человек, ваша милость. Даже когда вы совершаете несусветную глупость, вроде мести за какую-то умершую проститутку, боги тут же подсовывают вам под нос удачу.
– Я не человек, – холодно напомнил Рут. – И не думаю, что боги заботятся об удаче эрни.
– Да уж, это скорее демон, – согласился с ним Гарт. – Возможно даже, тот самый, который вот-вот начнет в Анадее новую эпоху имени самого себя.
И хотя тон у мага Тарланьского дома был такой же, как всегда – насмешливо-дружелюбный, внутри Рута почему-то поднялась волна неудовольствия. Не стоило так отзываться о Трире-Прародительнице. О ней вообще не стоило отзываться.
– Думаю, наследник Рут устал, – вмешалась Арлена. – Ступайте, ваша милость, поспите немного. Вы всю ночь провели на ногах. А мы тут обсудим, что делать дальше.
Он кивнул, склонился в поклоне перед дамой и вышел.
То ли стенки здесь были тонкие, то ли слух у него обострился от недосыпа, но уже через несколько шагов он расслышал, как Алвин в зале произнес:
– Будем уходить без Врат. Я считаю, первой парой должны пойти княжна и Арлена.
– Это будет затруднительно, – живо откликнулась та. – Княжна в беспамятстве, и я не могу привести ее в чувство. Она словно подверглась воздействию неизвестной мне магии. Боюсь, безвратный переход еще больше усугубит ее состояние. А кроме того, не думаю, что смогу удержать княжну в стоячем положении…
Последние слова он расслышал, уже стоя у отведенной ему комнаты. Но тут скрипнула дверь, ведущая на кухню, и Рут поспешно шагнул внутрь.
Он узнал достаточно. Маги могли покинуть город, не пользуясь Вратами, не совершая прогулки по окрестностям. Слухи о тайных заклинаниях этого семейства бродили по Анадее чуть ли не со времен первого Тарланя, и вот подтвердились. Дар измельчавшим потомкам от великого предка.
На месте Тарланей, подумал Рут, он отправил бы княжну в Фенрихт немедленно. Даже рискуя ухудшить ее состояние. Потому что пребывание в лапах Лиги может отразиться на здоровье еще хуже.
Впрочем, это не его дело. Долг уплачен. Все. Если благородные маги сейчас сбегут, бросив его, выход из города для одного из эрни найдется всегда. Пусть перекрыта суша, остается море. Вряд ли оно холоднее керсийских рек, которые он переплывал. Ему нужно лишь выплыть за кольцо дозоров…
Рут скинул одежду, достал из узла керсийское исподнее, переоделся и уснул, едва его голова коснулась подушки.
Из глубины сна Рут вынырнул как-то быстро и резко. А потом с изумлением увидел, что комнаты, в которой он уснул, не было. Исчезла. Топчан стоял посреди серого марева, затейливо расписанного черными и ржаво-коричневыми слоистыми узорами. Схожие цвета и узоры можно увидеть на склонах оврагов. Там, где целые пласты отвалились, обнажая внутренние слои земли. Вот только виделось все это туманно, словно смотреть приходилось через стекло, на которое непрерывно лилась вода.
Я сплю и вижу сон, изумился Рут.
Эрни не видели снов. Во многом они были как люди – но сновидений по ночам не зрели. То ли боги забывали их послать, то ли небылицы, которые плетет спящий разум, противны самой природе эрни.
Рут встал, чувствуя себя первопроходцем. Одеяло, укрывавшее его, исчезло само по себе. Миг – и оно уже лежит, скомканное в туманные складки, у изножия кровати. Он отметил странную легкость и точность каждого движения. С интересом огляделся.
Расписное марево висело кругом, только слева казалось более далеким; с этой стороны узоры ощутимо мельчали, цветные слои истончались до ниточек. Сверху над головой нависала темная, словно выстеленная коричневым шелком пропасть.
Потом ткань расписного марева дернулась, на ней прорезались огоньки, расположенные попарно. С правой стороны, там, где слои были толстыми и близкими, огоньки сетью темно-багровых углей уходили ввысь. Слева пары багровеющих углей висели в дымке на высоте его роста и тянулись вдаль.
Рут заинтересованно вгляделся в огни, что были ближе всего. На мгновенье показалось, что он различил абрис человеческой фигуры. Пара огней висела как раз там, где положено находиться глазам.
А потом что-то сдвинулось, словно кто-то выдернул залитое водой стекло, стоящее перед ним…
И Рут увидел.
Справа вверх поднимался склон гигантского оврага с вывороченными корневищами, неизвестно как попавшими в толщу земли, с рябью ало-рыжих кустов, что цеплялись за почти отвесный склон. На склоне были люди. А слева – Рут метнул туда быстрый взгляд – слева простиралась равнина, за которой вздымалась другая стена оврага, далекая, смазанная расстоянием. Равнину тоже покрывали человеческие фигуры в одежде разных времен.
И все они двигались. Мягко, медленно, плавно, как в танце. Те, что плыли по склону, касались алой листвы на кустах, обрушивали небольшие осыпи земли.
Рут перевел взгляд на того, кто стоял прямо перед ним. Единственный, кто не двигался, а стоял и смотрел ему прямо в лицо.
Эрни. Широкие плечи покрывал короткий и узкий плащ из грубо выделанной кожи. Ему было лет тридцать. По лбу шла широкая багровая полоса, уходившая под золотисто-белые волосы.
Заметив, куда смотрит Рут, облаченный в плащ незнакомец сказал:
– Знакомый отпечаток, правда? След от герцогской тиары.
Рут пригляделся к серо-голубым глазам, к жестким складкам по обеим сторонам рта.
– Так вы…
– Я первый герцог Бореск, – произнес незнакомец. – И твой предок. Поскольку ты выглядишь вполне взрослым, думаю, тебе уже сказали, с какой истории началась линия герцогов Керсы.
Рут кивнул. И припомнил две книжки из числа тех, что успел прочитать в дни своего одиночества. Как раз по истории семейства.
– Вы Аленц Бореск. Сын того, кто отомстил за принцессу Янзель Бореск. Отец Олера Бореска, оставившего самую подробную летопись последних дней Керсийского королевства. А след – это…
– Отпечаток от раскаленной тиары, – сказал знаменитый предок без всякой грусти в голосе. И, склонив голову, глянул исподлобья – движение, которое Рут не раз подмечал у отца.
Аленц, первый герцог Бореск, погиб от рук илазирцев через двенадцать лет после своего воцарения. Эрни, только что получившие под свое управление разоренную страну, хотели заключить мир с соседями, и Аленц отправился на встречу с королем Илазира, назначенную в городке на границе. Именно там король и казнил первого герцога, предварительно надев ему на голову раскаленную в пламени очага тиару. Затем илазирские войска ворвались в Керсу, и вспыхнула война, которую потом назовут первым Илазирским конфликтом.
Увы, король Илазира успел скончаться, пока эрни занимались выдворением его войск за границу. Не стало того, кому они задолжали личную месть. Условием мира стало возвращение герцогской тиары и выплата солидной контрибуции. Войско и магов следовало кормить.
А тиара, чуточку оплывшая, до сих пор надевалась герцогами Керсы в особо торжественных случаях.
– Значит, я не сплю, – сказал Рут, окидывая взглядом людей. – А это Бездна Триры? Вот, значит, как это…
– Молчи, – твердо сказал человек с выжженной полосой на лбу. – Я позвал тебя не за этим. Мне нельзя говорить долго, мне нельзя сказать многого. Посланец, которого Трира выбрала, сотрет с лица Анадеи не только магов, но и эрни. Это предрешено.
Руту отчаянно захотелось спросить, а верно ли, что посланцем Триры-Прародительницы будет княжна Татьяна, но лицо предка уже начинало оплывать, а в глазах засветились багровые точки.
– Когда ее заберут, – со значением сказал Аленц Бореск, и голос его звучал все тише, – ступай туда, где по-настоящему увидел ее в первый раз. Туда, где время…
И все исчезло, сменившись темнотой и тишиной.
Проснулся Рут оттого, что чья-то рука дотронулась до плеча. На этот раз пробуждение было настоящим. Он разлепил веки, казавшиеся неподъемными, и увидел склонившегося Увира.
– Благородные господа Тарланьского дома желают видеть вашу милость немедленно, – церемонно возвестил старый слуга. Добавил: – И просят захватить с собой все оружие, какое есть.
Он вышел. Рут вскочил. Надо бы сходить в уборную, плеснуть водой в лицо, но у него было ощущение, что время поджимает. Само появление старого слуги как бы намекало, что у Тарланей что-то пошло наперекосяк.
С того момента как он уснул, прошло три-четыре сила, судя по лучам, падавшим из окна. Мутное стекло делало свет Элсила слабым и болезненным. Но все равно здесь, на юге, светило сияло жарче, чем в его родной Керсе.
Что-то в этом свете было тревожное. Или ему так казалось?