Из пола и потолка вырастали толстые сосульки сталактитов и сталагмитов, в некоторых местах срастаясь в природные колонны, а стены были покрыты какими-то странными скоплениями очень слабо светящихся кристаллов, которые моим вторым зрением виделись как ярко-розовые пятна. Под ногами хрустел снег, температура стабильно держалась на несколько градусов ниже нуля. Все вокруг на поверку оказалось покрыто тонким слоем инея…
Я беспечно продвигалась внутрь пещеры, плавно перешедшей в туннель приличных размеров – слона на веревочке провести можно было. Татуировка на левой руке согревала приятным теплом, и я точно знала, что даже если провалюсь в какую-нибудь особо подлую дыру под ногами, то Арсений все равно найдет меня и телепортирует обратно в Галерею. В конце концов, магия татуировки – это не сигналы мобильного телефона, никакие километры горной породы над головой и погодные условия на нее не влияют. Отсюда вывод: вместо того чтобы сидеть у входа, можно побродить по пещерам. Авось что интересное попадется?
Попалось.
Туннель вывел меня в небольшой зал, из которого в разные стороны вели еще четыре хода, не считая того, по которому я пришла. Я остановилась в задумчивости. Конечно, для меня абсолютно непринципиально было, куда идти, но все равно хотелось какой-то определенности. Поэтому я сотворила сразу несколько поисковиков и запустила их в каждый проход. Вернувшись, они сообщили, что один из туннелей оканчивается тупиком, два других тянутся на черт знает какое расстояние безо всяких ответвлений, а вот крайний правый ход выводит в многоярусную пещеру. Я заинтересовалась и свернула именно в этот туннель.
Вот тут-то на самом краю моего восприятия я и увидела однозначно живое, более того, разумное существо. Это легко можно было определить по весьма яркому сочно-фиолетовому цвету ауры. Но мне не понравился рваный, словно обугленный край свечения – это означало, что существо настроено весьма и весьма недружелюбно. Судя по тому, как резко вспыхнула его аура, я поняла, что меня заметили.
Интересно, как же оно видит в полной темноте?
Существо, сидевшее ярусом выше меня, пришло в движение и, цепляясь за почти невидимые выступы заледеневшей стены, начало медленно и абсолютно бесшумно спускаться.
Н-да, не обладай я возможностью видеть ауры, фиг бы его заметила…
Внезапно я обнаружила еще несколько таких же существ, которые окружали меня плотным кольцом.
А вот это мне уже совсем не понравилось. Я сделала несколько нарочито неуверенных шагов и отдалилась от стены, с любопытством наблюдая за реакцией еще незнакомых мне субъектов – поисковики почему-то их не определили, не заметили, будто здесь никого не было.
Но я-то их вижу!
Существа на миг застыли, а потом возобновили движение, на этот раз гораздо быстрее. Я напряженно думала, как бы мне поразить их всех сразу, чтобы можно было беспроблемно смыться – очень уж не нравились эти ауры. Как у хищников, следящих за беспомощной жертвой.
А существа приближались уже не крадучись, давая о себе знать. Напугать решили, что ли?
Я непринужденно пожала плечами и в тот момент, когда фигура, спускавшаяся по отвесной стене, прыгнула прямо на меня, вскинула руки. Пещеру озарил ярчайший дневной свет!
Мои глаза обожгло болью, а уж неизвестным существам пришлось и того хуже – они слаженно взвыли и попытались укрыться. Тому, кто прыгал на меня, пришлось на ходу изменить траекторию полета, превратив красивый прыжок в беспомощное падение. Я посторонилась, и он звучно хлопнулся рядом со мной на серо-голубой пол пещеры, еле слышно постанывая и закрывая лицо ладонями.
И вот тут-то до меня дошло, кто они.
Темные эльфы.
Дроу.
Я сталкивалась с ними лишь однажды – в своем первом путешествии по чужим мирам. Темные эльфы были созданиями на редкость мстительными и злопамятными, способными видеть как в кромешной тьме, так и днем. Конечно, мой свет для них чересчур ярок, вот они и испытали шок, но очень скоро к нему привыкнут…
От этой мысли мне резко поплохело, и я дезактивировала столь энергоемкое заклинание, заменив его десятком компактных световых пульсаров. Дроу перестали стонать, медленно, но верно приходя в себя. Лежавший у моих ног зашевелился, и я, вглядевшись в темное лицо, обрамленное снежно-белыми волосами, с удивлением и яростью поняла, что знаю его…
Я на всю жизнь запомнила это худое, аристократически правильное лицо с золотистыми, как у тигра, глазами и светлой татуировкой на левой щеке. Именно этот высокий и жилистый представитель расы темных эльфов едва не отправил меня на тот свет во время моего первого похода. Это его изогнутые клинки пронзили меня, когда я, давая возможность лесным эльфам покинуть горный перевал со спасенным ребенком королевской крови, прикрывала отход. Очень хорошо помню, как, дождавшись, пока мои товарищи перейдут на другую сторону широкой пропасти, я спалила подвесной мост, отрезав путь как преследователям, так и себе. А потом я отправила ВЕСЬ род темных эльфов на постоянное место жительства в пещеры одной из самых высоких гор той местности, наложив на саму гору запрет на выход. Это заклинание потребовало от меня всех сил, поэтому, когда один из дроу, уже исчезая в искаженном пространстве, метнул оба клинка, у меня не было возможности защититься. Мечи пронзили меня насквозь, и я, оступившись, полетела в пропасть, откуда меня, едва живую, вытащил Голос…
Вот теперь я снова смотрю в эти полные ненависти золотистые глаза с вертикальными зрачками и знаю, что буквально через несколько мгновений он тоже узнает меня. А значит, попытается убить…
Темный эльф, привыкнув к свету, выпрямился во весь свой почти двухметровый рост.
Пульсары, повинуясь моему мысленному приказу, переместились мне за спину. Дроу неприязненно посмотрел на свет и вопросил глубоким звучным голосом:
– Кто ты, осмелившаяся прийти в жилище темных эльфов?
Вместо ответа я сняла капюшон и позволила одному из пульсаров осветить мое лицо.
– Калимдор… – потрясенно выдохнул он.
– И тебе здравствуй, Айзан Эмдер, – непринужденно ответила я. – Не ждал?
Вопль ярости огласил пещеру, многократно отражаясь от ее стен и возвращаясь эхом. Я едва успела отскочить в сторону, как Айзан выхватил из наспинных ножен причудливо изогнутый меч и с силой рубанул им воздух в том месте, где я только что стояла. Я отшатнулась от него, но создавать пламенный клинок не торопилась. Айзан снова поднял меч и рявкнул во весь голос:
– Если хоть кто-нибудь посмеет поднять на нее меч, того я зарублю самолично! Она моя и только моя! Никто, кроме меня, не посмеет ее убить! Это мое священное право на месть!
Меня прямо-таки умилила такая трогательная забота о моей жизни. Я ехидно ухмыльнулась и посмотрела в его ставшие янтарными глаза.
– Айзан, я чего-то не понимаю? Ты так по мне соскучился?
Дроу оскалился и прорычал низким голосом:
– Шестьсот лет прошло с того дня, когда ты отправила меня и мой народ в эти ледяные пещеры! Шесть веков я сожалел о том, что подарил тебе столь легкую смерть, что не услышал твоего предсмертного хрипа и не увидел остекленевшие глаза… И все эти долгие годы я грезил тем, что ты жива, чтобы убить тебя так, как захочу!
Я смотрела в его глаза и видела в них такую сильную ненависть, что она превратилась в навязчивое желание, не дающее покоя. Глядя на Айзана Эмдера, я впервые поняла, насколько же любовь и ненависть близки друг к другу, особенно если они находятся в апогее. Вот и сейчас в вертикальных зрачках темного эльфа всепоглощающая ненависть превратилась почти что в страсть – настолько он хотел убить меня…
Но дроу сказал… Шестьсот лет?
Господи, сколько же времени я здесь не была!
Темный эльф тем временем поудобнее перехватил рукоять меча, вытянул из-за спины еще один, точно такой же, и возвысил голос:
– Оставьте нас! Все вон отсюда! Я хочу насладиться своей местью, и этому никто не должен помешать!
Ага, разбежался! Не спорю, что дроу, у которого за плечами примерно восемьсот лет практики в искусстве владения мечом, противник ОЧЕНЬ серьезный, но у меня есть два преимущества. Я – Путешественница, поэтому в состоянии победить с помощью магии, поскольку точно знаю, что в этом мире темные эльфы ею не владеют. А второе обстоятельство, которое может сыграть мне на руку, это ненависть самого Айзана. И если получится вывести его из себя, то у меня появится шанс на победу. Маленький, но все-таки шанс.
Тем временем темные эльфы неслышно покинули пещеру, и мы с Айзаном остались один на один. Пульсары, повинуясь моей воле, поднялись повыше, освещая пространство вокруг.
Дроу хищно улыбнулся и медленно двинулся вокруг меня. Он знал о моих магических способностях и теперь решил проверить, на что я способна после стольких лет.
Его первый выпад завершился неудачей – сдвоенный удар пришелся на малый щит стихии Огня, не причинив мне ни малейшего вреда.
– Ты безоружна, – с предвкушением моей крови улыбнулся Айзан.
– Не будь так самоуверен, – ехидно ответила я, парируя очередной его удар полупрозрачным щитом.
– Ты совсем не изменилась за прошедшие года, – несколько мечтательно ответил дроу. – Все та же… Только волосы стали длиннее… Что за сила хранит тебя, ничтожного человека, от разрушительного воздействия времени, которому подвержены даже темные эльфы?
Только сейчас я заметила почти неразличимые морщинки в уголках его губ и глаз, которых не было во время нашей предыдущей встречи… С другой стороны, для меня прошла только сотня лет, тогда как для Айзана – в шесть раз больше.
Я взглянула в янтарные глаза, и уже следующий его выпад был встречен не только щитом, но и клинком, сотканным из пламени.
– А ты говорил – безоружна, – фыркнула я, отбивая удар второго меча ледяным лезвием, по которому струились бело-голубые искры.
Дроу помрачнел и отступил на шаг. Я улыбнулась еще шире и поманила его к себе. Айзан нахмурился, и тут же на меня посыпался каскад молниеносных ударов. Я отбивалась, как могла, но все же лезвие темного эльфа почти достало меня – оранжевая резинка на правой косе упала на пол, разрезанная пополам. Дроу мрачно ухмыльнулся, но я, решив, что хорошего понемножку, призвала стихию Ветра и, увеличив в несколько раз свою скорость и ловкость, с легкостью отбила очередной выпад противника, более того, сама перешла в активное наступление.
Вот тут-то я просто вынуждена была признать истинное мастерство дроу во владении двумя мечами – он отбил практически все мои удары, но все-таки скорость Путешественницы сделала свое дело: на теле Айзана появились две кровоточащие полосы – одна на животе, а вторая – над сердцем. Уйдя от очередного выпада дроу, я крутанулась вокруг своей оси, прочертив очередную кровавую линию на лице Айзана – точно по татуировке. После этого наглого действа с моей стороны темный эльф ушел в самую что ни на есть глухую оборону, не переходящую в атаку.
Не знаю, сколько бы мы так еще кружили, но я внезапно почувствовала, что мой "уравнитель шансов", то бишь заклинание Ветра, выдыхается. Поэтому, нанеся последний удар, настолько сильный и резкий, что от мечей во все стороны посыпались искры, я шагнула назад, в раскрытый мини-портал, перенесясь на самый верхний ярус, прямо под потолок пещеры.
Айзан, оставшись в гордом одиночестве, запрокинул голову, а я, нимало не смущаясь, нахально помахала ему ладошкой. Дроу взвыл, но я уже бежала по очередному коридору, надеясь, что он уведет меня подальше от разъяренного мелкими царапинами темного эльфа. Тот факт, что я с ним еще встречусь, не вызывал сомнений – слишком велика была ненависть дроу, чтобы он согласился прождать еще шестьсот лет в ожидании моей благополучной смерти от старости.
Я усмехнулась, представив, как Айзан и Валериана яростно спорят за право убить меня, а я тем временем тихонько, по стеночке, выбираюсь из их поля зрения. Картинка вышла настолько забавной, что я позволила себе рассмеяться.
Туннель все длился и длился, не отвлекаясь на такие мелочи, как дополнительные ответвления или тупик. Температура постепенно понижалась – теперь стены, пол и потолок были покрыты толстым слоем льда, который по мере моего продвижения все ярче начинал светиться бледно-голубым светом. Вскоре надобность в пульсарах отпала – так вокруг просветлело. Я шла среди голубого сверкающего льда и гадала, отчего же исходит свечение? Ясное дело – лед был далеко не простым, но ощущался он мною как самая обычная замерзшая вода.
Постепенно туннель расширился и наконец-то закончился тупиком.
Вернее, не тупиком, а просто очередной пещерой, заполненной этим же ярко-голубым льдом. И тут охранные шлейфы, которых по пути сюда я понаставила великое множество, предупредили меня о том, что по моему следу двигается группа из пяти темных эльфов, возглавляемая Айзаном Эмдером. Еще раз оглядев убежище, я внезапно осознала, что сама себя загнала в ловушку – выхода отсюда не было, а синий лед отражал поисковые пульсары, словно магическое зеркало. Осталось только принять бой.
Я еще раз осмотрелась, прикидывая, сколько у меня шансов уцелеть одной против пяти обозленных дроу, учитывая ограниченность в использовании магии.
Немного…
Я покосилась на вход в пещеру, и в голову пришла очередная, быть может и не очень гениальная, но спасительная, мысль. Я встала напротив входа и, призвав стихию Воды, попросту закрыла его пробкой самого обычного льда. Конечно, не бог весть какая защита, но она даст мне время собраться с мыслями и придумать, как в очередной раз спасти свою бедовую голову…
И зачем только я полезла в этот лабиринт!
Кляня себя на чем свет стоит, я с некоторой обреченностью смотрела на вход, прочно запечатанный толстенным слоем льда. По звукам, проникавшим со стороны коридора, можно было сделать вывод, что дроу уже сюда добрались и сильно удивились нежданно-негаданно возникшему препятствию. Несколько минут стояла подозрительная тишина, а потом лед в центре преграды разлетелся мелкой крошкой, и в образовавшуюся дыру проскочила чья-то темная рука, державшая уже знакомый мне искривленный меч. Я тяжело вздохнула, осознав, что есть помимо всего прочего у Айзана Эмдера еще и зачарованное оружие, раз уж он сумел с такой легкостью прорезать лед толщиной в двадцать пять сантиметров.
Интересно, как они меня так быстро нашли?
С другой стороны, немудрено – за шестьсот лет, почитай, все ходы изучишь… К тому же с того яруса выход был только один…
Пока дроу самозабвенно ковырялся в ледяной преграде, перемежая проклятия в мой адрес откровенной бранью, я еще раз прошлась по пещере. Совершенно неожиданно в стене обнаружилась небольшая ниша, заполненная синим льдом.
Дивясь на свою невнимательность, я провела пальцем по намерзшему инею, намереваясь написать какую-нибудь скабрезную фразочку типа "Айзан Эмдер – дурак" или "Здесь была Ллина", но тут же заметила, что в лед вморожено что-то темное.
Это был человек!
Лица его разглядеть не удалось, но я разобрала, что передо мной мужчина, одетый во все черное и держащий в судорожно сжатых руках весьма странную штуковину, похожую на палку, к концам которой крепились длинные лезвия весьма оригинальной формы. Больше всего они напоминали вытянутые в длину открывалки для бутылок, каждая из которых была длиной сантиметров по семьдесят, с множеством разнокалиберных зазубрин. Вся же эта конструкция составляла порядка двух метров в длину, наверняка была отлично заточена, и смотрелась как внушающее уважение и трепет оружие. На левом бедре человека был прикреплен небольшой шестизарядный (!) арбалет в форме черного дракона, распростершего крылья.
Н-да, интересная экипировка. И как же его с этаким оружием умудрились поймать? Руку даю на отсечение – владеть он им умел…
Ругань у преграды стала громче. Я оглянулась и увидела, что Айзан со свойственным ему упорством уже почти прорубил во льду дыру, достаточную для того, чтобы пролезть внутрь. Еще пара минут – и он окажется здесь. Я недовольно поморщилась и, создав в руках огненный лук, выпустила одну за другой четыре стрелы, заставившие дроу, прошипевшего в мой адрес пару непечатных слов, шарахнуться от только что прорубленной дыры. Потом я вновь сомкнула отверстие и с удовольствием прислушалась к новому взрыву ярости по ту сторону. Похоже, они еще не поняли, что колдовать подобным образом я могу очень и очень долго. А уж игра на нервах была моей любимой забавой, начиная с момента рождения. Вначале я с детской непосредственностью терроризировала таким образом родителей, потом обожала проводить психологическую обработку на сознательном уровне, а уж став Путешественницей, в полной мере овладела искусством доведения любого разумного создания до белого каления. Как известно, нервы есть у каждого мыслящего (и не только) существа, а значит, сыграть на них всегда можно. Главное – подобрать правильную тактику…
Я отвернулась от ледяной преграды и задумчиво уставилась на человека во льду. Сняла перчатку и прислонила ладонь к льдистой полупрозрачной синеве, стараясь уловить хоть что-то.
К моему глубочайшему удивлению, человек оказался жив! Он находился в каком-то подобии анабиоза уже очень много лет, по крайней мере, так мне показалось. Я задумалась. Если его сюда засадили темные эльфы, то когда Айзан с компанией выломают-таки преграду, у меня может оказаться неожиданный союзник, благодаря которому мои шансы спастись значительно возрастут. В любом случае хуже, чем есть, уже не будет – все равно одной в таком ограниченном пространстве, да еще не имея возможности использовать свою силу полностью, мне против пяти дроу не выстоять…
Я откинула капюшон дубленки, сняла вторую перчатку и медленно провела раскрытыми ладонями надо льдом, осторожно прощупывая его магию. На удивление, определить ее мне удалось быстро.
Это была довольно примитивная стихийная магия, соединение Смерти и Воды.
Но от этого легче не стало. Есть такой парадокс в законах стихий – чем проще и примитивней стихийное заклинание, тем оно мощнее, и сломать его становится гораздо труднее, чем более сложное. Здесь же заклинание было донельзя простым – вначале человека погрузили в состояние, близкое к смерти, а потом вморозили в нетающий лед, обладавший свойством отражать любую сложную магию. Отсюда вывод – "вскрыть" такое заклинание, не погубив находящегося внутри человека, можно только с помощью чистой стихии. Ни заклинаний, никакого сложного выплетения – одна сила. К тому же, здесь действует закон противоположности, то есть для того, чтобы расплавить лед, достаточно применить Огонь, но чтобы вернуть человека к жизни требуется сломать стихию Смерти. А для этого нужно вызвать Жизнь, причем в первозданном виде…
Идея освободить томящегося в ледяной темнице незнакомца уже не казалась мне настолько успешной. Но попробовать все равно надо.
Плохо только, что для того, дабы призвать стихию Жизни, придется растворить преграду – иначе у меня не хватит сил, чтобы создать хоть какое-нибудь оружие, а это чревато…
Ладно.
Я глубоко вздохнула, и ударила синий лед горячим красноватым лучом, которым медленно и сосредоточенно стала чертить прямую пентаграмму, обведенную Кругом Жизни. Я настраивала ее таким образом, что если заработает стихия Жизни, которая оживит человека, то сразу же за ней включится огненная стихия, которая моментально разрушит лед…
Стихия Смерти, великая тайна…
Преграда хрустнула и на этот раз осыпалась.
Стихия Земли, наша опора…
Дыра стремительно начала увеличиваться, но я не могла отвлечься, чтобы восстановить ее.