Над столом кружился белый шар, излучающий яркий, неземной свет. Маг усмехнулся в длинную чёрную бороду, откинув с плеча такие же черные, как смола волосы, поправил рукава длинного балахона и, устроившись поудобнее, выжидающе стал смотреть на двери. Через пару мгновений извне раздался гул. Со скрежетом начали открываться двери, в образовавшемся небольшом проёме показалась фигура высокого молодого человека с длинными золотыми волосами. На плечи был накинут плащ золотистого цвета. Только лишь перчатки из черной ткани портили общий вид. В тусклом свете зала можно было заметить, как поблескивает кольцо с ярким топазом на пальце входящего мага. Он разводил руки в стороны и двери отворялись, но вскоре остановились. Войдя в зал, молодой человек проследовал прямо к столу и взмахнул рукою в направлении дверей – оные медленно начали закрываться. Маг, откинувшись на спинке стула, молвил:
– Ты как всегда вовремя, Тарнум.
– Так ведь и сотни лет не прошло, Блэкмор! – Молодецки воскликнул вошедший. Склонившись над столом, начал рассматривать книгу, после чего продолжил. – А что это…
– Тссс! – шикнул на него маг.
– Ты чего?
– Тихо!
– Что проис…
– Да ты можешь помолчать?! – Чуть ли не рявкнул Блэкмор. Тарнум с недоумением замолчал, уставившись на мага. Его зеленые, цвета сочной травы, глаза шарили по книге в поисках причины такого внезапного молчания. Блэкмор щелкнул пальцами, и в воздухе возникли громадные – в три человеческих роста – песочные часы, песчинки в которых уже почти высыпались из верхней части в нижнюю. Тарнум внимательно посмотрел на горку песка в нижней части и, как только последняя песчинка упала сверху, Блэкмор прервал молчание.
– Во! Теперь ровно сто лет прошло.
– Ты не меняешься. – Усмехнулся молодой человек и хлопнул в ладоши. Тут же появилось большое удобное кресло, в которое Тарнум и уселся.
– А вот тебе стоило бы хоть раз поменяться. – Фыркнул Блэкмор.
– В смысле? – Удивился Тарнум, откинув золотую прядь с лица, на котором не было видно ни единой складки или морщины. От удивления – за очередную сотню лет он снова отвык от язвительных наставлений старшего брата – маг широко раскрыл глаза.
– Мог бы хоть раз постареть! Для вида… а то… выглядишь постоянно, как мальчуган. Ни бороды, ни усов! – И Блэкмор безнадежно махнул рукой. В этом жесте можно было уловить легкий сарказм.
– А где ты видел бородатых эльфов?! – Искренне удивился брат.
– Ну, я бы сказал – полу-эльфов… – Тихо, но отчетливо произнес Блэкмор.
– Хм… да уж… – Как-то крякнул Тарнум.
– И вообще – ты определись, кто ты: эльф или маг! – Усмехнулся в бороду Блэкмор.
– А это здесь при чем? – Хлопнул длинными ресницами эльф.
– Ну, как же! Каждый уважающий себя маг должен носить усы, плавно перетекающие в длинную бороду. У людей такой образ сложился… за сотни лет.
– Ну да! Я даже знаю, кто его им сложил, – усмехнулся Тарнум. Ответить Блэкмор не успел, так как массивные двери с легкостью приоткрылись, и в зал ворвался легкий ветерок, взметнувший туман с пола грубыми клубами вверх.
– О, ты как всегда опоздала, сестренка! – воскликнул Тарнум, делая шаг навстречу воздушному потоку. Из завихрений ветра вышла красивая молодая женщина, одетая в восточном стиле: длинные полупрозрачные одежды лишь подчеркивали ее утонченную фигуру, талию опоясывал, осыпаясь на округлые бедра витиеватыми подвесками, усыпанный драгоценными камнями шелковый пояс; плоский живот и упругая грудь выдавали в ней истинную уроженку восточных земель. В ушах висели большие золотые кольца, лицо скрывала паранджа из такой прозрачной ткани, словно ее и не было вовсе. На пальцах красовались кольца, но одно сразу бросалось в глаза: очень дорогое, с квадратным, идеальной формы, изумрудом.
– Привет, братишка! – Лучезарно улыбнулась явившаяся и по-детски обняла брата.
– Сестренка, братишка… ну как дети, честное слово, – буркнул Блэкмор и взмахнул левой рукой: страницы раскрытой книги зашелестели и фолиант с шумом захлопнулся.
– Ой, а лучше сидеть и бурчать, как старый пень, – хихикнула красотка.
– Кивара, а почему как? – Усмехнувшись, спросил Тарнум.
Сестра рассмеялась, а старший брат лишь отмахнулся – мол, что с детей взять?
Кивара хлопнула в ладоши. Тут же перед ней возник ковер дивной работы, который так и застыл в воздухе, следом на нём появилось блюдо с фруктами. На желтом металле, красовались наливные яблоки, несколько бананов, ананас, а завершала этот натюрморт гроздь винограда.
Хмыкнув, Блэкмор щелкнул пальцами – в воздухе появилось огромное зеленое спелое яблоко, зависшее в воздухе.
– Взял бы… – Начала, было, Кивара, но старший брат перебил ее.
– Ага, в детстве от тебя вообще ничего нельзя было допроситься. Глядишь, через пару тысяч лет сама воды подашь ключевой, – съязвил Блэкмор и щелкнул пальцами. В воздухе, под яблоком, появился выделанный чудной резьбой кубок, и тоже завис в воздухе.
– Ну и не надо! Я просто пыталась быть любезной, – фыркнула сестра, поджав губы.
– Можно подумать, ты в детстве был сама щедрость! – Сдержанно рассмеялся Тарнум.
– А кто ж тебе виноват, что ты магии научился последний? – Хмыкнул Блэкмор и резко сжал правую руку в кулак. В тот же миг кожура яблока лопнула и сок витиеватой спиралью потек в кубок. С каждой каплей фрукт сморщивался, становясь похожим на пожелтевшее лицо столетнего старца. Последние капли упали, вызвав легкую рябь, в кубок и то, что пару мгновений было яблоком, шлепнулось на возникший блеклый поднос.
– Неисправим, – молвила сестра. И тут же ужаснулась: она представила, что мог бы сделать брат с неугодным ему противником, ведь то, что он только что сотворил с яблоком… ему по силам сделать такое же и с человеком.
– Я, кстати, шоколад у тебя… заимствовал, так, чисто из детского любопытства. – Продолжил старший брат, пропустив фразу Кивары мимо ушей.
– Я знаю, знаю, – и Тарнум хлопнул в ладоши. В воздухе появился белесый туман, в котором через мгновение возникла комната, скорее всего на втором этаже. В комнате сидел молодой юнец, в котором смутно улавливались черты Блэкмора, он выписывал дланью в воздухе пируэты и что-то тихо нашептывал. По завершении заклинания на столике перед ним появился поднос с плиткой шоколада.
– Так, хватит! Балаганные штучки оставим для деревенских зевак! – бросил Блэкмор свою любимую фразу и резким взмахом длани развеял облако. – А то мы как соберемся… постоянно детские склоки вспоминаем. Люди, между прочим, поговорку придумали! Кто старое помянет – тому глаз вон.
– Ну, мы же в шутку, – слегка обидевшись, сказала Кивара, а Тарнум невольно почесал под глазом.
– Ладно, мы тут с вами, как всегда, говорим много и ни о чём, а время-то бежит. Вот нашему отцу хватало этого времени для проведения ритуала, – Блэкмор кивнул на стол, где тут же появились крохотные песочные часы. Окинув взглядом присутствующих, он продолжил, – А нам, четверым его детям, приходится тут по два дня проводить через каждое крохотное столетие.
– Так… ты ж не сравнивай! Отец первый познал силу Потока и то, как ее обуздать, – в первый раз за весь разговор фыркнул Тарнум.
– Я, кстати, тоже намерен идти по тропе отца, – буркнул Блэкмор.
– И как? – Спросила сестра.
– Пока не нашел, – с сарказмом ответил старший братец. Спустя миг, он добавил, – Где младший?!
В этот момент, двери распахнулись с такой силой, что одна с грохотом ударилась в стену, и откуда-то с потолка посыпались мелкие камешки. Все трое посмотрели в направлении двери. В зал вошёл человек в длинной тёмной робе, даже под столь просторной одеждой можно было угадать очертания измождённого тела. Капюшон был накинут на лицо, из-под него торчал подбородок с иссиня-черной короткой бородой. Колючий взгляд темных глаз был устремлен на троих магов. Слева на поясе, весь в цепях, висел в воздухе массивный древний фолиант в потертой коже, углы которого были усеяны орнаментом с изображением черепов.
Черные перчатки, подобно второй коже, обтягивали руки человека, на одном из пальцев тусклым светом пульсировало кольцо. Камень этого кольца был как живой: темное скопление перетекающей магической энергии вместо обычного драгоценного кристалла. Как будто кто-то взял и сгустил тьму, чтобы огранить из нее камень для столь мрачного ювелирного украшения.
За вошедшим, неуклюже перебирая лапами, волочились две твари жуткого вида. Они чем-то походили на людей, только очень давно живших, и столь же давно умерших. У одной твари один глаз вытек и застывшим бельмом смотрел на магов. Второе существо постоянно скалилось, роняя на пол тянущиеся слюни. Из руки торчали обломки костей. Шерсть присутствовала кусками, а правое ухо болталось на тоненьком, словно нить, кусочке плоти.
– Это ещё что за явление? – Больше для себя спросил Блэкмор.
– Корц как всегда… ищет новые подходы, – не вставая с кресла, и так же невозмутимо, констатировал Тарнум.
Младший прошёл мимо них, не проронив ни слова и, взойдя по ступенькам, уселся на трон. Твари остались внизу.
– И что всё это значит? – Уже грозно спросил Блэкмор.
– А то, что пока вы ищете смысл Бытия и пытаетесь познать силы Потока, я нашёл силы более могущественные – которые способны уничтожить этот жалкий мир, а ваш Поток превратить в зловонную болотную жижу, – ответил Корц и, хотя его бледно-синие губы чуть шевелились, голос был мощным и ровным.
Теперь вокруг Блэкмора воздух затрещал от магии, на лице Тарнума читалось искреннее удивление, а Кивара всплеснув руками, жалобным голосом спросила:
– Зачем ты это делаешь?
С трона донёсся злорадный смех, сменившийся гневной речью:
– Ни отец, ни вы никогда не воспринимали меня всерьез. Блэкмор был его любимчиком, а Тарнуму он всегда помогал…ввиду его происхождения, – последние слово прозвучало особо презрительно, через мгновение он продолжил, – ну а ты, Кивара, всегда получала всё, что хотела – мало того, что красавица, так ещё и единственная дочь… А каково было мне? Я ведь первый обрёл магическую силу, но никому не было дела до моих успехов… Наконец-то он упокоился, и теперь я уничтожу то, к чему он нашёл путь…
– Да как ты можешь… такое говорить? – Со слезами в голосе прошептала Кивара.
– Теперь я могу всё! – Расхохотался Корц, – В одном из окон миров я встретил друга… он обладает такой силой, что ни мелкие боги этого мира, ни сам творец не обладают такой мощью…
– Что ж твой друг сам не надел тебе корону на голову? – С сарказмом бросил Блэкмор.
– Твои язвительные шуточки уже не уместны, – с презрением выплюнул Корц. – Он не может войти в этот ничтожный мир, но кое-что он смог мне дать: не корону, но путь к ней.
– Неужто вот этих двух тварей? – Не удержавшись, фыркнул обычно спокойный Тарнум.
В пылу этой перепалки, никто не заметил, как, недавно веселая Кивара, опустила голову и закрыла лицо руками. Твари злобно глядели на магов. С челюстей градом капали слюни вперемешку с зелёной тянущейся слизью, которые, стекая на пол, образовали внушительных размеров лужу с иногда вздувающимися бульбашками. Одна из тварей почесала левый бок, лапой выдирая куски шерсти. В сторону брызнул жёлтый гной. В какой-то момент, кожа с треском лопнула, на пол упал массивный кусок плоти, поверх которого высыпались опарыши и разного рода белёсые личинки. Мерзкое зловоние распространилось по залу, а тварь, невозмутимо чмокнув, встала на четвереньки и принялась слизывать посиневшим языком червей и остатки прогнившего мяса. Пасть ещё больше заполнилась зелёной жижей, личинки омерзительно пищали, перемалываемые остатками раскрошенных зубов.
– Что за… – Ругнулся Тарнум. Кивару, которая отняла руки от лица ввиду странных звуков, тут же вырвало на блюдо с фруктами.
Через несколько мгновений бок твари затянулся, и та снова принялась пускать слюни.
Блэкмор поморщился, затем перевёл взгляд с вурдалаков на Корца, и молвил:
– Давай ты вернешь этих тварей в могилу, присоединишься к нам, и мы забудем об этом всём, как о недоразумении.
– Нет уж, братец… вы всё время забываете, но я помню, – и после этих слов, Корц выхватил из-под плаща внушительных размеров осколок камня чёрного цвета с острыми гранями. У присутствующих магов в этот момент глаза стали как у рыб, выброшенных на берег.
– Ты… ты хоть знаешь, что держишь в руках?
– А ты знаешь? – С насмешкой ответил Корц. В этот момент он случайно порезал палец гранью осколка, но ни одна капля не упала на пол: камень, словно губка, впитал красное.
– Камень смерти… – Потрясенно выдавил Тарнум. – Но как?
– Да, мой недалёкий брат, – с усмешкой начал Корц, – Мой повелитель смог выбросить большой камень через туннель, но тот раскололся, видимо из-за вашего кристалла, это самый большой осколок, который остался…
– Дурень, он из тебя всю энергию уже вынул, – перебил его Блэкмор, – Скоро ты превратишься в засохшего, безвольного лича, следующего лишь приказам хозяина.
– А ты разве не следуешь чужой воле, сидя в этой комнате? – Ухмыльнулся Корц.
– Это ты о чем? – Вопросила Кивара, глядя на брата.
– Во! Это ты правильно! Именно "о чем"! О папашке гребаном, о чем же е… – Договорить Корц не сумел.
– Да как ты смеешь?! – В тот же миг Кивара резко взмахнула рукой, словно отвесила мерзавцу оплеуху. Раздался звонкий щелчок, и голова Корца мотнулась в сторону.
– Ах ты, размалеванная девка! – Почти зарычал Корц и выбросил руку вперед. Кивара дернулась, зажмурившись, ожидая удара, но ничего не произошло. Открыв глаза, она увидела, что Блэкмор стоит возле столика, выбросив левую руку, а вокруг Корца по большому периметру образовался силовой барьер. Вурдалаки глухо выли, тыкаясь в барьер перед магами: их отталкивало разрядами. Плоть мгновенно обугливалась и дымила, порою даже вспыхивала шерсть, заставляя тварей пятиться. Но они с завидным упорством лезли вперёд. Блэкмор поглядывал то на Корца, то на вихрь энергии, которая уже приобрела фиолетовый цвет и спускалась к кристаллу – нужно было начинать ритуал.
– Ну, ничего, – утираясь, начал Корц, – Я избавлю вас от этой обязанности… Но потом будет целая вечность для служения мне.
И, выкинув руку вперёд, выставил камень смерти. Поток, тут же пройдя через верх кристалла, устремился к нему.
– Не бывать этому! – Выкрикнул Блэкмор. Остальные сразу же вскинули руки в направлении камня смерти. Старший брат убрал барьер, и в кристалл тут же ударило с трех сторон: молния, сорвавшаяся с правой руки Блэкмора; поток жизненной энергии от Тарнума и слишком вытянутый в длинную спираль смерч с пальцев Кивары.
Раздался оглушительный хлопок, Корца обожгло магией – во всяком случае, он попытался выбросить камень. Но тщетно – он словно стал с младшим братом единым целым, расколовшись в его руках. Через миг осколки, разлетевшись в стороны, зависли в воздухе; после чего стремительно полетели в центр, где появилась черная точка, разрастающаяся с каждой секундой. Вовнутрь стало затягивать все, что было вокруг – сначала, сломав позвоночник и буквально сложив пополам, самого Корца, потом куски трона со ступеньками. В последнюю очередь в дыре, которая достигла размеров человеческого роста, исчезли вурдалаки, которых разорвало в клочья. Из-за искажения временного пространства маги видели, как каждый кусочек медленно отрывался от тварей. Вот вырвало из брюха внутренности, которые сначала размотались в склизкие веревки, после чего разорвались в нескольких местах, словно паутина и исчезли в глубине провала. Следом выдрало позвоночник, и капли крови, вытянувшись красными иглами, на миг создали замысловатый узор. После этого кости рассыпались в щепки и тоже исчезли. Последним, перед самим закрытием пространственной дыры, исчезли пустые шкуры тварей, словно паруса, изорванные штормом.
16
– И что потом? – Изумлённо спросил Тамика, который уже протрезвел благодаря этому повествованию.
– Да и ничего, – отмахнулся Белый. Отхлебнув вина, он продолжил, – Кристалл поразила порча камня смерти, и через каких-то пятьсот лет он треснул и развалился. Поток энергии устремился через скалы в землю и открыл по всему миру множество пространственных туннелей.
– А куда они ведут?
– За Кудыкину гору…
– А там что?
– Где?
– Ну, за горой этой, – недоумённо спросил некромант.
– Эх, молодежь пошла, – рассеянно отмахнулся маг, – Это ж присказка…
– То есть – ты мне только что сказку рассказывал?! – Поразился Тамика.
– Почему? – Опешил Белый.
– Ну, сам сказал: Кудыкина гора – это присказка, а остальное – сказка, получается… – Развел руками некромант.
– А ты точно не от Андриана?! – маг вперил в Тамику недоверчивый взгляд.
– Ну, такк я, это… логично ж рассуждаю…
– Если бы у меня такая логика была в твои годы, неизвестно, как бы мир выглядел сейчас, – кратко бросил Белый и осушив кувшин, выбросил его куда-то под стол.
– Так что случилось потом с Потоком?
– Так вот… задурил ты мою старую голову… – Белый поднял кувшин перевернув его, потрусил, на стол не упало ни капли, – Вот, даже за вином перестал следить… значит это… поналезло через эти туннели всякого сброду с иных миров. Некоторые существа даже богами стали, когда их люди начали превозносить. А следом потянулись и прочие – гномы, тролли, орки, дварфы и всё остальное, что существовало за пределами сего мира. Да и туннелями может пользоваться теперь даже самый простой чародей.
– А что это за туннели? – поинтересовался некромант, ибо перед его взором возникали длинные коридоры, устланные почему-то красными коврами.
– Эх, много времени прошло, вы сейчас их порталами называете – раз и ты совсем уже на другом краю света, или в другом мире.
– А… – с пониманием и серьезным видом протянул Тамика, озираясь уже в поисках печки или лавки.
– Ну что – еще по одной? – спросил Белый и, подняв – уже полный – кувшин, налил себе вина.
– Не-е-е… я спать. – Отмахнулся некромант и, встав из-за стола, смачно зевнул. То ли от вина, то ли от зевка, Тамику качнуло сперва влево, затем вправо, и он зигзагами отправился к печке.
– Ты куда завтра направляешься? – спросил Белый вслед покачивающейся фигуре.
– Да хоть на Кудыкину гору… – Донесся ответ откуда-то с печи.
– Тогда окажешь мне одну услугу…
– А как же, – согласился некромант, а затем послышался размеренный храп.
– Эх, молодежь, – усмехнулся Белый и налил ещё одну кружку.
17
Наутро Тамика проснулся с жуткой головной болью. Сначала его взгляд упёрся в высокий потолок, затем он немного приподнялся и увидел на краю печи неимоверных размеров кота. У того была пушистая белая шерсть, из-за чего кот походил на огромный одуванчик. Из этой шерсти на Тамику смотрели два ярко-зеленых глаза.
– Кис-кис-кис, – сдавлено позвал кота Тамика. Но тот даже ухом не повёл. А когда некромант протянул к нему руку, кот зажмурился и, прижав уши, зашипел, обнажив белые клыки. Тамика отдёрнул руку, а кот спрыгнул на пол. Вокруг стояла подозрительная тишина. Моля богов, чтобы голова не взорвалась, он все-таки перевернулся и свесился с края печи.
– А, с добрым утром, – донеслось из-за стола, и в кубок полилось вино.
Тамика зажмурился – звук льющегося вина, словно шум прибоя, отдавался в ушах, а когда некромант вспомнил, что вино еще и пьянит, в голове мгновенно взорвалась маленькая звезда, рассыпав искры света в разные стороны.