Наутро, поев, он двинулся в путь. Дорожка, став ещё уже, вскоре вывела к обрыву, и тянулась теперь вдоль отвесной стены, а справа зияла пугающая пустота, где далеко внизу, словно зелёный ковёр, угадывались кроны деревьев. Отдышавшись, Тамика собрался с силами и двинулся вдоль скалы. На середине своего пути он увидел нависающую над тропой сухую ветку. На ней взгромоздились несколько грифов. Они зорко следили за каждым движением некроманта, словно ждали, когда он оступится и сорвётся вниз. Тамика невольно передёрнул плечами и аккуратно пошёл вперёд. Вскоре он добрался до противоположной стороны и зашёл в небольшую пещеру. Из неё веяло холодом, но воздух был свежий, а туннель был длинным и терялся в темноте. Оглядевшись, некромант заметил в стене у входа старый факел, уже изрядно обросший паутиной. Не долго думая, он зажёг его магией и отправился в туннель.
Продвижение сквозь пещеру оказалось хоть и медленным – она было довольно узкой – но прошло без происшествий. Некромант скривился, когда оказалось, что пол был усеян какой-то гадостью. Наступив на нее, Тамика выругался: нога погрузилась в странное желе по щиколотку. Пройдя шагов тридцать, он понял, что это такое. Когда что-то капнуло сверху на голову некроманта, он поглядел верх – под потолком копошились сотни летучих мышей.
– Засранцы… – Выругался некромант и продолжил путь. Вскоре пещера свернула и пошла немного под уклон. Спустя некоторое время Тамика вышел в более широкое ответвление пещеры, которое представляло собой типичный грот. Сверху, со сталактитов, капала вода, создавая иллюзию дождя. В очередной раз подернув плечами, Тамика направился дальше.
Пройдя грот, он снова потопал по узкому проходу, увлекающему путника вниз. В одном из поворотов некромант чуть не ухнул в узкую глубокую дыру, ибо тропка сворачивала так резко, что еще шаг – и можно было не заметить и сорваться вниз. Снова выругавшись, некромант пошел дальше, осторожно продвигаясь вперед и присвечивая себе факелом, который отбрасывал зеленое, почти призрачное, сияние.
Скоро потянуло свежим воздухом: где-то впереди должен был быть выход из пещеры. Прибавив шагу, Тамика преодолел еще около тридцати метров и заметил свет.
– Свет в конце пещеры… – Пробормотал некромант и, спустя несколько десятков шагов, вышел на свежий воздух.
13
Он оказался в долине, окружённой высокой цепью гор. Далеко напротив, в горах, выступая на горизонте призрачной тенью, виднелся маленький домик, из трубы которого витиевато поднимался сизый дымок. Внизу раскинулся обширный лес. Внимание некроманта, привлекло то, что середина леса была из потемневших хвойных деревьев, над ними периодически взмывала стая воронов, карканье которых доносилось и сюда.
На противоположной стороне, в горах, виднелась речка и водопад. Тамика ещё пару мгновений наслаждался прохладным ветром. Так как ему было всё равно куда идти, а дороги тут не было, он решил пойти напрямик, и начал спускаться вниз по направлению к лесу. Скоро он оказался возле первых деревьев. В основном, тут росли ветвистые дубы, но попадались и такие деревья, которых некромант и вовсе никогда не видел.
Раскидистые ветви, шелестящие от набегов даже легкого ветерка, величественно возвышались над землей, укрывая ее теневым покрывалом. Между деревьев, кое-где, рос густой кустарник. Проходя мимо одного, Тамика услышал возню и хрюканье. Через мгновение на дорогу вышла большая, дикая свинья. Поглядев на некроманта отсутствующим взглядом, она двинулась дальше, а за ней выбежал целый выводок поросят. Все быстро перебирали копытцами, боязливо поглядывая по сторонам. Вскоре вся процессия исчезла в кустах, и растворилась в лесу. Тамика проводил их недоумевающим взглядом, пожалуй, он был даже больше удивлен, чем свиньи, которые до этого, очевидно, не видели людей.
Вскоре пошли, в основном, высокие ели и сосны. Лес становился всё мрачнее. Под ногами уже был сплошной ковёр мха. Порою попадались высохшие деревья. В полумраке, что царил в этой части леса, можно было увидеть загадочных жуков, которые светились разными цветами, сидя на ветках. На высохших корнях, торчащих из мха, росло множество грибов. Некромант остановился у одного из них. Вынув клинок, он краем дотронулся до шляпки гриба. Раздался хлопок, в воздух поднялось фиолетовое облачко, которое через пару мгновений осело на корне, продолжая искриться. Изогнув в удивлении бровь, Тамика положил клинок в ножны и отправился дальше.
Мох под ногами начал чмакать, превращаясь в чёрную жижу, воздух стал тяжёлым и влажным. Понесло гнилью. Но тут послышалось журчание – впереди тёк широкий ручей. К удивлению, вода в нём была почти прозрачной, а на дне светились загадочные растения. Некромант решил двигаться вверх по течению ручья, и вскоре подошёл к огромному валуну, из под которого било несколько ключей. На камне чернели какие-то знаки на неизвестном наречии. И тут раздалось громкое "ква". Тамика, едва не подпрыгнув, круто обернулся. На чёрном камне сидела огромных размеров лягушка. От неё поднимался вверх синий дымок, напоминающий испарение. Некромант осмотрел ее внимательно, после чего улыбнулся:
– Чего тебе? – В ответ жаба глянула на Тамику презрительным взглядом, медленно моргнула и, выдув здоровый пузырь, квакнула. Некромант сделал пару шагов к камню, но тут лягушка плюхнулась в воду, а камень, на котором она сидела, начал тускло светиться синим светом. Подойдя поближе, Тамика заметил, что светился вовсе не камень, а жабья слизь, которой там осталось довольно много.
Оглядевшись в поисках столь загадочной лягушки, он увидел в воде плоский камень. Даже в этом полумраке можно было разглядеть хорошо высеченный на нём знак. Рука сама потянулась за ним. Вытащив его из воды, некромант вытер камень плащом: на нем была вырезана руна. Тамика провел по руне ладонью. Как только он прикоснулся к замысловатому символу, тот вспыхнул зеленым светом, который больше походил на пламя. Тут же раздался голос – Тамика поднял голову, так как этот тихий шепот доносился откуда-то сверху. Но ничего не увидел, однако вкрадчивый голос продолжал звучать, доносясь теперь словно бы со всех сторон, проникая в голову. Отзвуки этого потустороннего шепота казались настолько неестественными для этого мира, что тело невольно пробирала дрожь. Голос продолжал шептать на неизвестном древнем наречии, то понижаясь до зловещего шепота, то переходя в громогласные раскаты.
Вздрогнув, некромант краем глаза посмотрел на руку, держащую камень. Теперь не только рунический символ, но и вся рука некроманта полыхала зеленым огнем. С отвращением выбросив камень под ноги, Тамика попытался стряхнуть пламя с руки, но оно перекинулось на грудь и начало охватывать левую руку. За несколько ударов сердца пламя распространилось по всему туловищу и последнее, что запомнил некромант, прежде чем свалится на землю в беспамятстве, было окончание фразы, которую говорил странный голос, и его дикий хохот.
14
В полумраке было сложно сказать, день сейчас или же вечер. Тамика, придя в себя, увидел лишь разлапистые ветки елей, заслонявшие небо. Он встрепенулся, вспоминая последние мгновения, и, вскочив на ноги, посмотрел на руки. К его удивлению, они не только оказались на месте, но и по прежнему его слушались.
– Уф… – С облегчением выдохнул он. Тут взгляд переместился на камень с руной, от которого осталось лишь два небольших осколка, всё остальное рассыпалось в пепел. Погрузившись в мысли о том, что это было и куда идти теперь, некромант поплёлся из чащи куда глаза глядят. Нельзя сказать, что такие события его не пугали, но после проведённого времени в темнице демонов за обучением магии и чтением книг, его уже сложно было чем-то удивить. Но теперь его странствия подкидывали всё новые и новые неожиданности. Несколько мыслей всё не давали покоя: что он делал до того, как попал в темницу, и кто такая Эрлина, которой нужно отдать этот небольшой чёрный камень, высеченный в форме ромба?
Через время мох под ногами сменился уже твёрдой землёй, пошли густые кустарники и высокая трава, деревья становились всё реже и реже, и вскоре Тамика вышел к подножью горы. Так как солнце уже почти закатилось за гряду гор, некромант поспешил вверх по узкой тропинке. С той стороны долины он видел где-то тут домик, и вскоре нашёл его на небольшом каменистом плато.
Справа был обширный загон, в котором топталось с полдюжины лохматых зверей, лениво жующих сено. А слева от дома тянулся огромный виноградник. По крайней мере, это растение так же плелось, и плоды свисали гроздями мелких ягод. Только были фиолетового цвета, в странном белом пуху и тускло светились.
Крякнув от удивления – такого странного винограда ему еще не доводилось наблюдать – Тамика подошел к хлипкому забору, который представлял собой вбитые в землю деревянные колья. Некоторые из них даже пустили корни и молодились зелеными побегами, которые, видимо, кто-то постоянно обрезал. Это было сложно назвать частоколом, поскольку высота достигала в самом большом месте некроманту по пояс. Такой забор только цыпленок не перепрыгнет.
Сам дом представлял собой потрепанную временем хибару из грубо отесанных брёвен, между которыми обильно произрастал мох. От трубы отвалились несколько камней, которые так и остались лежать на крыше из прогнившей соломы. Окна были затянуты бычьим пузырём. Дверь уже покрылась небольшими грибами. Но некромант и рот не успел открыть, как дверь вдруг со скрипом отворилась, и в проёме показалось лицо старого человека с длинной белой бородой и ниспадающими на плечи волосами такого же цвета.
– О, ещё один охотничек забрёл. – Скорее сам себе, нежели кому-то проговорил старец. Потом, внимательно оглядев Тамику, он продолжил. – Хотя… на охотника ты не сильно тянешь. Или сейчас охотники по горам с клинками бегают? Да… наверное так, стрелы-то, поди дорогие нынче.
– Ну… это… я вообще-то… не то, что бы то… но… – начал, запинаясь от неожиданности, некромант.
Его нечленораздельное мычание прервал старец:
– А, понятно, очередной искатель мысли. Неужто снова от Андриана?! Сколько можно?! Когда же этот старый пень сдохнет?! Сам тупой, как колода, так еще свою же ересь распространяет вот уже… – старик ушел в подсчеты, что позволило Тамике вставить пару слов.
– Я тут вообще проходом, и никаких Андрианов не встречал… заблудился я, в общем.
– А… заблудился. Вот молодежь пошла – в трех соснах заблудятся! – Хмыкнул старец.
– Там далеко не три сосны.
– Да? Видимо, проросли мои шишки… странно, вроде недавно садил… – как-то отстраненно пробормотал дед. У Тамики после этих слов волосы зашевелились: если старик не врет – сколько же ему лет?!
– Ну, чего стоишь, как истукан? Ты заходи или… ты всё таки от Андриана? А то больно уж на его слабоумных смахиваешь.
– Слышь, дед… – Тамика уже приготовил пламенную речь о том, что говорить можно все, кроме личных оскорблений, но старик его перебил.
– Белый.
– Я вижу, что ты белый…
– Да не, имя у меня такое. – Невозмутимо ответил старец.
– Хм… да… ну, а меня Тамикой звать. – Некромант почти растерял заряд пламенноречия, но все же поднял правую руку вверх, выставив два пальца, от которых вверх взвилось фиолетовое свечение, словно от лучины.
– Давай балаганные штучки оставим для деревенских зевак, – улыбнулся в бороду Белый и хитро погрозил Тамике пальцем, от которого в стороны пошли энергетические разряды. Воздух затрещал, а пламя на руке некроманта тут же погасло, словно на лучину вылили ведро воды.
Тамика почувствовал себя в тот же миг самым настоящим балбесом, который полез с деревянным колом на опытного бойца в латах.
– Ладно, идем в дом, поди, проголодался с дороги-то, – и Белый не оглядываясь, вошел в дом. Тамика молча поплёлся следом, пару раз по пути щёлкнув пальцами, но пламя не то, что бы не загорелось, волшба как будто испарилась.
"Если это тот самый маг, о котором говорил Мулик, дело приобретает серьезный оборот. Магией этого старика не взять, значит, надо будет искать другие способы, как его убить". Мысли вихрем ворвались в голову некроманта, ухудшив и без того плохое настроение.
Халупа внутри оказалась намного обширнее. Тамике даже пришла в голову мысль – а не магическим ли образом было увеличено внутреннее пространство дома? Посередине стоял простой стол, сколоченный из крупных, грубо отесанных досок, рядом две такие же лавки. В углу находилась широкая печь. Неподалёку был низкий столик на ножках, высеченный из цельного камня, заваленный грудой огромных книг. Тамика беглым взглядом насчитал больше десятка. А ведь они стоили целое состояние. Два небольших окна, на удивление некроманта, были застеклены цветной мозаикой, а не затянуты бычьим пузырём, как это было видно снаружи. На стенах висели светильники, излучающие приятный, мягкий, белый свет, который горел ровно, не мигая. На стенах висели ковры дивной работы, а пол был устлан огромными шкурами, чёрными и мохнатыми.
Тамика потоптался у входа, затем подошёл к лавке и чуть не перецепился. Помянув про себя пару десятков бесов, некромант посмотрел под ноги: шкура, лежащая у порога, собралась в складки. Оглядев её густой мех, он спросил:
– А как это животное зовётся, с которого шкура?
– Як… – Кратко ответил Белый.
– Как?
– Не как, а як.
– А, ну раз так… – Некромант присел на лавку и придвинулся к столу.
– Ну, и чего ты уселся? – Спросил Белый, копошась в углу у печи.
– Так кто-то есть предлагал…
– Так уж и быть, можешь шкуру, что поближе, пожевать… только мех не обслюнявь.
– А? – Удивился некромант, но старик не дал даже додумать мысль до конца.
– Только мех не обслюнявь, а то застынет потёками – ночи знаешь какие тут холодные?
Тамика вообще опешил от такого хода их разговора. Он уже начал мысленно перебирать моменты, когда его били ногами в живот, и то не было так обидно. Но тут Белый обернулся, и усмехнувшись в бороду, поставил на стол большой глиняный горшок с кашей.
– Ты не обращай на старого пня внимания – народ сюда редко забредает, а поговорить я люблю. – Спокойно проговорил Белый. Потом, помолчав немного, добавил, – Ешь.
Некромант посмотрел на горшок, из которого витиевато поднимался пар – ложки нигде не было.
– А… – Тамика развел руками в стороны. Белый недоуменно поглядел на него, потом хмыкнул и щелкнул пальцами – на столе, возле Тамики, возникла ложка, вырезанная вручную из красного дерева, расписанная разноцветными красками. Ручка была усеяна маленькими кристаллами зеленого цвета, в которых, только лишь присмотревшись, некромант смог узнать мелкие, но искусно обработанные изумруды. От осознания увиденного у Тамики брови поползли вверх.
– Интересно, у кого я только что ложку спер? – Скорее самому себе, проговорил Белый. Увидев удивленное лицо гостя, он добавил, – А ты думал, оно из воздуха всё берётся? Если здесь появилось, то где-то исчезло. – Повертев ложку в руках, он положил её на стол. Тамика взял ложку и стал есть, зачерпывая кашу маленькими порциями. Белый же в задумчивости погладил бороду.
– Эх, я бы половину магии своей отдал, что бы это была ложка Андриана! – Тамика аж поперхнулся и в недоумении уставился на старика. Тот, даже не заметив реакции некроманта, продолжил.
– А вторую половину отдал бы, чтоб увидеть его рожу, когда он соберется есть.
Только теперь Белый увидел недоуменный взгляд Тамики – махнув дланью, старик невозмутимо ответствовал:
– Да не переживай, она у меня все равно восстановится – познавший смысл Бытия, может черпать магическую энергию из самого Потока. Ну да ладно, что это мы всё о еде, да о еде, надо бы выпить. И чародей хлопнул в ладоши. На столе тут же появился кувшин замысловатой работы и пара кружек. В этот момент Тамика даже ложку отложил в сторону, поочерёдно переводя взгляд с кувшина на Белого, и обратно. Осознав, что в очередной раз ввёл в гостя в недоумение, маг пояснил:
– Нет, это не из дворца, и даже не из кладовой какого-то графа, это с моего погреба – мне туда спускаться в последнее время так тяжко… только бочки проверяю, а так всё волшбой делаю.
Некромант хмыкнул и продолжил трапезу. Пока он ел, Белый уже успел не только пропустить пару кружек вина, но и опустошить кувшин полностью.
– Ну, вроде бы горло промочил, – и маг хлопнул в ладоши: в тот же миг на столе возник второй кувшин. На этот раз Тамике тоже пришлось пить. За длинным разговором, когда вина оставалось на дне третьего кувшина, некромант уже смутно разбирал то, что рассказывал старый маг. После очередного хлопка в ладоши – вследствие чего на столе появился четвертый кувшин – Тамика выхватил из множества лиц Белого его истинное, и заплетающимся языком спросил:
– Я вот… что спросить… хотел. Ты как смог… – Договорить он не успел.
– Ты выпей, выпей! – Махнул рукой маг. – Тамика выпил вина и, многозначительно подняв палец вверх, продолжил:
– Я чего хотел сказать! Ты как смог познать смысл Бытия? Это же ведь… – в ответ Белый хлопнул ладонью по столу – раздался какой-то металлический звук. Когда маг убрал ладонь, на столе осталось кольцо с резной оправой, в которую искусным образом был вставлен прямоугольной формы бриллиант, с идеально отточенными гранями.
– О! Кольцо… ик! – Икнув, пробормотал Тамика.
– Это непростое кольцо, оно… да какая уже теперь разница? Оно уже около пятисот лет никаких признаков не подает… – отмахнулся Белый и залпом осушил свою кружку, после чего подвинул кольцо гостю, – Забирай, мне оно теперь без надобности.
– Спасибо. А что раньше? Что… ик… было раньше? – Полюбопытствовал некромант, пряча кольцо. Впоследствии он глубоко пожалел о своем вопросе.
– Раньше? Да… раньше… ну, слушай! – выдохнул старый маг и начал рассказ.
15
В центре мрачного зала, на алтаре, к которому вело несколько десятков ступеней, в воздухе вращался, покачиваясь на массивных цепях, прозрачный кристалл. От него потоками вниз снисходили сгустки энергии, клубясь и перекатываясь по мраморному полу плотным туманом. Колонны, вытесанные из цельного гранита, уходили высоко вверх и терялись где-то в непроглядной мгле, устремляющейся потоком к алтарю. Между колон, в центре стены, виднелись массивные двери, очевидно, сделанные тоже из цельных каменных плит, окованные по краям металлом, загадочно переливающимся в свете кристалла.
Напротив дверей, которые, судя по размерам, делались для титанов, в скале была выдолблена ниша, в которой находился массивный трон. К нему вела лестница из белого мрамора, в которой можно было бы насчитать не менее сотни ступеней. По правую сторону от трона стоял стол из красного дерева. За ним сидел человек средних лет и перелистывал внушительных размеров книгу одним лишь движением указательного пальца. Листы из плотной кожи словно поднимало ветром и открывало именно там, где нужно было читающему. На пальце красовалось кольцо ручной работы, с вычурной оправой, в которую был вставлен прямоугольный бриллиант безупречной огранки.