* * *
Стар заканчивал заносить на бумагу свой недавний разговор с богиней - неожиданно для себя самого, в стихах, а не в кратком стиле официальных донесений для Хендриксона - когда услышал шевеление за матерчатой стенкой.
- Стар, - тихо проговорила Вия, - ты не спишь?
- Нет, - он отложил перо и прикрыл папирус, на котором писал, другим листом. - Входи.
Она отдернула полог и вошла: Стар увидел, что на соседней половине пусто. Вия же была одета в теплый плащ с капюшоном, как будто собиралась на улицу.
- Райн повел Несс к раскопу, - пояснила Вия. - В этот раз она должна говорить не во сне. А ночью - потому что луна. Поэтому я приглашаю тебя на прогулку - в другую сторону, - Вия чуть отвела в сторону плащ, в который была одета, и показала висящий у пояса бубен. Встретив непонимающий взгляд Стара, она пояснила: - Сегодня последняя возможность поговорить с шаманами. Ты же хотел.
- Мы встретимся с ними в мире духов? - спросил Стар.
- В некотором роде. Наяву. Пойдешь?
- Разумеется, - Стар бросил полный сожаления взгляд на стол. Чернила еще не высохли, свиток не скатаешь. И убрать его в стол так, чтобы не заострить внимания Вии, не получится. Ладно - даже если предположить, что чьи-нибудь нежелательные глаза увидят его, скорее всего, зритель решит, что Стар просто пишет новую песню.
- Мы возьмем с собой охрану, - предупредил Стар.
- Не понадобится, - Вия покачала головой. - И даже будет лишним: охрана может демаскировать нас для гулей. Но далеко от лагеря мы не уйдем.
- Рискнем, - кивнул Стар.
Про себя он решил, что всегда успеет выиграть несколько минут, чтобы Вия успела убежать: она ведь хорошо видит в темноте.
Стар рассчитывал, что ему придется приказывать своему часовому пропустить их (а также собирался вызвать подкрепление) - но вместо этого Вия за руку потащила его к одному из секторов, которые охраняли люди Герберта. Стар опомниться не успел, как они оказались за пределами круга костров, в лесу.
- Как ты это сделала? - спросил он.
- Анне научила, - пожала плечами Вия. - У гулей есть кое-какие фокусы.
- Мне все меньше и меньше нравится идея отправиться к ним завтра.
- Нет, они не причинят вреда ни мне, ни вам. По крайней мере, Анне искренне в это верит. Она сумасшедшая, но не глупая.
- Сумасшедшая? - чуть удивился Стар.
- Мне кажется, все женщины-гули сумасшедшие. Или должны быть такими. Представляешь, Анне считает меня спокойной и разумной, будто человек - меня! - Вия тихонько засмеялась. - Ведь они поглощают разумы своих матерей - помнишь, я говорила тебе? Где уж тут не сойти с ума.
Стар кивнул, потом сообразил, что Вия идет впереди, да еще в темноте не увидит его кивка, и сказал:
- Да.
Ночь была лунная, опавшие листья не мешали свету, поэтому они могли идти вперед. Вия привела Стара на небольшую полянку в лесу, образованную упавшим стволом.
- Здесь, - сказала она. - Садись.
Стар послушно устроился на стволе (кора влажно пахла прелью), Вия села рядом. Положила бубен между ними. Все вокруг казалось серым: серое небо, лунный свет… Стар представил, как Ванесса сейчас вдумчиво, по-детски ответственно перебирает одну за другой древние кольчуги под внимательным взглядом Райна - и ему стало не по себе. Но он отогнал эту мысль. Ничего Несс не будет; она с удовольствием говорит о Рысьем Воинстве, ей нравится само это предприятие. Девочка с радостью плавает в мире духов, и если уж Вия спокойно отпускает ее, то ему и в самом деле беспокоиться не о чем.
О чем задумался? - спросила Вия.
- О Ванессе, - честно ответил Стар.
- Она хорошая девочка, - тихо проговорила Вия. - Но одержимая. Нельзя вставать между одержимым и его страстью - ни для кого не будет ничего хорошего. Тут слишком много одержимых, мой господин. Думай о вопросе, который хочешь задать и об ответе, который хочешь получить.
Стар кивнул. Вия слегка коснулась бубна.
Нет, она не била в него. Она лишь слегка ударяла кончиками пальцев, склонив голову в сторону, будто прислушивалась. Тугая кожа тихонько гудела, и казалось, что этот низкий удивительный гул рождается где-то далеко… за высокими горами, за глубокими долами, за белыми снегами, в нескольких днях пути на полночь и на восход… Стар как будто спал - и как будто не спал. Он видел глаза Вии, темные в темноте.
"Я пришла к вам, - говорила Вия, - пришла такая, как есть: слабая, неискусная, без сил и без мыслей. Пришла припасть к вашей мудрости еще раз, если только пустите…"
Тихо гудел бубен. Без насмешки, без отказа. Спрашивай, раз пришла, гудел бубен. Тот, кто однажды пил из родников Анарги, тот, кто видел в снах пустоши и тропы, кто собирал тысячу и семь трав на горных лугах Караймы, тот всегда наш, тот никуда не уйдет отсюда. Но на что тебе ответы?
Как наяву видел Стар пещеру с низким потолком, малый бездымный костерок, нестарого - или не выглядящего старым человека перед костром. Перед человеком бубен. Вот он кидает в костер щепотку каких-то трав, и пламя становится зеленым.
"Ответы нужны не мне, а этому рыцарю, который пришел сюда с открытым сердцем. Грядут ужасные дела; мы хотим узнать, чему мы можем помешать, а чему - помочь. Для этого я хочу узнать… Наш мир - суть три части: земли богов, земли людей и нижние земли. Почему нижние земли погружаются в воду?"
Почему она спрашивает так? Стар хочет узнать про Драконье солнце… отчего про это?..
Но сейчас нет возможности перечить Вии, и Стар слушает, и быстрые мысли проносятся у него в голове, и он понимает: нет, все правильно! В сердце вспыхивает благодарность: Вия говорит то и тогда, что нужно сказать - она идет от самого истока и помогает ему понять глубже. Как же хороша все-таки эта молчаливая девочка-женщина, как горит ее душа!
Человек складывает руки на коленях. Руки его лежат спокойно. Он говорит и не говорит, тени слов колышутся на стенах пещеры.
Как погружается в воду нижний мир, так и мир людей испытает это на себе. Станет меньше детей, меньше радости, странные существа появятся на странных дорогах. И не будет никого, кто предостерег бы людей, потому что почти не осталось сведущих.
А потом и до богов дойдет черед. Погибнут все, никто не спасется.
"Что же делают боги?"
Боги ужесточают законы. Еще тридцать лет назад боги отдали приказы. Новые молитвы были вознесены. Почитателям Ра была запрещена свинина: полуденные области Шляхты голодали или впадали в ересь, потом беда настигла и полуночные - ослабленные, они пали перед болезнью. Арес запретил полный доспех - и все монархи мира переправляли нагрудники на мечи. Фрейя наслала на свои земли мор за неповиновение, а Кевгезстармель предписал орденским девам хранить себя для него… Потом Кегезстармеля убили - и духи сказали нам: "Боги куют щит".
"Что же делают Драконы - бывшие боги, запертые среди льдов и водопадов на закатной полуночи?"
Много сотен лет назад драконы создали меч. Духи сказали: он должен разрушить наш мир и создать новый, где драконы снова будут править во всем блеске и славе. Никто не знает, где хранили его, но мы считаем - они отдали его людям. Возможно, он уже начал действовать. Возможно, то, что происходит в нижнем мире - результат его силы.
"Что можете сделать вы?"
Этот вопрос вам не нужен. Вам нужно знать, что можете сделать вы - и вы можете многое. Ты ушла от нас со сметенной душой, возвращаешься - с твердой волей. Человек, что рядом с тобою - не простой судьбы. У нас нет времени поговорить с духами о нем, но я и сам вижу, что не зря ты привела его к нам.
"Тогда ответьте мне, учителя! Сколько времени осталось? Сколько времени пройдет, пока лунная вода не затопит нижний мир и не начнет проходить в наш?"
Мы не можем ответить.
Гул умолк.
Магия - если то была магия - уходила. Они сидели посреди темнеющего в лунном свете леса, на бревне, держась за продолговатое тело бубна с двух сторон.
- Они все знают! - воскликнул Стар. - Они все знают, но ничего не делают.
- Они знают очень мало, - устало проговорила Вия. - Шаманы наблюдают, проводят, предупреждают - но не действуют. Они рассказали нам - это уже много. Кроме того, Ол… тот, кто говорил с нами от имени Лиурфа, Варга и Ола… я его знаю. Они пытаются что-то делать, иначе и быть не может. Но Стар! Ты понял?
- Что? - спросил Стар.
- Драконье Солнце… - проговорила Вия. - Мне кажется… оно и есть "меч" драконов. Мне кажется, что оно… и открыло канал от Луны к нижнему миру - тогда, когда Райн повернул время. И теперь нижний мир утопает в лунной силе. И Райн знает об этом. Знает… и что-то хочет сделать. Он не только о целях Хендриксона думает.
Она пошатнулась, вцепилась в Стара, чтобы не упасть - бубен полетел в траву. Вия охнула, как будто это она упала. "Ей же больно, - понял Ди Арси. - У нее голос дрожит - и не потому, что она говорит о таких вещах. Она просто устала".
Он обнял Вию, поцеловал в висок - и почувствовал, что дрожит она вся, не только голос.
- Сейчас… все пройдет, - проговорила шаманка с усилием.
- Ну, - сказал Стар, - Райн копит силу Драконьего Солнца. Ты веришь, что он может использовать ее?
- Да, - тихо ответила Вия. - Не верю, но знаю.
- Значит, все хорошо, - твердо произнес Стар. - Потому что я верю в Райна.
И, сам не зная, отчего, но, говоря это, он поцеловал Вию по-настоящему - крепко и решительно.
Он еще подумал - странно, что боги не явились.
Когда поцелуй иссяк, прекратился - сам, как прекращается водопад сухой листвы после того, как потрясти дерево - Вия спрятала лицо в ладони и сказала:
- Стар… Извини меня.
- Это ты меня извини, - ответил он. - Просто знай, что как бы оно ни повернулось, я защищу тебя. И Райна тоже.
Вия покачала головой:
- Я не о том. Я не сказала тебе… И Райну не сказала. Ему и не скажу. Мой гехерте-геест, дух-хранитель, так и не вернулся ко мне после того случая с эрцгерцогиней.
С этими словами она встала, оправила плащ и решительно пошла вперед, показывая Стару дорогу из леса.
Стар думал, что остаток ночи спать ему не придется - нет, едва он лег на свою лежанку и прикрыл глаза, как сон подобрался мгновенно. Глаза закрылись сами собой, звуки отдалились куда-то. Сквозь сон он слышал, как Райн пришел, привел Ванессу, как Вия укладывала девочку спать - на своей половине. Как Райн отдернул полог, снял сапоги и вытянулся на лежанке напротив старовой. Но как астролог уснул, Стар уже не слышал - заснул сам.
Даже во сне, казалось, ему думалось: что это был за поцелуй и что он значил для них? Почему ему вообще вздумалось…
Нет, все тут получилось легко и просто. Очень естественно. Не было страсти, была потребность друг в друге, тянущая за кончики пальцев, льнущая к губам. Никто из них не ощутил себя предателем. Ничего не изменило между ними. Это все родилось из того же: как они раньше, больше года назад, ехали бок о бок, по лесам и по горам, и говорили о том, о чем прежде ни с кем не говорили… Может быть, слишком рано они нашли тогда астролога?
Но Стар не чувствовал страсти - этого огня, сжигающего весь мир, кроме предмета твоих чувств. И не хотелось ему немедленно увозить Вию прочь и заключать в башню родового замка (даже если бы и был родовой замок). И страшно было даже подумать о том, чтобы отнять ее у Райна - разве он не видел, как теплеют глаза астролога, когда он смотрит на свою супругу? И разве не видит он, как самоотверженно Вия пытается спасти мужа?
Он просто понял с особенной отчетливостью, что хочет совета Вии, ее помощи, ее поддержки - ничего подобного он не испытывал к Агни-Фильхе. И к сестрам своим он относился совершенно иначе. Так что же это было за чувство, горькое и чистое?
Что это, слишком сложно для того, чтобы быть названным, или слишком просто?
Так смятение и сумятица вошла в его сон. Стару казалось, только Вия своими спокойными, тонкими пальцами может развязать эти узлы. И только Райн - разобраться в том, что получится после.
А гехерте-геест… ведь то, о чем она говорила - об этом же говорили и боги. Значит, богам можно верить - в этом? А если верить в этом, можно ли во всем остальном?
А ведь Вия доверилась Стару в том, в чем не смогла довериться мужу…
На этой мысли Стар уснул уже окончательно, чему даже во сне обрадовался - ведь вставать нужно было еще до света. Спать оставалось всего ничего.
* * *
Край водяных чаш - вот как могло бы прозываться племя Анне. За массивными воротами, устроенными прямо в скале, открывалась долина, надежно спрятанная меж серых каменных стен, на вершинах которых лепились искривленные сосны. Со многих скал бежали водопады. Крохотные, как ручейки, еле видные, петляющие во мхе - и бурные, шипящие и искрящиеся потоки, вздымающие собственные радуги. Они были повсюду: за каждым поворотом тропинки, внизу, под каменным мостиком, наверху, на скальных уступах. Насыщенный влагой воздух звенел и искрился даже в неярком осеннем свете.
Никого, кроме Вии и двоих ее спутников, не пропустили за ворота, поэтому некому было сокрушаться о том, что уж больно неверен путь отступления, и как бы в таком влажном воздухе не отсырели тетивы луков. Вия видела: Стар подмечает повороты и переходы, думает, где бы спрямить путь - и в то же время искренне восхищается. "Года два назад, - подумала Вия, хотя не знала Стара два года назад, а знала только чуть больше года, - он был бы совсем сам не свой, складывал бы песню на ходу и только что не пел бы ее".
Что касается Райна, то он смотрел вокруг со спокойной улыбкой, как всегда, а потом вдруг сказал:
- Напоминает одно место.
- Какое место? - удивился Стар.
- Страну драконов.
Вия увидела, как при этих словах просияли глаза Ди Арси, и как он стал оглядываться с удвоенной радостью - еще бы, поглядеть, на что похожа Страна Драконов! Вия не могла бы даже мысленно упрекнуть друга за его мальчишество: то была одна из самых дорогих ей черт.
А потом под водопадами стали попадаться чаши. Большие и маленькие, целые и разбитые, каменные и глиняные, покрытые затейливым узором и со следами пальцев ли гончара, долота ли резчика - множество. В каждую низвергалась вода и продолжала бежать дальше веселым потоком.
- Так и мы, - безмятежно сказала Анне, перехватив взгляд Вии. - Всякий из нас - чаша на краю обрыва. Сами пусты, поток наполняет нас и проходит дальше. Поток не прервется, когда мы исчезнем.
- Глубокий обычай - расставлять такие символы на самом виду, - заметила Вия.
- О, нет! - Анне рассмеялась. - Это просто… Ингмар-старейшина три поколения назад делала, очень много их, и ставила вот так под потоками. Другие решили, что красиво, вошло в моду… Дни ведь длинные, вечера тоже.
- Некоторые из них - настоящие произведения искусства, - Стар отвесил поклон, не сходя с лошади: женщины говорили достаточно громко, чтобы мужчины их слышали.
- На самом деле, все, - пожала плечами Анне. - У нас нет другого искусства.
От самых ворот их сопровождала только Анне и ее отряд гулей. Других женщин и посторонних гулей они не видели, даже ворота открыл непонятно кто. И вот перед ними появилось селение… Или город?
С дюжину невысоких домов в два-три этажа, похожих на башни выныривали там и сям из густых зарослей. Вия решила, что летом все их было бы не разглядеть - так плотно обступали башни кусты и деревья. У небольшого озера, куда сбегались ручьи и речушки долины, возвышался настоящий замок - но миниатюрный, без крепостной стены и рва, будто обнаженный. Крыши были раскрашены в разные цвета, витражи чуть светились даже сейчас - и Вия подумала, что в солнечную погоду замок сияет, как драгоценность.
"Это могла бы быть моя родина", - подумала Вия со странным чувством. И чуть сильнее сжала шею Гая коленями, чтобы поспеть за остальными - чуткий конь-демон в шпорах не нуждался.
А скалы вокруг чернели выходами пещер - круглыми, овальными, треугольными, бесформенными… всякими.
- В пещерах живут мужчины, - сказала Анне. - Кроме тех, кого мы выбираем временно служить нам или тех, кого мы награждаем. А мы живем вот в этих башнях - у каждой из нас своя. Вон та, под бирюзовой крышей, самая молодая - ей триста два года. Дворец же у нас место общих встреч и хранилище памяти.
Когда они достигли озера - а оно оказалось ближе, чем подумалось Вии - она поняла, что замок, который так ей понравился, был, по сути своей игрушкой. Декорацией, как жонглерские подмостки: кибитка раскладывается, и задник предстает то пещерой жрецов-отступников, то палубой корабля со снастями на заднем фоне. Замок оказался больше зажиточного купеческого дома: Вия решила, что он целиком надстроен вокруг одного большого зала. Башни слишком маленькими: и ребенку было бы тесно, а в иные из окон нельзя было, наверное, и руку просунуть.
Навстречу из ворот замка им вышли другие женщины-гули.
Все они носили разноцветные шелка, их головы поверх широких и длинных кос - у всех смоляно-черных, у некоторых - с сединой - охватывали золотые и серебряные венцы искусной работы. Лишь на одной венца не было, и ее серебристо-седые волосы распущенными лежали на плечах.
Все они казались красивыми настолько, что Стар сделал жест, будто собирался прикрыть лицо ладонью - Вия видела, еле удержался - и даже Райн замер в ошеломлении. Казалось, встреча с Анне могла бы их к этому подготовить, но нет: собранные вместе, женщины гулей ослепляли. И что такого в их лицах цвета красной глины? Что такого в их глазах - у всех самую малость раскосых, миндалевидных? Что такое в их соболиных бровях?.. Все остальное - разное: носы и губы, подбородки и щеки, рост, стать, походка… Но - одна на всех грация, одна плавность движения, одна величавость. Красивейшая из человеческих королев, с детства приученная к престолу, искусная в танцах и полная здоровья и силы могла бы выступать так… наверное. Вия сама не заметила, как и она сама задохнулась, и та часть ее, что принадлежала мужчинам, зашлась в мучительном созерцании, когда невозможно отвести глаз.
"Прекрати! - одернула шаманка саму себя. - Почему я не такова?"
Анне обернулась к ней, будто прочитала ее мысли.
- Ты росла среди людей, сестрица, - сочувственно произнесла она. - И многого не знаешь. Видишь, какие мы? Как мы ходим? Какая искусная вышивка на наших нарядах? - на наряды Вия даже не глядела. - А слышала бы ты, как мы поем, какие легенды слагаем!.. Погоди, сестра: ты еще слишком молода, и не успела расцвести. Когда твое тело перестанет расти, ты, наверное, будешь красивейшей из нас… - и Анне рассмеялась, - ну, то есть когда твои волосы как следует отрастут и мы тебя отмоем!
Вия встряхнула головой. Ну да, конечно: с дороги… А волосы у нее до сих пор только ниже плеч, с тех пор, как она их обрезала после смерти лекаря. Слова Анне отозвались чем-то забытым, похороненным в душе. Ведь никогда не думала всерьез, не примеряла чужую судьбу - хватало трудностей. А хорошо, а славно бы быть красивой! Тогда бы…
"Тогда бы тебя не в клетке везли на продажу, а в закрытых носилках, под большой охраной, - трезво сказал ей один из двоюродных братьев. - И этот рыцарь, Ди Арси, не успел бы тебя отбить. Ну и где бы сейчас были все мы?"