Только алые искры мерцали в молочном тумане. Сверху, словно снег, сыпался черный, ещё горячий, пепел.
Было тихо. Так тихо…
Нереальная тишина.
* * *
Пахло гарью и трещали ветки.
Лэш схватил меня за руку и крепко сжал её:
- Слышишь?..
Теперь, после его вопроса, прислушавшись, я тоже различила едва уловимый шум.
- Что это?
- Не знаю, - покачал головой он. - Пошли быстрее.
Шум усиливался, нарастал, постепенно превращаясь в угрожающе грозный рокот.
- Есть предположение, что это может быть? - напряжённо спросила я.
Лэш помотал головой:
- Я могу забраться на дерево и попытаться разглядеть, что это такое.
Когда рыжий спустился, он выглядел ещё бледнее, хотя это и могло показаться невозможным.
- Наводнение. Прорвали плотины. Потому так и бухали пушки.
Шансов добраться до надёжного укрытия у нас было немного. Откровенно говоря, они были ровны нулю. Но мы всё равно бежали, надеясь, Благие Боги знают, на что.
Вскоре к равномерному гулу присоединился треск: бревна, настил, насыпи - всё поддавалось бешеному натиску воды. Было видно, как уже совсем невдалеке сотрясались кроны деревьев.
Я никогда в жизни так быстро не бегала. Но стоило обернуться назад и ноги будто приросли к земле.
Я зачарованно глядела на разгул стихии. Могучая, величественная волна, свиваясь и развиваясь, словно змея, надвигалась зловещей громадой. Я только успела почувствовать, как Лэш обхватил меня за талию, пытаясь собственном телом прикрыть от удара.
А потом нас накрыло с головой.
Тело действовало само по себе, предпринимая отчаянные, немыслимые попытки выжить. Я лупила руками и ногами по воде, юбки обвивались вокруг, словно крепкие канаты, а лёгкие разрывало от желания вдохнуть воздуха. Перед глазами заплясали черные точки, сливаясь в одно бесконечно-чёрное полотно.
Рука Лэша подтянула меня к бревну, и мы оба повисли на нём, как глупые обезьянки.
Несколько секунд нас носило по бурным волнам среди бесчисленных стволов других деревьев и обломков. Каким-то чудом мы оба не пострадали.
Признаться, меня изумило хладнокровие и преданность Лэша. Казалось, он не столько спасался сам, сколько спасал меня, постоянно прикрывая собой от новой волны или крутящегося в потоке хлама. Бледный и решительный, с налипшими на лицо волосами, он был словно маленькая искорка на лету.
- Если выживите, а я нет, скажите государю, что я до последнего вздоха служил ему.
- Если я выживу, а ты нет, сделаю все возможное, чтобы мой муж о тебе никогда не вспоминал.
- Ну ты и стерва, - попытался засмеяться он.
Но смех застыл на его губах. Было слишком холодно.
Я подумала о том, что если мы не утонем, то замёрзнем.
В тоже время какая-то часть меня была готова к смерти. Я понимала, что не могу долго противостоять стихии, что от меня уже почти ничего не зависит. Неистовое течение влекло нас за собой и с каждой истекшей минутой надежды на спасение оставалось всё меньше.
Когда водяной водоворот выкинул нас на холм, со всех сторон окруженный водой, сил радоваться этому не осталось. Мокрые и измученные, дрожащие от холода и пережитого напряжения, мы жались друг к другу, как мокрые рыжие котята.
Мимо катились волны, неся многочисленные поваленные стволы и, что хуже того, человеческие трупы, оружие, лошадей.
Но мы избежали непосредственной опасности.
Темный Боги снова хранили меня.
И рыжего голубка - тоже.
Глава 25
Определить, где мы находимся было невозможно. Стремительный бег вод, заставивший сделать большой крюк, сбил нас с пути. Да и какая разница? Я всё равно не знала окрестностей, и сильно сомневаюсь, чтобы моему спутнику они были знакомы.
Я совсем закоченела. Мокрая одежда не грела, а пронизывающий порывистый ветер только усугублял ситуацию.
Рыжий, он будто и не чувствовал холода. С нескрываемой мукой во взгляде вглядывался в гребни пенящейся волны, пытаясь вызнать-выпытать, похоронен ли в её глубинах тот, кто был ему дороже всего на свете.
Может быть какую-нибудь чувствительную добросердечную особу это растрогало бы. Но я-то не добросердечная и не чувствительная. Меня это не умиляло. По моему глубокому убеждению, любовь между женщинами, равно как и между мужчинами, называется дружбой и не нуждается во всём том, что связано с прикосновениями ниже пояса. Однополая любовь - изъян, как и всё в мире, что не имеет производительности. К ней можно относиться со снисходительностью, можно - нетерпимо, но как бы мы лично к этому не относились это - ненормально.
Я, в силу жизненных обстоятельств, поклонницей таких отношений, естетвенно, не была. К тому же мне до чертиков из седьмого круга Бездны хотелось сорвать на ком-то злость, и я решила начать с мокрой одежды, от которой всё рано толку ноль.
Когда на мне остались лишь нижние юбки и корсет, рыжий отвлёкся от мрачного созерцания проплывающих мимо трупов людей, коней и поваленных деревьев и взглянул на меня.
- Что вы делаете? - вяло поинтересовался он.
- Раздеваюсь. Это очевидно. Разве - нет?
- Зачем?
Ну не странный ли вопрос?
- Собираюсь тебя соблазнить. Секс, как известно, хорошо разогревает кровь.
- Вы с ума сошли, - флегматично пожал плечами рыжий.
- Боишься?
- Боюсь?.. - изумленно дёрнул бровью он. - Чего?
- Ладно, я неправильно выразилась - не боишься, скорее озабочен. Бояться можно искушения, но это ведь не наш случай? Чем мне тебя искушать? Нет, я конечно же не забыла, что такие жалкие и ничтожные создания, как мы, женщины, не заслуживаем твоего взыскательного взгляда. Однако здесь всё равно пока нечем заняться, мне скучно и холодно. А соблазнить не соблазняемое цель невыполнимая и от того волнующая. Я бы даже сказала - согревающая.
Я сделала несколько шагов вперёд, нарочито бесцеремонно вторгаясь в личное пространство Лэша Виттэра. Он тоже замерз и всё-таки от него веяло теплом. Таким ценным, манящим, живительным. Меня так и тянула прижаться к нему. В этом желании не было и намека на сексуальное, скорее инстинктивное стремление замерзающего организма прижаться к источнику того, что могло бы отсрочить гибель.
Мы глядели друг другу в глаза: я - с насмешливым вызовом, он - с горечью и гневом.
- С холодным железом можно безопасно играть, не боясь обжечься, - прошептала я, почти касаясь губами его губ. - Ведь так?
- Я не понимаю вас, королева, - холодно бросил он, почти брезгливо глядя на меня. - Чего вы от меня хотите?
- Чего я хочу?
Мои руки оплелись вокруг его шеи. Я чувствовала себя змеёй-искусительницей, лианой, оплетающий ствол мирового древа.
- Всё очень просто, голубок! Ни одна женщина не потерпит, чтобы мужчина смотрел на неё свысока, как на пустое место. Ни одна женщина не потерпит, чтобы мужчина не признавал её власти над ним.
- Можешь шептать тут и висеть на мне, сколько угодно, - сузил глаза он. - На меня это не действует.
- Стоит ли этим гордиться? - ухмыльнулась я, отстраняясь.
- Жестокая, бессердечная тварь!
- Я и не претендую на роль Светлой Принцессы. Слишком уж это амплуа скучное и, на мой взгляд, фальшивое. Но называть вещи своими именами это не жестокость - это честность. Можешь сколько угодно любить и жертвовать своему государю, для него ты никогда не будешь ничем иным, кроме как игрушкой. Не то, чтобы он тебя совсем не ценил, ведь ты греешь его душу своей любовью, но его интересы для него всегда будут несопоставимо выше тебя. Стоит лишь однажды немного оступиться, тебя вышвырнут вон и про тебя забудут.
- Ты его не знаешь!
- А ты - знаешь?
Я решила поставить точку в нашем диспуте и отошла к своей одежде.
Нужно было предельно сосредоточиться. Вместо пламени предстояло создать умеренно горячую воздушную струю, способную высушить, а не испепелить. Для меня это всегда сложно. Вот создать огненный пульсар - это пожалуйста, пара пустяков, а выпускать Силу маленькими порциями всё равно что сдерживать лошадь на полном скаку. Стоит ошибиться хотя бы в пол раза, и рискуешь остаться нагой.
Я глубоко вздохнула, перед тем, как потянуть из пространства ниточку, извлекая тепло из невидимого огня, того, что разлит повсюду, переплетаясь с воздушной стихией. Он чувствовался невидимыми нитями, приклеивающимися к пальцам.
В следующий миг от моих рук родился ветер, облизывающий одежду горячим языком.
Когда я закончила, клацая зубами от холода, одежда высохла, и я поспешно принялась натягивать на себя платье, чулки и плащ.
- Рыжий?
- От рыжей слышу, - огрызнулся он.
- Ну да, что поделать? Наш общий король падок на этот вульгарный цвет. Хочешь, я и твою одежду высушу?
- Мой черёд раздеваться? - язвительно поинтересовался Лэш.
- Могу попытаться высушить одежду прямо на тебе. Только не могу гарантировать, что не превращу тебя при этом в обуглившуюся головёшку.
День близился к исходу. Скоро стемнеет и я смогу призвать ездового демона, который домчит нас куда угодно по моему желанию.
Вода закончила разливаться и теперь вокруг простиралась серая, невозмутимая водная гладь.
- Нужны дрова, - заявила я. - Разведём костёр?
- Ты же заклинательница пламени. Разве ты не можешь вызвать огонь без дров? - язвительно поинтересовался он.
- Магическое пламя не имеет с обычным ничего общего, кроме света мы от него ничего не получим. А хотелось бы погреться.
- И что ты предлагаешь?
- Раздобыть дрова.
Лезть в воду за ними никому не хотелось. По счастью поваленное дерево, за которое мы цеплялись и благодаря которому выжили, выбросило на островок вместе с нами. Мы оба принялись ломать с него ветки. Не прошло и часа, как мы любовались пламенем и грелись у костра.
На небе над нами уже загорались первые звезды. Я всегда любила их, яркие и колючие, чистые и холодные, сверкающие и недосягаемые крошечные огоньки, не дающие человеческой душе потеряться в кромешной тьме.
- Думаешь, он жив? - подал голос Лэш, подбрасывая ветки в угасающий цветок пламени, отчего тот расцвёл с новой силой.
- Почти уверенна. Не тот Дик*Кар*Стал человек, чтобы безответственно дать себя убить каким-то мятежникам.
- Государь единственный, кто держит меня в этом мире. Я не стану жить без него.
- Не хорони его преждевременно.
- Вы видели труппы, что плыли мимо? Судя по одежде, все эти люди из нашей армии. А утратившие контроль мертвяки? Всё свидетельствует о катастрофе. Противник прорвал плотину, чтобы уничтожить остатки нашей армии…
Лэш обвёл меня взглядом, словно мерку снимал:
- Вы не любите его. Как вы можете его не любить? - в голосе рыжего звучало искреннее недоумение. - Я тот, кто достаточно хорошо знает вашего мужа, чтобы сказать с уверенностью: вы не цените своего счастья.
- Если я оценю своё счастье, ты станешь лишним в нашем треугольнике. Так что не работай против себя самого. Не стоит.
Мы снова принялись любоваться языками пламени. То оранжевые, то желтые, то почти алые с синими прожилками, похожие на вены, всполохи тянулись, пытаясь лизнуть небо.
- Никогда не следует терзаться из-за того, чего не знаешь наверняка, иначе на противостояние неприятностям не останется сил, - поделилась я с рыжим жизненным опытом.
- Собираетесь отсюда выбраться? - саркастично дернул бровью он. - Как? Вплавь?
- Когда совсем стемнеет, поверь, это перестанет быть проблемой. Может быть королева из меня и спорная, но маг я хороший.
- Что же вам, ваше величество, мешало вспомнить об этом раньше?
- Солнце. Все демоны предпочитают ночь. Ездовые не исключение.
Глаза рыжего округлились.
- Ездовой демон… разве это не опасно?
- Зависит от мага.
- Здесь нет ни алтарей, ни жертв, нужных для вызова демона… или вы меня хотите этим ночным тварям скормить?
- Идея хорошая. Жаль, что нет уверенности в гибели Темного Короля, следовательно, и в полной безопасности такого шага.
Вскоре день скончался полностью. Ни единой солнечной полоски не осталось на земле.
Не знаю, как там полагается вызывать ездовых демонов по высокому магическому искусству. Как-то в учебниках мне попадались инструкции с рисунком и точными указаниями по созданию магического круга при проведении ритуала. Хотя для чего при вызове ездового демона защитный круг, когда тебе нужно на это демоне передвигаться, я так и не поняла.
Я никогда ничего сложного в процессе вызова этих созданий не видела. Это даже ритуалом назвать сложно. Просто представляла себе пасущуюся лошадь и подзывала её пронзительным свистом.
Вот и на этот раз мрак ночи сконцентрировался и уплотнился, будто чернильная темнота собралась в тягучую кляксу, висящую в воздухе. Через минуту клякса проступила отчётливее и яснее, принимая очертания сногсшибательно красивой лошади вороной масти.
- Готово! - довольно взмахнула рукой я.
- Ничего себе! - восхитился Лэш.
Густая грива ночного духа колыхалась, струилась, точно от ветра, мускулы ходили под тонкой кожей ходуном. Прекрасное создание! Глаз не отвести.
При нашей встрече я назвала дух Хроном. Хотя даже уверенности в том, что мне раз за разом является одна и та же сущность, а не разные, у меня не было.
На этот раз Хрону нужно было нести не только меня, но и рыжего. Я никогда раньше не использовала демона иначе, чем в качестве одинокой всадницы, и теперь немного нервничала, как себя поведёт непредсказуемый дух. Как оказалось, нервничала я зря. Хрон был смирен и покладист. Даже более смирён и покладист, чем обыкновенная лошадь. Дух легко нёс нас над водными просторами - ездовые демоны на самом деле не скачут, они летят в прямом смысле этого слова.
Не прошло и четверти часа, как мы различили впереди огни.
Как только знамёна оказались в поле зрения, Лэш с волнением в голосе уверенно заявил, что это королевские штандарты. Вскоре мы уже стояли посреди армейского импровизированного посёлка. Под сенью королевских знамён, вокруг пылающих костров расположилось не менее сотни воинов.
- Кто идёт? - рявкнул часовой.
- Фиар и корона! - отозвался Лэш.
Встретили нас радушно, пригласили к огню, поделились провиантом. Мне пообещали, что я могу чувствовать себя в безопасности, как дома, что моей чести здесь ничто не угрожает.
Добродетельное поведение всегда удостаивается награды: вы не угрожаете мне, мальчики, я не трону вас. А то смерть в огне, признаться, скверная смерть.
Пока мы ели (правда, ела только я, Лэш строил скорбную мину и постился), грелись у огня и отдыхали, новые друзья поведали о том, что здесь в действительно произошло, пока мы там плавали. Как выяснилось, мятежники ожидаемо понесли сокрушительное поражение от рук гвардейцев и прочего королевского воинства. Началось повальное бегство, командиры бросили армию, спасая собственные, горячо любимы задницы. Но отступая, эти подлецы предусмотрительно взорвали плотину чем основательно подпортили противнику победу, изрядно подмочив её со всех сторон - окрестности залило водой, многих потопило.
- А король? - с волнением спросил Лэш. - Что король?
- Доподлинно про короля ничего не известно. Он храбро сражался, и в бою точно был жив, но уцелел ли при наводнении, вам никто не скажет.
При таких неутешительных новостях рыжий сник.
- А кронпринц? - поинтересовалась я.
- С передовой мальчишка Дик*Кар*Сталов уехал целым и невредимым. Уехал один из первых - говорят, его дядя на этом настоял. Конь у принца был приметный такой, белый, без единого пятнышка, с пушистой гривой, такого бы в пору женщине подарить. Ну да речь не о том! Я к чему клоню-то… этот конь проплыл мимо нас среди обломков, сомнений в том, что это он, нет. Уж больно приметный был конь. Нога всадника запутавшись в стремени, торчала из воды. Так что… - он отвернулся, кажется, смахивая с глаз скупую мужскую слезу, - нет больше наследника у фиарского престола. Какое несчастье! Какое несчастье кругом!
Н-да уж…
Ещё утром двое, отец и сын, сошлись в смертоносном поединке за трон, а теперь трон, возможно, и сама страна, были обречены, потому что я ни разу не вариант в качестве правительницы - я понятия не имею, как управлять не то, что страной, а кухаркой на кухне. Даже если бы и захотела, не смогла. А я - не хочу.
Если слухи о смерти короля окажутся правдивыми, я тоже где-нибудь аккуратненько опачу с тем, чтобы воскреснуть где-нибудь подальше от всех корон, знати и интриг им сопутствующих.
Ох, мечты, мечты…
Хотя - почему нет? Даже если Дик*Кар*Стал жив, кто узнает, что сталось с глупой королевой, сбежавшей в лес накануне наводнения? Расправиться с Лэшем и ни одна душа живая не узнает, что я - это я. Классически - концы в воду.
Я поглядела на Лэша и поняла, что не смогу его убить. Что никакой я не монстр и не демон - я тряпка. Питаться мне не кровью с плотью, а соплями с сахаром. Подумать только! Не могу убить эту смазливую наглую сволочь, которая спала с моим мужем и отняла наши с ним отношения?
Лэш уныло плёлся к кромке воды.
Я потопала за ним.
- Что собираешься делать? - спросила я. - Ждать, пока мимо проплывёт труп несчастного властелина, чтобы упасть ему на грудь и пойти на дно вместе? Не возражаешь, если я постою рядом?
- Зачем?
- Так, на всякий случай. Вдруг в последний момент передумаешь? А я рядышком, я подтолкну, поддержу…
Звуки труб, явственно донесшихся со стороны леса, прервали мою содержательную речь.
Люди вокруг нас засуетились, хватаясь за оружие и вскакивая на коней.
- Что происходит? - поинтересовалась я.
- Королевские трубы. Я узнаю их! Великие Боги! Да возвестят они, что государь жив!
Где-то вдалеке уже кричали множество глоток:
- Слава Фиару! Да здравствует король!
Я увидела Сиобряна Дик*Кар*Стала верхом на коне.
Свет факелов падал ему на лицо, придавая какую-то демоническую дикость. Широкий чёрный плащ сбился с плеч от скачки и можно было видеть, как правая рука короля висит на перевязи.
Спешившись, тяжелыми шагами Дик*Кар*Стал направился в нашу сторону.
- Рад видеть вас в добром здравии, моя королева, - склонился он над моей рукой, имитируя поцелуй.
Только вид у него был не радостный. И голос - тоже. И губы его не коснулись моей руки.
- Я тоже счастлива видеть вас, мой король.
Вокруг шептались.
На меня смотрели удивленно и испуганно. Случайно залетевшая к ним замухрышка оказалась королевой?
Сюрприз!