Глава 26
Меня проводили до палатки лейтенанта, командующего отрядом. В ней, совершенно непонятно каким, наверное, волшебным образом, оказалась массивная кровать с шерстяным пологом, стол и несколько стульев. Словом, был создан комфорт, максимально доступный по нынешним условиям.
После того, что пережила за день, я была уверена, стоит голове коснуться подушки я провалюсь в сон. Но несмотря на то, что тело с наслаждением распростёрлось на мягких циновках, сознание не желало меня покидать. Нельзя сказать, что оно было полностью ясным - я словно бы находилась на границе сна и яви; парила, как птица над равниной, холмами, лесом, густо покрытыми ночной мглой. Скорее чувствовала, чем видела отряды королевских войск, расположившихся лагерем. Так видишь образы, читая книги - не глазами, но частью сознания.
Вода медленно отступала. Катясь обратно в реку, мутные потоки оставляли за собой рыжую, дурно пахнущую тину.
Где-то вдалеке трубно кричали множество глоток:
- Слава Фиару! Да здравствует король!
Всё сливалось в один неясный гул: вода и крики. И надо всем гордо реяло фиарское знамя.
Открыв глаза, я увидела склоненное над собой лицо мужа. Я почти физически ощущала его недовольство. Почему-то запомнилось, как на горле короля, чуть выше воротника, неистово билась синяя жилка.
- Раз вы проснулись, сударыня, будьте любезны сообщить мне, зачем вы здесь? Какая нелёгкая заставила вас покинуть замок, где вы были в полной безопасности? - поглядел он на меня с гневной укоризной. - О чём вы думали, совершая подобное безумство?
Голос Дик*Кар*Стала звучал спокойно и ровно, но у меня было такое чувство, что каждой своей репликой он отвешивает мне полновесные пощёчины.
- Как вы могли подвергнуть себя такой опасности? Какое право вы имели на то, чтобы подвергать опасности жизнь ещё не родившегося наследника фиарской короны?
- Вам прекрасно известно, что этот ребёнок не…
- Молчите! - яростно велел он - Молчите и думайте, о чём говорите! Я бы посоветовал вам дважды взвесить каждую мысль перед тем, как её озвучить. А ещё лучше даже и не думать о подобных вещах слишком громко. Вынужден признать, что переоценил ваши умственные способности, сударыня, полагая, что вы сумеете вести себя разумно. Вы могли погибнуть множество раз. Вы подвергли опасности жизни других людей.
- Других? - презрительно скривилась я. - Вы хотите сказать - другого?
- Речь идёт не только о маркизе Виттэре. Не думаете же вы, сударыня, что мои люди просто так смирились с вашим отсутствием? Вас искали. Смерть этих людей на вашей совести.
Поймите же наконец, что вы больше не безродная босоногая девчонка! Вы не имеете права быть безрассудной. Куда бы вы не пошли, чтобы не сделали, чтобы не сказали и едва ли не подумали - тысячи глаз следят за вами. Вы могли попасть в руки к нашим врагам, могли погибнуть, и я даже не узнал бы, где и как именно. Вы - королева, Ткач всё побери! Моя королева! Ваш прямой долг стать образцом для наших поданных, верхом благопристойности и благоразумия. А вы?! Что вы сделали?
- Вы тоже дрались, как простой солдат! - возразила я. - Тоже рисковали своей жизнью.
- Это было оправданно и необходимо. Иначе было нельзя.
- Но если бы вы погибли…
- Если бы я погиб, я пал бы, выполняя свой долг, защищая страну и свой народ. Но если бы погибли вы, захлебнувшись, как котенок в местной луже, Одиффэ, скажите, ради чего это случилось бы? Жизнь - это не игрушка. Смерть, когда приходит, не дает нам второго шанса, не оставляет возможности передумать или что-то исправить. Никогда не стоит об этом забывать. А сейчас, приятных снов, моя королева.
Дик*Кар*Стал растянулся рядом и потянул моё одеяло на себя. И не возразишь. Он тут король. Да ещё и уставший воин в придачу.
Спала я недолго, но, когда проснулась, Дик*Кар*Стала рядом уже не было.
К моему удивлению, оказалось, что несколько фрейлин уже прибыли в лагерь, сопровождая мои наряды и ждут не дождутся, чтобы оказаться в моём распоряжении. Непритязательно-походный королевский утренний туалет занял немного времени - не больше получаса. Обрядив, как полагается по чину и статусу, меня, по моему желанию, разумеется, препроводили туда, где в данный момент находился мой царственный супруг - к просторной белой палатке.
Король сидел за массивным столом, заваленным грудой карт и беседовал с мужчиной средних лет, в выправке, в каждом движении которого был виден заправский вояка.
- Сударыня? - кивнул мне Дик*Кар*Стал. - Вы отлично выглядите. Рад, что вам удалось отдохнуть.
Мне предупредительно пододвинули стул, чтобы я могла чинно усесться, расправив пышные юбки.
- Благодарю вас, ваше величество, - обратилась я к мужу. - Вчера вечером, пока вас не было, до меня дошли печальные слухи о вашем первенце. Неужели принц Фабриан действительно утонул?
- По счастью - нет. Мой сын жив и здоров. Рад сообщить вам, что принца Фабриана удалось задержать. Вы, впрочем, как и я, сможете созерцать его с минуту на минуту.
Вскоре стража действительно ввела пленника.
- Преклони колени перед королём! - прорычал генералиссимус и гвардейцы почти силой поставили наследного принца на колени.
- Это лишнее, - поморщился Дик*Кар*Стал. - Поднимитесь, Фабриан. Ваше унижение не может меня радовать. Несмотря на всё случившееся вы не перестаёте быть моим сыном.
- Благодарю вас, отец, - поспешно поднялся с колен принц.
Я не могла не отметить, что с нашей последней встречи внешность его претерпела заметные изменения. Знаменитая сусальная красота, доставшаяся ему от легендарной матери, поблекла. Златокудрые волосы словно присыпало пеплом дорог, длинные локоны состригли.
Мальчишка держался с достоинством. Что скажешь? Порода. Или просто он до конца не верил, что отец всерьёз может расправиться с ним.
- Сын мой, вы выглядите осунувшимся и похудевшим, - с грустью в голосе произнёс король. - В последнее время, вижу, вам пришлось нелегко. Хотите вина?
- Столь внезапная щедрость от вашей милости кажется мне подозрительной.
- Как будто когда-нибудь я был скуп с вами? - сокрушённо покачал головой Дик*Кар*Стал. - Что же касается ваших подозрений?.. Если пожелаю, могу отрубить вам голову. К чему мне травить вас?
- В отличии от топора, смерть от яда может выглядеть естественной, - поднял принц на отца горящие, как у голодной кошки во мраке, глаза.
- Ваш отец некромант, - не выдержав, подала голос я, - пожелай он того, вы подхватите смертельную хворь и скончаетесь в считанные часы, весьма естественно для всех. Так что пейте вино смело, если желаете.
- Боюсь, эти браслеты, - принц поднял руки, демонстрируя отягчающие их кандалы, - помешают мне наслаждаться всей изысканностью ароматов ваших тонких вин, отец.
- Они не изысканные, они из местных погребов. Что же касается применённых к вам мер, сын мой, так вы сами навлекли на себя унижение, принудив меня быть с вами жестоким. Тюрьма есть тюрьма, в ней не обойтись без кандалов. - Дик*Кар*Стал выразительно вздохнул. - Вы в большой опасности, сын мой, и едва-едва избежали ещё большей. Ну не легкомысленно ли было с вашей стороны доверять себя нашим злейшим врагам? - укоризненно покачал он головой. - Вы же понимаете, что те, кто помогал вам в побеге, не желают нам с вами добра?
- Кого вы имеете ввиду? - насупился Фабриан.
Дик*Кар*Стал выдержал паузу и вкрадчиво, мягко произнёс:
- Вашего дядю Криона Дерри, вашего дядю Барта Дик*Кар*Стала. Они сделали всё возможное, чтобы вбить между нами клин, настроить вас против меня и навлечь на вас мой гнев. Но они просчитались, ведь ни у одного из них нет детей, они попросту не знают силы родительской любви к своему чаду, пусть даже неразумному и сбитому с пути. Я никогда бы не причинил вам вреда, но в бою, сын мой… вы могли погибнуть во время этой неразумной авантюры.
- Меня охраняли. Дядя заставил меня покинуть…
- Он посмел выставить вас трусом! Все видели, как вы покинули бой одним из первых. Бежали у всех на виду. Так-то он заботится о вашей чести?
Фабриан опустил голову и упавшие на лицо волосы скрыли его выражение.
- Однако, отец, вы велели бросить меня в застенок.
- Я велел страже приглядывать за вами во избежание ещё больших неприятностей. Чтобы недостойные люди не могли ещё раз воспользоваться вашей неопасностью, доверчивостью и наивностью.
Дик*Кар*Стал оказался куда мудрее, чем я думала. Он преподал мне отличный урок манипулирования, игры на стремлениях и недостатках других людей. Любому неблаговидному поступку можно подобрать благовидные слова. Это и называется политикой.
Король подошёл и обнял принца:
- Вы слушались дурных советов. Вы ведь в действительности не хотели утопить наше королевство в крови? Вы слишком умны для этого, сын мой.
- Чего же вы от меня хотите?
По голосу Фабриана было слышно, что он сдался.
- Я хочу, чтобы мы вместе вернулись в столицу, возвратились ко двору, где вас встретят с распростёртыми объятиями. Если пожелаете, я даже позволю вам собрать гвардию из людей, которых вы отберёте сами по своему желанию. Вы по-прежнему останетесь моим возлюбленным сыном и наследником моего престола…
- И чего вы хотите взамен? - настороженно спросил принц.
- Вы не должны мешать мне вершить правосудие. Наших врагов необходимо наказать.
- Вы хотите сделать из меня предателя, отец? - с грустью спросил Фабриан.
- Я прошу вас помочь покарать преступников, рискнувших вашей головой. Кара, что постигнет их, ими более, чем заслужена. Вы согласны со мной, сын мой?
Как будто у "сына его" был шанс не согласиться? Обречённых всё равно казнят, с попустительством принца или нет. Тут ничего не исправишь. Так что благоразумие диктует единственный возможный выход, предусмотрительно царственным папенькой оставленный.
Я понимала принца, понимала короля, однако от увиденного у меня остался неприятный осадок. Дик*Кар*Стал прекрасный загонщик, он отлично гонит зверя на флажки, мастерски управляясь с противником. Фабриан наверняка уже считает, что его отец к нему слишком великодушен. Рыжий тоже почти боготворит своего "государя". Да что говорить? Я сама полностью прониклась его великодушием и почти готова примерить венец верной, послушной жены. Но иногда, вот как сейчас, маска с него соскальзывает, и я вижу… кстати, что я вижу? Сама толком не могу выразить словами, но, чтобы это не было, меня это очень настораживает. Не люблю я, когда за меня принимают решения, да ещё вдобавок делают вид, что это я сама так и придумала.
Кончилось всё тем, что принца освободили от оков, облобызали и принудили к миру.
- Итак, всё закончилось, ваше величество? - спросила я, когда мы остались с Дик*Кар*Сталом наедине.
- Закончилось? - Он скользнул по мне равнодушно-отвлечённым взглядом. - Что вы имеете ввиду?
- Эту военную компанию, направленную на подавление мятежников.
Дик*Кар*Стал пожал плечами:
- Мы возвращаемся в столицу, - был его вердикт.
Вот так. И понимай, как хочешь.
* * *
Заговорщиков, возглавивших заговор, бросили в тюрьму. Лишь спустя месяц после Туманного Сражения схваченным лордам официально были предъявлены обвинения в государственной измене. Тех, кто был рангом и достатком пониже, быстро предавали виселице без суда и следствия - жестка королевская немилость, немилосерден королевский гнев.
На следующий же день после битвы остроги оказались переполнены теми, кого подозревали не только в участии мятежа, но и в банальном к нему сочувствии. Королевское правосудие было скорым на расправу и не отличалось милосердием. Ещё более жутким было желание чинуш-подхалимов угодить королю или, под шумок, расправиться с давнишним недругом, должником или, наоборот, кредитором. Лес рубят - щепки летят. В нашем случае это были головы. Только за одну неделю, прошедшую после битвы, казнили свыше ста человек.
Дик*Кар*Стала хватило лишь на милосердие к собственному сыну - тому он строго погрозил пальчиком. Но к простонародью король оставался по-королевски же глух, хотя именно простой народ, на мой взгляд, карать было не за что. Народ - это слепая марионетка, от которой не зависит даже его собственное благополучие и жизнь.
От виселиц, настроенных на северо-западе страны, вдоль дорог стало тесно. Палачи работали, не покладая рук. Никого не беспокоило, сколько невинных жертв оказалось среди казнённых, да и действительно виноваты ли виновные?
Высокородных заговорщиков должны были судить.
Дик*Кар*Стал, сославшись на государственные дела, не смог присутствовать на суде, кронпринца, учитывая обстоятельства, никто об этом и не просил, так что представлять корону на этом достойном пера карикатуриста собрании досталось мне.
Всё, что от меня требовалось, это сидеть как кукла с глазами в королевской ложе и наблюдать за происходящем. Даже речи говорить было не нужно. Я сидела и глядела - с достоинством выполняла королевские обязанности.
Суд состоялся в замке Редерик. Зрелище, нужно отдать организатором должное, выдалось представительным - огромный зал, наполненный зрителями, верховный судья в алой одежде на высоком председательском троне, стулья поменьше для судей низкого ранга - всё чин чином.
Слушание дела началось и стража ввела заключенных. Судебный пристав, потребовал соблюдения тишины, шум голосов в зале стих.
Я с интересом разглядывала присяжных заседателей, давших клятву судить "милостиво и справедливо". Тяжелые подбородки, лежащие на ещё более широкой груди, заплывшей жиром, маслянистые бегающие глазки и отвисшие щеки редко у кого ассоциируются с благородством. Внешность этих людей свидетельствовала о том, что ими могло двигать всё, что угодно, но только не милость или справедливость.
Председательствовал на этом прелестном собрании лорд Акс, высокий худой человек лет под сорок с продолговатым лицом, которое можно было бы даже назвать красивым, если бы не его выражение. Ограниченный снобизм проглядывал в глазах, устало прикрытых набрякшими веками, брезгливо поджатых узких бескровных губах. Люди, подобные ему рождаются уже стариками, отрицают радости жизни и всю жизнь ходят, как по линейке.
К судьям вывели подсудимого. Немытые волосы космами падали ему на плечи, одежда сопрела и превратилась в лохмотья, лицо побледнело и осунулось, но красота этого человека до сих пор ещё останавливала взгляд. Фамильная красота лордов Дерри, которую так прославила Синьиэра.
- Поднимите руку, - хриплым голосом повелел судья подсудимому. - И поклянитесь перед Двуликими богами и Великим Собранием говорить правду, только правду и ничего кроме правды.
- Клянусь, - сказал подсудимый.
- Как ваше имя? - обратился судья по протоколу, хотя ему, как и всем присутствующим в зале было отлично известно имя человека, стоявшего перед ним.
- Крион Дерри.
- Где вы родились?
- В Черных Горах Панимонта, провинции Фиар, что вблизи Черных Земель.
- Сколько вам лет?
- Тридцать восемь лет и три месяца.
Обвинительное заключение гласило, что лорд Дерри не проявил любви и почтения к своему королю, соблазнил принца восстать против собственного отца, чем нарушил мир и спокойствие в королевстве. Лорд Дерри так же разжигал войну и мятеж с преступной целью отнять корону у законного владельца титула и чести. В заключении обвиняемому предлагалось ответить: виновен он или нет.
- Если сражаться за то, что считаешь правильным, является изменой, то - да! Я виновен, - ответил подсудимый.
Потом потянулись многочисленные свидетели.
По окончанию показаний лорд Акс вынес вердикт:
- Всё ясно, как божий день, не будем тянуть время, ибо у нас ещё много дел. Коль скоро факт измены установлен, говорить больше не о чем. Суду присяжных должно быть достаточно этих сведений. Отведите узника в камеру ожиданий.
Отсутствие судей было таким же кратким, как и их приговор: виновен.
Последовала стандартная формулировка вопроса о том, может ли подсудимый, признанный виновным, сказать, почему ему не должен быть вынесен смертный приговор, после признания его виновным в государственной измене?
Потом огласили сам приговор.
"Приговор, вынесенный по делу Криона Дерри, обвиненного и уличенного в государственной измене, в покушении на жизнь его величества короля Сиобряна III, в действиях, направленных против особы короля, а так же в том, что своими пагубными советами он подстрекал наследного принца к мятежу. Вследствие вышеизложенного герцог Крион Дерри будет препровождён на главную городскую площадь и там четвертован. Имущество его будет конфисковано в пользу королевской казны".
Лорда Дерри схватили, скрутили и увели.
Приговор был приведён в исполнении спустя неделю. На Главной Площади насладиться готовящейся казнью собралось не менее ста тысяч человек. Небольшой эшафот окружали отряды лучников и гвардейцев. Эшафот был низок, построенный с таким расчётом, чтобы его могли видеть лишь передние ряды зрителей или те, кому удалось занять место у окон домов, выходящих на площадь.
Для нас, королевской четы Дик*Кар*Сталов, было оставлено место на балконе Ратуши, где любящие подданные заранее приготовили нечто вроде пышной палатки, затянутой красным бархатом. Всё вокруг устлали коврами, повсюду расставили жаровни - день выдался холодным, дождь уже летел вперемешку с крупицами снега.
Мы появились, блистательные победители: Дик*Кар*Стал-отец, в длиннополом черном плаще, Дик*Кар*Стал-сын, в короткой черной куртке, расшитой черным позументом, без драгоценностей, которые принц так любил, но сегодня предпочёл оставить дома - не к месту и не ко времени сиять и сверкать. Принц выглядел угрюмым, бледным - оно и понятно. По слухам, их с дядей связывали нежные родственные чувства, и дядя был ему во многом ближе отца.
Я вышагивала за кронпринцем. За нами, высокими особами, следовал маркиз Виттэр - королевская надоедливая, но неизменная тень.
Толпа встретила наше появление не слишком бурными криками. Не исключено, что поменяйся мы с противником местами, народного ликования было бы куда больше.
Чинно, в ряд, мы, королевская чета, расселись в кресла.
- Прислонитесь к стене, Виттэр, - сказал Дик*Кар*Стал своему любимцу, которому кресла, понятное дело, было не положено, - вы устанете, друг мой. Это будет долгое зрелище.
Я слышала, как юный принц скрипнул зубами.
- Не слишком ли ваше величество добры? - холодно спросила я. - Маркиз Виттэр в состоянии держаться на ногах. Он для этого ещё достаточно молод.
Неизменная улыбка, "пленительная и чарующая", по отзывам рьяных придворных лизоблюдов, заиграла на лице рыжего:
- Похоже, я вновь вызвал ваше недовольство, королева?
Мой царственный муж, как всегда, смотрел на выходки своего любимца сквозь пальцы. Хотя его обращение ко мне было прямым нарушением этикета.
- Вам это несложно - заверила я Лэша Виттэра. - Достаточно просто появиться.
- Я здесь не по доброй воле, государыня. Четвертование не такое приятное зрелище, чтобы на него рваться.
Что тут скажешь? Все мы тут по принуждению.
- Маркиз Виттэр? - не удержался принц Фабриан от шпильки. - Вы, наверное, наслаждаетесь, присутствуя при четвертовании человека, в чьих жилах течёт королевская кровь? При казни по-настоящему благородного человека?