Бывший инквизитор немедленно воспользовался любезным приглашением Велиала, достал из кармана уже набитую табаком трубку и раскурил её. Затянувшись ароматным дымом, он осторожно произнёс:
- Позволь один вопрос, повелитель…
- Позволяю.
- Из твоих слов я понял, что ссора между Ингой и Владиславом была важной частью твоего плана…
- Очень важной, - подтвердил Велиал. - Когда ты прибыл в Шато-Бокер, и я твоими глазами увидел, как быстро они оклемались, у меня возникло подозрение, что даже нового Прорыва окажется недостаточно для их подчинения. Поэтому я и внёс дополнение к предложенному тобой плану. Сандра должна было хоть частично отдалить Владислава от Инги, ослабить их связь. Это позволило бы подчинить их, а потом уничтожить.
- Стало быть, ты не собирался делать их своими слугами?
- Владислава - ни в коем случае, он чужд нам. С Ингой не так однозначно. Она от рождения принадлежала Нижнему Миру, и хотя наши враги постарались изменить её предназначение, своей силы оно не утратило. Так что с ней ещё можно поработать, жаль терять такой качественный материал. А вот её муж для нас бесполезен. Мало того - он крайне опасен.
- Тогда я не понимаю, повелитель, - после некоторых колебаний сказал Сиддх. - Раз ты не нуждался во Владиславе и не слишком стремился вернуть себе Ингу, то почему не приказал Сандре как можно скорее ехать на Агрис и там убить их обоих, пока они были беспомощны? Да и в пути у нас было немало возможностей это сделать.
Велиал отрицательно покачал головой:
- Ошибаешься. Сандра не смогла бы их убить. И ты не смог бы. Существует только две возможности сделать их уязвимыми - либо разъединив их, разорвав между ними связь, либо подчинив Нижнему Миру. Именно поэтому я пересмотрел свои планы - а вовсе не потому, что признал в одном из противников внучку Олафа де Бреси. Конечно, я был не против вернуть свою законную собственность, Инга стала бы для нас ценным приобретением, но отнюдь не это обстоятельство заставило меня отказаться от попыток уничтожить её и Владислава. Во время Прорыва я обнаружил, что они вместе обладают небывалой силой. Именно вместе, вдвоём - эта сила принадлежит им обоим, а не каждому из них в отдельности. И как раз эта самая сила не позволяет убить их.
- Вселенский Дух? - с дрожью в голосе произнёс Сиддх. Его охватил ужас при мысли о том, что он мог тесно общаться с людьми, проникнутыми Вселенским Духом.
- В том-то и дело, что нет. Их сила не исходит из Космоса, она целиком является достоянием земного мира. Прежде я ни с чем подобным не сталкивался. Другие Хозяева тоже.
- А я не замечал у них никакой особой силы. Разумеется, помимо той, которую надлежит иметь высшим магам.
- Ты и не мог заметить, потому что не присутствовал при Прорыве. Их особая сила проявляется лишь по мере необходимости, а когда в ней нет нужды, исчезает, словно её никогда не было. Она не оставляет никаких следов в магической ауре, её нельзя обнаружить, пока она не действует.
- И в чём же её суть? - осмелев, спросил Сиддх. Он уже понял, что откровенность Велиала была спланирована наперёд, а не вызвана сиюминутным настроением, и потому повелитель не сочтёт его вопросы, заданные по делу, дерзким и неуместным любопытством. - По каким признакам её можно обнаружить?
- Насчёт этого не беспокойся, - сказал Велиал, - её ты ни с чем не спутаешь. Прежде всего, в этой силе нет ни грамма агрессивности, её действие обращено исключительно на своих носителей. Она связывает их воедино, фактически превращает двух человек в одно целое. Во время Прорыва Владислав погибал три раза, и всякий раз жена возвращала его к жизни. Сама же Инга получила девять смертельных ударов, но рядом с ней был муж, который спасал её от гибели. А убить их одномоментно не удавалось - по той простой причине, что одномоментности в природе не существует. Сколь ни мал был временнóй промежуток между двумя смертями, он всё равно существовал, и его оказывалось достаточно, чтобы Инга и Владислав успели помочь друг другу. Это происходило чисто рефлекторно и так стремительно, что они сами, похоже, ничего не замечали.
- Похоже на то, повелитель, - согласился потрясённый Сиддх. - Иначе бы я знал. Ведь в своё время они безгранично доверяли мне.
- А потому, - продолжал Велиал, - их нельзя убить даже в том случае, когда они спят или находятся без сознания. Эта сила действует безотказно, но тем не менее у неё есть свои, если можно так выразиться, слабые места. Во-первых, она проявляет себя только в случае непосредственной угрозы для жизни, а при всех прочих обстоятельствах бездействует. Во-вторых же, её эффективность пропорциональна степени эмоциональной близости Инги и Владислава; другими словами, они неуязвимы лишь до тех пор, пока крепки связывающие их узы. Сандра как раз и была призвана ослабить эту связь, чтобы они как можно больше истощились, останавливая Прорыв, и их колдовской дар не смог бы сопротивляться подчинению. А после этого они бы лишились своей особенной силы и стали просто высшими магами, одержимыми Нижним Миром. Владислава я бы сразу убил, а вот с Ингой ещё бы поработал, постарался бы склонить её к добровольной службе.
Велиал замолчал, налил в чашу немного крови и не спеша выпил её. На сей раз Сиддха он не угостил.
- От своих планов я не отказался, - вернув чашу на стол, вновь заговорил повелитель. - Владислав и Инга обладают слишком большим потенциальным могуществом, чтобы позволить им оставаться в стане наших врагов. В этом направлении я предпринимаю определённые шаги, о которых тебе знать не нужно. А у тебя будет другое задание. Ты должен разыскать Сандру и её ребёнка.
Сиддх вопросительно посмотрел на Велиала:
- Но как, повелитель?
- Вернёшься на Грани. Такие слуги, как ты, сейчас нужны мне там, а не здесь.
- Я стану Чёрным Эмиссаром?
- Нет, в этом обличии ты не справишься с заданием. Эмиссар не может переходить с Грани на Грань, он не способен собственноручно сразиться с противником, его легко разоблачить и уничтожить. Это наблюдатель и провокатор, а ты мне нужен в качестве бойца. Я дам тебе настоящее человеческое тело, ты вновь станешь смертным земным человеком и продолжишь свою службу на Гранях.
От волнения у Сиддха перехватило дыхание.
- Как же так?… О, повелитель! Разве это возможно?
- Да, Виши, возможно. Это наша новейшая разработка. О ней знают только Хозяева, несколько высших слуг, включая Женеса, а также двенадцать низших, которые уже совершили подобное воплощение. Ты будешь тринадцатым - счастливое число. В поисках девчонки тебе поможет то обстоятельство, что она по-прежнему защищена перстнем Бодуэна - если бы над ней произвели экзорцизм, Женес, как её бывший кукловод, почувствовал бы это. Как я понимаю, во время беременности Сандра не решалась на такой шаг, боясь навредить ребёнку, а теперь, когда её прячут от меня, экзорцизм не проводят из боязни выдать её местонахождение. Это существенно облегчит твою задачу - ведь прежде перстнем владел Женес, и на нём остался его отпечаток. К сожалению, этот отпечаток слишком слаб, чтобы почувствовать его отсюда, он ощутим только на Гранях. Сам Женес разыскал бы Сандру в два счёта, но попытка вернуть его в смертное тело не увенчалась успехом. За свою долгую карьеру он исчерпал все ресурсы земной жизни, так что путь на Грани для него закрыт. Поэтому я решил послать тебя, поскольку ты знаком с девчонкой. Перед воплощением тебе будет имплантирована частичка ауры Женеса, с помощью которой ты сможешь найти перстень - а значит, и Сандру. Что скажешь?
- Я готов, повелитель!
- И у тебя не будет никаких пожеланий насчёт нового тела? - лукаво осведомился Велиал. - Год назад, получая своё нынешнее, ты не посмел обратиться ко мне с просьбой и согласился на то, которое тебе предложили. А зря… Но так уж и быть, на сей раз я не буду ждать, пока ты сам попросишь. Я сделаю тебе подарок - в награду за верную службу.
Глава 2
Марк и Беатриса. Торнинский тракт
Когда карета подъезжала к краю "лоскута", Беатриса высунулась по грудь из окна правой дверцы и посмотрела назад, где за аркой портала стояли её родители. Она помахала им рукой, отец ответил ей взмахом своей шляпы, а мать послала вслед уезжающим детям воздушный поцелуй.
Спустя несколько секунд карета въехала на следующий "лоскут" и исчезла из поля зрения барона и баронессы фон Гаршвиц. Беатриса подняла стекло на окне, оставив лишь узкую щель вверху для доступа свежего воздуха, и присела на своё место рядом с братом. Марк сжал её руку и ободряюще улыбнулся. За последние четыре года они уже привыкли к длительным разлукам с отцом и матерью, и тем не менее всякий раз им было грустно покидать отчий дом, родную Грань Нолан и на долгие девять месяцев уезжать на чужбину.
А вот их младшая сестра Ребекка впервые расставалась с родителями. Взобравшись с ногами на сиденье, она по-прежнему выглядывала из заднего окна и продолжала размахивать платком всё уменьшавшимся фигуркам отца и матери, хоть и понимала, что они больше не могут видеть её. Лишь когда карета, миновав ещё несколько "лоскутов", въехала на основной тракт, Ребекка наконец отвернулась от окна, опустила ноги на пол и расправила на коленях платье. Вид у неё был грустный и подавленный, а в глазах стояли слёзы.
Некоторое время в карете царило неловкое молчание. Марк и Беатриса боялись неосторожным словом ещё больше расстроить сестру, а Ребекка отчаянно боролась с желанием прижаться лицом либо к мягкой спинке сиденья, либо к крепкому плечу брата, и горько зарыдать от охватившей её тоски за папой и мамой, за родными местами, за близкими друзьями и подругами, которых она ещё не скоро увидит…
Но как раз мысль о друзьях и подругах немного успокоила девочку. Ведь они ей так завидуют! Теперь она, как и Марк с Беатрисой, будет учиться в школе для настоящих колдунов, где обучают настоящему колдовству, а не всяким там простеньким фокусам, которыми любят щеголять ведуны. После шести лет учёбы она станет настоящей колдуньей - пусть и не такой сильной, как инквизиторы, но уж наверняка посильнее тех, кого на Нолане привыкли называть колдунами. В течение нескольких поколений бароны фон Гаршвиц постепенно накапливали колдовские способности в своём роду, правильно подбирая себе жён (отец называл это каким-то жутко научным словом, но Ребекка его запамятовала), и с каждым следующим поколением их сила возрастала. Наконец у Рихарда фон Гаршвица родились дети, чей дар оказался достаточно развитым, чтобы они могли обучаться в престижной школе колдовских искусств на Грани Торнин - у мастера Ильмарссона, самого могущественного колдуна на всём белом свете. Жаль только, что эта школа находится так далеко от дома - в двух с лишним неделях пути по тракту. А ещё жаль, что учёба там начинается так неудобно - сразу после Нового Года. Ребекка очень любила новогодние и рождественские праздники, но на этот раз и во все последующие пять лет ей придётся встречать их в дороге - иначе она просто не успеет к началу занятий. Впрочем, по этому поводу Ребекка не очень расстраивалась. Ради того, чтобы стать настоящей колдуньей, девочка готова была пожертвовать всеми без исключения праздниками на свете.
- Марк, - обратилась она к брату, - а мы когда-нибудь сможем ходить по Трактовой Равнине? Сами, без чужой помощи.
У Марка был большой соблазн сказать "да", чтобы поднять настроение сестрёнки, но он очень не любил лгать. Поэтому ответил честно:
- Не знаю. Нам в школе этого не обещают. Говорят, что одни смогут, а другие - нет. Но проходить через Рёбра, - поспешил он утешить Ребекку, - умеют все выпускники. Мы с Беа начнём учиться этому со следующего триместра. Проникновение сквозь Рёбра - обязательный навык в школе Ильмарссона, без него нельзя получить диплом.
- А разве это не то же самое, что путешествие по Равнине? - удивилась Ребекка.
- Не совсем. Когда ты пересекаешь Рёбра, то просто переходишь с одной Грани на другую через область их плотного соприкосновения - в местах Вуалей. А путешествуя по Равнине, ты движешься между Гранями, не сквозь Рёбра, а внутри них.
- Фактически, - решила блеснуть своей учёностью Беатриса, - Трактовая Равнина является сужением пространства Рёбер на подмножество их локальной прозрачности.
- Понятно, - не совсем уверенно сказала Ребекка, порядком сбитая с толку заумным объяснением старшей сестры. - Значит, пересекая Рёбра, ты как бы "проскакиваешь" мимо Равнины?
- Совершенно верно, - подтвердил Марк, мысленно одёрнув Беатрису, которая опять собиралась сделать уточнение. - Проникновение сквозь Рёбра можно представить следующим образом: стоя на краю "лоскута" ты на какое-то мгновение попадаешь на Равнину, быстро переходишь на соседний "лоскут" и тут же возвращаешься в обычное пространство, но уже на другой Грани.
- Или на той же самой Грани, но в каком-то другом месте, - добавила Беатриса. - Путешествие сквозь Рёбра состоит из таких вот "прыжков" с Грани на Грань. Идти по Трактовой Равнине, конечно, удобнее, а главное - гораздо быстрее.
Ребекка ненадолго задумалась.
- А если, - предложила она, - пересекать Рёбра не на краю "лоскута", а где-то в середине?
- Тогда просто вернёшься обратно, - ответил Марк. - Хотя понимаю, что ты имеешь в виду. В принципе, задержаться на Равнине, "зацепиться" за неё, не так уж и трудно, но толку от этого будет мало. Попасть на Равнину может любой человек - через входной портал трактового пути. Однако для путешествия по ней нужно уметь переходить из одной её плоскости в другую - это самое сложное дело. Без такого умения ты можешь годами добираться до нужной тебе Грани, а скорее всего, потеряешь ориентацию и заблудишься на веки вечные.
- Тогда лучше пользоваться "колодцем", - заметила Ребекка.
- Те, кто не умеет путешествовать по Равнине или, хотя бы, проникать сквозь Рёбра, так и делают, но при малейшей возможности предпочитают обходиться обычными трактовыми путями, - сказал Марк. - Открывать "колодец" ты научишься уже через три года, но можешь мне поверить, что после нескольких пробных путешествий, предусмотренных школьной программой, особого желания лезть в "колодец" у тебя не возникнет. Это действительно очень неприятная штука.
- Правда, есть ещё более неприятные, - добавила Беатриса. - И не просто неприятные, а смертельные. Например, метод свёртывания пространства, чаще его называют "почтовым курьером", поскольку он, благодаря своей быстроте и оперативности, широко используется колдунами для обмена письмами и разными небольшими предметами. К сожалению, людей таким образом переправлять нельзя - при свёртывании пространства они гибнут. Из всех известных науке способов перемещения материальных объектов между Гранями человек может выдержать только три - "колодец", Трактовую Равнину и пересечение Рёбер.
- Четыре, - уточнил Марк. - Ты забыла о межпространственном инфернальном туннеле.
- Не забыла. Просто я его не считала. Инфернальный туннель можно проложить лишь с помощью Нижнего Мира, а мы сейчас говорим о… ну, скажем, о земных способах. К тому же его никак нельзя назвать безопасным для человека.
- Но в принципе там можно выжить. Ведь сколько известно историй о людях, которые случайно попадали в инфернальный туннель и выбирались из него в целости и сохранности за тридевять Граней от родины.
- А сколько не выбирались, - парировала Беатриса. - И, естественно, не могли рассказать о своих приключениях.
- Я же говорю: в принципе, - настаивал Марк.
Брат и сестра заспорили, перейдя на мысленную речь. Ребекка придвинулась к боковому окну и посмотрела вперёд. Их карета как раз подъезжала к перенаправляющему порталу, который переводил трактовый путь в другую плоскость Равнины. Не желая пропустить этот момент, она снова взобралась с ногами на сиденье и прильнула к заднему окну.
Широкая ровная дорога, извивистой лентой тянувшаяся вдаль и исчезавшая милях в шести от них под аркой такого же портала, как тот, к которому они приближались, была заполнена движущимися в обоих направлениях каретами и повозками, тяжёлыми фургонами и лёгкими экипажами, всадниками и просто пешими путешественниками. По обе стороны дороги простиралась бескрайняя Трактовая Равнина, сотканная, словно одеяло, из больших "лоскутов" земной поверхности, принадлежавших разным Граням. Близ дороги это были в основном пустынные, каменистые участки, без каких-либо признаков жизни на них, но дальше виднелись поросшие зеленью холмы, участки леса и разбросанные там и сям куски рек, озёр и морей.
Уже само по себе это поражало воображение новичка, однако Ребекка, которая вместе с отцом и матерью несколько раз в год совершала короткие путешествия по тракту, навещая живущих на соседней Грани маминых родственников, была привычна к такой картине. Она ждала куда более любопытного зрелища - "скачка" Равнины при повороте трактового пути.
Когда их карета въехала под арку, Равнина моментально преобразилась: все прежние "лоскуты" в мгновение ока исчезли, а на их месте тотчас возникли новые - но совсем другие. Всякий раз, когда Ребекка наблюдала за этой стремительной метаморфозой, у неё создавалось впечатление, что кто-то резко повернул весь мир, подобно калейдоскопу, и его "лоскуты"-осколки мигом сплелись в иные узоры. От отца она слышала, что на самом деле при повороте тракта Равнина не "скачет", а "плывёт", но из-за того, что вид меняющейся Равнины вызывает у многих людей и животных панику, порталы сконструированы таким образом, чтобы поворачивать путь очень резко, и глаз просто не успевает замечать, как "плывёт", преображаясь, Равнина.
Вместе с прежними "лоскутами" пропала и почти вся дорога позади них; остался лишь короткий её участок, начинавшийся у края "лоскута", на котором стоял портал, а дальше тянулись дикие безлюдные "лоскуты". На этот участок из ниоткуда въезжали кареты, повозки, фургоны, вступали всадники и пешеходы, а те, кто двигался в противоположном направлении, приближаясь к границе "лоскута", словно растворялись в воздухе. Как обычно в таких случаях, Ребекка слегка испугалась, хотя прекрасно понимала, что дорога позади кареты никуда не исчезла, просто теперь она видит Равнину под другим, если можно так выразиться, углом зрения.
Девочка вздохнула. Ей гораздо больше нравилось то, что происходит при "скачке" Равнины впереди, - когда из ниоткуда возникает длинный отрезок дороги до следующего портала с движущимися по нему людьми и транспортом. Во время поездок к бабушке с дедушкой она как правило смотрела вперёд - ведь обычно они ехали в открытом экипаже. А здесь вперёд не шибко посмотришь; ну, разве что высунувшись по пояс из бокового окна кареты, да и то будет виден лишь кусочек дороги…
Немного разочарованная, Ребекка отвернулась от заднего окна и увидела на лицах брата и сестры понимающие улыбки. Улыбаясь, они были поразительно похожи друг на дружку. Впрочем, они были похожи при любых обстоятельствах - ясно ведь, близняшки, - но улыбки делали их лица почти неотличимыми. Разве что у Марка черты были резкими и немножко суровыми, а у Беатрисы - мягкими и нежными.
- Не расстраивайся, сестрёнка, - сказала Беатриса, убрав со лба непокорную прядь тёмно-каштановых волос. - В следующий раз будешь смотреть оттуда. - Она указала на люк на крыше кареты. - Марк подержит тебя. Правда, братишка?
Марк согласно кивнул:
- Разумеется. И вообще, Бекки, не переживай. Ты ещё успеешь насмотреться. Попомни моё слово: к концу поездки тебе это надоест.