– Ну, здорово же сработало! – сделал я большие глаза и как можно беззаботнее улыбнулся двум сверлящим меня глазами женщинам. Хорошо хоть Зоккуару ничего объяснять не нужно.
Лори Трэс, привычно фыркнув – дескать, что с дурака возьмешь, – резко отвернулась, сделав вид, что обозревает окрестности. А Мара просто отвернулась. Но потом передумала и повернулась снова:
– Здесь наверняка есть еще умертвия. Так мало бы он не создал. Нам лучше спрятаться.
– Амаранта права, – поддержал девушку дракон.
– А этот ваш Декс тоже здесь? – спросил я.
– Не знаю. Но скорее всего он где-то сидит сейчас в безопасном месте и, глядя их глазами, натравливает на нас свои создания.
– М-да. Пошли, что ли, укрытие искать, пока новая партия не подоспела.
– В баню пошли! – неожиданно заявила ферра.
– Э-э-э? – непонимающе уставились на нее мы.
– Вон. Баня, – как малым детям, чуть не по слогам раздраженно стала объяснять лори Трэс. – Там удобнее дожидаться рассвета и отбиваться от тварей. У нее дверь на месте. И окон нет, только отдушины под потолком.
– А как же лошади?
– Пусть уж лучше их сожрут, чем нас.
Спорить с этим было бессмысленно, и как только мы выпустили поводья дрожащих от страха животных, под глухой перестук копыт кони тут же растворились во тьме.
– Может, успеют спастись, – с сомнением предположила Кира.
И мы поспешили… в баню. Хорошо, что она была совсем недалеко.
Но когда мы уже почти дошли до выбранного укрытия, прямо рядом со строением ночь внезапно взорвалась вспышкой огня, очень похожего на мой. Секунда – и незаметно подкравшееся и прыгнувшее на ферру умертвие исчезло без следа. Справа взмахнул мечом Зоккуар и продолжал рубить, пока скелет еще одной притаившейся у стены твари не рассыпался на кучу костей. Над головой захлопали кожистые крылья, и гордый своей помощью дракончик прорычал-проворковал свое излюбленное "Ар-р!".
– Молодец, Корш! – откликнулся я, довольный своим питомцем. Вот кто-кто, а он за себя постоять точно сможет. – Подежуришь на крыше?
И дождавшись еще одного согласного "ар" – вот мой умничка! – проскользнул вслед за товарищами в дверь. Вот только сколько она продержится, учитывая, что двери во многих домах были практически вырваны из проемов? Сильны, твари! А банька, наверное, сохранилась потому, что в момент нападения здесь никого не было, и оттого умертвий она не заинтересовала. Скелеты явно были нацелены на людей. Ну и на живность. На все живое, в общем.
Огоньки вновь исправно освещали небольшое пространство. Заперев засов, я, последовав примеру друзей – да, девушек я уже тоже как-то незаметно записал в друзья, – устало опустился прямо на пол. Лавки нами были дружно проигнорированы.
– А что, они и правда при свете дня не нападают?
– Вроде не должны, – обхватила колени руками и сжалась в комок Амаранта.
– Да, жаль, что мы сюда не днем приехали. Тогда бы мы на них охотились, а не они на нас.
Мы замолчали, прислушиваясь к ночным звукам. Тишина. Станут ли мертвые твари штурмовать наше странное убежище или не решатся, отведав огонька? Нападут – не нападут? Что-то не верю я в это затишье. Зачем некроманту жалеть своих зверей, когда тут прячется столь заманчивая добыча?
Я вновь задумался о планах колдуна. Раз умертвия добрались сюда и никого даже не всполошили, значит, эта деревня на их пути первая. Следовательно, мы недалеко от границы. Пограничные стражи мертвых тварей могли и не заметить – пробирались скелеты, в отличие от людей, явно не через посты и дороги.
Таким образом, есть три логичных варианта. Один, что жрецы совсем распоясались и стали посылать на территорию Гидонии стаи своих чудовищ для уничтожения наших жителей. Но эта версия казалась мне не слишком убедительной. Такая наглость чревата объявлением войны, и не думаю, что сузудские власти настолько под каблуком у незабвенной верховной жрицы, чтобы так рисковать. Конечно, можно предположить, что рискнуть решили сами жрецы. Но в это тоже слабо верится. Так стараться распространить свое влияние на Сенат – а я уже не сомневался, что и там черные имеют своих людей – и завоевать симпатии простых жителей Сузуды только для того, чтобы потом все рухнуло, обнажая их истинное лицо? Так что, скорее, имеют место быть второй или третий варианты. Что это просто погоня за сбежавшей, но ценной ученицей и заложницей или за не менее ценной несостоявшейся убийцей и шпионкой. Ни той, ни другой позволить добраться до Лорелеи было нельзя.
– Как думаете, лори, за кем из вас охотятся твари? – спросил я женщин. – Не просто же так они встретились нам на пути. По Гидонии, знаете ли, создания некромантов обычно не гуляют. А деревня просто-таки идеальная ловушка, местным только не повезло. Так кого ловят?
– А какая теперь разница? – индифферентно произнесла ферра. – Может, обеих. И вас за компанию, как нежелательных свидетелей, с которыми мы могли поделиться чем-то важным. Один из вас к тому же ненавистный белый маг, которых они так любят.
– Логично, – согласился я.
– Ваш отец знает о ваших особенностях? – неожиданно спросила Кира.
– Особенностях? – не сразу сообразил я. – А, об этом… – раскрыл я сведенные вместе ладони и зажег на них белый и черный язычки пламени. Каждый огонек плясал и извивался, не желая даже случайно коснуться своего соседа. Недолюбливают друг друга. Хорошо, что только внешние проявления. Не знаю, что бы я делал, не уживайся внутри меня мирно обе стороны моего дара. – Отец знает. С детства. И он и король. Его величество, правда, с недавних пор.
– В таком случае это меня не касается, – закруглила тему Кира Трэс.
Признаться, я был удивлен такой спокойной реакцией женщины. Но оно и к лучшему.
Я погасил огонь и вздрогнул от неожиданно мощного удара в дверь. С крыши предупреждающе и тревожно вскрикнул Коршик.
– Начинается!
А дальше, подождав пять минут и поняв, что дверь вот-вот развалится на куски, я уничтожил ее сам, выпустив огромный черный файербол и даже немного расширив этим проход. Парочка умертвий при этом также неосторожно сгорела без следа.
А потом я метал и метал шары Лунного пламени в образовавшуюся на месте входа дыру. Твари лезли и лезли нескончаемым потоком. Сколько их было? Я даже не пытался считать. Может, пятьдесят, может, больше. С крыши, примостившись где-то на козырьке, огневую поддержку оказывал Коршик. На Киру и Зоккуара, попытавшихся в начале боя сунуться к скелетам со своими железками, я просто зарычал, донося до них таким образом мысль, что так они только мне помешают, оказавшись на линии огня.
– Если я устану – тут же вам сообщу! – крикнул я.
Но я не устал. Ну, не очень. Твари кончились быстрее, чем мои силы. Не знаю, сколько по максимуму я смог бы продержаться – сила Призрачного мира была к моим услугам, – но вот собственные возможности организма по ее использованию все-таки были ограничены.
А потом мы так и сидели в черной закопченной бане, привалившись друг к другу спинами, и пытались прийти в себя, все еще настороженно поглядывая в сторону улицы. Я сам не заметил, как задремал. В какой-то момент показалось, что моя голова удобно устроилась на чьих-то коленях. Но я посчитал это сном и провалился в темноту.
Разбудил меня яркий солнечный луч, пробежавший по закрытым векам и требующий вставать и встречать утро. Я приоткрыл один глаз, увидел спящую на лавке Амаранту и заглянувшего в дверной проем Зоккуара. Перевернулся на другой бок и закрыл глаза. Кажется, все было в порядке, и я снова погрузился в сон. Никаких коленей под головой, конечно, не было.
Грань 22
О хитроумной наивности, закончившихся дорогах и городских переполохах
Весь следующий день мы провели в дороге. Идти пришлось пешком – то, что осталось от наших лошадей, утром мы обнаружили чуть в стороне от деревни, далеко ускакать они не успели. Глупо было бы полагать, что животные сумеют спастись от творений некроманта.
Зато к обеду мы повстречали первых на нашем пути людей – навстречу нам двигался торговый обоз, направлявшийся к границам Сузудского союза. У них-то мы и выяснили, что от этой самой границы ушли пока недалеко, но что уже к вечеру сможем добраться до ближайшего города – Пилориса. Как уверил нас один из охранников обоза, город этот достаточно большой и имеет свое отделение Башни. А значит, уже завтра, преодолев череду порталов, мы наконец окажемся в Лорелее.
Днем, на привале, когда лори ферр отлучилась к протекавшему в нескольких саженях ручью и оказалась от нас в зоне видимости, но не слышимости, Амаранта, бросив задумчивый взгляд на играющего с Коршиком Зоккуара, осторожно придвинулась ко мне.
– Мы вчера должны были поговорить, – неуверенно начала девушка, и, увидев, что я вспомнил, о чем речь, продолжала: – Не знаю, вдруг больше не представится шанса. В общем, я должна признаться… Ты должен знать…
Мара запнулась, но я молчал и, не перебивая, выжидательно смотрел на девушку. Что же такого интересного она мне скажет? В чем так боится признаться? При всем желании я уже не мог подозревать ученицу черных в чем-то ужасном. В течение этих нескольких дней я видел вполне вменяемого человека, а не безумную поклонницу черной богини, какой, например, была жрица Лойс. Я видел просто отчаянную и отчаявшуюся девушку, почти ребенка, у которой отняли единственного близкого, любимого человека, шантажируют его жизнью возлюбленной, заставляя совершить ужасные вещи, и которому самому сейчас грозит нешуточная опасность. А храбрая малышка Амаранта ставит на кон все, чтобы предотвратить злодеяние. Как ей, наверное, тяжело сейчас знать, что прошлая жизнь теперь потеряна навсегда, а что ждет в новой, известно лишь богам.
– Это я делала зелье личины для черных магов, – решившись, наконец, выпалила девушка. – И для Шона тоже.
И, разом побледнев, уставилась на меня совершенно круглыми от ужаса глазами. Судя по ее реакции, предполагается, наверное, что за такое признание человека надо как минимум убить на месте или подвергнуть долгим и мучительным пыткам. Во всяком случае, смотрела на меня Мара сейчас так, как будто ждала с моей стороны именно этого.
– Честно – я ничего не понял, – как можно дружелюбнее улыбнулся я и развел руками. – Может, расскажешь подробнее – что за личины такие? Что-то я такое вроде читал, но напомни, пожалуйста.
– Да, сейчас. Только, пока не забыла… Не знаю, важно ли это? Может, это помогло бы его найти. В общем, когда Шона на это задание посылали, он сказал, что имя того человека, которого он должен изображать, очень похоже на его собственное. Еще посмеялся тогда, что привыкнуть легко будет.
– Запомню. Может, и пригодится, – протянул я, замечая, как недавняя бледность на щеках девушки сменяется здоровым румянцем. – Жаль только, что он не назвал его точно. Правда, мне бы имя все равно ничего не сказало. Я вообще-то во дворце знаю не так уж много людей. Зато один из моих знакомых точно знает их всех. Так что найдем твоего Шона-не-Шона, не переживай.
И, насмешливо прищурив глаза, спросил:
– Может теперь, когда знаешь, что ни я, ни Зоккуар не тэшши, скажешь и свое настоящее имя?
– А вы его уже знаете, – еще больше смутилась черная. – Амаранта.
Мои брови поползли наверх, и я удивленно рассмеялся:
– Что? Правда? Ты назвала тэшшам свое настоящее имя? И в чем тогда смысл?
– Ну, – неохотно промямлила девушка, – я же сказала, что оно не настоящее. А вы поверили. Я просто не смогла сразу ничего придумать. Вы же отказались называть меня "Повелительницей", а в книге было написано… – совсем засмущалась девушка.
– Ой, не могу! – закрыл лицо ладонями, сдерживая рвущийся из меня смех. И, сквозь пальцы взглянув на красную как рак Амаранту, ладонью вверх требовательно протянул вперед правую руку. – Кстати, дай-ка мне эту твою книжку!
Вконец дезориентированная черная беспрекословно сунула руку в объемистую походную сумку, где хранила свои алхимические прибамбасы, и извлекла оттуда громоздкую книженцию. Сумка, кстати, сразу ощутимо уменьшилась в размерах.
Я схватил протянутый мне фолиант, мимолетно бросив взгляд на обложку, и быстро, пока девушка не опомнилась, убрал книгу уже в свою сумку. "Демонология. Практическое пособие. Четвертый курс" – черным по серому значилось на ней. Оч-ч-чень интересно! Обязательно потом посмотрю.
– Тебе ведь она больше не потребуется, – пожал я плечами, отвечая на растерянный взгляд девушки. – Ты же не против?
Мара против не была – ей явно не терпелось продолжить свой рассказ.
– Так что там с личинами? – подбодрил я девушку, которая заметно нервничала.
– Личина – это изменение внешности с помощью сваренного алхимиком зелья, – как по учебнику, пояснила Мара.
– Как иллюзия, что ли?
– Не совсем. Иллюзия накладывается ненадолго, она непрочная и может быть обнаружена любым магом. Зелье личины меняет внешность надолго и более основательно. И ее невозможно никак обнаружить, только если носящий сам не выдаст себя своим поведением.
– Хм, интересно. Значит, Шон носит такую личину?
– Да. Но не только он.
– Кто еще? – помрачнел я.
– Я не знаю точно. Знаю только, что это люди из власти.
– Что значит – люди из власти?
– Как я поняла, это какие-то влиятельные персоны, возможно входящие в Сенат Зиада. Понимаешь, я сама их не видела. Мне только давали ингредиенты – волосы там, платок с засохшей кровью. Мой первый учитель единственный умел варить зелье личины и передал это знание мне, наказав хранить его в секрете. У каждого черного мага свои тайны мастерства, которыми он может поделиться только со своим учеником. Лойс очень хотела выведать состав, но я сказала, что поклялась учителю передать его только своему ученику. Верховная тогда очень ругалась, но я все твердила, что не могу нарушить клятву, и тогда она стала заставлять меня делать такое зелье для нее. Я и делала.
– И много сделала? То есть для скольких людей? – поправился я.
– Для многих. Насколько мне удалось понять, было восемнадцать разных образцов от разных людей.
– Ого! – присвистнул я. Ясно, что в Сенате своем несколько человек они точно поменяли. Но меня еще больше тревожило, сумели ли жрецы заменить кого-нибудь среди нашей верхушки. И если да, как этих людей теперь обнаружить?
Да, положение было хуже некуда. Убийца во дворце, подмена сенаторов в Сузуде, разгуливающий по территории Гидонии некромант, – а мы не добрались пока даже до первого телепорта.
Я вскочил на ноги и закричал все еще возившейся у ручья ферре:
– Лори Трэс, возвращайтесь! Мы уезжаем!
Кира что-то недовольно ответила, но из-за разделявшего нас расстояния я ничего не расслышал. Не удивлюсь, если наша суровая лори послала меня сейчас далеко и надолго. Женщине явно не нравилось, что я пытаюсь командовать нашим небольшим отрядом, но открыто ее недовольство не проявлялось. Из-за моего родства или из-за статуса мастера, не знаю, но мне этого было вполне достаточно.
Все еще сидящая на земле Амаранта порывисто схватила меня за руку и умоляюще заглянула в глаза:
– Леор, ты ведь поможешь нам с Шоном? Пожалуйста! Я буду помогать, и он тоже! Мы не хотели вредить вашей стране. Мы просто хотели жить и быть вместе!
– Я верю, что вы не виноваты, – мягко отцепил я от рукава судорожно сжатые пальцы. – Я верю, успокойся. Поверь и мне: если еще не поздно, мы спасем и короля и твоего Шона. А сейчас нам надо просто успеть. Так что собирай вещи. Надо как можно скорее добраться до Пилориса.
Мы успели за три часа до закрытия ворот. Посоветовавшись, решили, что у нас получится, если все сложится удачно с переносами, попасть в столицу еще сегодня. Отделения Башни должны были работать до позднего вечера, и мы имели все шансы на успех.
Пилорис оказался не таким уж большим, как описали его нам в купеческом обозе. А может, это я не повстречал на своем пути городов, превосходящих размерами Лорелею. Как бы там ни было, но отделение Башни здесь имелось, и, узнав ее расположение, мы сразу же направились туда. Терять время нам совсем не стоило.
В небольшом двухэтажном доме почти в центре города из всего персонала обнаружился только заступивший на дежурство боевой маг. Оказывается, местные маги решили, что в приграничном городе не может возникнуть срочных дел, требующих внимания и участия мастеров, и без зазрения совести манкировали своими обязанностями. Не знаю уж, как тут у них было заведено, но узнав, что до утра никто и не почешется, чтобы переправить нас в столицу, нам пришлось порядком взбаламутить это старое болото.
Вначале вежливо изложив дежурному нашу просьбу, под конец я сам не заметил, что уже ору, еле сдерживая рвущуюся от злости магию. Последние события ввели меня в состояние явно нервическое. Каждой клеточкой своего тела я ощущал, как уходит время, и что если не поспешить, случится непоправимое. А тут эта задержка. Лень и бюрократия, вот что это такое! И я не собирался это терпеть!
Маг, который попытался применить силу против нарушителей спокойствия, не успев даже призвать свою магию, какой бы там она у него ни была, оказался прижат к стене концом упиравшегося в его в горло Зоккуарова меча. А я, не замечая кружащихся вокруг язычков черного и белого пламени, выговаривал в лицо опешившему служащему, что у нас дело государственной важности, и если он сейчас же не приведет сюда телепортера, все их дружное отделение пойдет под трибунал, а одному незадачливому магу так долго ждать не придется и вовсе. Потому что трибунал уже сам пришел к нему! Пока нес эту ахинею, краем глаза видел одобрительно ухмыляющуюся в стороне ферру, которая не спешила вмешиваться в мое представление, но, кажется, полностью его одобряла.
Зато такой напор явно пошел на пользу распластавшемуся по стеночке магу – он согласился привести своего начальника и мага телепортера. Я против не был. Но, к огромному неудовольствию бледного до синевы мужчины, последовал за ним. Прихватив с собой и всю нашу компанию. А что? Его это не задержит, зато уменьшит наши шансы быть неправильно понятыми остальными сотрудниками местного отделения, и не даст возможность помятому магу призвать себе на помощь еще и городскую стражу.
Да, кстати! Я только сейчас вспомнил, что все это время ходил без своего венца мага. Вот дурак! Это в Призрачном мире он был мне не нужен, а здесь именно он должен подтверждать если не мою личность, то хотя бы мой статус. "Ладно еще в Сузуде я его не носил и правильно делал, но, оказавшись в Гидонии, должен был вспомнить и надеть!" – распекал я себя, незаметно на ходу доставая из сумки серебряный обруч и водружая его на свою забывчивую голову.
– А я уж думала, что вы его потеряли, – хмыкнула рядом ферра.
"Вот глазастая! Темно же на улице", – с досадой удивился я.
Не знаю, что было бы, если бы мы встретили на дороге ночной патруль – дракон все еще вел незадачливого мага перед собой, подталкивая острием меча, – но, к счастью, этого не произошло. Мы были уже на месте – дом начальника находился недалеко от самого отделения.
На барабанящего как на пожар в дверь мага из окон стали выглядывать соседи, а потом вышел и сам хозяин дома – седоватый немолодой мужчина с пытливым взглядом и железной выдержкой. А разве человек без нее смог бы так спокойно выслушать людей, буквально взявших в заложники его подчиненного?