– Надо же! – с известной долей сарказма, подумал он. – Оказывается, я весьма интересный мужчина, и скульптура отличная. Достоверно передает мое духовное величие. Комара мне в штаны!
Желая рассмотреть свое изваяние внимательнее, Магнификус ополз статую. Поджарый "тыл" и прямая спина бога Войны вполне удовлетворили честолюбие "первоисточника".
И тут он обратил внимание на то, что статуя не была закреплена на постаменте. Во всяком случае, он заметил маленькую щель между постаментом и ногами изваяния. В его змеиной голове немедленно родился план последующих действий. Второй скользнул вверх по ногам скульптуры, миновал "тыл", вполз на плечи и, хвостом обвив каменную шею, своей головой с силой уперся в стену. Изваяние качнулось. Он повторил попытку. Скульптура покачнулась еще сильнее. Магнификус вложил все силы своего нового "единомышечного" тела в следующий толчок, и изваяние рухнуло на пол. Второй вовремя успел отцепиться от известняковой шеи и упал рядом с постаментом. Быстро оправившись от удара, он пополз насладиться зрелищем разбитого истукана. Где-то вдали захлопали двери и раздались голоса. Грохот упавшей скульптуры явно привлек внимание дворцовой охраны.
Магнификус проскользил мимо разбитой каменной груди к тому месту, где по его расчетам, должна была находиться голова. И тут его змеиный взор приметил два небольших разноцветных предмета, валяющихся среди осколков. Топот бегущей к залу стражи послышался вблизи. За неимением лучшего выхода Второй подчинился собственной интуиции, заглотил найденные принципы и молнией скользнул к ближайшей кровати. Только там, наблюдая со стороны за тремя вооруженными охранниками, вбежавшими в зал и растерянно застывшими над поверженным истуканом, он подумал: "Как же я теперь эти кубики выделю? И не переварить бы их, иначе неудобно будет признаться своим божественным собратьям. Мол, прошу прощения, но я, по ходу, разложил ваши принципы на микроэлементы. Так что – увы!"
Один из охранников нагнулся и заметил его.
– Надо сматываться! – понял Магнификус и быстро пополз прочь.
В основании стены за второй кроватью он обнаружил отверстие в полу и нырнул туда. Грубый голос сверху проорал:
– Она в слив уползла! Это гадюка!
Второй голос предложил:
– Нужно туда масла горячего плеснуть.
Второй не стал дожидаться завершения их дискуссии и устремился по сливной трубе вперед. Полз он довольно долго, пока не уткнулся в стену. Присмотревшись, Магнификус понял, что сверху все-таки есть отверстие, но оно было плотно забито всякой грязью. Сдерживая отвращение, беглец продавил головой заслон и выглянул наружу.
Труба его вывела в школьный класс. Десятка два юных школьника в одинаковых костюмах выстроились перед одноногим преподавателем средних лет и жандармской наружности. Тот водил пальцем по нарисованному на доске изображению планеты в разрезе, при этом объясняя:
– Мы вот с вами живем на внутренней стороне планеты, а солнце и луна крутятся внутри нее.
– Почему мы не падаем на солнце? – осторожно спросил его один из учеников.
– Воля богов! – важно насупил брови учитель. – И вы, маленькие гаденыши, должны хорошо учиться и тренироваться, чтобы понимать эту святую волю.
Где-то за дверью класса зазвенел колокольчик.
– Урок окончен, – буркнул одноногий и заковылял на костылях к выходу.
Дети начали возвращаться за свои парты.
Второй услышал разговор двух мальчишек, чьи парты были ближе всего к трубе.
– У меня старшего брата скоро в армию заберут, – сказал один из них. – Ему мама форму сшила.
– А мой давно домой не писал, – произнес другой. – Его отряд защищает восточное побережье. Мама плакала вчера. Она боится, что его злые азуры убьют. Они всех убивают.
– Почему они нас так не любят? – вздохнул первый и начал убирать в свою сумку лежащие на парте книги.
– Давай вечером на пустырь за бани сбегаем? – предложил первый. – Сегодня день женщин. Посмотрим. Вдруг твоя Иншли будет мыться?
– Не-а, – отказался второй, – я отцу обещал помочь сети доплести. Ему завтра их сдавать.
– Он так и не хочет обратно на корабль? Там же много платят, и еще моряки трофеи привозят, – поинтересовался у него друг.
– Не по душе, говорит, – ответил тот. – Сестра сказала, что папа сломался. Когда дядя утонул, вот тогда и сломался. Ты про Иншли больше никому не болтай. Она хорошая девчонка, не смотри, что из аристократов. Я вырасту, пойду на флот и стану капитаном. А потом на ней женюсь.
– Мечтай! – хихикнул его друг. – Ее в эльф-ведьмы отдадут.
– Я тебе сейчас в глаз дам, – пообещал первый. – Иншли не пойдет в эльф-ведьмы.
– Куда она денется? – не испугался угрозы второй. – Как миленькая пойдет. За это ее отцу повышение дадут, а Иншли для отца все сделает.
– Не буду с тобой дружить, – обиженно надулся влюбленный малыш.
Магнификус не стал дожидаться окончания спора двух мальчишек и нырнул обратно в трубу.
Пропетляв по сливу с полчаса, он нашел еще один выход. На этот раз это была больница. У примитивного операционного стола, на котором недвижимо лежало окровавленное тело, нервно прохаживался высокий худощавый мужчина в зеленом халате. На него из проема двери строго взирал другой, в форме лейтенанта городской стражи.
– Вы уверены, господин Чест, что ничего нельзя было поделать? – спросил военный.
– Совершенно уверен, – кивнул тот, кого назвали Честом. – У покойного исполосован весь желудок. Кроме того, поздно доставили. Он потерял слишком много крови.
– Этот больной офицер – высокого ранга. Вы должны были его спасти, – заявил стражник.
– Для начала он был должен не пить столько и не драться в кабаке на ножах, – невозмутимо ответил врач.
– Дерзите, господин Чест? – удивился военный.
– Диагноз ставлю, – бесстрашно взглянул на него Чест. – А диагноз – всегда правда. В моем случае.
– Что ж, – повернулся к нему спиной стражник. – Тогда мне придется предъявить вам обвинение в государственной измене. Потрудитесь не покидать город до завтрашнего утра.
– Литертон, – обратился к нему врач, – помните, я оперировал вашего сына? Если мне не изменяет память, вы клялись, что если я спасу его, вы исполните любое мое желание.
– Хотите избежать суда? – повернулся к нему тот.
– Нет, – покачал головой Чест, – суда не боюсь. Надоело бояться. Прошу не трогать мою семью и не препятствовать моему сыну поступать в военное училище. Чудовищная ошибка с его стороны, но это его желание.
– Обещаю, – сказал военный и добавил, выходя из операционной. – У вас отличный сын, господин Чест. Я лично прослежу, чтобы он прошел вступительные экзамены.
Когда Литертон вышел, в помещение вбежала женщина, судя по такому же зеленому халату, – медсестра.
– Доктор, что он сказал? – взволнованно поинтересовалась она.
– Судить меня будут, – сообщил Чест.
– За что?
– За эту порезанную свинью, – показал на стол врач. – Им так легче оправдаться перед своим начальством. Диверсия. И предательство.
– Что же делать? – ужаснулась медсестра.
– Не суетись, Элизабет, – положил ей на плечо руку Чест. – Лучше приготовь мне на дорогу дозу надежного яда. Хочу спокойно себя чувствовать перед судом. Мне нужно кое о чем им сказать. Они будут очень недовольны.
– Это несправедливо! – воскликнула женщина. – Вы спасли тысячи дручий!
– Справедливость – привилегия богов, нам же остаются только связи и богатство, – горько усмехнулся врач. – Ни того ни другого у меня нет, а в справедливость небожителей я не верю.
– Очень напрасно, – подумал Второй, проскальзывая в приоткрытую дверь.
За дверью оказался длинный коридор. Магнификус как можно быстрее пополз по нему, стараясь избежать встречи с больничным персоналом. Ему это практически удалось. Разве что у самого выхода на улицу он напугал одинокую посетительницу, поднимающуюся по лестнице.
Оказавшись снаружи, Второй тут же скрылся в ближайшей клумбе и уже оттуда, высунув голову из-за широкого листа макодеса, он огляделся по сторонам. Улицы Магнификус не узнал и пополз вдоль клумб к перекрестку.
– Было бы неплохо покинуть город без крысиных фокусов веселого суицида, – размышлял он в движении. – Главное – найти городские ворота. Наверняка в них есть подходящая дырка. Где же эти ворота?
На перекрестке Второй выглянул из клумбы, но снова не узнал места. После недолгих размышлений он решил ползти переулком напрямик к городской стене и потом двигаться вдоль нее к воротам. Преодолев почти половину переулка, Второй понял, что уже когда-то был здесь. Ну конечно! Знакомая кованая изгородь, выложенный мозаикой дракон на фронтоне здания. Это был дом Повелительницы Невест.
Ни секунды не сомневаясь, он скользнул сквозь решетку к особняку. Там он поднялся по зарослям вьюна к открытому окну на втором этаже. За окном находилась детская комната. Комната пустовала. Но вот дверь распахнулась, и в детскую вбежали девочки, за ними появилась и сама Радира.
– Змея! – тут же завизжали девочки, прячась за спину прабабушки.
Та внимательно взглянула на даже не предпринявшего попытки скрыться Магнификуса.
– Это не совсем змея, девочки, – успокоила детей Повелительница Невест, – это оборотень. Нахальный оборотень. Видите, ему нравится, что на него смотрят.
Второй не решился больше испытывать терпение женщины и вернул себе нормальный облик.
– Маг… – начала было Радира, но тут заметила меч у гостя на поясе и поправилась: – Божественный Кхеине, люди Наггарота рады тебе! – и поклонилась.
– Прекрасная Радира, милые дети, – так же ответил поклоном молодой человек, – тысячу лет вам жить!
– Вина, божественный? – предложила Повелительница Невест.
– Не дерзну отказаться, – улыбнулся Магнификус.
Радира оставила девочек в своей комнате и повела гостя в столовую.
– Для бога вы излишне галантны, – заметила она на ходу.
– Я исправлюсь, – пообещал Второй.
– Не нужно, – попросила женщина. – Это качество будет вас выгодно отличать среди всего пантеона богов нашей планеты. Обычно боги хамоваты.
Они зашли в столовую и сели за стол. Женщина достала два серебряных кубка.
– Как провели время? – деликатно поинтересовалась она, наливая в кубки вино.
– Плодотворно, – ответил Магнификус. – Много учился, встречался с интересными людьми. Имел счастье провести ночь в логове одного знакомого вам белого волка.
– Вы ему рассказали обо мне? – насторожилась Повелительница Невест.
– Упомянул вскользь, – признался Второй.
Женщина заметно занервничала, первая пригубила из своего бокала и поинтересовалась:
– Он по-прежнему предпочитает городу лес?
– Да, – кивнул гость, – и пьет крепкую кедровую настойку.
– Мой рецепт, – улыбнулась Радира.
– Что у вас нового? – в свою очередь спросил Второй.
– Два счастливых брака и один пропавший корабль, – ответила женщина.
– Увы, последнее – моих рук дело, – сообщил Магнификус. – Дейдвуд предал вас, и я скормил его, вместе с экипажем, водным драконам.
– Не осуждаю, хотя капер мне импонировал, – вздохнула хозяйка дома и полюбопытствовала. – Если не секрет, это Древние послали вас обратно в Наггарот?
– И да и нет, – отпил глоток вина гость. – Древние просили утрясти одну ситуацию, и мне пришлось стать богом Войны. К слову, я видел собственное изваяние во дворце вашего короля. Я похож на себя. Что удивительно.
– Почему удивительно? – чокнулась с ним бокалами Повелительница Невест. – Изваяние делал сам Торион Огненное Сердце, а он был гений. Так расскажете обо всем по порядку или нет?
– Расскажу, – согласился Магнификус. – Но все-таки я обязан вас спросить – вы зависимы от Хаоса?
– Я дитя Хаоса, но свободное от него, – честно призналась Радира. – Ваши представления о Хаосе ограничены. Хаос разный, очень разный. Поэтому он и Хаос.
Больше ни о чем спрашивать хозяйку Второй не стал и по порядку, не торопясь, поведал ей о своих приключениях.
– Кет Зарин, – вслух повторила за рассказчиком Повелительница Невест, когда он закончил свое повествование. – Она не только эльф-ведьма. Она внучка одной из Вечных Королев азуров и Лормастера Казириона Безумного. Об этом мало кто помнит. Но Морати должна. Девочку сегодня принесут в жертву Кхеине. Простите – вам.
– Старины Казириона?! Я не хочу ее в жертву, – поставил пустой бокал на стол Второй. – Нельзя ли ее заменить Морати? Такой обмен мне нравится. А заодно и вашего короля можно.
– Почему нельзя? – неожиданно заявила Радира. – Можно. Только это сам Кхеине должен сказать жрецам и всем присутствующим на церемонии.
– На церемонии! – задумался Магнификус.
– На церемонии, – повторила женщина и наполнила бокалы вновь.
Второй, все еще продолжая размышлять, машинально поднял свой бокал.
– Что вас смущает? – поинтересовалась Повелительница Невест.
– Два редких предмета в моем желудке, – ответил гость и в один глоток осушил бокал. – С другой стороны, почему нет? Кхеине – единственный бог дручий?
– Не единственный, но главный, – сказала Радира.
– Тогда зовите Ракартха и Дирона. Мы сегодня немного подправим старую историю и начнем новую, – приказал Магнификус и повторил слова уже когда-то им сказанные Болтуну, а ныне Доофу: – У всего должно быть начало.
– Слушаюсь, божественный! – азартно подмигнула ему Повелительница Невест и вышла из столовой.
– Лихая женщина! – глядя ей вслед, подумал захмелевший Второй. – Понимаю Ульрика. Было бы ей на несколько тысяч лет меньше.
Радира удивительно оперативно справилась с поставленной задачей. То ли ей вообще нравились радикальные меры, то ли свойственная всем женщинам интуиция подсказала ей, что у намеченного плана есть будущее. Мудрый Абхораш, скорее всего, объединил бы и то и другое. Объятый волнительным предчувствием подвига, Магнификус налил себе еще один бокал.
Через час в столовую вошел Ракартх в сопровождении Дирона и еще нескольких ДрагЛордов.
– Мы все знаем, – с порога заявил он. – Мы на все готовы, божественный.
– На абордаж! – крикнул, поднимая со стола сонное лицо божественный и при попытке встать на ноги рухнул на пол.
Опытная во всех отношениях Повелительница Невест быстро выпроводила мужчин прочь и произвела с гостем комплекс оздоровительных процедур, после которых Второй смог переложить добытые принципы из желудка в карман куртки. Завершающим этапом процедур явилась глубокая затяжка из личной курительной трубки хозяйки дома.
Едкий дым, просочившись в легкие гостя, произвел на него ошеломляющий эффект, сравнимый разве что с купанием в ледниковой воде.
– "Сытая песня гарпии"? – пытаясь проявить компетенцию в данном вопросе, предположил Магнификус, попутно чувствуя мощный прилив ничем не обоснованного восторга.
– "Повторный вздох", – ответила Радира и с помощью двух служанок привела внешний вид молодого человека и столовую в порядок.
Только после этого ДрагЛорды были допущены обратно.
– Кто-то принес большую жертву нашему божественному гостю, – сообщила Радира вошедшим.
– Гигантскую, – спешно подтвердил тот и, дабы отвлечь потенциальных соратников, спросил: – Как мы пройдем на ритуал?
– Процессией, – сказал Ракартх, продолжая подозрительно принюхиваться. – Пройдем через центр города процессией. Вы будете сидеть на носилках под покрывалом. Мы будем идти в окружении. Начальнику стражи доложат, что клан ДрагЛордов предоставил на ритуал особую жертву. Никто не решится проверить.
– Мне нужны доспехи, – вспомнил свое изваяние Магнификус. – Точно такие же, что и на моих памятниках.
– Их сейчас принесут, – кивнул Дирон и объяснил: – На скульптурах Кхеине, точнее – вы, изображены в доспехах Хладнокровных Рыцарей. За последние триста лет кланы ДрагЛордов и Хладнокровных Рыцарей очень сблизились. В каждой семье Хладнокровных Рыцарей есть представитель семьи ДрагЛордов, и наоборот.
– Какие еще есть кланы? – спросил Второй.
– Из аристократии – только Черная Стража. Черная Стража – верные псы Малекита, но они тоже поклоняются Кхеине. Если нам удастся быстро доказать вашу божественность, они не рискнут сопротивляться. В крайнем случае, мы их уничтожим. Самый сильный – капитан Кауран. Мы потеряем много воинов, прежде чем убьем его, мы знаем это. Еще есть Верховный Жрец Храма – мастер Алер, но он очень мудр.
– Выпустите всех драконов, – приказал Магнификус, еле-еле сдерживаясь от приступов безумного хохота. – Закроем небо их черными крыльями.
– Уже, – поклонился мудрости своего бога Ракартх, – ДрагЛорды поедут на боевых гидрах.
– Слава мне! – шлепнул ладонью по столу божественный и первым вышел из столовой.
– Бабушка, – обратился к Повелительнице Невест Дирон, – я не знал, что Кхеине – такой веселый бог!
– Наоборот, почему-то он сегодня печален, – сказала та. – Будем уповать, что печаль покинет его, и над землей дручий прогремит его победный смех.
Дикий хохот Магнификуса, раздавшийся снизу, стал ответом на ее упования.
Величественная процессия двигалась по улицам Наггарота. Прохожие опасливо жались к стенам, пропуская мимо сначала колонну мрачных Хладнокровных Рыцарей на своих черных скакунах, потом несомые десятью обнаженными рабами и покрытые темной тканью носилки, откуда то и дело гремели раскаты безумного хохота, и, наконец, колонну боевых гидр, оседланных ДрагЛордами.
– Когда же закончится действие этой проклятой отравы? – переживал, сидя на носилках, Второй и опять ни с того ни с сего разражался хохотом.
Процессия приблизилась к воротам в Жертвенный Двор Храма Кхеине.
Подъехавший к начальнику караула Дирон быстро перекинулся с офицером несколькими фразами, и ворота перед процессией распахнулись.
Магнификус в небольшую щель между покрывалами осмотрел Жертвенный Двор.
Чем-то он походил на римский Колизей, разве что трибун было поменьше, и в центре возвышалась огромная статуя бога Войны. Вокруг статуи горели сотни масляных светильников, закрепленных на металлических окружностях. Чуть поодаль стояли барабанщики и горнисты. Трибуны понемногу заполнялись. На часах возвышающейся над Жертвенным Двором башни было без десяти четырнадцать.
Рыцари и ДрагЛорды спешились и окружили носилки. Рядом с ними начали спешиваться другие, только что прибывшие на церемонию всадники. Справа от конных гостей выстроилась колонна воинов в черных доспехах и с длинными копьями в руках. Слева сгруппировалось с полсотни эльф-ведьм.
Ровно в полночь на каменный парапет перед статуей Кхеине вышла королева Морати, король Малекит и седовласый старик в церемониальных одеждах – Верховный Жрец Алер.
Взревели трубы, за ними отбили длинную дробь большие барабаны.
Верховный Жрец поднял руку, и все звуки на Жертвенном Дворе стихли.
– Ваше Величество! – обратился к Морати старец. – Мы должны начать ритуал.
– Начинайте! – разрешила королева.
– Ваше Величество! – повернулся к Малекиту Верховный Жрец. – Мы должны начать ритуал.
– Начинайте, – кивнул тот.
– Высокочтимые лорды! Верные жрицы! Высокородные горожане! – взглянул на собравшихся Алер. – Мы должны начать ритуал.
– Начинайте! – единодушно вздохнула толпа.
– Ритуал начинается! – возгласил жрец.