– Я вижу, что с тобой творится, – холодно сказала элеана.
Эристо-Вет вздрогнула, как от удара и растерянно посмотрела на хозяйку странной вещи.
– Что это, Эльваан? – ее голос упал до шепота, – эта штука, она…
– Да. Поэтому убери-ка руки подальше. Лучше тебе ее и не трогать, понимаешь?
Ийлура вздохнула. Шейнирово царство! В покоях прорицательницы происходило нечто странное. Свинцовый кубик, проглоти его шейнировы твари, неведомо как – но соприкоснулся с рассудком, изменяя его.
– Мне его привезли недавно, – хрипло сказала элеана, – ты ведь знаешь, что мой дух был всегда близок к нашему богу… И это передавалось через поколение в нашем роду. А теперь вот, в горах ушла к Санаулу моя бабка, и брат привез мне то, что она оставила после себя. Вот, его.
Эльваан погладила тускло блестящий бок своего сокровища, растерянно взглянула на Эристо-Вет.
– Я знала, что у бабки была вещь, позволяющая задавать вопросы Санаулу без жертвы. И, пока жила в пещерах Сумеречного Хребта, спрашивала ее – откуда у нее появился этот кристалл…
– И откуда? – не выдержала Эристо-Вет.
Под ребрами снова завозилось предчувствие – словно она была близко, очень близко… к разгадке.
"Это ответ", – ийлура не сводила взгляда с безобидной на вид вещицы, – "но, побери меня Шейнира, я пока не знаю вопроса!"
– Она мне так и не сказала, – печально пробормотала Эльваан, – только раз обмолвилась, что отец ее отца спускался очень глубоко, и в пещерах нашел чудесный каменный сад… Сокровища, понимаешь? Но он не посмел взять ничего, кроме вот этого. И больше никто из наших так и не смог найти открытую дорогу туда… Закрытые пути – они-то, конечно, есть. Но нет сейчас тех, кто мог бы из открыть, ключи затерялись в веках, или – как гласят легенды – были похищены у элеанов.
"Сад Бога", – вдруг подумала Эристо-Вет – "И спрятал его в Лабиринте Сумерек".
Она выругалась. Проклятье, но ведь не знаешь наверняка, что это на самом деле так, и что свинцовый кубик – оттуда…
Эльваан положила пальцы на блестящую грань, прикрыла глаза.
– Дай мне руку, Эристо-Вет. Я обращусь с молитвой к Санаулу, но должна чувствовать то, о чем ты хочешь спросить.
* * *
… Мгновения застыли в пахнущем полынью сумраке. Желтые огоньки беспомощно царапали густую темень, свечи рыдали крупными восковыми каплями – а Эльваан молчала. Только изредка ее губы беззвучно шевелились, глаза же были закрыты; пальцы напряженно подрагивали на кристалле.
Эристо-Вет сидела напротив и ждала, стараясь даже не смотреть на сокровище из глубин Эртинойса. А мысли крутились в голове, как свора псов вокруг высоко подвешенной мозговой кости: ответ на так и не придуманные вопросы был рядом, совсем – но по-прежнему недосягаем.
"Сад Бога", – эти слова ворочались в голове двумя каменными глыбами, – "и Лабиринт Сумерек. Уж не туда ли отправилась темная? Но зачем, зачем?!! Что ей нужно? Такой же куб?.. Хм…"
Эристо-Вет пожалела, что так и не расспросила толком тень Посвященного. Но тогда, в приграничье, он показался ей попросту сумасшедшим; да наверняка он и был таковым… А все им сказанное – полубред, но если как следует подумать, то…
Аметистовые глаза элеаны широко распахнулись. Она посмотрела куда-то сквозь Эристо-Вет и прошептала:
– Спрашивай. И попытайся представить того, о ком спрашиваешь.
– Э… – ийлура торопливо прочистила горло, – в каком Храме был убит Посвященный, и за что его убили?
Она постаралась представить его себе – ийлура с приятным, но почему-то не запоминающимся лицом, в коричневом одеянии Посвященного. Тогда… он стоял, раскинув руки, и тоскливо смотрел на зеленую луну. Может быть, он молил Фэнтара о чем-то… Теперь уже ничего не узнать.
Эристо-Вет взглянула в лицо Эльваан – та показалась ей бледнее мела.
– Я вижу, – едва слышно выдохнула элеана, – и ты смотри.
Мрак душного помещения, свечи – все закружилось перед глазами, расплылось красками под южным ливнем. Радужные пятна поплыли, размазываясь, перетекая друг в друга, пока…
Ийлура не увидела Храм Фэнтара.
Это был самый обычный Храм, коих сотни разбросаны по Эртинойсу: сложенный из цельных мраморных глыб, с массивными круглыми колоннами по обе стороны от входа в зал Молитв. Перед Храмом желтела вымощенная ракушечником площадь, напротив – городская ратуша красовалась новенькой черепицей, синей, как василек. Фонтанчик в центре площади серебрился водяными нитями, а вокруг толпились дома зажиточных горожан – совсем как живые, и каждый старался отхватить себе побольше места, чтобы подмигивать городской площади чисто вымытыми окнами.
Эристо-Вет повертела головой, осматриваясь. Место казалось знакомым; особенно ярко-желтый круг площади – словно ийлура уже бывала там, но разве упомнишь?
– Здесь убили того, о ком ты спрашиваешь, – голос Эльваан доносился издалека, шелестел сухой травой на ветру, – он был Посвященным, но…
Элеана умолкла.
– За что его убили? За что? – почти выкрикнула Эристо-Вет.
Молчание. Картинка смазалась; ийлуре даже померещилось дуновение пахнущего морем восточного ветра – хотя откуда ему взяться в видении? А в следующий миг невидимая длань Бога сгребла ее за шиворот и бросила вниз, на отточенный шпиль Храма; Эристо-Вет не успела даже вздохнуть – и с трудом сообразила, что ничего страшного не случилось. Она неслась дальше, сквозь крышу, сквозь перекрытия и стены, мелькали бледными пятнами лица послушников и посвященных, темно-коричневыми кляксами расплывались на светлом фоне стен их повседневные рясы.
– Эльваан! – позвала Эристо-Вет.
Снова тишина. Настороженная, недобрая, от которой по спине побежал неприятный холодок.
– Эльваан!
– Я тебя слышу, – устало прошептала прорицательница, – я делаю все, что в моих силах… Смотри получше…
Полет оборвался столь же внезапно, как и начался – Эристо-Вет обнаружила себя в скромно обставленной келье. Пожалуй, из числа прочих ее выделяли солидные груды книг по углам да наличие письменного стола, за которым и сидел убитый Посвященный. Перед ним, поверх разложенных пергаментов и пожелтевших от времени листов бумаги, лежал уже знакомый Эристо-Вет дневник; ийлур что-то старательно записывал в него.
"Жаль, что не могу прочитать", – подумала Эристо-Вет, и уже хотела попросить Эльваан взглянуть поближе на работу Посвященного, как дверь кельи приоткрылась.
Ийлур поспешно спрятал дневник в ящик стола, поднялся навстречу посетителю. Через порог осторожно шагнула женщина в скромной рясе послушницы южного храма; капюшон надвинут на лицо – так, что Эристо-Вет увидела только плотно сжатые губы и острый белый подбородок с маленькой ямочкой.
– А, это ты, – сказал посвященный и, словно успокоившись, снова опустился на стул, – проходи.
"Его имя было – Ин-Шатур", – вмешалась прорицательница в мысли Эристо-Вет, – "запомни, Ин-Шатур в городе Хатране".
"И правда, Хатран! Как я могла забыть?"
Обстоятельства, приведшие Эристо-Вет в тот город, нельзя было назвать приятными; она даже не сама пересекла границу Алхаима – ее привез один торговец, а еще раньше он подобрал ее раненую на дороге. Случилось это несколькими зимами раньше, чем Эристо-Вет повстречалась с Дар-Тееном, и тогда жил в Хатране замечательный лекарь, который и поставил на ноги синеволосую ийлуру.
…– Да, это я.
Послушница небрежным жестом откинула за спину капюшон.
– Она – убийца? – быстро спросила Эристо-Вет у Эльваан.
Та не ответила.
Вошедшая в келью ийлура тоже оказалась знакомой. У нее была кожа, подобная самому тонкому фарфору Гвенимара, выразительные глаза – настолько черные, что не было видно зрачка, и волосы густого рыжего цвета. Настолько густого, что они казались красными. Вернее, цвета спелой рябины.
– Убийца?!! – не веря собственным глазам, прошептала Эристо-Вет, – отвечай!
– Я хочу его увидеть, – между тем сказал Ин-Шатур, – никогда не думал, что Ключ найдется в Храме Шейниры… что именно ты его отыщешь.
Темная ийлура презрительно вскинула брови.
– Я тоже не думала, мой дражайший Ин-Шатур. Представь себе, что я нашла его случайно в сокровищнице Храма. Ключ, умеющий звать.
– Он у тебя? – быстро спросил Посвященный.
– Нет, – темная качнула головой, – к чему мне носить с собой то, за чем могут охотиться многие?
И тут же, ухмыльнувшись, поинтересовалась:
– А карта? Где она?
– Я ее хорошо припрятал, – ядовито ответил Ин-Шатур, – к чему мне хранить при себе то, за чем могут охотиться многие?
Темная поморщилась, как после горького лекарского снадобья, но играть умела, и быстро взяла себя в руки. Прошлась по келье, осматриваясь.
– Как бы там ни было, Ин-Шатур, нам придется провести в обществе друг друга немало дней и ночей, – наконец прошелестела ийлура, – и если не доверять…
– Не смеши меня, Нитар-Лисс, – ийлур с усмешкой следил за гостьей, – тебе ли говорить о доверии?
– Но мне некому доверять. Особенно в Темном Храме. А здесь, как ни крути, обитель Света. Или я ошибаюсь?
На щеках посвященного появился румянец. Шейниров хвост! А ведь, похоже, ему нравилась эта жрица.
"Это она убила его?" – Эристо-Вет раз за разом повторяла вопрос, – "за что она убила его? И что они замышляли?"
Но Эльваан молчала.
А изображение вновь начало смазываться; Посвященный Ин-Шатур уподобился большой коричневой медузе, плывущей в грязно-желтых волнах пергамента; черная ряса послушницы рассыпалась осколками, и только рябиновые блики напоминали о том, что там только что стояла темная ийлура Нитар-Лисс.
– Эльваан? – растерянно позвала Эристо-Вет.
Все смешалось россыпью цветных стеклышек в калейдоскопе. А через мгновение – свист ветра в ушах, небо и, наконец – сочная зелень южного леса. Эристо-Вет только моргнула при виде все той же Нитар-Лисс, которая продиралась сквозь дикие заросли в компании молодого ийлура. Темная жрица загадочным образом лишилась и роскошного платья, и обоих стражей из Храма Шейниры; а простая походная куртка поверх шелковой блузы была щедро забрызгана чем-то бурым.
"Кровью, что ли?" – Эристо-Вет могла только гадать, что приключилось с блистательной ийлурой. Схватка с работорговцами? Вряд ли. Мало кто польстится на темную, от такой скорее будут удирать, сверкая пятками…
Попутчик Нитар-Лисс, если судить по отсутствию бороды и коротко остриженным черным волосам, был рабом. Возможно, тем самым Лан-Аром, о котором говорил убитый Посвященный, и которого следовало предупредить об опасности. Эристо-Вет хмыкнула: ийлур то и дело бросал в сторону Нитар-Лисс полные обожания взгляды.
"Как же, предупредить… Да его от этой куклы на аркане не оттащишь!"
– Куда они идут, Эльваан?
– На запад, – неопределенно отозвалась прорицательница.
А Эристо-Вет показалось, что ее голос дрожит.
– Что они ищут?
Прорицательница молчала.
Ийлура еще раз окинула взглядом странную парочку, темную ийлуру и раба. Очень интересно. Зачем Нитар-Лисс этот ийлур? Ведь он был – ну, или по крайней мере казался – самым обычным. В меру ловким, в меру сильным. Да и в образованности храмового раба можно было усомниться. Так отчего же темная, расправившись с Ин-Шатуром, пробирается сквозь джунгли именно с этим невинным, как жертвенная овечка, мальчишкой?
– Эльваан, почему они идут вдвоем? – спросила Эристо-Вет, не сводя глаз с Лан-Ара. Может быть, она ошибается, и есть в этом ийлуре нечто такое, чего Нитар-Лисс не смогла найти в других?
– Эльваан?..
…И поняла, что сидит в темных, пропахших полынью покоях прорицательницы.
Свечи догорели. На полу стыли восковые кляксы; кое-где над обугленным червячком фитиля вился дымок, кружевом вплетаясь во мрак. Лицо Эльваан в темноте было похоже на фарфоровое блюдце, и вокруг ее лукавых аметистовых глаз залегли тени.
– Все, – прошептала элеана. – Уходи, Эристо-Вет. Пожалуйста. Ты теперь знаешь все, что тебе нужно.
Ийлура кивнула.
– Да. Город Хатран, но…
– Что – но?
– За что его убили, Эльваан? Что такого собирался отыскать Посвященный в компании с темной ийлурой? Ты ведь знаешь? Что за ключ, и что за карта?
Взгляд Эльваан подозрительно прилип к полу.
– Нет. Санаул ничего мне не открыл.
И она торопливо повторила:
– Уходи, Эристо-Вет. Я… я слишком утомлена.
"Ты просто не хочешь говорить", – подумала ийлура.
Затем, поднявшись, вспомнила про веселящий отвар, но не стала напоминать. Теперь, зная расположение Храма, ей следовало поторопиться – чтобы самой найти ответы на все вопросы. До того, как в игру вступит метхе Альбрус.
* * *
Выпроводив Эристо-Вет, Эльваан на подгибающихся ногах добралась до своего трона. Ее знобило, во рту плавала полынная горечь. Элеана обхватила руками плечи и замерла, не зная, что делать дальше.
Хотя, конечно же, надо было уходить. Бросить дом, столько лет служивший верой и правдой, бросить нажитое добро – и бежать, хоть на край Эртинойса, хоть за Черные пески. Лишь бы они не успели ее найти.
Эльваан вдруг вспомнила, что забыла на полу кристалл Видения; он преспокойно лежал там, где его и оставили, в центре семилучевой звезды.
"Шейнира меня дернула им воспользоваться", – элеана мрачно кусала ноготь, – "а теперь я знаю больше, чем надо. Хорошо еще, хватило ума не говорить Эристо-Вет, что искал Посвященный… Иначе…"
– Иначе у меня не осталось бы шансов. Совсем. – прошептала она в полумрак.
"Но кто знал? Разве я могла предвидеть, какие вопросы задаст Санаулу эта ийлура?"
Проклятье. Как бы ни пыталась она себя оправдать, им будет наплевать. Все, что их заботит – это тайна священного места. И все…
Спохватившись, она вскочила на ноги и начала собираться в дорогу. Эльваан еще не знала, куда отправится, и точно также она не была уверена в том, что бегство ее спасет, но – схватив первый попавшийся мешок, принялась швырять туда все самое ценное, что у нее было. Иными словами, те предметы, которые помогли бы ей с легкостью выдоить золотишко из карманов недалеких смертных, жаждущих узнать свою судьбу.
Первой в в темное нутро мешка полетела друза горного хрусталя. Ведь обычный ритуал, известный не-элеанам как "взгляд в темный кристалл", проводится с помощью любого прозрачного кристалла и жертвенной крови. Только так прорицатель может приблизиться к Сумеречному Отцу, чтобы испросить милости…
Далее в мешок нырнула чаша для жертвенной крови, короткий кинжал в черных ножнах, два совиных черепа. Не удержавшись, Эльваан прихватила с собой мешочек с ароматическими притирками и баночки с тонко истертой сурьмой и румянами. Затем остановилась в задумчивости над небольшим – всего две ладони в длину – но весьма тяжелым сундучком.
Брать его с собой не хотелось, оставлять было откровенно жаль. Да и кто бы не испытывал терзаний, расставаясь с замечательными, звонкими монетками?
– Тьфу, провались все к Шейнире!
Эльваан резко отвернулась. Какая же она дура, если думает о золоте! В то время, как надо печься о собственной шкуре…
Подхватив мешок, элеана решительно шагнула к выходу. Взгляд зацепился за оставленный на полу кристалл Видения…
– Проклятье, – буркнула Эльваан. Ведь она чуть не забыла самое главное свое сокровище!
"А так ли он тебе нужен?" – пискнул в душе тоненький голосок сомнения, – "ритуал можно проводить и без кристалла, а с ним… с ним тебя быстрее найдут, куда бы ты не подалась".
Несколько мгновений элеана колебалась. Разумеется, разумеется… Можно и без него. Но разве расстанется она с истинным сокровищем?!!
– Никогда!
Эльваан подняла кристалл.
Побери его Шейнира, как приятно он холодит пальцы! И как хорошо становится на душе, словно она только что едва не потеряла часть самой себя. Эристо-Вет, небось, едва разума не лишилась – так ее глаза горели, и так ей хотелось заполучить Кристалл…
Она с силой сжала кубик, до боли в пальцах. Нет, никому она его не отдаст, провались все в шейнирово царство. Пусть на куски режут, вешают, сжигают…
– Ты – мой, – тихо сказала элеана, поглаживая сокровище.
"Навсегда", – ответил ей бестелесный голос, – "пока бьется твое сердце и ветер играет в крыльях".
Эльваан хихикнула и спрятала Кристалл Видения в карман. А когда, подхватив мешок, метнулась к выходу, то поняла, что опоздала.
– Я долго тебя искал, – сказал незнакомый ей ийлур, невесть как оказавшийся в дверях. В руке он держал обоюдоострый ийлурский меч, что не оставляло сомнений в его намерениях.
Эльваан попятилась, беззвучно хватая воздух. Как-то сразу стало душно в ее доме, так, что перед глазами замелькали серые точки.
– Ты?!! – слова застряли комом в горле, пришлось откашляться, – Ты не элеан, тебе какое дело?
А сама, едва соображая что делает, пятилась и пятилась, пока не добралась до своего трона, крикливо и безвкусно украшенного черепами.
"Нож. В подлокотнике нож", – мелькнула мысль, как блестящая рыбка в мутной воде.
От ужаса Эльваан едва не стошнило. Она судорожно сглотнула, и сделала еще один шаг, ближе… Нет, даже не к спасению – а только к надежде.
– Тебе какое дело? – выкрикнула она вновь, – ты – чужак!
Ийлур шагнул вперед и сказал:
– Да, это так. Я бы сказал – меня попросили…
Будучи не в силах оторвать взгляда от клинка в его руке, Эльваан пошатнулась, словно от слабости, вцепилась в спинку трона. Кинжал, где же он?..
"С другой стороны!" – едва не взвыла она, – "дура!"
– Шатоэл просил передать, – роняя камнем каждое слово, ийлур приближался, – что тебе простили предательство твоих предков. Но ты сунула свой нос туда, куда не следовало, и Хранитель это увидел. Хвала Санаулу, вовремя. Этого тебе уже не простят.
Эльваан взвизгнула, метнулась к тайнику с кинжалом, но не успела – совсем чуть-чуть.
Последнее, что она видела – были метнувшиеся куда-то в сторону стены ее жилища, затем – дощатый потолок. И все погасло, залитое вязкой тьмой, которая почему-то пахла кровью.