Факел затрепетал на невесть откуда взявшемся сквозняке, грозя погаснуть; пятна света взметнулись к потолку, скользнули по стенам…
– Мне кажется, там тупик, – растерянно сказал ийлур.
– Sh’ashesch.
Судя по выражению лица темной жрицы, это было ругательство.
Нитар-Лисс злобно плюнула под ноги. Затем медленно дошла до монолитной стены, нервно дергая выбившийся из косы локон, наклонилась, потом и вовсе присела на корточки.
– И хотелось бы мне знать, какой ублюдок позволил себе это сделать, – донеслось до Лан-Ара.
Он не понимал, в чем дело, и что так разозлило Нитар-Лисс. Осторожно подошел и заглянул в яму, вырытую у стены.
– Копали не так давно, – задумчиво проговорила ийлура, – о, знать бы, кто это сделал!
Ее щека снова дергалась, и оттого казалось, что ийлура хитро подмигивает. Затем, поразмыслив еще немного, Нитар-Лисс медленно развернулась и пошла обратно.
– Портал похищен, – обронила она сквозь зубы, – теперь наше путешествие продлится дольше, чем того бы хотелось.
Лан-Ар промолчал, предпочитая не злить жрицу Шейниры, а сам подумал, что – вот оно. Покровители не одобряют ту цель, с которой два смертных плетутся к Сумеречному Хребту…
Выбравшись, ийлура долго бродила вокруг камня и ругалась на чем свет стоит. Затем, словно очнувшись, хмуро посмотрела на Лан-Ара и заявила:
– Тот, кто похитил портал, сделал это не потому, что мы должны были им воспользоваться. Ведь грядущее сложно увидеть, сложно даже для избранных элеанов… Сдается мне, кто-то умыкнул камешек для того, чтобы создать свои собственные порталы… Которые, к примеру, можно носить с собой и пользоваться тогда, когда на то возникнет необходимость.
Помолчав, Нитар-Лисс промурлыкала:
– Жаль, что я сейчас не могу узнать, кто возомнил себя выше прочих на голову. Даже – побери меня Шейнира – даже Элхаджу не приходило в голову украсть древний путь кэльчу!
Лан-Ар уныло кивнул. От того, что жрица выстраивала предположения относительно кражи портала, не менялось ровным счетом ничего… И им по-прежнему предстояло пересечь Дикие земли, чтобы выйти на юге к Сумеречному Хребту.
Замолчав, Нитар-Лисс уселась на один из мешков, аккуратно переплела косу. Серебряное кружево браслета искрилось на солнце, но Лан-Ару вдруг показалось, что внутренняя его часть, та, что прилегает к запястью, почернела.
"Отчего бы?"
Он без дела бродил по месту их последней стоянки и мучительно пытался сообразить, что можно взять с собой из оставленных было вещей.
– Если мне не изменяет память, – донесся задумчивый голос ийлуры, – чуть восточнее, в полудне пути, мы выйдем на торговый тракт синхов. Он ведет к Храму Шейниры от Черных Песков, и там можно будет найти щеров.
– Повернуть обратно? – Лан-Ар приподнял бровь, – сколько времени мы можем извести на поиски тракта?
Нитар-Лисс тяжело поднялась с мешка. Она потерла поясницу, чуть поморщилась – ийлур понял, что у жрицы Шейниры снова начинает болеть спина, а это значило только одно: первый же попавшийся на их пути встречный будет принесен в жертву темной Матери Синхов.
– Я вижу, ты спешишь к Лабиринту?
И Нитар-Лисс усмехнулась краешком губ. В ее глазах плясали огоньки из шейнирова царства, и Лан-Ар смутился. Выходило, провались все к Шейнире, что он и вправду торопился. Но зачем? Заполучить Око Сумерек?!!
"Да нет же…" – пока ийлур судорожно придумывал, что бы ответить, улыбка на губах Нитар-Лисс стала шире.
– Поиск тракта займет гораздо меньше времени, чем ты думаешь, – промурлыкала темная ийлура, – ни о чем не беспокойся.
… Он так и не успел ничего сказать в свое оправдание. Потом махнул рукой – пусть себе думает, что хочет.
* * *
Над Дикими землями собиралась гроза. Замерло затянутое тяжелыми тучами небо, умолк, собираясь с силами, ветер. Джунгли медленно задыхались в коконе духоты, горячий воздух загустел и лип к коже, скатываясь за ворот каплями пота.
Нитар-Лисс тревожно поглядывала на далекие лоскуты неба, просвечивающие сквозь малахитовую зелень. Она ежеминутно напоминала Лан-Ару, что надо торопиться, что до начала грозы им следует не только выбраться из леса, но и подыскать себе надежное убежище… Лан-Ар по большей части пропускал слова жрицы мимо ушей. В конце концов, Покровители обделили ийлуров крыльями, и толку в ворчании жрицы было мало. К слову, их маленький отряд задерживала именно она, все время отставая, хромая, поскальзываясь на влажной траве – при этом разражаясь потоками непонятных Лан-Ару слов на языке синхов.
– Проклятая спина, – наконец выдохнула она, – скорей бы добраться…
– И принести жертву? – уточнил ийлур. Слишком равнодушно, в то время как Нитар-Лисс наверняка ждала сочувствия.
– Не бойся, тебя это не коснется, – огрызнулась темная жрица, – лучше руку дай, побери тебя Шейнира…
Она отстегнула от пояса флягу и сделала несколько торопливых глотков. Запахло золотыми розами, а Нитар-Лисс пробормотала, что, мол, так гораздо лучше.
– Ты просто не знаешь, что такое гроза в Диких землях, – сказала она, глупо улыбаясь, – даже синхи, которых, как должно быть тебе известно, здесь поселила сама Шейнира, предпочитают пересидеть грозу в каком-нибудь тихом и – что самое главное – сложенном из камней прибежище.
Жрица смешно взмахнула руками, словно они были крыльями, а сама она собиралась взлететь в хмурое небо, потом еще раз окинула Лан-Ара помутневшим от настойки взглядом и решительно пошла вперед.
"Порой сладкий яд придает сил". – ийлур плюнул себе под ноги и поспешил за Нитар-Лисс.
… Впрочем, ийлурам повезло. Тракт – широкий, мощеный крупным темно-красным булыжником – показался сквозь изумрудную вязь плюща как раз в тот миг, когда Лан-Ару на лоб шлепнулась первая капля. Высоко в кронах зашелестел предвестник, краткий и незлой порыв ветра.
Нитар-Лисс оглянулась.
– Ох, во имя Покровителей, быстрее! Скоро уже… начнется…
Еще одна крупная и теплая капля угодила ийлуру точнехонько в макушку. Затем ее сестрица щелкнула по зеленому листу вьющейся орхидеи. Лес полнился мягким, печальным шепотом; Лан-Ар поглядел на небо – набухшие водой тучи цеплялись животами за верхушки деревьев.
"Должно быть, вот-вот грянет", – подумал ийлур.
И этот миг гроза, так долго собиравшаяся, обрушилась на Дикие земли.
Ветер, который до сих пор отсиживался среди свинцовых башен туч, очертя голову ринулся вниз. Следом хлестнули струи ливня, темное небо раскола молния, где-то наверху, не иначе как во дворце Фэнтара громыхнуло… Лан-Ар вспомнил, что еще будучи мальчишкой не раз слышал россказни о том, что когда гром гремит – ключница самого Фэнтара в гневе горшки бьет. И было неясно, откуда у Покровителя взялась ключница, и отчего ей необходимо бить горшки, но слова крепко засели в памяти, словно гвозди – так что ийлур даже невольно улыбнулся. Вспомнились долгие зимние вечера, в Алхаиме мягкая зима, но день все равно короток, и за окном – темнота, кромешная, густая… все оттого, что снега выпадает мало, он к вечеру тает и превращается в мышастого цвета жижу, но ведь то снаружи, а дома, у камина, тепло и уютно, и старая нянька бормочет что-то о злющей ключнице…
– Смотри!!!
К действительности Лан-Ара вернул вопль Нитар-Лисс. Ийлура что есть сил вцепилась ногтями в локоть, и не переставая что-то кричала. Но слова тонули в неистовстве бури, в раскатах грома и бешеных завываниях ветра. Он только и услышал – "смотри".
Нитар-Лисс промокла до нитки. Вода струилась по лицу, по плечам, по слипшимся косицами волосам; ийлура еще кое-как пыталась прикрыть голову плащом, но он тоже давно промок и не спасал от хлещущих потоков.
– Смотри!.. – прохрипела она, указывая куда-то за мутную пелену льющейся с небес воды и кружащихся на ветру листьев, – там!!!
Раздался угрожающий треск, и за их спинами на тракт ухнула толстая ветка.
"А ведь придавила бы, точно", – Лан-Ар мрачно глянул туда, куда все тыкала пальцем темная жрица. Свободной рукой она продолжала цепляться за Лан-Ара, вода стекала по ее бледному лицу. А дальше… дальше, за спиной Нитар-Лисс все смешалось: зелень, вода, ветер, хлещущие по Эртинойсу плети молний.
"Покровители, так вот что это такое, гроза в Диких землях!"
Впереди, сквозь ярящуюся бурю, моргал золотой огонек.
– Таверна! – прокричала, задыхаясь, ийлура, – быстрее, Лан-Ар… все… только начинается…
– Держись за меня, – Лан-Ар сжал зубы. Вот уж и вправду – надо бы отсидеться в надежном укрывище…
И они пошли к этому неверному, мерцающему свету, который с каждым шагом становился ярче и ярче. Ветер усиливался, норовя сбить с ног; он играючи гнул вековые деревья, словно ивовые прутики, а когда Лан-Ар на мгновение обернулся, то увидел, как с неба тянутся вниз черные хоботы смерчей.
Выругавшись, он с утроенной силой потащил Нитар-Лисс вперед, к огню. Ийлура спотыкалась и падала, но Лан-Ар подхватил ее под мышки и в конце концов поволок, словно тюк шерсти. Нитар-Лисс обмякла в его руках и молчала, и было неясно – то ли она потеряла сознание, то ли попросту решила не мешать Лан-Ару.
– Покровители! – выдохнул ийлур в нескончаемые потоки воды, – ну, наконец!
Маленькое окно придорожной таверны помаргивало в разыгравшуюся грозу неверным огоньком масляной лампы. И Лан-Ар, взвалив на плечо безвольное тело жрицы, дернул на себя тяжеленную дверь.
* * *
Внутри было тепло, сухо и – стоило грозе остаться снаружи – очень тихо. Ветер бесился, кидаясь на сложенные из камня стены, глухо подвывал в трубе над очагом; тогда вскидывалось, взвивалось огромным рыжим смерчем пламя, рассыпая по полу колючие искры и швыряя по трапезной бесформенные тени, а затем, уже в следующее мгновение припадало к раскаленным углям, словно из опасения потерять свое гнездо.
Лан-Ар остановился у порога, кивнул собравшимся. Ему стало неприятно, что каждый из присутствующих счел своим долгом повернуться в его сторону, но он мысленно махнул рукой – пусть глядят, если интересно… Нитар-Лисс висела на плече, не шевелясь, не произнося ни звука, и ийлуру стало не по себе – а ну как помрет в этой забытой богами таверне?..
"Ох, лучше бы ты об этом и не думал".
Еще раз оглядевшись, Лан-Ар приметил в углу у очага свободную лавку и направился туда. Рядом, правда, сидели два синха, тоже промокшие до нитки, но ийлур решил не обращать на них внимания. В конце концов, все они оказались здесь из-за грозы. Непогода уймется, и каждый отправится дальше, по своим делам.
…Между тем, компания, собравшаяся в таверне, была довольно занятной. Помимо двух упомянутых синхов, вокруг которых на дощатом полу образовались две внушительного размера лужи и которые, ничуть не смущаясь, продолжали выжимать набрякшие водой альсунеи, в обеденном зале присутствовали: два ийлура – вольных наемника, старый кэльчу и, к неудовольствию Лан-Ара, почти дюжина вооруженных до зубов элеанов. На душе заскребли кошки – ох, неспроста и не к добру здесь собралось столько детей Санаула! Не то, чтобы Лан-Ар боялся элеанов или не любил их. Но события последних дней, признание Нитар-Лисс в том, что идут они ни много, и мало, а за Оком Сумерек, нападения странных мохнатых существ, так похожих на элеанов, но таковыми не являющихся – все это заставляло задуматься, а не поджидают ли крылатые молодцы именно их в этом забытом богами месте?
– Посмотрим, посмотрим, – буркнул себе под нос Лан-Ар, укладывая бесчувственную ийлуру на скамью. Нитар-Лисс казалась слишком уж бледной, руки посинели от холода и наощупь были как ледышки.
Он взял ее хрупкие пальцы в свои и попробовал согреть, растирая и разминая, но затем решил, что этого недостаточно. Похлопал по щекам – безрезультатно.
– Да очнись же!
Лан-Ар невольно погладил ее по мокрым слипшимся волосам… Тут же бросил осторожный взгляд в сторону элеанов, но те уже вернулись к прерванному появлением Лан-Ара занятию, к поглощению содержимого винного бочонка.
"Ей тоже вина не помешало бы", – он огляделся в надежде увидеть кого-нибудь из прислуги, затем сообразил, что старый кэльчу и есть прилуга… То есть, судя по всему, хозяин заведения.
Он как-то незаметно подобрался к Лан-Ару и преспокойно стоял в двух шагах от него, сверля темными глазками лицо Нитар-Лисс. Ийлур порылся в кошельке и ловко подбросил вверх мелкую серебряную монетку.
– Принеси госпоже подогретого вина.
Кэльчу ловко поймал плату, но за вином не кинулся.
– В чем дело? – Лан-Ар смерил его хмурым взглядом, – разве я мало тебе дал?
Лицо кэльчу, изборожденное морщинами и оттого похожее на высохшее яблоко, расплылось в фальшивой улыбке.
– Нет, господин… Вернее, достаточно, господин. Но мне кажется, что это не поможет госпоже Нитар-Лисс… – "Проклятье, да ее здесь знают!" – я бы осмелился посоветовать глоток настойки из золотых роз. Ведь она всегда носит ее с собой?
– Принеси вина мне! – рявкнул ийлур, – с госпожой я и сам разберусь… без твоих советов!
– Как прикажет благородный господин. – зыркнув на медальон Нитар-Лисс, кэльчу поспешил на кухню.
И пока он шел, Лан-Ар не без интереса глядел ему вслед. Ийлуру казалось, что слишком уж гладкая, слишком легкая походка у держателя таверны. Да и Нитар-Лисс была ему знакома… Ловушка?
Он быстро отстегнул флягу с настойкой от пояса ийлуры, выдернул зубами пробку (в нос ударила волна тяжелого, приторного запаха роз). Затем, ловко подсунув руку под затылок жрицы, приподнял ее голову и в приоткрывшиеся губы влил маленький глоток настойки.
Кэльчу – кем бы он ни был – явно не торопился с вином. Элеаны начали посматривать в их сторону, изо всех сил делая вид, что заняты беседой. И каждый раз, ловя на себе осторожные взгляды, Лан-Ар невольно хватался за меч. А Нитар-Лисс, как назло, не спешила возвращаться в Эртинойс, предпочитая пребывать в беспамятстве.
Ийлур снял перчатки, присел у нее в ногах. Под закопченным потолком таверны медленно сгущалась тревога, нависая над столами призрачной сетью паука-крестовика.
"Неужели западня?" – Лан-Ар хмуро поболтал флягой с настойкой. – "Влить, что ли, ей остатки? Мм… еще отравится…"
Он взглянул на белое и осунувшееся лицо ийлуры, на темные стрелки слипшихся ресниц, на завиток, прилипший к щеке.
"Но если она так и не придет в себя, что я буду делать?!!"
И, приняв решение, Лан-Ар остородно влил в рот темной жрице еще настойки.
Теперь уже Нитар-Лисс закашлялась, схватилась за его руки. А когда кашель унялся, прямо-таки впилась взглядом в Лан-Ара.
– Что… что со мной было?
Оставалось только облегченно вздохнуть. Нитар-Лисс по-прежнему была с ним, вполне живая и здоровая, и в ее черных глазах все так же плавились надменность, презрение ко всем живущим в Эртинойсе и… что-то еще?.. Далекий, едва заметный отблеск тепла, крошечная звездочка, вспыхивающая каждый раз, когда она смотрела на него?
"Да ты и сам бредишь", – мысленно заключил Лан-Ар. Пожав плечами, он медленно оторвал пальцы Нитар-Лисс от своих рукавов.
– Тебе лучше лежать. Пожалуйста, полежи… Не знаю, что уж там с тобой приключилось, но ты упала в обморок.
– Это все гроза, – торопливо, будто оправдываясь, пробормотала ийлура. И добавила, – спасибо, что не бросил меня… там, на дороге…
– Почему я должен был тебя бросить? – Лан-Ар не поверил собственным ушам.
– Потому что… мне казалось…
Она махнула рукой.
– Так, глупости. Мне показалось, что ты бы предпочел взять Око сам.
Лан-Ар улыбнулся и погладил ее по руке.
– А разве я могу взять его сам?
Губы ийлуры дрогнули и, казалось, она побледнела еще больше – хоть и трудно было такое представить. Но ответа Лан-Ар так и не дождался: через грязную столешницу на лицо Нитар-Лисс упала кособокая тень. Элеан, смерив Лан-Ара полным ледяного презрения взглядом, спросил:
– Это та самая ийлура, которая хочет добыть сокровища Лабиринта Сумерек?
* * *
…Выхватить меч. Опрокинуть стол, чтобы выиграть несколько драгоценных мгновений. Подхватить на руки Нитар-Лисс, добраться до двери и… И что? Вырваться из круга элеанов, чтобы очутиться в сердце неистствующей бури?!!
Лан-Ар едва осознал, что тонкие пальцы Нитар-Лисс неожиданно сильно впились в запястье.
"Что ты делаешь? Не мешай!" – едва не крикнул ийлур, но жрица его опредила.
– Да, это мы, – сказала она, разглядывая элеана с ног до головы, – к чему это тебе, сын Санаула?
"Ей даже не интересно, откуда они узнали", – растерянно подумал Лан-Ар, – "что там она еще замыслила?"
И опять, как постоянно всплывающий в памяти кусочек кошмара, ему привиделся паук. Беспрестанно колеблющуюся на ветру ловчая сеть – и ее страшный хозяин.
Элеан ухмыльнулся, тряхнул головой. Тут только Лан-Ар обратил внимание на то, что темно-каштановые волосы крылатого заплетены не меньше чем в сто тонких косиц, и в каждую вплетена нитка с каменной бусиной. Наверное, он и головой время от времени встряхивал и вертел только для того, чтобы все услышали мелодичное перестукивание самоцветов.
– Я хочу предложить сделку, – элеан ухмыльнулся, – могу я сесть?
Не дожидаясь ответа, он развязно плюхнулся на лавку и разложил на ней крылья.
– Помоги мне подняться, – шепнула Нитар-Лисс, – послушаем, что скажет нам сей достойный сын Сумерек.
Лан-Ар притянул ее к себе, мимоходом подумав о том, что надо бы Нитар-Лисс укутать и напоить горячим вином, а то выходило как-то даже смешно: темная жрица, у которой от озноба зуб на зуб не попадает. Но тут появился кэльчу с вином, расставил на столе кувшин и широкие глиняные чашки, и все закружилось, полетело дальше по тропе Судьбы.
– Меня зовут Шенирье, – сказал элеан, – мой клан изгнал меня и моих людей из родных пещер.
… Он говорил долго. Вообще, Лан-Ар пришел к выводу, что элеаны – это народ, склонный к чрезмерно приукрашенному изложению собственных мыслей, а также истории своих подвигов. Ровно половину повествования ийлур пропустил мимо ушей, отлавливая из словесного водопада смысл несущие крупицы. Впрочем, и того оказалось чересчур много; всю речь Шенирье можно было бы уложить в одну-единственную фразу: "Меня изгнали, и теперь я хочу отомстить, помогая чужакам".
– Я принимаю твои условия, – с улыбкой прошелестела Нитар-Лисс.
– Нет, подожди! – Лан-Ар, не удержавшись, дернул ее за руку, но так, чтобы элеану не было видно. Быстро шепнул: – Зачем они тебе?!! Да и откуда они знают про твой поход? А если это ловушка?
– Что случилось? – нахмурился сын Санаула, – ты мне не веришь, женщина?
– Верю, – поспешно сказала ийлура, – но мне… нам нужно кое-что обсудить. Так, ничего значащего.
Кивнула Лан-Ару.
– Отойдем к камину, дорогой. Есть о чем потолковать.
… – Зачем ты соглашаешься? – Лан-Ар смотрел на бешеную пляску огня.
– Потому что они нам будут полезны. – Нитар-Лисс привстала на цыпочки, обняла его за шею и зашептала на ухо, – ведь это удобно, пойми! Нет ничего лучше, нежели предатели, собирающиеся ограбить святыню собственного народа!
– Но они могут прирезать нас на первом же привале.