Темная жрица хихикнула.
– На первом же привале мы избавимся от них. Самое главное, что они помогут нам быстро добраться до Сумеречного Хребта. Побери меня Шейнира, недурственная замена пропавшему порталу!
Вот так. Наверное, стоило чего-то подобного ожидать от Нитар-Лисс… Но Лан-Ар все не мог привыкнуть к тому, что жизни других для нее ровным счетом ничего не значили. Вернее, значили – добрую жертву для Темной Матери синхов. Во рту внезапно стало горько, и к горлу подкатила тошнота. Так стремительно, что Лан-Ар едва сдержался.
"Спаси и убереги Фэнтар. Зачем я иду с ней? Ради чего? Ради нее – или уже ради себя?!!"
– Послушай, – снова зашептала Нитар-Лисс, – все будет так, как хочет Шенирье. Он же объяснил, побери тебя Шейнира! Или ты проспал все это время?
– Я… – Лан-Ар вздохнул и замолчал. Толку оправдываться? Наверное, в самом деле он проспал все на свете…
– Ему явился во сне сын Санаула и сказал, что Шенирье должен меня убить, – сердито прошипела Нитар-Лисс, – но Шенирье попросту хочет отомстить, а потому собрал своих ребят… Старик не имеет над ним власти. В конце концов, Лан-Ар, пусть они донесут нас до Сумеречного Хребта, а там… там посмотрим, что с ними делать дальше. Главное, пусть себе думают, что доберутся до сокровищ Лабиринта.
И она с очаровательной улыбкой повернулась к элеану. Тот, насупившись, наблюдал за их советом, одновременно ковыряя кинжалом столешницу.
– Вы решили? – помолчав, спросил он.
– Разумеется, – ответила Нитар-Лисс, – мы согласны на все твои условия, уважаемый. Месть, в конце концов, дело благородное, а что касается сокровищ Лабиринта – довольно им спать в пыли забвения.
Глава 14
Прекрасный способ избавиться от слежки
На сердце у Эристо-Вет было тяжело.
И дело даже не в том, что она покидала Альмаран с твердым намерением разрушить планы темной жрицы и собственного учителя, а под сердцем ворочалась боль, которую увидела Эристо-Вет в глазах того, кого любила. И, пожалуй, даже не в том, что она вдруг ощутила себя куколкой в чужих руках, которая до поры до времени только и занималась тем, что двигала ручками-ножками, подчиняясь натяжению нитей… Эристо-Вет чувствовала себя так, словно в одночасье жизнь хрупкой соломинкой разломилась на две половины. Все, что радовало и было дорого – навеки осталось за плечами, грустным напоминанием о том, чему никогда уже не повториться. А впереди – горечь, страх и неизвестность. Да-да, именно так. Эристо-Вет, морщась, признавалась себе, что попросту боится грядущей бури.
Слишком много оказалось намешано в кипящем котле интриги. Во-первых, темная жрица и бывший раб Светлого Храма, бредущие через пол-Эртинойса за святыней элеанов. Эристо-Вет отчего-то не верилось – в то, что рыжеволосая ийлура собралась стать подобной богу; предчувствие подсказывало, что Нитар-Лисс вовсе не из тех, кто хочет править миром. Но тогда – к чему ей понадобился Лабиринт Сумерек? То ведомо лишь Великому Дракону. У Эристо-Вет все не шел из головы синх Элхадж, верховный жрец храма Шейниры. Может быть, он пожелал присоединиться к своей Темной Матери на равных? Если говорить об Элхадже, то тут, побери его Шейнира, все возможно.
Следующей фигурой, которая, словно ноющий зуб, досаждала ийлуре, был ее дражайший учитель. Метхе Альбрус собственной персоной, самый старый из четверки смертных, правящих Орденом Хранителей. Если он хочет стать богом, завладев Оком Сумерек, то почему не отправился сам в Лабиринт? Боится? Но – Покровители! Эристо-Вет не знала ни одного смертного существа в Эртинойсе, которого Альбрусу бы следовало бояться. Слишком могущественным был старик, и все четыре бога отвечали на его молитвы… Совсем другое дело, если Альбрус попросту прибегнул к излюбленной тактике выжидания. К чему лезть в пекло? Пусть другие таскают каштаны из огня, а он, старый и немощный, подождет в собственном хорошо протопленном кабинете, сидя в уютном кресле… Была, конечно, вероятность, что по каким-то причинам Альбрус не мог самолично войти в Лабиринт Сумерек – но тут Эристо-Вет уже просто терялась в догадках. Старик обладал слишком большим могуществом, слишком…
Ийлура скрипнула зубами. Проклятье. Вот уж и вправду, как бурлящий котел с разноцветными масляными пятнами на поверхности: казалось бы, вот-вот сложится внятная картина происходящего – но сию же минуту всплывающие пузырьки воздуха рвут ее в клочья.
А помимо темной жрицы и Альбруса колыхались на хаосе пляшущего зелья тени посвященного Ин-Шатура, Дар-Теена и древнего элеана с настороженными угольями глаз – чересчур зорких и внимательных, чтобы принадлежать обычному старику. Неужели Ин-Шатур тоже хотел стать богом? А Дар-Теен? Кто стоит за ним – Альбрус или же кто-то еще?
Осененная внезапной догадкой, Эристо-Вет натянула поводья – так резко, что щер привстал на задних лапах. А ийлура, словно очнувшись от тяжкого забытья, огляделась по сторонам, приметила в тени Жемчужной стены маленькую таверну – вишневая черепица, коричнывые стены из гладких булыжников – и направила щера туда.
Шейниров хвост! Тот молодой ийлур, с которым она столкнулась на лестнице в башне Ордена, неспроста показался знакомым. Эристо-Вет только теперь вспомнила, где видела его раньше; это было…
Проклятье, проклятье, тысячу раз проклятье. Именно этот паренек в одежде послушника из Храма Фэнтара принес дневник Ин-Шатура темной жрице.
Запутавшись окончательно, Эристо-Вет пробормотала короткую молитву Фэнтару – своеобразную просьбу очистить мысли и навести на нужный след. Затем спешилась, привязала щера под навесом и, наклонившись, шмыгнула в низкую дверь таверны.
Посетителей было немного – цепкий взгляд Эристо-Вет выхватил из уютного полумрака купца-кэльчу в сопровождении наемника ийлура. Кэльчу рядом с телохранителем казался уж совсем маленьким и круглым, положения не спасал даже длинный кафтан с шитыми серебром вертикальными стрелками, которые должны были придать фигуре должную стройность.
В углу, ближе к камину, потягивал вино элеан в мундире королевского гонца, синем с алыми обшлагами; он сидел в гордом одиночестве, чем и пользовался, разостлав крылья по всей длине лавки. А у окна, опершись спиной о стену и вытянув обутые в щегольские сапоги ноги, подремывал еще один ийлур, к которому и направилась Эристо-Вет. По пути она с неприязнью разглядывала светлые, почти белые волосы мужчины, заплетенные в две длинные косы, его холеную бородку, постриженную по гвенимарской моде, лопаткой. Кафтан ийлура золотился богатым шитьем, искры так и прыгали по отворотам рукавов и широкому, шалькой, воротнику.
"Красавчик, тоже мне", – неожиданно разозлилась Эристо-Вет. Она и сама не знала, что в облике дремлющего ийлура так задело ее – а потом поняла. Он, побери его Шейнира, походил на Дар-Теена. И тем, что был светловолос, и шириной плеч, и гордой посадкой головы – но, Покровители, все-таки оставался совершенно другим ийлуром.
Изобразив на лице смесь почтения и радости, Эристо-Вет склонилась к спящему, но тут же отпрянула, испытывая сильное желание разукрасить красивое и мужественное лицо густыми синяками.
– Этт-Раш!
– Да, моя милая, – пропел ийлур, окончательно открывая глаза.
И помахал у Эристо-Вет перед лицом рукой. Словно пытался остудить пальцы, которыми только что ущипнул ее за бедро.
– Ума не приложу, зачем мне было нужно просить тебя о встрече, – буркнула ийлура, усаживаясь напротив.
– Я тоже, милочка, я тоже, – быстро ответил ийлур, явно наслаждаясь звуками собственного баритона (который был весьма приятен для слуха), – жажду услышать объяснение. И – клянусь богами – от всего сердца надеюсь, что интерес ко мне вызван отнюдь не завистью по поводу моей новой миссии.
* * *
Легенда гласила, что, создав первых ийлуров, Фэнтар пришел в Эртинойс одним глазком взглянуть на собственных детей. Покровитель принял облик смертного, спустился из дворца на самую высокую гору, Столп Мира, что на севере Сумеречного Хребта, оттуда кое-как добрался до ближайшего селения у моря Холодов, и там встретился с ийлуром, который, к несчастью, замерзал в лесу. Потрясенный, Фэнтар обнял свое дитя и заплакал, то ли от радости, что наконец увидел собственное творение, то ли от горя, потому как оное творение собиралось покинуть мир. Слезы Бога упали на заледеневшие губы несчастного, тот из последних сил слизнул их – и чудесным образом спасся от смерти. Потом счастливчик вернулся в селение, рассказал о том, что пережил. А история покатилась дальше, прыгая мячиком от города к городу и сквозь столетия, обрастая новыми подробностями пребывания отца ийлуров под небом Эртинойса.
…После третьей рюмки "Слезы Фэнтара" Этт-Раш уже не казался ийлуре полным ничтожеством, каким она его считала с того самого момента, как впервые встретила в башне Ордена. Пожалуй, Эристо-Вет даже нравились его изящные, но сильные пальцы. У Дар-Теена руки были просто большими и крепкими, он с легкостью гнул медные пятаки, но не умел толком ни читать, ни писать; здесь же, приглядевшись, Эристо-Вет увидела руки ийлура образованого, местами испачканные чернильными пятнами. Этт-Раш с одинаковой легкостью справлялся и с мечом, и с пером. Да и лицо Этт-Раша тоже оказалось вовсе не надменным и застывшим, словно его вылили из воска, а просто строгим. Синие глаза, гораздо темнее, чем у Дар-Теена, смотрели вдумчиво и внимательно. Ийлур все еще гадал, зачем Эристо-Вет понадобилось с ним встречаться и при этом молоть всякую чушь об обычаях Ордена, но… То ли хорошее воспитание, полученное в аристократической семье, то ли простое любопытство мешали ему подняться и уйти, оставив ийлуру в компании полупустой бутылки "Слез".
– …И все-таки я не понимаю, зачем ты просила о встрече, – наконец сказал Этт-Раш. Слегка заплетающимся языком; Эристо-Вет мысленно поздравила себя с маленькой, но все же победой. – Приятного пути ты мне пожелала. Но кажется, у тебя крутится еще что-то на языке, а ты отмалчиваешься… Или нет. Наоборот, городишь несусветную чушь.
Она заморгала на четвертую – уже полную рюмку – и с тоской подумала о том, что прозрачными намеками отговорить Этт-Раша от возложенной на него миссии не удалось. Как ни крути, этот хранитель границы был пока в своем уме – а ведь только совершенно ополоумевшей особе могло прийти в голову ослушаться метхе Альбруса.
"Вроде тебя, дорогая".
Но, быть может, стоит попробовать еще раз?
– Я… э-э… – нерешительно начала Эристо-Вет.
– За успех моей миссии! – провозгласил ийлур, глядя сквозь прозрачную жидкость на огонь в камине, – Покровители! Чистая, как слеза… Как слеза отца нашего, и такая же целительная!
– Да уж, – хмуро подтверила ийлура, – да уж…
Голова слегка кружилась, а потому пятую и шестую порции божественного напитка Эристо-Вет незаметно выплеснула под стол. А Этт-Раш, глупо улыбаясь, перегнулся через стол и, схватив ее за руки, горячо зашептал в лицо:
– Крошка, ты такая милая! Я думал, что ты гордячка, но это вовсе не так… Я ошибался, ты хорошая, добрая ийлура, истинная дочь нашего Пресветлого… Давай уйдем отсюда?..
Эристо-Вет сосредоточилась, насколько это было возможно в ее расслабленном (совсем чуть-чуть!) состоянии. Так, так, господин Этт-Раш. Вот как вы заговорили!
А ийлур, глупейшим образом улыбаясь и мня себя не иначе как самым галантным кавалером во всем Гвенимаре, смущенно закончил:
– Я тут в мансарде комнатку снял. Пойдем?
Эристо-Вет захлопала ресницами, мучительно соображая, что делать дальше. Ее трезвая часть, прятавшаяся от "Слез Фэнтара" в темном и душном закоулке сознания, возмущенно сжала кулаки и ринулась на Этт-Раша – намереваясь сделать из наглеца добротную рубленную котлету. А та, вторая часть ийлуры, которая успела как следует поднабраться веселящего зелья, кокетливо подмигнула, повела плечом – "Почему бы и нет? В конце концов, не я ли решила остановить этого чудака, который сам не ведает, куда лезет? Вдруг да получится? Пусть даже и не совсем честно…"
– Ммм… – неопределенно промычала Эристо-Вет, прислушиваясь к аргументам спорящих сторон. – "Боги! Нет, так нельзя. Что бы сказал Дар-Теен, узнай он о твоих намерениях?". – "Да какое ему дело, этому северянину? Вы же расстались несколько лет назад. И, позвольте, остановить Этт-Раша все-таки надо. Чтобы он не тащился за Нитар-Лисс и ее мальчиком для битья. Ну, а для этого любые средства хороши, не так ли?"
– Пресветлый Фэнтар, глупости какие! – не выдержала она.
– Что? – Этт-Раш отпрянул и воззрился на нее в изумлении.
– О, я хотела сказать… – ийлура широко улыбнулась, – да. Конечно же, я согласна подняться с тобой… туда… если, конечно, никто не узнает.
– Слово аристократа, – он торжественно приложился горячими губами к ее запястью.
"Что, небось, поджилки трясутся? Так тебе и надо!" – зудела добродетельная половина Эристо-Вет, пока они поднимались по скрипучей лестнице.
"Не мешай!" – огрызнулась шкодливая, озорная и – по правде говоря – изрядно набравшаяся "слез" ее другая часть души. – "в конце концов, если я решила, что Этт-Раш не поедет за темной жрицей, именно так и будет!"
И Эристо-Вет даже нашла в себе силы улыбнуться, когда шедший за ней ийлур шлепнул ее пониже спины.
– Ты просто душка, – она обернулась, опасно качнулась на узкой, стертой посередине ступеньке. Этт-Раш кинулся ее поддерживать и таким образом заключил в объятия.
…Наверху выяснилось, что Этт-Раш основательно подготовился к свиданию. В ведерке со льдом охлаждалось вино, курильница пускала тонкие колечки ароматного дыма, которые тонули в полумраке мансарды. Огромная кровать, на которой бы пометился властелин Северного Берега и все его жены, зазывно белела простынями.
"Вот бы поспать", – Эристо-Вет невольно зевнула. Поглядела еще раз на бутылку с вином. Затем бочком-бочком подобралась к ней, и, взяв за горлышко, взвесила в руке, примеряясь. Этт-Раш, ничего не подозревающая жертва, отвернулся к кровати и пытался снять кафтан, который, в свою очередь, так и норовил связать рукавами благородного ийлура.
"А если его оставить здесь денька на два?" – размышляла Эристо-Вет, приближаясь, – "конечно, потом, когда Этт-Раша найдут здесь связанным и с кляпом во рту, он рванет за Нитар-Лисс. Но время будет упущено, может, что-то изменится… Стоп. А если заплатить хозяину таверны, чтобы он продержал Этт-Раша чуть дольше? Чтобы я… успела добраться до жрицы первой?"
– Милчка, идка сда, – ийлур наконец справился с кафтаном, широким жестом швырнул его на пол и, шатаясь, обернулся к Эристо-Вет.
– Иду, мой пирожок! – ухмыльнулась она. И, сжав горлышко бутылки, двинулась вперед.
– Вот и прекрасно.
…Она слишком позно осознала, что в чем-то и где-то просчиталась. Недооценила – тьфу! Какой позор! – недооценила северянина и позволила завлечь себя в ловушку. А теперь к горлу прижималось холодное лезвие ножа. И Эристо-Вет отчего-то была уверена – стоит только дернуться, и Этт-Раш прирежет ее, не раздумывая и не сомневаясь в правильности своего поступка.
– Я так и знал, что ты захочешь меня остановить, – доверительно сообщил ийлур. А у Эристо-Вет появилось нехорошее ощущение, что он совершенно, ни капельки не пил.
– Ты что? – она поперхнулась от возмущения, – ты в своем уме?
– Разумеется, милочка.
Горло резнула едкая боль, и за ворот потекла тонкая теплая струйка.
– Не дергайся, – посоветовал Этт-Раш.
Он кивнул на бутылку, за которую Эристо-Вет судорожно хваталась – как утопающий за соломинку. Но – проклятье! – Этт-Раш был таким же Хранителем Границы, как и Эристо-Вет, и скорее всего успел бы не только уклониться от удара, но и полоснуть ее по горлу.
– А теперь, крошка, тебе придется выпить еще чуть-чуть.
"А дальше?"
При мысли о том, что вино может быть отравлено… Даже нет – скорее всего отравлено, она похолодела. Боги, как тяжело порой загнать в угол собственный страх, и не терять хотя бы остатки достоинства, когда животный ужас запускает в сердце тонкие и острые, словно иглы, когти.
Эристо-Вет посмотрела прямо в васильковые глаза ийлура. Посмотрела презрительно и холодно – Этт-Раш едва не расхохотался ей в лицо.
– Давай-давай. Это вино прекрасно завершит столь удачно начатый обед. Не бойся, я не буду тебя травить – ты проспишь до вечера, а я тем временем успею убраться из Альмарана, чтобы ты не висела на хвосте моего щера.
Ийлура недоверчиво глянула на бутылку, затем – снова на Этт-Раша. И мимоходом подумала, что все-таки он – полное ничтожество. Как она могла сравнивать этого самодовольного, разряженного, словно купеческая дочка, хлыща с Дар-Тееном?
– Послушай, крошка. – не убирая ножа, Этт-Раш намотал на руку косу и запрокинул ей голову. От злой, обидной боли у Эристо-Вет брызнули слезы из глаз; стыд жег щеки – оттого, что прилипла к раскинутой паутине ловушке, и оттого, что сама ловушка предназначалась скорее для гулящей девки, а не для Хранителя Границы… – сейчас у тебя есть выбор. Либо сразу отправиться к Фэнтару, либо хорошенько проспаться. Так или иначе, но мне нужно тебя задержать в Альмаране, чтобы не мешалась под ногами. Метхе Альбрус предупреждал, что ты можешь выкинуть что-нибудь этакое…
Невольно всхлипнув, ийлура зубами выдернула пробку, выплюнула ее на пол и понюхала содержимое бутыли. Пахло недурственно – по крайней мере, вином.
– Я жду. – не преминул напомнить Этт-Раш, – еще раз говорю, что травить мне тебя незачем. Но если дернешься – сразу отправишься к Фэнтару.