Если те эмоции, что он мне показал несерьезны и он просто играет со мной, то выбрал не ту игрушку. Я убью его задолго до того, как он задумает ее убить. Я представляю, как действуют люди вроде него. Постепенно становясь таким же.
Если он был серьезен в том, что так демонстративно мне показал, то показал это не тому Принцу Невидимых. Потому что он показал мне, что видит в ней то же самое, что и я.
Он знает, что она стоит того, чтобы ждать.
И когда придет время, он намерен быть первым. Вот почему он держит ее при себе. Для тех из нас, кто живет вечно, подождать каких-то несколько лет - ничего не стоит.
Ради того, чего стоит ждать. Ради единственной, которую можно повстречать только раз в жизни, девушки.
Несколько лет - просто мгновение ока для таких как мы, для которых ломать женщин так же сладко, как давить гниющие тыквы после Хэллоуина. Секс для меня теперь гораздо сложнее. Приходится постоянно сдерживаться. Человеческие женщины могут сломаться.
Но не эта.
Он видит ее, как и я - в семнадцать, двадцать, тридцать. За ее четырнадцатилетним обликом, он видит, какой женщиной она станет.
И застолбил ее для себя.
Только. Через. Мой. Труп.
И да, я бессмертен.
Хотя недавно я кое-что узнал об этой проблеме, и понял, как ее можно решить. Я слышал об этом, парящем где-то там в ночном небе Охотнике, о том, который так симпатизирует Королевскому Дому Темных.
Скоро, когда обрету крылья, я его разыщу.
* * *
Мои суперсилы вернулись в трех кварталах от "Честера". Я знаю, потому что весь путь обратно то и дело пыталась супербыстро коснуться пальцем моего бедра. Наконец, получилось. Вот только до сих пор не удается шустрить глазами, как Риодан, но я тренировалась и, по-моему, даже научилась ускорять определенные части моего тела на короткое время. Вот только проблема в том, что та область, где встречаются ускоренная и замедленная части на моем теле, становится немного болезненной, как при растяжении мышцы, словно эти части все никак не могут друг с другом договориться, с видом какого-хрена-мы-здесь-делаем сопротивляясь одна другой.
Но это не то, что сидеть в "хамви" рядом с чуваком, которому совершенно не обязательно знать, что в данный момент я бессильна и пытаться перевести в стоп-кадр все свое тело. И надумай он сейчас резко затормозить, я могла бы вылететь прямо через лобовое стекло и в итоге ходить несколько дней покалеченной поверх всех моих обычных ушибов.
Я раздраженно зыркаю на него:
- Почему на тебе никогда нет синяков?
Что он такое? Исключение из всех правил? Дайте мне анкету, я хочу вступить в те же ряды.
- Преимущества принадлежности и так далее, - отвечает он. Иными словами, у меня нос не в том шоколаде, потому что я не вхожу в его круг избранных. Пф-ф. Тоже мне. Не больно-то и хотелось.
- Чувак, у тебя, что есть какая-то волшебная мазь? Потому что было бы неплохо поделиться со мной этой фигней.
Он подъезжает к обочине перед "Честером". Я выскакиваю из "хамви", как только он паркуется и сразу начинаю перескакивать с ноги на ногу, потихоньку, продвигаясь вперед и вправо. Войти в "Честер" без суперсил - последнее, что мне хотелось. Вытащив шоколадный батончик, я вгрызаюсь в него и проглатываю в три приема, пополняя свой резерв сил.
- Разве мы еще не все сделали на сегодня? Что еще у тебя припасено для меня? - Я только что целый час тряслась в машине с Риоданом, ощущая себя сардиной в банке под напряжением, да еще и после потери своих сил. Он наполняет собой любое замкнутое пространство, словно из его тела рвутся еще с десяток человек. Он зол на меня за откос от осмотра той сцены до того, как она взлетела на воздух. Я тоже зла на себя, но у меня не было выбора. Без моих суперспособностей от меня толку ноль рядом с одним из таких мест. Короче полный отстой. Я хочу некоторое время побыть в одиночестве или с Танцором. Он заряжает меня. Зависать с ним ненапряжно и вообще оттяжно.
Он не отвечает мне и я оборачиваюсь к нему. Он смотрит вверх, на крышу здания с ехидным, самодовольным выражением. Я шарю взглядом по тени крыши и не врубаюсь, на что он уставился. Наверху ничего нет.
- Чувак, ты меня слушаешь? Аллё? Ты вообще в курсе, что я еще здесь?
Он продолжал смотреть вверх, будто видел что-то, что я не могла. Как те дурацкие капли конденсата, которые - я все еще не уверена в этом - были на тех людях.
- Я всегда знаю, если ты рядом, Дэни. Я пробовал твою кровь. И теперь все время могу тебя чувствовать.
О'кей, это уже настораживает.
- То есть, когда я неподалеку, - уточняю я у него.
- Как ты думаешь я нашел тебя в той берлоге твоего маленького дружка.
- Тебе стоит внимательнее к нему присмотреться, если считаешь его маленьким.
- И таким хрупким.
- Кончай о нем говорить. Он тебя не касается. Так о чем это ты? Говоришь, что можешь найти меня, типа, где угодно и когда угодно?
На этот вопрос существует всего один верный и один неверный ответ.
- Да.
Ответ неверный. Из-за обуявшей меня ярости перехватывает дыхание:
- Фигня. Че ты лечишь меня.
Он смеется и переводит взгляд на меня:
- Желаешь поиграть в прятки, детка? - спрашивает он мурлычущим, никогда еще не слышанным мной в его исполнении голосом, и он реально задал вопрос.
Он выпускает клыки.
- Чел, ты реально странный… ну, кем бы ты ни был.
У меня просто нет слов.
Он снова смеется и я не могу это вынести, поэтому спешу к двери в земле - новому входу в "Честер".
Он придерживает ее для меня. Я громко соплю, пока спускаюсь по лестнице. Терпеть его не могу.
Так вот, топаю я себе через танцпол, срезая путь прямо к лестнице, держа курс на риодановский офис, чтобы по-бырому сделать то, чего он от меня там хотел, когда замечаю ее.
Она идет через основной танцпол с Иерихоном Бэрронсом на буксире, и, похоже, направляются в один из подклубов, хотя я не въезжаю с чего это вдруг. Мак здесь "любят" так же, как и меня.
Я замираю.
Ненавижу пялиться на нее. Ненавижу не знать, что твориться в ее жизни. Ненавижу то, что сделала. Вот только ничего уже не изменить, так что бессмысленно париться по этому поводу.
Риодан врезается мне в спину, толкая меня в толпу.
- Куда прешь? - шиплю я раздраженно, налетев на массивную тушу носорога, ощерившего на меня свои желтые клычищи.
Как обычно, он ничего не упускает. Его взгляд пробегает по моему лицу.
- Я думал, вы с Maк подруги.
- Подруги, - вру я.
- Тогда ступай, поздоровайся.
Вот дерьмо, ненавижу, когда он все подмечает.
- У нас крохотная размолвочка.
- "Крохотная", как же.
- Не лезь не в свое дело.
- Научись не выказывать так явно свои эмоции, детка. За исключением тех случаев, когда ты наедине со мной. Тебе требуется основательный тренинг. Будешь демонстрировать всем свои чувства - это только вопрос времени, когда тебя кто-то вздернет за твое же нутро.
- Чувак, кто сейчас употребляет такие слова, как "нутро"? Или "выказывать"?
- Расскажи, что случилось.
Я подпираю кулаками бока.
- Это ни с какого боку не твое дело. Может, в некоторые дела ты и можешь совать свой нос. Но не во все. И в эту не смей нахер лезть.
Он как-то странно смотрит на меня.
- Ты сказала "нахер". Не нахрен.
- И это все, что тебе запомнилось из вышесказанного?
- Хочешь сохранить это в тайне. Пожалуйста. Видишь, все просто. Если чего-то хочешь, тебе стоит только меня попросить. И ты узнаешь, насколько я могу оказаться щедр. Когда со мной хорошо обращаются. Если ты когда-нибудь выяснишь, что это такое.
Он обходит меня и направляется в офис.
Не сдержавшись, я оборачиваюсь в сторону Мак и начинаю улыбаться, внутренне отвешивая себе за это пинка. Эх, было время, когда я с нетерпением просыпалась поутру - не то, что сейчас - потому, что знала, что она там, в Книгах и Сувенирах Бэрронса, и мы собираемся вычудить нечто клевое в этот день. Она испекла торт к моему дню рождения, завалила подарками, потом смотрели киношку, сражались спиной к спине, чего со мной прежде никогда не случалось. Иногда, я чувствую себя сидящей на улице под проливным дождем грязной и продрогшей бездомной шавкой, заглядывающей в чужое окно, где прекрасная колли возлегает на собачьем лежаке у камина, а на ее миске возле нее написана кличка и удивляюсь тому, что хотела бы оказаться на ее месте.
"Так, а ну-ка вернулась с небес на землю!" Я отрастила клыки и приобрела хватку крупной собаки, мне известны правила: если остаешься внутри, то обзаводишься ошейником и отрезанными яйцами. Я беру себя в руки и готовлюсь перейти в стоп-кадр за Риоданом, когда меня привлекает суматоха вокруг Мак, вынуждая остановиться и повернуть голову.
Сегодня в "Честере" появился новый, переходящий все грани ужаса, вид Невидимых. Смахивающих на дрейфующих по кладбищу, вскрывающих горбы и поедающих гниющие трупы анорексичных призраков. Укутанные в черные плащи с капюшонами, не позволяющими увидеть их лица, они не ходили а парили, скользя над полом. Мельком блеснули кости в рукавах. А во мраке этих капюшонов можно было рассмотреть только нечто бледное, бескровное и что-то черное. Навскидку их было около двадцати в том подклубе, куда только что вошли Мак и Бэрронс. У меня они вызвали ассоциацию с ощущающими близящийся шторм воронами, восседающими на верхушках деревьев в ожидании катастрофы, когда, после, смогут слететь вниз и обглодать умирающего своими острыми клювами. Уверена, у них нет нормальных ртов. И что уж точно не хочу увидеть, что же там вместо них.
Они повернулись к Мак, будто были единым целым - от чего становилось жутко - и зашумели, издавая ужасный звук, задевший каждый нерв в моем теле. В Ирландии нет змей. И не потому, что Святой Патрик изгнал их, как говорят, а из-за островного расположения и климата в целом. Маленькой, я была очарована змеями, потому что до этого никогда их не видела. После смерти моей мамы, когда Ро освободила меня и еще принялась контролировать, я устроила себе отпуск и посетила множество музеев и зоопарков. Я видела гремучею змею. Когда она затрещала своим хвостом, это произвело на меня точно такое же влияние, как и шум этих Невидимых. Сухой, пыльный треск вызвал во мне какие-то подсознательные реакции, заставив задуматься о том, что генетическая память действительно существует и некоторые звуки способны заставить вас драпать со всех ног.
Что они такое? Почему я никогда их не видела раньше? Кем любят лакомиться? Как кормятся? Как их убить? И что еще интересней - с какого они шарахаются от Мак, как от какой-то бубонной чумы для Невидимых?
Вся эта толпа на танцполе закрывает мне весь обзор, поэтому не могу разглядеть их как следует. Перейдя в турборежим, я проскальзываю мимо Лора и Фэйда, охраняющих вход внизу лестницы, по дороге нехило прикладываю локтем Лора, и хихикаю, когда он крякает, а затем замираю на верхней площадке лестницы, взглянув вниз. Ну вот, от сюда видок куда лучше.
Призраки трещат еще громче, шарахаясь от Мак и Бэрронса, но все черные провалы капюшонов повернуты в ее сторону.
- Интересно, - раздается голос Риодана прямо у моего уха. - Должно быть, ты задаешься вопросом, от чего они поскорее не уберутся с ее пути. Никогда их такими не видел. - Риодан недолюбливает Мак. И никогда не недолюбливал. Она встала между ним и его крутым мальчиком-заводилой.
Я перевожу взгляд на него:
- Скажу тебе по секрету, Риодан, если свяжешься с ней, Бэрронс укокошит тебя. - Я чиркаю пальцем себе по горлу. - Вот так просто. Вы все не стоите его одного. Бэрронс не пошевелив пальцем надерет ваши задницы.
Он слабо улыбается:
- Чтоб меня черти дрючили. Ты втрескалась в Бэрронса.
- Неправда…
- Правда. У тебя на лице все написано. Любой скажет об этом.
- Иногда, босс, ты ошибаешься.
- Я никогда не ошибаюсь. На тебе как на рекламном щите надпись: "Дэни О'Мелли считает Бэрронса секси". Мое предложение обучать тебя по-прежнему в силе. Это избавит тебя от казусов в будущем. Если мне это видно, то и ему тоже.
- Раньше же не видел, - бурчу я, и осознаю, что только что сама во всем и созналась. У Риодана мастерски получается хитростью выворачивать твои мысли, вынуждая сказать то, что не собирался.
- Может, попрошу Бэрронса меня учить, - бормочу я, отворачиваясь от лестницы, собираясь пойти в его офис, и утыкаюсь в его в грудь. - С дороги, чувак. Я тут пытаюсь кое-куда попасть.
- Никто и никогда, Дэни, кроме меня не будет тебя учить.
Он касается меня прежде, чем успеваю это осознать. Его руки обхватывают мой подбородок, поднимая лицо вверх, мгновенно вызывая во мне неконтролируемую дрожь.
- Это не обсуждается. Ты подписала контракт, гарантирующий мне право на эксклюзив. Если нарушишь - последствия тебе не понравятся.
Я хлопаю на него глазами, гадая, что же, черт возьми, подписала такое, и надеясь никогда этого не узнать.
- Ну, так долго мы тут еще будем торчать? Мы лясы точим или работаем? У тебя есть какое-то дело ко мне или как? - Пробираясь мимо него я снова оглядываюсь через плечо. Бэрронс как щит стоит перед Мак, и я позволяю себе краткую улыбку. Риодан прав, пора учиться скрывать свои эмоции. Она в безопасности. Мак всегда в безопасности рядом с ним. Теперь о ней беспокоиться не приходится. Только о том, что она может однажды сделать со мной. На данный момент это единственное, что должно меня волновать.
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ
Тук, тук, стучусь в небесные врата…
Собственно ничегошеньки Риодан для меня так и не заготовил. Никаких больше заледеневших мест, которые можно было бы осмотреть, так что он просто заставил меня тухнуть в его офисе с ним.
Мне хотелось вернуться и осмотреть руины склада, взорвавшегося пару ночей назад, тщательней их изучить на предмет улик (заодно планируя перезаныкать свои тайники), но вместо этого, он велел наблюдать за толкучкой из людей и Фейри через стеклянную панель и доложить, не посчитаю ли я кого из них ответственным за случившееся.
На что я ему выдала, типа, чувак, ты же сам сказал, что думаешь, будто все происходит спонтанно, словно к нам просачиваются некие осколки фейрийской реальности. А теперь хочешь, чтобы я следила за толпой, на случай, если это кто-то из них. Так какой же вариант верный?
Он ответил, что оба, и вернулся к перебиранию макулатуры. Не думаю, что он считал это срочным делом, как я, поскольку в последнее время замораживают только людей, и ни одного из них на его территории. Если он не начнет проявлять хоть какие-то признаки ведения расследования, в свободное о работы время мне самой придется этим заняться, вот только ума не приложу, как все это успеть да еще и урвать время для сна, хотя бы раз в пару дней.
Мак довольно скоро ушла. Казалось, она действительно была обеспокоена происходящим с АПТ. Сокращенно от Анорексичных Призраков Трупоедов, потому что у них реально был такой видон. На их плащах грязь и паутина, не трудно догадаться где они отлеживались. Я расслабилась, после ее ухода. А затем снова напряглась, когда пришлось наблюдать за Джо в детском подклубе, сверкающую своими ляжками перед Невидимыми, и готова поспорить им нравилось зрелище. Хотела бы я, чтобы и у меня когда-нибудь стали такие же ноги, соблазнительные с гладкой кожей и стройные.
Ага, и без синячищ!
Она поднимает взгляд вверх на риодановский офис с таким тоскливым, что ли, выражением лица, будто зная, что я там наверху. Не знала, что она так скучает по мне! И то, что я теперь не проводила много времени с ней, заставило меня стушеваться. Иногда она подолгу смотрит на лестницу, будто надеясь, что я спущусь вниз.
Я наблюдаю, и меч так и звенит под моей рукой, потому что в клубе то и дело ведется охота на людей, от чего так и хочется все порубать. К рассвету я бурлящий комок подавленных смертоносных ши-видящих мыслей, но, ни одна из них не выдала ничего стоящего, что могло бы приблизить к разгадке, кто или что стоит за этими замораживаниями.
Пока я просиживала там и, наконец, он меня не отпустил, я сделала две полезные вещи: изучила четыре новые касты Невидимых и набросала следующий выпуск Дэни Дейли. Потом еще немного подкорректирую общий вид газеты, чтобы она выглядела более профессионально перед печатью.
Сейчас я сижу на крыше моей любимой водонапорной башни и снова перечитываю мой рукописный вариант газеты, проверяя его, перед тем, как запустить печать.