- А знаешь, что ты только съел?
- Мясо вождя Хабума, - рассеянно ответил Креол. - Следы ауры все еще сохранились. А что?…
- Ты… ты знал?! И все равно ел?! - поразилась Вон.
- А в чем дело? - зевнул маг. - Вполне съедобно, только соли маловато.
- Но это же… это же… это же был дэвкаци! - не поняла такого олимпийского спокойствия Ванесса. - Не говядина, не баранина! Не человек, правда, но все равно разумное существо!
- И что? Ученица, я не брезгливый. Я и человечину ел.
- Что-о-о-о?!! Что ты сказал?!
- Не ори. Мне наплевать, чем мясо было при жизни. Душа покинула тело, осталась только мертвая плоть. Ей все равно.
- Боже, с кем я связалась?! - едва не расплакалась Вон. - Знаешь, в чем разница между тобой и бубонной чумой?!
- Э?… В чем?
- Чума не так ужасна! - повысила голос Ванесса.
Погребальный костер вождя Огненной Горы разгорелся еще сильнее. Дэвкаци на собственных плечах притащили целые древесные стволы.
На два распиленных бревна положили скелет. Полностью очищенный, без единого кусочка мяса. Жилы, потроха и прочие несъедобные части дэвкаци аккуратно отделили от костей, сложив в специальные мешки. Это будет закопано в новой земле клана - чтобы дух великого предка хранил ее, чтобы обеспечивал хорошие урожаи.
Руки скелета сложили на груди. Рядом поместили разные нужные вещи - одежду, утварь, бытовую мелочь. В ноги - боевой молот, которым Хабум сражался. В руки дали игрушечную лодочку - на ней умерший будет переправляться через реку, разделяющую миры живых и мертвых.
Индрак Молот взялся за край носилок. За другой ухватилась сестра, Эссенида. Дэвкаци возлагают мертвых на костер уже после разгорания.
Полыхнуло пламя. И в воздухе словно бы пронесся чей-то громкий раскатистый хохот. Дэвкаци одновременно задрали головы - оттуда, с небес, на них сейчас смотрят предки.
На краткий миг миры соприкоснулись.
- Ученица, ты как - не тошнишься больше? - участливо заглянул Вон в лицо Креол.
- Вроде нет… - мрачно вздохнула девушка.
- Это хорошо. Потому что сейчас я тебе покажу кое-что действительно мерзостное!
- Только не говори… не говори, что ты опять отливал в раковину! - пришла в ужас Ванесса. - Я же тысячу раз просила…
- Я не понимаю, о чем ты говоришь, - сделал гордое лицо Креол. - Пошли.
Зажегши щелчком пальцев небольшой шарик света, маг побрел сквозь темноту. Ванесса - за ним, гадая про себя, что же такое ей собираются показать. Что значит "действительно мерзостное" по понятиям Креола?
Неужели гея поймал?!
Понемногу дорога приобрела ухабистость. Вчера эту почву вспахали сотни тысяч ног - человеческих, конских и даже всяких чудовищ вроде автоматов Аррандраха. Воронки от взрывов, следы колдовства серых и трупы, трупы, трупы…
По полю бродят санитары с фонарями - проверяют, не осталось ли еще раненых. Вроде бы всех собрали, но мало ли…
Рядом сгустился воздух. Заклубился черный дым, приобретая человеческие очертания. И сформировался - в скалящегося двухметрового детину об одном глазе и с рогом во лбу.
- Привет, Хуби! - махнула рукой Ванесса.
Да уж, Хуби… Он теперь взрослый джинн, а не "личинка"… Его уже как-то и неловко называть уменьшительным прозвищем…
- А, это ты, раб… - недовольно покосился на Хубаксиса Креол. - Наконец-то объявился. Ты где был?
- Хозяин, я убил одного из Совета Двенадцати! - гордо выпятил грудь джинн.
- Знаю. И что теперь тебе за это - орден дать? - врезал ему в челюсть Креол.
- Хозяин, за что ты меня ударил?! - заныл джин…
- Просто так. Захотелось. А теперь пошел вон и не мешай мне!
Хубаксис обиженно засопел, плавно поднимаясь в воздух. Могучие ножищи незаметно для глаз срослись, становясь клубами дыма.
- Между прочим, он его и правда убил, - негромко сказала Ванесса. - И меня спас. Ты бы мог с ним и помягче…
- Да знаю я все! - раздраженно поморщился Креол. - Меня беспокоит то, что он его не только убил, но и сожрал…
- Сожрал?… - запнулась Вон. - Как сожрал?…
Она этого не видела.
- А вот так - ам! - демонстративно открыл рот Креол. - И все. А потом и еще нескольких серых тоже… сожрал. Это скверно, это очень скверно… С этим придется разбираться…
- Ой, кто это говорит! - хмыкнула Ванесса. - Ты же и сам вот только что признался, что человечину пробовал!
- Ученица, не путай теплое с мягким. Я ее ел не ради удовольствия, а только потому, что выбора не было. Если шесть дней без крошки во рту, то и собственные испражнения сожрешь… Придется - снова буду есть, не сомневайся. Но если необходимости не будет - все же предпочту мясо животного. А этот…
- А что - этот?… - проследила за парящим над головой джинном Ванесса. - Он тоже, наверное… проголодался до смерти… В своем этом… коконе… он там черт знает сколько просидел…
- Это само собой, но дело не в этом… Если в джинне просыпаются людоедские наклонности - это очень плохой признак… Он ведь может привыкнуть… полюбить вкус… Такого джинна лучше близко к себе не подпускать… Мариды, правда, в этом отношении сравнительно безопасны - вот кутрубы или ифриты куда хуже…
Ванесса сглотнула. Ей вспомнилось, что Хубаксис как раз на четверть ифрит…
- И что… ты с ним будешь делать?
- Пока - ничего, - угрюмо ответил Креол. - Посмотрю, как будет вести себя дальше.
Ванесса задумчиво покивала. Да, Хубаксис - натура увлекающаяся. Получив в подарок волшебное стеклышко, он отдался наркотическому дурману с подростковым максимализмом.
Будет очень плохо, если надумает сменить наркоманию на людоедство.
- Ой!… - споткнулась обо что-то девушка.
Бивень мамонта. Аккуратно отпиленный. А дальше - еще множество таких же бивней, уложенных длинными рядами. Ну правильно - этих зверюг вчера погибло немало, не разбрасываться же ценной слоновьей костью.
Креол с Ванессой пришли в самое горячее место - к берегам речки. Здесь состоялась заключительная фаза сражения. Вокруг громоздятся кучи трупов - сплошь серые, ни единого рокушца.
Только вот странно как-то эти кучи громоздятся - словно сами вместе сползлись.
- Привет, Верховный! - донеслось из-за одной кучи.
Шамшуддин. С засученными рукавами и блестящим от пота лбом. Оказывается, маргулы тоже потеют.
Или это не пот, а что-то другое? Какая-нибудь гадость типа эктоплазмы?…
- Ну как? - с хозяйским видом оглядел бесчисленные трупы Креол.
- Работаем, Верховный! - отрапортовал Шамшуддин. - Подготовку уже заканчиваем, скоро начнем соединять!
Ванесса вздрогнула. Из темноты медленно выплыл светящийся силуэт. Тивилдорм Призрак - жуткий колдун, сыгравший в ящик еще четыреста лет назад. После боя Вон видела его только мельком, не успев разглядеть в деталях.
А вот теперь - разглядела.
- Тридцать тысяч солдат… - проскрипел замогильный голос. - Полагаю, хватит…
- Хватит? - не поняла Ванесса. - Для чего хватит? Вы что тут, всех мертвых серых собрали, что ли?…
- Не всех, дева моя, далеко не всех, - помотал головой Шамшуддин. - На поле боя погибло почти сто десять тысяч. Еще тысяч семьдесят-восемьдесят отступили на запад, в тыл. Тысяч сорок мы взяли в плен. Тысяч десять-пятнадцать утонули в реке. А остальные разбежались по окрестностям - у нас людей не хватает их всех переловить.
- Нам не нужно так много, - недовольно пробурчал Тивилдорм. - Тридцати тысяч хватит за глаза…
- Для чего хватит-то? - не дождалась ответа Ванесса.
- Владыка Креол, ваша студентка ведет себя нагло и неподобающе! - зло сощурил глаза призрак. - Это не мое дело, но я бы на вашем месте втолковал ей, что студент в присутствии старших колдунов должен вести себя так, словно его вовсе не существует! Глядеть в землю, не поднимая глаз! Говорить только когда спросят! Иметь вид скромный и послушный!
- Совершенно согласен, - мрачно кивнул Креол.
Он уже начал отчаиваться, не понимая, что происходит. Почему он, грозный архимаг, никогда никому не дававший спуску, так много позволяет этой глупой дикарке?! Почему до сих пор ни разу не ударил ее?! Халай Джи Беш лупил своих учеников до полусмерти. Креол тоже не особо щадил своего прежнего ученика, которого в конце концов разорвал демон.
Но почему, почему у него не поднимается рука на эту бестолковую ученицу?! Почему внутри такое неприятное чувство, когда она сердится или грустит?! Если бы перед ним была магесса или демоница, Креол однозначно решил бы - какие-то чары. Направленная эмпатия или еще что-нибудь наподобие.
Но чар точно нет, никаких. Проблема в чем-то другом.
Только в чем?!
- Этот ритуал… - скрипел Тивилдорм, растирая призрачные ладони. - О, этот ритуал… Моя личная разработка, на которую я затратил почти шесть лет! Почти шесть лет! Настоящая вершина колдовской мысли! Многие, многие после меня сумели освоить часть, небольшую, скромную часть того, что я создал, но все целиком!… Нет, о нет!…
Креол слушал со всем вниманием. Они с Тивилдормом вообще довольно быстро снюхались. Креол рассказывал о достижениях древнего Шумера, Тивилдорм - Серой Земли.
Выяснилось, что у шумерской и серой школ немало общего. Далеко не идентичны, конечно, но все же шумерскому магу проще понять серого колдуна, чем китайского даоса, японского оммёдзи, индийского йога, кельтского друида или славянского волхва. Впрочем, и серому колдуну шумерский маг оказался ближе и понятнее, чем чародей эйстов, шаман дэвкаци, ингарский знахарь или кииг-рисовальщик.
Видимо, не просто так Лэнг выбрал в качестве "проводника" именно Серую Землю. После долгих поисков демоны разыскали тех, кто сумел подхватить эстафету отринувших их шумеров…
А вот Ванесса слушала Тивилдорма невнимательно. Ей нет дела до бредятины этого полоумного колдуна. Гораздо больше беспокоит другое - те кучи трупов. Это просто кажется, или они в самом деле… постепенно сползаются?!
- Нужно время, нужно время, чтобы сделать все как подобает… - бормотал Тивилдорм. - Два, лучше три дня…
- У нас как раз есть три дня, - зевнул Креол. - Король приказал войску отдыхать.
- Это хорошо, это очень хорошо… Мои проклятые потомки увидят, узнают, что меня еще рано списывать со счетов! - тряхнул бесплотными кулаками озлобленный колдун. - Они увидят, они узнают, на что способен Тивилдорм Великий!
Нет, этот тип Ванессе совсем не нравится. Невооруженным глазом видно - ему трижды наплевать на Рокуш и все остальное. Этого полубезумного призрака заботит только месть. Месть тем, кто лишил его власти и жизни.
Ну, точнее - их потомкам.
Правда, ради этой мести он готов на все. Надо помочь Рокушу - в лепешку расшибется, но поможет. С удовольствием расстанется даже с остатками своего жалкого существования - если это хоть чем-то досадит нынешнему Совету Двенадцати.
Когда-то Тивилдорм Призрак мстил собственными руками. Просто убивал всех колдунов в пределах досягаемости. И слегка перестарался - колдуны всерьез заговорили о том, чтобы покинуть или даже разрушить Промонцери Царука. Если уж не удается совладать с назойливым привидением.
Это Тивилдорма испугало - ведь тогда будет уничтожен и его драгоценный танзанит.
Он притих и затаился. Убийства прекратились, колдуны постепенно успокоились, разговоры о разрушении Цитадели Власти смолкли. К Тивилдорму Призраку не сразу, но все же привыкли, как привыкают к шумливому соседу. С прошествием веков он из грозного ужаса превратился в страшилку для молодых колдунов - в Промонцери Царука таких страшилок предостаточно.
Но все это время бывший глава Совета Двенадцати не оставлял планов мести. Не просто убийства большого количества колдунов, а мести глобальной. Такой мести, которая перевернет, сломает самую суть системы, изменив всю Серую Землю и покончив с засильем Лэнга.
И вот теперь, с появлением Креола и началом великой войны за океаном, он наконец получил возможность осуществить эти драгоценные планы.
- Да они точно сползаются!… - вскрикнула Ванесса, глядя на трупы.
- Конечно, сползаются! - раздраженно фыркнул Тивилдорм. - Сползаются и срастаются!
Ванесса сглотнула. Что за чертовщину этот колдун собирается сотворить?! Соединить вместе тридцать тысяч трупов… и что за пакость из этого получится?!
- Этот ритуал называется Живое Кладбище! - горделиво оскалился призрак. - Гигантский голем плоти! Триумф колдовской мысли! Через три дня мое детище сделает первый шаг - и мир содрогнется от восхищения!
- По-моему, не от восхищения, а от омерзения… - передернуло Ванессу.
- Одно другому не мешает, - пожал плечами Креол.
Глава 12
Яджун Испепелитель с любопытством огляделся вокруг. Так вот она какая - Промонцери Альбра! Недурно, недурно, хотя Промонцери Царука, конечно, заметно уступает…
Шаги великого пироманта гулко отдались в пустынном коридоре. Широкоплечие, совершенно одинаковые здоровяки-стражи низко поклонились, растворяя двери перед повелителем.
Впервые Яджун вошел сюда - в новый зал Совета. Хотя миражом он бывал тут уже неоднократно, так что ничего нового не увидел. Все та же комната в форме двенадцатигранника, двенадцать кресел с номерами на спинках.
Но потом он заметил разницу. Полупрозрачная карта западного Нумирадиса, висящая в воздухе. Она и раньше тут висела, но теперь…
Яджун протер глаза, убеждаясь, что те его не подводят. Флажки, обозначающие войска, очень изменились. Желтые, обозначающие ингарцев, практически исчезли. Зеленые в большом количестве собрались на границе Ларии и Рокуша. Красные - сгрудились вокруг Симбаларя.
И их стало меньше, гораздо меньше! Если верить карте, численность войск Серой Земли уменьшилась почти вдвое! Осталось немногим больше четырехсот тысяч!
- Я… что-то пропустил?… - недоверчиво произнес Яджун.
- Многое, - донеслось из кресла с цифрой "один". - Ты многое пропустил, брат. Хорошо, что ты появился - ты нам нужен. Роли неожиданно переменились - и теперь уже мы обороняющаяся сторона.
- Что произошло? - сразу перешел к делу Яджун, усаживаясь в кресло "три".
- То, чего мы не ждали, - устало опустил веки Бестельглосуд Хаос. - Час назад пришло донесение от Астрамария. Наши войска разбиты, рокушцы наступают. Йоганц, Руорк и Квиллион погибли.
- Как?… - выпучились глаза Яджуна.
- Железный Маршал… - чуть слышно прошептал Бестельглосуд, стискивая кулаки так, что расцарапал ногтями кожу. - Железный Маршал снова встал на нашем пути… С ним могучие колдуны из-за кромки… и проклятый ренегат Тивилдорм…
Яджун нахмурился. Он уже слышал, что в Рокуше дело пошло не так гладко, как в Ларии, но полагал, что это просто временные затруднения, случайный камень под колесом кареты. Яджун Испепелитель не был в Дорилловом ущелье, не видел собственными глазами Железного Маршала Хобокена, поэтому не придавал ему такого значения, как старший брат.
В конце концов, он всего лишь неплохой тактик - не более. Если даже ему удалось каким-то образом отразить вторжение в Рокуш, это ничего не значит. Всего лишь временные затруднения. Армия по-прежнему насчитывает свыше четырехсот тысяч солдат, а у рокушцев едва-едва наберется полтораста тысяч. Плюс полудемоны, присланные из Лэнга, и даже Султан Земли - Яджун видел его громадную фигуру рядом со строящимся зиккуратом.
Здесь, в Промонцери Альбра, Серая Земля размажет по стене кого угодно.
- Будем созывать Совет Двенадцати? - по-деловому спросил Яджун.
- Двенадцати?… - скрипнул зубами Бестельглосуд. - Скажи лучше - Совет Восьми… Четыре кресла пустуют, подумать только… Такого уже давно не бывало…
- Кандидаты на освободившиеся места уже есть?
- Сейчас не до этого, - отмахнулся Бестельглосуд. - Потом, когда будет время…
- Турсее с Муроком повезло, - усмехнулся Яджун. - Прыгнут сразу через два кресла.
Бестельглосуд скривился. Младший брат слишком несерьезно относится к происходящему. Все еще не осознает до конца, что проблемы вышли за рамки мелких затруднений.
А ведь ситуация стала по-настоящему угрожающей…
- Владыка Бестельглосуд!… - в страхе вбежал колдун-медик. - Владыка Бестельглосуд, умоляю, ступайте к повелительнице Руахе, скорее!
- О, кстати, я же еще не поздоровался с матушкой! - обрадовался Яджун, поднимаясь на ноги. - Как она себя чувствует? Все еще нездорова? Ничего, уверен - скоро поправится!
Но всего через несколько минут его радость бесследно испарилась. Бестельглосуд и Яджун уже не застали Руаху Каргу в живых. Ослабевшая, измученная долгой болезнью, старейшая колдунья Серой Земли наконец скончалась.
Мурок Вивисектор, тихо сидящий в углу, лишь покачал головой. Даже величайший медик Серой Земли больше ничего не смог сделать. Колдуны живут дольше простых людей - но все же далеко не вечно.
- Жизненный ресурс пациентки закончился, - негромко произнес Мурок, прикрывая глаза. - Официально заявляю приход смерти. Примите мои соболезнования, владыка Бестельглосуд… повелитель Яджун…
Других колдунов-медиков в палате не оказалось. Поспешили удалиться до появления Яджуна Испепелителя - всем хорошо известна вспыльчивость великого пироманта.
И всем хорошо известно, за что он получил свое прозвище.
- Мама… мама… - залился слезами Яджун, сжимая в ладонях морщинистую руку, больше похожую на тонкую птичью лапку. - Почему… почему, мама?…
- Очень, очень не вовремя… - печально прислонился к стене Бестельглосуд. - Конечно, матушка и так прожила дольше всех мыслимых сроков, но она могла бы все же потерпеть еще годик-другой… Особенно теперь, когда на нас идут эти легионы Мрака…
- Мама… - плакал подобно ребенку Яджун. Самый младший из детей Искашмира и Руахи, он был особенно любим родителями.
Бестельглосуд подошел к покойницкому одру и обхватил брата за плечи. Яджун повернул к нему заплаканное лицо и громко всхлипнул, не в силах вымолвить ни слова.
Дверь тихо растворилась. В комнату, пахнущую смертью, вошел высокий бледный колдун. Холодные глаза-льдинки словно бы ощупали неподвижное тело на постели, и Астарон произнес, безуспешно пытаясь придать голосу сочувствие:
- Приношу свои соболезнования. Полагаю, теперь я могу занять причитающееся мне по праву место в Совете?…
Ему никто не ответил. Братья-колдуны даже не повернулись.
- Владыка Бестельглосуд, вы меня слышали? - повторил чуть настойчивее Астарон.
- А это не может немного подождать?! - резко обернулся Яджун. Кончики коротких пальцев запылали огоньками. - Тело нашей матери еще не остыло!!!
Губы Астарона Ледяного сжались в ниточку. Великий криомант потерял отца с матерью еще младенцем и вырос, не зная родительской заботы. За всю жизнь у него не было ни близких, ни друзей. Вряд ли он вообще когда-нибудь испытывал такие чувства, как любовь или хотя бы привязанность.
- Я… подожду, - неохотно, с явной угрозой в голосе согласился Астарон. - Немного.
Бестельглосуд Хаос вышел из покоев бледным, с опустошенным взглядом. Матушка умерла. На сто семьдесят первом году жизни Руаха Карга покинула этот мир. Она была старейшей колдуньей из ныне живущих, она носила серый плащ еще до первого контакта Серой Земли и Лэнга…
А теперь серых плащей осталось всего семеро.
Яджуна пока лучше не трогать. Младший братец всегда был склонен к бурным чувствам. Смеяться - так до упаду; плакать - так навзрыд. Горяч и неистов, как пламя, которым повелевает.