- Есть. И хочу также поблагодарить сэра Эйбела за то, что он привел вас ко мне и научил, что делать. Без него у вас бы ничего не получилось, я точно знаю. Что же касается сотворения Эльфриса, то здесь все представляется очевидным. Эльфрис служит мусорной свалкой для Митгартра. - Баки вздохнула. - Если вы плюнете на меня, вы окажете мне честь своим вниманием.
- Ты все еще злишься на нас, хоть и отреклась от Сетра?
- Наверное, да. Пока мы оставались бесплотными духами природы, Тауг, от нас не было особого вреда. По-вашему, духи, призраки и тому подобные существа всемогущи?
- Ну, я так думал.
- Вы ошибались. Но когда Кулили дала нам тела, мы стали чинить разное зло, здесь и там. Она попыталась призвать нас к порядку, но мы восстали против нее и загнали на дно морское. Мы хотели быть свободными, а свобода для нас означает возможность делать все, что нам угодно, ни за кем не признавая права судить нас.
- Я бы не стал судить вас, - несчастным голосом сказал Тауг.
- Но вы должны! Вы - наши боги! Постарайтесь понять это.
Тауг лишь молча таращился на нее.
Через несколько секунд Мани мягко проговорил:
- Боги каждого мира суть обитатели мира, расположенного выше. Обитатели Ская являются богами для нас, а мы являемся богами для обитателей Эльфриса.
- А последние, в свою очередь, являются богами для обитателей Муспеля, шестого мира, - добавил я.
Баки снова вздохнула:
- Вы всё знаете. - В ее голосе звучали смиренные нотки.
- Вовсе нет. Никто не знает всего о том или ином предмете, помимо Верховного Бога. Вальфатер сказал мне однажды, что если кто-нибудь узнает о чем-либо абсолютно все, он обнаружит, что является - и всегда являлся - Верховным Богом. Ты отреклась от Сетра и признала своим богом Тауга. Какой вред теперь может причинить тебе мое знание?
- Мне стыдно за мой народ. За огненных эльфов.
- Мое знание ничего не меняет. Ты хочешь отблагодарить Тауга за то, что он исцелил тебя? Расскажи ему.
- Если не ты, так мы расскажем, - добавил Мани.
Баки пожала плечами:
- Да рассказывать-то особо нечего. Вы знаете, что мы можем посещать ваш мир?
Тауг кивнул:
- Лесная Королева посещала.
- А ваши соплеменники могут посещать Эльфрис?
Он снова кивнул:
- Я был там.
- Мы видели вас здесь и видели, как редко вы внимаете нашим молитвам. Как вы глупы и жестоки. Мы спустились в мир, расположенный под нашим. Он прекрасен - огненный мир, населенный чудесными существами, могучими и мудрыми. Мы провозгласили их своими богами.
- Вы могли пойти на такое? - У Тауга округлились глаза.
- Да. Мы молились им, приносили им в жертву своих соплеменников, просили их прийти в Эльфрис и помочь нам в борьбе против Кулили.
- Против вашей матери, - тихо проговорил Тауг.
- Да, нашей матери. Мы хотели убить Кулили, как пытались сделать на протяжении многих веков. Боги из Муспеля обещали помочь нам, составив план общих наступательных действий.
Тауг содрогнулся.
- Но поначалу в заговоре участвовали не все эльфы, верно ведь? - спросил я. - Только вы, огненные.
- Мы предводительствовали остальными соплеменниками, и мы подчинялись Сетру.
- И Гренгарму?
Баки приподняла брови. Она сидела на полу, подтянув колени к груди, однако казалось, что она вот-вот взлетит.
- Вы знали, что сэр Эйбел убил Гренгарма? - спросил Тауг.
- Нет. - Поскольку все хранили молчание, Баки повторила: - Нет…
- Вас не было среди тех, кто служил ему здесь, в Митгартре, - сказал я. - Где вы были?
- Ему было трудно прийти сюда. - Казалось, Баки разговаривала сама с собой. Желтый огонь в ее глазах словно заволокло дымкой. - Некоторые из нас продолжали возносить молитвы к высшему миру даже после того, как мы стали поклоняться обитателям Муспеля. Он одержал великую победу, когда вообще сумел проникнуть в Митгартр.
- Остерлинги приносили людей в жертву драконам, - сказал я, - бросая их в жерло Огненной горы. Мне явились искаженные от ужаса лица несчастных, когда я убил Гренгарма.
- Я не стану больше спрашивать про Гильфа, - сказал Тауг. - Я вижу, вы не желаете говорить о нем.
- Пока не желаю, - сказал я. - Может, позже.
- Но я хочу спросить, про Гренгарма и другого дракона. Почему они настолько сильнее всех? Сильнее нас и даже сильнее существ вроде нее?
- Эльфов, - мурлыкнул Мани.
- Ты же поклонялся им, - напомнил я Таугу. - Неужели ты даже не знаешь имен своих богов?
- Боги всемогущи. Они могут сделать все, что пожелают. Но она явно не из таких.
- Баки, - сказал я. - Ее зовут Баки, и она поклоняется тебе, единственный твой преданный почитатель. Самое малое, что ты можешь сделать для нее, - это воспользоваться данным обстоятельством. Может, объяснишь нам, Баки, почему Тауг так разочаровался в тебе?
- Нам изначально не предназначалось быть вашими богами, - сказала Баки. - Вы когда-нибудь строили дом?
Тауг отрицательно потряс головой.
- Но вы наверняка видели, что остается по завершении строительства: обрезки досок и бревен, покоробленная дранка, растрескавшийся камень.
Тауг медленно кивнул.
- Так вот, мы представляем собой строительный мусор, оставшийся после того, как Верховный Бог сотворил ваш мир. Мусор, который Он сгреб в одну кучу и зарыл.
- Уже поздно, - сказал я. - Нам надо поспать, всем нам, и теперь, когда Баки выздоровела, она наверняка захочет вернуться домой.
- Мне лично нравится наш разговор, - сказал Мани. - Я готов продолжать всю ночь.
- Нисколько не сомневаюсь. А потом дрыхнуть день напролет. Но нам с Таугом придется скакать верхом, а Гильфу бежать рядом. Возможно также, нам придется сражаться. - Я повернулся к Баки. - Как ты получила увечье?
- Я разгоняла мулов по вашему приказу, господин. Мы с Ури нашли стадо примерно из двадцати голов. Когда мы попытались разогнать животных, они разделились на две группы. Ури последовала за одной, а я - за другой. Тут на моем пути вырос ангрид.
Я кивнул.
- Мне следовало бы удариться в бегство, но я старалась разогнать животных. Он схватил меня и с размаху бросил на камни.
- Мне жаль. Ужасно жаль.
- Но теперь ты чувствуешь себя нормально? - вставил Тауг.
- О, гораздо лучше, чем когда-либо прежде! - Баки улыбнулась, потом приняла серьезный вид. - Прошло много времени, прежде чем Ури нашла меня. Я хотела, чтобы она доставила меня к вам. Но она отказалась. Она перенесла меня обратно в Эльфрис и вернулась сюда, чтобы найти одного из новых богов, способных помочь мне.
Тауг взглянул на меня, но я промолчал.
- Потом она сказала, что новый бог умер и ничего нельзя поделать. Но я увидела вас здесь, наверху… - Баки глубоко вздохнула. - На розыски ушло много времени, господин, но наконец я нашла вас и постаралась подобраться к вам по возможности ближе.
Я встал и затушил лампу.
- Возвращайся в Эльфрис. Скажи Гарсегу, что я не забыл о своем обещании.
- Но, господин…
- Делай, что тебе велено. - Я повернулся к Таугу. - Нам нужно выспаться, иначе завтра утром от нас не будет никакого толку.
Глава 5
ПРИЗНАНИЯ
Много позже, когда мы лежали на полу в битком набитом доме, прежде принадлежавшем Бимиру, Тауг, почувствовав, что я тоже не сплю, прошептал:
- Вы не ответите мне еще на один вопрос, сэр Эйбел? Всего на один?
- Наверное, нет.
- Почему вы сами не исцелили Баки?
После продолжительной паузы я сказал:
- Ты говорил, леди Идн обещала тебе щит. Она выполнила обещание?
- Пока нет, - прошептал Тауг. - В любом случае еще не было времени раскрасить его.
- Тебе стоит напомнить ей, - сказал я, - а нам обоим стоит сейчас поспать.
Тауг послушно закрыл глаза, но едва сомкнул веки, как увидел яркое солнце, колышущуюся траву, широкую равнину и холмы в отдалении. Он моментально открыл глаза, но не увидел ничего, помимо густой тьмы, едва рассеиваемой неверным светом от камина.
- Вот так лучше, - сказал я.
Я стоял рядом с лошадью цвета облака, на которой я вернулся в Митгартр, и на ветру, играющем опереньем моего шлема, ее грива и хвост развевались, застилая небо.
- Где мы? - спросил Тауг.
Белый жеребец, Лэмфальт, щипал траву неподалеку.
- Большинство людей считают, что на четвертом уровне существует лишь один мир, - пояснил я.
- Разве это не так?
Тауг шагнул ко мне и обнаружил, что на руке у него щит - длинный щит, закругленный сверху и сужающийся книзу, какой носят рыцари. Он был зеленым, как мой, и на нем был изображен белый грифон с распростертыми крыльями.
- На самом высшем и самом низшем уровнях существует лишь по одному миру, - сказал я. - На всех остальных - по нескольку. Это Сон. Он находится посредине, вместе с Митгартром. Облако доставила нас сюда.
Она встрепенулась и посмотрела на меня, заслышав свою кличку; ее голова и спина были белыми, как белоснежные облака, но ноги оставались темными, как грозовые тучи. Серыми были грива и хвост, которые струились в теплом ветре Сна, ниспадая с вершины холма.
- Это волшебная лошадь… - проговорил Тауг с преисполненной изумления душой.
- Она вовсе не лошадь, - сказал я. - И она просто чудо. Мудрая, как женщина, но не похожая на женщину, и тебе стоит понять ее.
- Она может переносить вас из одного мира в другой?
Я медленно, серьезно кивнул и спросил:
- А твой конь может?
Тауг помотал головой.
- А что насчет эльфрисских коней?
Тауг немного подумал, прежде чем ответить:
- Про них я ничего не знаю, сэр Эйбел. Я в жизни ни одного не видел.
- А там их и нет. Я не говорю, что ты никогда не увидишь эльфа верхом на коне. Коли на то пошло, Ури и Баки лихо скакали на лошадях и мулах, которых разгоняли. Но любая лошадь, оседланная эльфом здесь или в Эльфрисе, будет такой, как наши: просто лошадью, служащей эльфу, как может служить мужчина или женщина.
- Кажется, я понимаю, - кивнул Тауг. - Теперь вы расскажете мне про своего пса?
Я помотал головой.
- Ну и не надо. Можете рассказать потом или вовсе не рассказывать. Я уже знаю, что он умеет разговаривать, как Мани.
- Да, - сказал я. - И нет. Он умеет разговаривать, но не как Мани. Мани разговаривает, поскольку являет собой причудливое сочетание духа и звериной природы, хотя в нем дух и звериная природа не составляют единого целого. Гильф же говорит по велению своего существа, своей природы. Он обладает духом, конечно, и телом животного. Но они в нем слиты воедино. Ты умеешь писать, Тауг?
Тауг помотал головой.
- Может, когда-нибудь научишься. И если научишься, ты обнаружишь, что твои руки говорят точно так же, как сейчас говорят губы, и что они говорят несколько иные вещи. И все же ты сохраняешь единство своей природы, чем бы ты ни говорил - руками или губами.
- То есть Гильф говорит, как мы, а Мани по-другому?
- Примерно так. - Я возвысил голос. - Гильф! Ко мне, мальчик!
Тауг осмотрелся по сторонам и заметил вдали огромного зверя, несущегося к нам. Приближаясь, он постепенно сокращался в размерах, и наконец Гильф уселся у моих ног, часто и шумно дыша.
- Мы говорили о тебе, - сказал я. - Когда я вернусь в Скай, ты последуешь за мной?
Гильф кивнул.
- Хорошо. Но возможно, тебе не позволят. Или ты захочешь задержаться здесь ненадолго, прежде чем присоединиться ко мне там. Но в любом случае твоим хозяином будет Тауг. Понятно?
Гильф снова медленно кивнул.
- Я хочу, чтобы ты поговорил с ним. Я не приказываю, просто прошу. Только с Таугом. Ты будешь говорить?
После продолжительного молчания Гильф сказал:
- Да.
- Спасибо. Таугу интересно знать, как ты меняешься в размерах. Ты скажешь?
- Хороший пес.
Мы молча ждали, и наконец он добавил:
- Пес из Ская.
- Но он же был у вас еще до того, как вы отправились в Скай! - воскликнул Тауг.
- Да. Гильфа отдали мне бодаханы. У них имелись веские причины сделать мне такой подарок, но слишком сложные, чтобы разбираться в них сейчас. Ты знаешь о Дикой охоте?
Тауг кивнул:
- Это когда Херн-охотник проносится по небу и там словно гроза бушует. Не уверен, что это правда.
- Херн - одно из имен Вальфатера.
Тауг шумно сглотнул:
- Я слышал, когда был маленьким. Топот коня, скачущего галопом в Скае, и лай охотничьих псов.
- Тогда почему ты сомневаешься?
- Я думал, может, мне все приснилось.
- Тебе все это снится, - сказал я, и хотя по пробуждении Тауг долго задавался разными вопросами о мире Сна, похоже, он не нашел удовлетворительных ответов. - Я рассказывал про Великанов зимы и древней ночи. И тогда они, наверное, виделись тебе человекообразными существами, вроде ангридов. Кажется, я упомянул о перчатке одного из них, и если сначала они не представлялись тебе похожими на людей, то после наверняка таковыми представились.
Тауг кивнул.
- Многие действительно похожи. Но не все. У одного тысяча рук, а некоторые имеют или порой принимают обличье разных животных. Самый ужасный из них - Фенрир. Но ты должен понять, что между всеми ними нет большой разницы.
Тауг снова медленно кивнул.
- Время от времени они покидают свое сумрачное королевство, чтобы грабить и убивать. Тогда Вальфатер пускается за ними в погоню, иногда в одиночку, иногда со своими сыновьями или людьми вроде меня, либо с одними и другими вместе. Но неизменно со своими псами, которые преследуют и загоняют великанов. Ты же сам слышал лай.
Вспомнив, как он тогда испугался, Тауг промолчал.
- Иногда бывает, что какая-нибудь сука из своры ощенивается прежде срока. Поскольку напряжение погони слишком велико, щенка бросают. Такое случается не часто, но случается. Может, раз в сто лет.
- А это тысяча лет в Скае?
- Верно. Когда щенка вот так бросают или теряют каким-либо иным образом, он может упасть или ненароком забрести в Митгартр. Тогда кто-нибудь находит его, одинокого и беспомощного, голодного и холодного, и может убить при желании. А может оставить умирать голодной смертью. Или же может подобрать, как сделали бодаханы, выкормить и выходить. Коли он так поступит, в конце концов ему воздастся по заслугам.
- Вы имеете в виду, Вальфатер приходит за своим псом?
- Ты побледнел. Неужели это так страшно?
Дрожа, Тауг кивнул.
- Полагаю, ты прав. Но ведь и чудесно так же. Если Вальфатер обнаружит, что пес, некогда им потерянный, любит своего спасителя, думаешь, он возненавидит последнего? Такое не в его духе.
- Надеюсь, - с жаром сказал Тауг.
- Да. На такое способны великаны, но никак не оверкины. Вальфатер вообще чужд всякого зла.
Через несколько минут Тауг робко проговорил:
- Здесь действительно прекрасное место.
- Прекрасное и ужасное. Ты заметил, какие тут яркие краски?
Тауг осмотрелся по сторонам и словно увидел все новыми глазами.
- Да, - сказал он. - Сперва я не обратил внимания, но они восхитительны.
- Это краски твоей души, и, если когда-нибудь они померкнут в тебе, все здесь станет черным и серым. Но я привел тебя сюда не для того, чтобы сообщить это. И не для того, чтобы растолковать про Гильфа.
- Где он, кстати? - Тауг огляделся по сторонам.
- Там, где и был. Я привел тебя сюда, чтобы рассказать про Вальфатера. - Я вздохнул. - Он очень добр и очень мудр и при всей своей мудрости и доброте остается человеком о двух ногах и двух руках: он добр от мудрости своей и мудр от своей доброты. Я говорил тебе, что провел в Скае двадцать лет, хотя они показались тебе несколькими днями.
- В такое трудно поверить.
- Пожалуй. Однако это не совсем правда, поскольку такой единицы летоисчисления, как год, в Скае нет; но "двадцать лет" ближе всего соответствуют действительности. Через двадцать лет Вальфатер поговорил со мной наедине, чего не делал прежде ни разу. Он начал с расспросов о моей первой жизни и увидел, что я почти ничего не помню, даже когда речь идет о моей битве с Гренгармом. Такое действие оказывает мед, который пьют в чертогах Вальфатера, и забвение избавляет нас от многих страданий. Тогда он спросил, желаю ли я воскресить воспоминания о прошлой жизни, и я ответил отрицательно. Вальфатер мудрее, чем мы.
Тауг медленно кивнул.
- По моему ответу он понял, что меня что-то тревожит, и спросил, вернусь ли я обратно в ваш мир, коли он мне позволит. Я не помнил Дизири, но мне не давало покоя это имя и чувства, которые я испытывал, когда произносил его вслух, и я ответил утвердительно.
Я умолк, но Тауг не говорил ни слова, хотя минуты текли одна за другой, и лишь задумчиво смотрел на плывущие высоко над нашими головами облака Сна и похожий на звезду замок между ними.
- Мы отправились к источнику Мимир, - наконец продолжил я. - Я испил воды из него и вспомнил тебя, Гильфа и много других вещей. Я явился к себе самому и увидел, как пью воду в развалинах замка Блюстоун. Потом Вальфатер изложил мне свои условия. Ты являешься богом для Баки и всех эльфов. Теперь тебе это известно.
- Эльфам не нравится поклоняться нам, и я их не виню.
- Я тоже, поскольку в этом виноваты мы сами. Зло и глупость существуют даже среди оверкинов, но они меньше, гораздо меньше наших. - Я на мгновение задумался. - Однажды Баки принесла мне в жертву свою кровь. Мы тебе рассказывали?
- Вроде нет.
- Я выпил кровь и исцелился. Тогда я должен был понять, как обстоят дела, но не понял. Я не хотел верить, что являюсь богом для кого-то.
- Я вас хорошо понимаю, - с жаром сказал Тауг.
- Точно так же эльфы отказываются быть богами для обитателей нижнего мира, предпочитая поклоняться им, хотя должны поклоняться вам. Но не в этом дело. Дело в том, что Вальфатер взял с меня слово не пользоваться здесь силой, которой я обладаю. Мне нельзя оставаться оверкином в Митгартре.
- То есть вы должны стать одним из нас? - спросил Тауг.
- Нет. Я должен стать ничтожнее любого из вас. Я уже не обладаю силой Митгартра. Ее я навсегда лишился. Я обладаю силой Ская, но дал слово не пользоваться ею, и если нарушу клятву, мне придется сразу же вернуться обратно.
Бедный Тауг мог лишь глазами хлопать.
- Думаю, тебе следует знать. - Я старался говорить спокойным тоном. - Время от времени я буду нуждаться в твоей помощи - помощи человека, способного использовать силу Митгартра за меня, как ты сделал сегодня ночью. Ты должен понять, почему я в тебе нуждаюсь.
Тауг шумно сглотнул.
- Однако ты не должен ничего для меня делать, покуда я не попрошу. А равно не должен обращаться со мной иначе, чем прежде.
- Д-да, сэр.
- Я рад, что ты понимаешь. Никому не рассказывай. В конце концов, это всего лишь сон.
- Анс идет, сэр Эйбел. Видите, вон там? - Тауг указал пальцем.
Я с трудом разглядел вдали сгорбленную фигуру Анса, которая показалась на вершине холма и начала неуклюже спускаться по склону - впрочем, довольно быстро.
- Нам пора, - сказал я, и зеленые холмы Сна, увенчанные тополями и кипарисами, стали похожи на солнечные блики, дрожащие на водной глади.