Кто такой этот Кретин-Критон? Сейчас я вам его опишу. Вообще-то ничего необычного. После того, как я увидел живых кентавров разного пола и возраста, чем-либо удивить меня уже было трудно. Просто получеловек, полуосьминог. Зеленый мужик с выпученными, как у лягушки глазами, и водорослями вместо волос наверху, а ниже пупка начинается осьминог. Отпадный чувак! Если бы на меня такой полез, я бы тоже испугался. Но он полез не на меня, а на Наташу, и это меня вывело из себя. Не знаю почему, но на меня вдруг накатила волна храбрости. Может быть, на меня уже начали действовать нравы здешнего мира? Тут все друг на друга нападают, чуть что.
– Стоять! – закричал я. – Эй, ты, вонючая жаба, сейчас же оставь девушку в покое, или я сейчас милицию вызову!
– Сережа! – Наташа увидела меня и перестала визжать. В ее глазах вспыхнула такая радость, что я сразу понял, что ей за то время, что мы провели врозь, сильно досталось. Мое имя она произнесла чуть не на последнем издыхании. – Спаси меня!
Черт побери! О таких словах мечтает каждый нормальный парень.
– Отпусти ее сейчас же, или я не знаю, что я с тобой сделаю! – Я действительно не знал, что мне делать. К этому чудовищу и подойти близко не было никакой возможности. Его гигантское по сравнению с человеческим, осьминожье тело, многочисленные извивающиеся и невероятно толстые щупальца были отменной защитой. А у меня даже оружия в руках не было никакого. Не плеваться же?
Критон щупальцами передал девушку себе в руки, обнял ее, отчего Наташа ахнула и в ужасе отпрянула назад. Лицо у него было покрыто бородавками, глаза большие и круглые, слегка красные, губы толстые, зубы острые и длинные, желтый раздвоенный язык, все это не давало ему ни каких шансов на успех у девушек.
– Ты, образина, маньяк озабоченный! – продолжал надрываться я, пытаясь, хоть как-то подлезть к этому чудовищному кавалеру. – Не видишь что ли, не нравишься ты ей. Не нравишься! Лучше отпусти по хорошему! Не то хуже будет… ай!
На последних словах Критон посмотрел на меня недоуменно, потом сразу два щупальца обвились вокруг моего тела. Я почувствовал, как отрываюсь от земли и поднимаюсь в воздух. Грудь сдавило с такой силой, что стало трудно дышать. Критон приблизил меня к себе и уставился мутными глазами. На суше он явно страдал близорукостью, потому что пытался прищуриться, но отсутствие век, не давало ему такой возможности.
– Кто такой? – спросил он меня строгим голосом.
Слава богу! Он начал диалог, а не раздавил меня сразу, как букашку. Подбежали мои друзья. Не очень-то они торопились. Только, когда увидели, как меня схватили, смогли преодолеть свою нерешительность и робость, и пришли на помощь. Но в шагах десяти от Критона, они неожиданно остановились, словно напоролись на невидимую преграду. Даже Стелла со своим длинным мечом не могла пробиться сквозь нее.
– У него силовое поле, Адал! – крикнула она. – Постарайся продержаться. Я что-нибудь придумаю.
– Уж ты постарайся! – прохрипел я.
– Кто такой? – опять прорычал Критон. – Я же просил самок! Зачем мне подсунули мужскую особь?
– Это я то особь? Ах, ты морской козел! – возмутился я. – Ты сам особь! Я из тебя сейчас консервы сделаю!
Так наверно грозит мышь коту, который поймал ее и собирается съесть. Господи! Я надеюсь, он не станет меня есть? Я не вкусный. Честное слово! И жира во мне немного. О чем это я?
– Ну, чего уставился, как баран на новые ворота? – Я решил быть наглым до конца. – Перед тобой герцог Атрейосс! Изволь поставить меня на землю и преклонить передо мной голову.
И вы знаете, он выполнил мой приказ. Поставил меня обратно. Но самый прикол в том, что он и голову передо мной склонил! Это у меня так строго получилось. Нет, быть мне начальником!
– Вот так-то лучше, – сказал я, отряхиваясь и отплевываясь. – А теперь поставь рядом со мной девушку.
– А вот это уже дудки! – ответил Критон и быстро пополз к воде. – Это моя добыча. Я ее выбрал и ни с кем делиться не желаю. Завтра приду за другой.
Я просто не знал, что делать. Ситуация сложилась какая-то дурацкая. Критон, между тем был все ближе и ближе к воде. Еще немного, и нам его будет не достать.
– Сережа! – опять пискнула Наташа и бросила на меня полуобморочный и умоляющий взгляд.
– Эй! – крикнул я в отчаянии. – Если ты не вернешь мне мою подружку, я выпью твое море, и тебе негде будет плавать.
Бред, конечно, но я просто не знал, что говорить, и крикнул это для того, чтобы хоть что-нибудь крикнуть, а не стоять и смотреть, как эта животная уносит Наташу в воду.
Критон резко остановился и повернулся в мою сторону. Лицо у него было воплощением задумчивости. Он стоял так минуту, потом спросил:
– Ты, правда, это сделаешь?
Ага! Так я его все-таки взял на понт. Продолжаем в том же духе.
– В натуре, братан, щас прям и выпью, вот только стопарь достану, – как можно более развязно ответил я. – Но я дядя добрый, так что даю тебе шанс. Возвращаешь девочку, море не трогаю.
Критон опять долго думал, поочередно смотря то на Наташу, то на море. Он размышлял. Вдруг, на его лице появилось что-то похожее на сомнение.
– А ты меня не обманываешь?
– Не быть мне герцогом, если я вру! Вот они все свидетели! – Я кивнул на своих друзей.
– Да, да, если уж наш герцог что-то пообещает, то непременно сделает! – ответили они дружным хором.
– А на днях он наполнил любовной негой всех наших женщин! – гордо добавила Флора. – Начал с меня, а потом всех остальных, одну за другой.
Критон задумался еще сильнее. Я внимательно следил за выражением его лица. Нервы мои были на пределе. Наташа тоже была почти без сознания.
Прошло пять томительных минут. Вдруг лицо Критона просветлело.
– Ладно, – сказал он. – Я согласен. Забирай свою самку.
Я облегченно вздохнул, но следующие слова тут же спустили меня с неба на землю.
– Я возьму себе другую, – сказал он и бросил ненужную ему больше Наташу. Если бы она упала на покрытую галькой землю, то сильно бы ушиблась. Но она скатилась по щупальцам прямо мне на руки. Я бережно подхватил ее. Сердце мое бешено стучало в груди.
– С тобой все в порядке?
Наташа обняла меня обеими руками и горько и тихо расплакалась. Мне стало ее так жалко, что я сам чуть было не расплакался. Но Критон не дал мне этого сделать.
– Где самки? – закричал он возмущенно. – Где остальные мои женские образцы? Почему нет коленопреклоненных наложниц? Где мои дары?
Нет, для мифологического существа он разговаривал слишком изысканно, что очень к тому же противоречило с его умственными способностями, которые он тут продемонстрировал. Что значит, человек-амфибия. Недоработанный экземпляр.
Оказывается, пока я вел переговоры с Критоном, Флора благополучно успела освободить всех амазонок, и они теперь стояли за силовым полем готовые биться насмерть. Критон повернулся ко мне:
– Ты обманул меня!
Я попятился. Критон стремительно налетел на меня, и снова над моей головой взвились его ужасающие щупальца.
– Адал! – крикнула Стелла. – Держи!
И она кинула мне свой меч.
Моя правая рука сама поймала его за длинную рукоять, крепко сжала ее, лезвие вспыхнуло голубым пламенем, и я спиралеобразным движением рубанул по щупальцам, прежде чем они успели обвиться вокруг нас с Наташей. Что-то громко зашипело, запахло горелой плотью, и два судорожно дергающихся обрубка свалились к моим ногам. Затем дико закричал Критон.
Я не дал ему опомниться, закрыл собой Наташу и напал на этого отморозка. Что-то мягко звякнуло, и в каждом из его щупалец появился короткий меч, а в руках длинный трезубец, и все это налетело на меня. Нет, он не так уж и прост, как кажется на первый взгляд, этот водолаз-любитель. Сперва силовое поле, теперь вот оружие неизвестно откуда. Или это магия у него такая? Нет, скорее последние достижения науки и техники.
Я никогда в жизни не держал в руках холодного оружия. Только скальпель, да еще пару раз работал топором в походе. Даже в детстве не дрался на деревянных мечах. Недавно один мой друг сильно толконутый на Толкиене, массовик-ролевик-затейник зазывал меня на свои сборы и даже обещал научить фехтовать. Я так и не собрался. Все что-то мешало. Да просто времени не было! Тут или учиться, или мечом мазать. Третьего не дано. Видел бы он сейчас меня! Умер бы от зависти. Я с невероятной ловкостью отбивал удары десятка мечей и одного трезубца. И все получалось само собой, словно я всегда был рыцарем Джедаем, Джеки Чаном и Конаном Варваром.
Не прошло и двух минут, как я отрубил Критону еще три щупальца, и мифологический, а скорее всего, инопланетный (ну есть в нем что-то марсианское!) монстр не выдержал. Он отступил, и в его руке в этот раз появилась большая розовая раковина. Он поднес ее к губам. Над морем раздался настоящий пароходный гудок.
"Ту-ту-ту! Ту-ту-ту! Ту-ту-ту-ту, ту-ту-ту!" – прогудел он, словно горнист из первой Конной, поднимающий красноармейцев в атаку.
А дальше началось шоу. Море и небо вдруг потемнели, вода забурлила, вспенилась, и на берег один за другим стали выходить существа, похожие на крокодилов, только стоящие на задних ногах и с трезубцами и сетями в передних лапах.
– Убейте их всех! – закричал им Критон. – Вот ваша пища!
Крокодилы набросились на амазонок, и закипела битва.
Вы спросите, откуда амазонки взяли оружие? Меня это тоже несколько удивило. Но потом, после битвы Флора рассказала, что оружием всех снабдила Стелла. У ней в закромах, как выяснилось, была не только минеральная вода. Эта девушка оказалась настоящим оружейным складом. В считанные минуты, она всех наших снабдила отличными мечами. Так что врешь, нас голыми руками не возьмешь!
Крокодилов было где-то полторы сотни. Амазонок сто. Но Геркулес и Стелла как раз стоили этих полста. Так что силы были равными. Обе стороны сражались храбро и отчаянно. Пощады никто не просил и не давал. Берег, как это пишется в романах, окрасился кровью.
А сверху с крутых каменистых утесов за всем происходящим наблюдали кентавры. Смотрели, и не вмешивались. Да, очень мирный народец! Козлы трусливые! Наверно размышляли, а гуманно ли это, с кем-то там драться.
А мне достался Критон, потому что в зону его силового поля так никто проникнуть и не смог, так что честь победы над этим пауком злодеем, выпала мне. Когда он опять напал на меня, я с удивлением и некоторым замешательством увидел, что вместо отрубленных щупалец у него были уже новые, еще более боеспособные и длинные. Критон рассмеялся:
– Что, гнусный обманщик, не ожидал? Будь ты кто угодно, но я сейчас выпущу тебе кишки, разбросаю их по всему берегу, а твои останки скормлю своим лошадкам.
Он кивнул на воду, и я содрогнулся, потому что увидел два ну очень внушительных треугольных плавника, рассекающих морские волны.
– А это мы еще посмотрим, кто кого, ты, фраер дешевый! – я тоже решил себя подбодрить. – И не дави на меня базаром, осьминог долбанный!
– Как ты меня назвал?
Мои слова задели Критона за живое, и он опять полез драться. Милости просим. Я теперь вооружен и очень опасен. Мне таких как ты, пятерых надо. Ну это я конечно хвастаюсь.
Тем не менее, поединок загремел с новой силой. Хотя какой поединок? У меня один меч в руке, у моего противника десять, да еще трезубец. Так что получается, что я дерусь против целой толпы врагов, как настоящий былинный богатырь.
Когда у Критона осталось всего три щупальца и палка от метлы, которая когда-то была трезубцем, я почувствовал, что больше не в состоянии шевельнуть ни ногой, ни рукой. Устал, черт меня побери!
Но и Критон утомился. Глаза выпучил еще сильнее, отполз от меня, уселся на землю и начал отращивать новые щупальца. Только не это! Второго боя, я уже не выдержу. Надо кончать с этим ублюдком прямо сейчас. Или будет поздно.
Я поплелся к Критону. Физиономия у меня наверно была довольно зверская, потому что он вдруг испугался и стал отступать к морю. Еще хуже. Надо поторапливаться. В воде мне с ним точно не справиться.
Но я не успел. Море было рядом. Мягким, сопливо-слизистым движением Критон скользнул в воду и торжествующе захохотал.
– Что, съел? – радостно спросил он, показывая из воды, стремительно растущие щупальца. – Сейчас я оклемаюсь, выйду и задушу тебя, пока ты не выпил мое море.
Надо же! Он все еще верит в эту фишку.
А я стоял на берегу, волны уже омывали мои ноги, и не знал, что мне делать. Бой был явно проигран. И вдруг я почувствовал, как что-то мягко толкнуло меня в спину. Сам собой я сделал шаг вперед и оказался по щиколотку в воде.
– Ага, – обрадовался Критон. – Так ты в моей власти.
Еще один толчок, и я уже в воде по колено. Что это? Кто это?
И тут до меня дошло. Силовое поле. Не знаю, как я в него прорвался. Может быть, Критон тогда просто не успел его включить, когда я на него налетел, но теперь оно не выпускало меня из сферы действия. И так как Критон отступал в море, его силовое поле влекло меня за ним. Вот это да! Вот это я залетел!
Следующий толчок, я в воде уже по пояс. Еще немного, и этот головоногий придурок из партии зеленых просто меня утопит. Ему даже сражаться будет не нужно. Я попытался податься назад, но там была невидимая преграда. Биться в нее то же самое, что в бетонную стену. Результат одинаков. Честно признаюсь, мне стало страшно. Почему-то больше всего на свете боюсь утонуть в воде. Это началось с того дня, как я посмотрел кэмероновский "Титаник".
А Критон, увидев мое смятение, радовался как ребенок. Он был шагах в пяти от меня, явно уже на приличной глубине. Плыть к нему – бесполезно. Его осьминожье тело плавало в воде и извивалось темной массой, а сам он по пояс был над водой, как настоящий морской бог. Он хохотал и даже утирал зеленые слезы с глаз.
– Ну как тебе это нравиться, герцог? Был ты герцог, а станешь кормом для рыб. И ты здесь, моя жемчужинка? Вернулась, значит, к папочке?
Это он про Наташу что ли? Она, оказывается, тоже тут рядом со мной. Мокрая, испуганная, ничего понять не может, сказать тоже. Проклятье! Конечно же, силовое поле увлекло в воду не только меня, но и ее. Бедная Наташка! И выпало же на ее долю столько всего. Как бы у нее крыша не поехала от всего этого.
Критон сделал мощный гребок руками, и нас чуть ли не по грудь втолкнуло в воду. Еще секунда, и мы будем плавать, как собачки и литрами глотать соленую воду.
Я зарычал и больше от отчаяния, нежели от боевой сноровки опытного воина, размахнулся и бросил свой меч в Критона. Так метают ножи. А я бросил меч. Шансов на успех было один из ста. И этот единственный шанс, оказался мой. Меч сверкающей дугой пролетел над водой и вошел острием прямо в грудь Критона. Над морем раздался такой крик, что с берега поднялись стаи чаек, которые с жалобными воплями стали кружить над водой.
Мы с Наташей упали назад, потому что стены за нашими спинами больше не было. Я вспомнил про акул и завопил:
– Быстрее на берег!
И мы поплыли, потому что в воде лучше плыть, чем бежать. Несколько взмахов, и вот она благословенная земля под ногами, под руками. Чуть ли не на четвереньках мы выползли на берег, облегченно вздохнули и обессиленные упали на горячие острые камни.
И хотя самым главным моим желанием было закрыть глаза и забыться, все же я оглянулся и посмотрел на своего противника.
У Критона дела были совсем неважные. Он все еще ревел от боли, как боевой слон. Видимо мой меч причинял ему невыносимую боль. Отчаянным движением он вырвал его из груди и швырнул в мою сторону. Меч мягко опустился рядом со мной. Но это и погубило Критона. Из открытой раны тугой струей хлынула кровь. Это была настоящая человеческая кровь. Красная, горячая и густая. С гемоглобином, лейкоцитами, сахаром, железом и всем прочим, что в ней должно быть. Скорее всего, третьей группы. Надо же, а когда я рубил ему щупальца, ничего кроме слизи и черной вонючей жидкости не было. Но теперь алая кровь хлестала из Критона фонтанами.
Акулы очень чутки к запаху и вкусу теплой крови млекопитающих. Два плавника устремились к Критону. А дальше пошли кадры из фильма "Челюсти". Когда я вспоминаю это, меня до сих пор трясет и мутит. Две огромные акулы набросились на Критона и стали рвать его на куски. Несчастный отбивался от них руками, но было ясно, что он обречен. Его ужасные крики могли тронуть любое сердце. До конца просмотреть весь этот кошмар я все-таки не смог и отвернулся.
Рядом тихо плакала Наташа. Я обнял ее и прижал к себе. Только сейчас я осознал всю степень опасности, которая ей угрожала. Боже! Я ведь мог ее потерять!
К нам подошли Стелла, Геркулес, Флора и остальные девушки. Оказывается, они уже покончили с теми морскими гладиаторами. Около сотни их трупов валялись по всему берегу, остальные видимо бежали в море. Мои друзья смотрели, как гибнет ужасной смертью Критон. С высокого берега на то же самое смотрели кентавры. Их было очень много. В центре стоял Красногрив, по бокам от него во все стороны чуть не на несколько километров плотной толпой стояли его четвероногие собратья. И все они, и амазонки, и мои друзья, и кентавры не говорили ни слова. Так что тишину данной минуты нарушали только плеск воды и последние крики Критона.
Я оглянулся только тогда, когда смолк последний крик. Критона уже не было. В том месте, где он только что был, широкими кругами расходилась красно-черная вода. Два плавника еще некоторое время крейсировали по кругу, а потом направились в открытое море. Они еще долго были видны на гладкой и вновь ставшей небесно-синей воде, но потом все же скрылись. Видимо ушли в глубину.
К моим ногам волна выбросила большую розовую раковину. И вот тогда над всем побережьем пронесся ликующий победный крик. Кричали все. Кричали Геркулес и Стелла. Последняя показывала мне поднятый вверх большой палец. Кричали Флора и амазонки. Но громче всех, конечно же кричали кентавры.
Только у нас с Наташей не было сил, чтобы кричать. Даже от радости. Что и говорить. Мы даже встать не могли самостоятельно.
Геркулес помог нам подняться. Мы повисли на нем, и стали похожи на двух утопающих, которых он только что вытащил из воды.
– Да ты герой, не хуже меня, – сказал мне олимпиец. – Как ты его сделал!
– А я знала, что ты крутой, Адал, – добавила Стелла, вкладывая в мою обессиленную руку меч.
– Пришелец! – простонала Наташа. – Сережка! Не могу поверить. Пришелец, да к тому же еще и крутой.
– Крутой Пришелец! – хором повторили амазонки во главе с Флорой.
– Крутой Пришелец! – эхом отозвались со своей высоты кентавры.
Вот так. Если до этого момента я был самым обыкновенным пришельцем. Рядовым инопланетянином, так сказать. То с этой минуты я стал Крутым Пришельцем. Так получилось.
– Никто, даже самые старые кентавры, не помнят, когда и откуда он появился. Какой грех совершил наш народ, что боги наказали нас, прислав Критона? Все это глубокая тайна, покрытая мраком времени. И всегда он был нашим проклятьем. Нашей болью. Нашим безумием.