Элли задернула шторы, чтобы не видеть пустых улиц города. Ужинали они в гнетущем молчании. Даже, Эйдес, почувствовав состояние взрослых не болтал, увлеченно рассказывая о том, как прошел его день. Только спросил.
- Пап, мы завтра пойдем к мастеру Торбату?
На что получил лаконичный ответ.
- Нет.
Наконец тягостный ужин закончился, но Пер попросил всех остаться.
- Надо обсудить как жить дальше.
- Пусть Эйдес пойдет спать. - Начала Элли, но Пер жестом прервал ее.
- Пусть останется. Это его сознание. Все это зачем-то важно для него. Наша задача выжить как можно дольше, пока он не решит своей проблемы. Если мы покинем иллюзию раньше, чем Эйдес трансформируется, все то, через что нам удалось пройти, окажется напрасным.
- И что ты хочешь от нас? - Рива выглядела как никогда серьезной.
- Завтра я отправлюсь в город. Как смогу пополню запасы еды, пока это еще возможно. Рива на тебе чистая вода и поддерживай постоянный огонь. Элли, на тебе дом. А я постараюсь сдерживать заразу как можно дольше. В город никому не выходить. Двери никому не открывать и ни с кем не общаться даже через открытое окно. Понятно?
- Понятно. - Элли потерла лоб. Голова болела так, что в пору было биться ею о стены. - Пошли, сынок, ляжем сегодня пораньше.
Элли с Эйдесом ушла. Рива повернулась к Перу.
- А теперь говори, что думаешь на самом деле?
Пер угрюмо глянул на Риву.
- Я уже сказал.
- Пер, у тебя есть нехорошая привычка утаивать от друзей самые ценные сведения. Мы с Эйдесом давно поняли, что ты сделал с Ройком. Бедная Элли единственная не догадывается о твоем поступке. Или выкладывай все как есть или я сейчас же сообщу ей, что ты прирезал ее мужа, словно жертвенное животное.
Пер побледнел, но не смог отвести взгляда от вопрошающего взора Ривы. Он знал, что рано или поздно друзья узнают о том, что он сделал. Рива узнала рано, а что до Элли так он предпочел бы, чтобы девушка никогда в жизни не узнала об этом. За два месяца, пока она изображала его жену Пер проникся к принцессе симпатией гораздо большей чем это допустимо для друга. Она стала по настоящему дорога ему. Но он бы лучше отдал голову на отсечение, чем позволил своими чувствами оскорбить Элеонору или Ройка. Нет, он похоронил свои чувства так глубоко, что даже новая сила друзей не могла достать до них. Там эти чувства и останутся навеки.
- Мы умрем, Рива. Один за другим. И Эйдес останется один. Только пережив боль утраты близких людей он обретет силу смотреть жизни в лицо, а не прятаться за детской наивностью, как он делал все это время. Это конец пути.
Краска схлынула с лица девушки, когда та глянула на лестницу, где скрылась Элеонора с ребенком. А потом с ужасом посмотрела на Пера. Тот кивнул, подтверждая ее догадку.
- Элеонора больна. Через неделю ее не станет. Потом настанет наш черед.
- А это никак не отразится на нас настоящих?
- Я не знаю. Эйдес рассказывал мне, еще на острове, что Ройк говорил с ним. И судя по голосу дела у него совсем неплохи. Если бы смерть здесь, могла навредить нам, он бы не смог говорить с твоим мужем так ведь?
- Надеюсь, что Эйдес прав в своей догадке. - Рива помолчала склонив голову. - Жаль только что это так мучительно. И Ройка нет рядом, чтобы облегчить последние дни.
- Потому он и ушел по сценарию первым. Это урок не только для Эйдеса. Но и завершающий экзамен для нас. Нам остается только терпеть, ждать и уповать на всех богов, чтобы все это быстрее кончилось.
В издевку над обреченными людьми, на следующий день небо заволокло тучами. Порывы холодного ветра мели по улицам упавшую листву и остатки мусора. Жутко хлопали незакрепленные ставни. Пер ушел на рассвете, обвешавшись охранными заклятьями как конфета фантиками. Но никто не знал, что он делает это не потому, что боится заразиться, а наоборот, потому, что смерть уже поселилась в их доме.
Рива не находила себе места. Элеонора как всегда занималась домашними делами, но валькирия видела как силы принцессы покидают ее с каждой минутой. Бледность была столь пугающей, что Рива, ничего не смыслящая в ремесле хозяйки, взялась помочь, чем удивила Элеонору.
- С чего бы такая забота? - Поинтересовалась Элли, когда Рива попросилась замесить тесто.
- Я в конце концов жена, хотя мой муж и прикидывается малолеткой. Должна же я учиться вести хозяйство, а то разбаловала ты его своей стряпней. Мне потом тягаться с твоим умением придется. Так что я лучше поучусь из первых рук так сказать.
- Если так, то пожалуйста. - Элли с удовольствием присела на стул. - Да не колоти ты его точно противника на ринге. Тесто не любит подобного обращения. Его нужно месить ласково, как будто мужа ласкаешь, вот так, уже намного лучше.
Элли веселилась от души, направляя Риву и подсказывая, что и как делать. Тесто они конечно испортили. Зато повеселились на славу. Эйдес вертелся поде них на кухне, норовя стащить вкусности еще до того, как их приготовят. Так в заботах прошел день. Вечером вернулся Пер и принес страшные новости. В городе уже повально болели люди. Даже во дворце Эрла были заболевшие. Хорошей новостью были припасы. Пер принес столько, что им несколько месяцев не грозил голод. Пер не стал говорить девушкам, что торговцы, опасаясь, что их продукты уже заражены, отдавали припасы за бесценок. Те же, кто был уверен в чистоте своего товара заколотили лавки и увешавшись охранными заклятьями и амулетами сидели дома никого не пуская. Рива и Элли сделали вид, что поверили Перу в подобную удачу. Каждый из них готов был притворяться до самого конца, лишь бы не смотреть правде в лицо. И хотя их смерть была всего лишь иллюзией, страха это не умаляло. Один Эйдес был беззаботен и весел, не понимая, от чего так странно поступают взрослые, не давая ему гулять на улице. Даже в сад не пустили.
На следующий день, Элли уже не смогла встать с постели. Пер не пустил к ней ни Риву ни Эйдеса, сам ухаживая за угасающей принцессой. Но когда дом сотряс очередной вопль мальчика, требовавшего, чтобы его пустили к маме, Элли попросила Пера впустить его.
- Если все это для него, то не зачем ограждать мальчика оттого, что происходит. Так мы только затянем свою агонию.
Пер с силой сжал ее руку.
- А, что если он заболеет и умрет раньше нас? Что тогда?
- Не заболеет. Пусти его Пер, я не могу слышать как он плачет.
Пер приоткрыл дверь. Рива ввела Эйдеса. Тот быстро взобрался на высокую кровать Элеоноры.
Она слабо улыбнулась испуганному ребенку.
- Мама, что с тобой? Тетя Рива сказала, что ты больна. Но ты поправишься. Мой друг Тимми, тоже болел и выздоровев стал еще сильнее. Ты тоже станешь сильнее.
Элли заплакала. Ей было страшно. Слабость была невыносимой, и постоянная боль, терзала ее изнутри. Жар все усиливался, рождая в воспаленном мозгу странные видения.
- Мама! - Тихий плач Эйдеса, вывел ее из оцепенения.
- Что, милый? - Она открыла глаза. Эйдес плакал, припав к ее груди. Худенькое тельце ребенка вздрагивало от рыданий.
- Не бросай меня мама!
- Я не брошу. - Она хотела погладить его по волосам, но рука от слабости не шелохнулась.
Рыдающая Рива забрала брыкающегося Эйдеса и ушла из комнаты. Пер сел подле нее и поднес к почерневшим губам чашку с водой. Элли слабо замотала головой.
- Не надо. Пусть все быстрее кончится.
Элли закрыла глаза, а когда открыла увидела как Пер плачет.
Этой ночью Элеонора умерла. С Эйдесом случилась настоящая истерика, когда тело его дорогой мамочки предали огню. Дом погрузился в траурную тишину. Спустя два дня признаки болезни появились у Ривы. Валькирия слегла и угасла так же быстро как Элеонора. Сгорела за три дня как спичка. Пер похудел. На лице пролегли горькие складки. Эйдес прилип к нему как репей не отпуская от себя ни на шаг. Когда Пер вложил в руки малыша факел для погребального огня над Ривой малыш не плакал. Черты его детского лица заострились, а в глазах появилось странное выражение непонятное многим, но вселившее в Пера огромную надежду, что все это не напрасно. Эйдес учился быть взрослым.
Пер сопротивлялся болезни дольше всех. Уже по всему городу полыхали погребальные костры. А смерть никак не приходила за ним. Эйдес постоянно был подле него, принося воды напиться или меняя ему мокрые простыни.
- Пап, мама и Рива в раю?
- Да, сынок. - Прохрипел Пер. - Они теперь Ангелы.
- Ты тоже будешь ангелом? - Совершенно серьезно поинтересовался ребенок.
Пер засмеялся и закашлялся, от подобного усилия.
- Нет, сын. Ангелом мне не быть. Слишком много греха на моей душе. Зато я буду хорошим демоном.
- А я?
Пер посмотрел в серьезные глаза Эйдеса.
- А ты будешь Ангелом как Элеонора и Рива.
Пер умер перед самым рассветом и Эйдес остался один.
Соседи пришли на помощь осиротевшему мальчику и провели церемонию погребения по всем правилам. Вот только никто не забрал его к себе. У каждого в доме была беда. Эйдес сидел один в огромном пустом доме, без света и тепла. Ему не было страшно. Он не чувствовал ни холода ни голода. Только пустоту в груди. Пустоту от нестерпимого одиночества. Отныне и навсегда он был один. Близкие ему люди покинули его и больше не вернутся. Разве что только во снах. Но он сильный, он выживет всем назло и однажды станет великим, чтобы прославить свой род в веках.
Он вознес глаз к небу и поднял ручку сжатую в кулак.
- Я не умру! - Закричал он. - Я буду жить. Буду жить вам назло о безжалостные боги. Я стану великим воином и сделаю так, чтобы ни один ребенок больше не остался один!
Яркое зеленое пламя окутало его со всех сторон, принеся с собою огромную силу. Туман, сковывающий его сознание, рассеялся и Эйдес открыл глаза в реальном мире.
Часть 3
"В мире Эфира"
Глава 1 "По ту сторону реальности"
Им отвели отельные апартаменты. Но назвать их отдельными можно было только условно. Как относиться к тому, что дом в котором ты живешь, мебель на которой сидишь и спишь, посуда с которой ешь и сама еда, состоят из чистой энергии. Ройк успел привыкнуть, а друзья еще нет. Они то и дело натыкались на энергетические перегородки, когда пытались идти в этом мире так, как привыкли передвигаться в своем.
- Ройк, твои друзья всегда такие шумные?
- Всегда. Привыкайте. - Ройк сделал мысленное усилие и без движения оказался сидящим лицом к Ванаану, Смотрителю Времени пятого канона. Хотя до этого сидел к нему спиной и вообще находился в соседнем здании.
Духи Эфира до сих пор вызывали у него дрожь во всем теле. Эти существа были неотъемлемой частью своего мира и как и все вокруг состояли из чистой энергии. Они могли принять любую форму, но почему-то выбирали образы прекраснейших из людей. Вот только форма эта выглядела как переливающееся всеми магическими цветами стекло. Короче, они были похожи на ожившие стеклянные статуи.
- Зачем ты звал меня Ванаан.
- Я не звал, я задал вопрос. Для ответа на него не обязательно было сюда перемещаться. Ты, не смотря на заметные успехи, все еще думаешь и мыслишь как человек.
- Я и есть человек.
- Уже нет. - Ванаан позволил себе тень мимолетной улыбки. - Или ты забыл, что прошел испытание и стал Хранителем Пространства первого канона. Ведь именно за этим вы явились сюда? Желаете сохранить свой трехмерный мир?
- Желаем и даже очень. Там наш дом и в нем живут наши друзья и близкие.
- Да, да, ты уже говорил все это и не один раз. - Ванаан, вскинул руки, показывая, что принимает его точку зрения. Этот жест как он сам сказал, он позаимствовал из памяти Ройка, чтобы стать ближе и понятнее им, людям. Сами же Жители Эфира использовали более простой способ общения. Они просто соединяли свои энергии, и обмен информацией происходил непосредственно и безо всяких искажений. Они не раз проделывали подобное с Ройком и он сохранил о слиянии самые приятные воспоминания, но к великому недоумению местных отказывался соединять свое сознание со своими друзьями.
- И мы опять вернулись к тому, с чего начали. Без полного раскрытия сознания, как ты собираешься объединять с ними силу, чтобы породить "Потерянного Ангела" ну и словечко вы придумали. Это же просто механическая сила, заделывающая брешь в дыре вселенной.
- Я знаю, Элеонора уже рассказала к каким выводам успела прийти. И мы начали не с этого. Ты жаловался на моих друзей.
- С этого мы начали разговор, твоя последняя мысль была о нежелании раскрывать сознание перед друзьями.
Ройк вздохнул. Давно пора привыкнуть, что невозможно утаивать свои мысли от жителей Эфира. Здесь любой ребенок мог читать его как открытую книгу.
- Ты опять думаешь о нас в рамках представлений своего мира. У нас нет детей в твоем понимании. Есть просто зарождающаяся искра, которая по мере прохождения слияния со специально отобранными личностями приобретает свой неповторимый опыт и так становится взрослой. Взрослость у нас определяется не количеством прожитого времени, а объемом обладаемой информации.
Ройк молча улыбнулся. С тех пор как он очнулся в своем теле или вернее в том, во что оно трансформировалось, Ванаан стал его опекуном и проводником в мире эфира. Именно на плечи Хранителя Времени старейшие возложили обязанность обучать и направлять новичка в их мире. И раз уж тому каким-то неведомым им способом удалось преодолеть первый канон, то Ройка, и заочно остальных приняли в сообщество равных. Открыв доступ к информации и силе, равной по мощи и величию которой в их таком маленьком трехмерном мире просто не существовало.
- Нет, ну подумайте, они опять шумят. - Ванаан засветился и поставил щиты на комнату, где веселились друзья Ройка вспоминая как они проходили лабиринт сознания.
Сейчас, неделю спустя после возвращения Эйдеса все это было весьма и весьма забавно. Тогда же Ройк умирал с каждым из них. Переживая чувства и боль каждого. Таково было условие Старейших. Он веселился над выходками друзей на острове. Радовался обретению силы Элеонорой. Был полностью согласен с Пером, пожелавшем проучить чертовку на пляже. И испытал грусть воспоминаний во время свадьбы Ривы и Эйдеса. А потом ему стало не до смеха. Его заставили пройти через чувства каждого из друзей. Он знал, чего стоило гордой Риве раз за разом таскаться по балам и принимать ухаживания чужих мужчин. Видел как храбро держалась Элеонора. И умирал от ревности когда понял, что Пер любит его женщину. И его чувство сравнимо по силе с его собственным. Он так и не смог побороть ревность. Потому и не спешил раскрывать свое сознание остальным. Хотя время ой как поджимало.
- Что за глупые бредни. - Возмутился Ванаан, опять легко прочитав его мысли. - Что с того, что парень влюбился в девушку. Она не твоя собственность. Никогда не была и не будет. Сколько можно упираться Ройк?
- Хочешь слияние? - Вдруг предложил Ройк. Он знал, что Ванаан давно этого хочет. Даже запросил разрешения у Старейших, но те оставили это на усмотрение Ройка.
Акт слияния сознаний был делом сугубо добровольным. Как и добровольным было решение каждого из участников слияния насколько открывать свой разум партнеру. До сих пор, все, через что прошел Ройк, касалось только обучения. И не трогало личных воспоминаний. Сейчас же он предлагал полное слияние, когда невозможно ничего утаить, когда двое начинают ощущать себя как единое целое.
- Ты согласен?
Ройк почувствовал как задрожало пространство, откликаясь на движения Духа Эфира.
- Учти, я даю согласие на это только один раз и то только для тебя. Ты не передашь никому ничего из того, что увидишь.
- Я согласен. - Ванаан переместился к нему вплотную и их глаза встретились.
Ройк закрыл глаза и расслабился, ощущая как знакомое оцепенение замедляет движение энергии в его теле. Прикосновение сознания духа было столь мягким, что Ройк невольно усмехнулся и тут же почувствовал смущение Ванаана. Их энергии постепенно переплетались, пока не стали единым целым. Ройк решил не утаивать больше ничего и полностью раскрыл свое Я, не требуя подобного взамен. К его удивлению Ванаан ответил на его искренность такой же искренностью. Ройк перестал понимать кто он. Где его мысли, а где Ванаана. Обе личности воспринимались им как одно и то же. Миг длилось это раздвоение, а потом Ванаан, как более опытный в таких делах разделил их сознания. Ройк открыл глаза, ожидая комментариев.
Ванаан молчал и по его телу пробегали разноцветные всполохи.
- Я не знал. - Наконец изрек он.
Ройк удивился.
- Чего, Ванаан?
- Вы люди, гораздо более сложные существа, чем кажитесь вначале. Теперь я понимаю чего ты боишься, и не буду проводить слияния с твоей подругой. Ведь все, что было в тебе, теперь есть во мне.
- И наоборот. - Вкрадчиво заметил Ройк. - Ты за этим настаивал на слиянии со мной?
- Да. - Дух выглядел смущенным, чего с ним никогда не бывало. Но теперь Ройк знал, что он просто копирует и выдает понятные людям реакции.
- И ты хочешь чтобы я сделал это для вас?
- Кто-то же должен восстановить первоначальное статус-кво.
- Почему я? Почему не Пер или Эйдес? Рива в конце концов?
- Ты раньше них станешь Владыкой. Так что у тебя больше шансов ускорить этот процесс, чем у других.
Ройк расхохотался нелепости ситуации.
Ванаан, тоже позволил себе улыбнуться.
- Забавно вести разговоры о том, что мы и так оба знаем?
- Глупо получается. Прости, Ванаан. Старая привычка.
- Привычки вторая натура?
- Да.
- Так мы договорились?
- Ты и так знаешь ответ.
Не вставая с кресла Ройк переместился к друзьям. Во всем мире эфира, состоящем из чистых потоков энергии их "личные" покои имели некое подобие материальности. Спальни, общая гостиная и другие необходимые только людям помещения состояли из самых плотных слоев, даруя пришельцам некое подобие того, к чему они привыкли. Оказавшись на ногах у дверного проема, за которым слышались голоса, Ройк по старой привычке постучал по дверному косяку и улыбнувшись своей глупости шагнул в гостиную. Почему глупости? Да потому, что стука не получилось и он своим внезапным появлением всех напугал. Голоса разом смолкли. Четыре пары удивленно-испуганных глаз уставились на него, а потом по помещению прошла ощущаемая физически волна облегчения.
- Ройк, а мы как раз о тебе говорили! - Элеонора сбросила оцепенение и счастливо улыбнулась.
- И что именно вы обсуждали в моей скромной персоне?
Ройк сел на появившееся из пола кресло.
- Мы вспоминали про то, как давились твоими яблоками, тогда как любой из нас мог сотворить в своей иллюзии что угодно.
- Эйдес утверждал обратное. Откуда нам было знать, что он не прав. Ведь тогда у нес не было знаний, обретенных здесь.
- Кстати о знаниях. - Встрепенулся Эйдес. - Ты когда-нибудь проходил слияние с Духом Эфира?
- Только что. А в чем проблема?
- Только что? - Элеонора переглянулась с Ривой.
Ройк удивился ощутив испуг девушек, да и Пер с Эйдесом нервничают сверх меры.
- Слияние акт сугубо добровольный и никто не будет принуждать вас силой. Я так понял, что вам предложили слияние как обучение?
- Да. На что это похоже?