Медведь ушел незаметно, конь постепенно выдохся, сменил галоп на рысь, а потом и вовсе пошел шагом. Но стоило тронуть его рыжие бока пятками, как он тут же снова срывался с места. Игорю стоило немалых усилий научить его останавливаться, а не подниматься на дыбы, если он натягивал повод. Зато на малейшее движение повода в сторону конь поворачивал легко и без сопротивления. Игорь на всякий случай проверил, не повредил ли он коню рот, ведь с Огоньком пришлось обходиться довольно грубо. Нет, видимо, железо во рту само по себе раздражало свободолюбивого жеребца.
Ласки Огонек не понимал и не хотел, он покорялся только силе. Если бы Игорь не выспался и не отдохнул перед схваткой с лошадью, то не смог бы после стольких падений побороть свою усталость. Он измотал коня, и, когда старуха появилась на поляне, можно сказать, свалился к ее ногам. Но и жеребец мечтал только о возвращении в конюшню, не помышляя о сопротивлении.
– Не мытьем, так катаньем? – хохотнула старуха, – ничего, мне и это подходит. Хватит издеваться над моими белянками, чтоб я медведя здесь больше не видела! Бедняжки, они до сих пор не успокоились!
Игорь скромно опустил голову. Может, старуха знает и про волков?
– Будем считать, трех коней ты объездил. Выбирай любого из них, отдам, как и обещала.
– А чего мне выбирать? Я уже давно выбрал… – пробормотал Игорь.
– Да? Хитрый ты, конечно. Ладно, этот – конь-огонь, красавец, но хлопот с ним не оберешься. А богатырский-то жеребец чем тебе не угодил? Спокойный, сильный, ласковый?
– Тяжелый больно, – Игорь пожал плечами.
– Не тебе ж его на себе носить, а ему – тебя. Жаль мне Сивку отдавать, ну да уговор дороже денег. Твой конь, и слушаться теперь будет только тебя. Четыре дня тебе осталось. Считай, самое трудное позади, но нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Смотри, жди как следует, чтобы догонять не пришлось…
До вечера Игорь так и не встал на ноги – он не только отбил бока и ушибся затылком, он просто устал воевать с Огоньком, да и ездить верхом пять часов подряд ему давно не приходилось. Ночью он снова караулил Маринку, надеясь застать ее одну, но старуха, как нарочно, сидела в избушке, да еще и не спала – жгла свечи, и до рассвета никуда не собралась.
На рассвете Игорь вернулся на поляну, потому что Сивка беспокойно ржал и как будто звал назад. Волшебный конек не ошибся – на поляне Игоря ждали. У костра сидел человек в плащ-палатке и подбрасывал веточки в огонь. Услышав глухой топот копыт, он оглянулся, встал навстречу всаднику, откинул капюшон, и Игорь с радостью увидел лысую голову потомственного мага и целителя.
– Я жду вас уже несколько часов, – маг улыбнулся и протянул руку спешившемуся Игорю.
– Здравствуйте, – ответил Игорь и улыбнулся. Ну вот, все и решилось! А он собирался сам искать колдуна, только не знал, можно ли оставить табун на волков на столь долгое время.
– Мне нужно поговорить с вами, это очень важно, – маг снова присел у костра и указал Игорю на место рядом с собой, – я понял, что девушка находится в избе смерти, у старой колдуньи?
Игорь кивнул.
– Это очень плохо. А вам она обещала вернуть ее двадцать девятого числа?
Игорь кивнул снова.
– Вы не успеете. Она собирается совершить ритуальное убийство, можно сказать, жертвоприношение, и Марина играет в этом второстепенную роль. Задача колдуньи отправить вас на ту сторону провала. Перелет-трава опустилась вам на ладонь, ведь так? Значит, вы – один из немногих, кто может совершить это путешествие. Она и коня вам заранее приготовила, разве нет?
– Это Сивку, что ли? Но я сам его выбрал.
Волох махнул рукой:
– Ерунда! Кого еще вы могли выбрать? Посмотрите, он вам ни о чем не напоминает?
Игорь внимательно посмотрел на Сивку, но ничего особенного не заметил.
– Конь бледный. И жил, наверняка, в склепе?
Старуха вывела его из подвала, и сказала, что конь не любит света… Но слово "склеп" не приходило Игорю в голову.
– Я расскажу вам по порядку, что будет происходить дальше, – продолжил маг, – не сегодня-завтра старуха предложит вам посвататься к Марине.
– Это что, серьезно? – мысль о браке пока не приходила Игорю в голову. Звучало это как-то слишком архаично.
– Вполне. И назначит сватовство на утро двадцать девятого числа. Потому что Марина должна умереть невестой, но не женой. Настоящая, фактическая смерть невесты, а не ее имитация, открывает жениху дорогу на ту сторону провала. Это нелегкий путь, и старуха беспокоится, что вы не согласитесь на него. И правильно боится, я бы на вашем месте не стал на это соглашаться. Я не знаю, каким образом она собирается Марину умертвить, но вам она предложит пойти за ней, чтобы ее вернуть. Не верьте. Оттуда никто еще не возвращался. А чтобы проникнуть за черту, надо пройти через нечеловеческие мучения. Это своеобразная имитация ритуального умерщвления. Вам завяжут глаза, и действительность вы начнете воспринимать только через ощущения. Вас разрубят на части, выпустят кровь, снимут кожу и зажарят в печи. И, будьте уверены, вы ни сколько не усомнитесь в том, что это происходит на самом деле.
Игорь вспомнил крюк, свисающий с потолка в бане, и безоговорочно Волоху поверил.
– А зачем это надо старухе? – спросил он, стараясь уйти от темы, от которой по спине бежали мурашки.
– Очень просто. По дороге она попросит вас набрать для нее бутылку воды из реки Смородины. Уйти туда и вернуться назад с мертвой водой сможет только тот, кого поведет перелет-трава. Марину вы там не найдете, вам придется вернуться ни с чем. И, чтобы вы там не остались ненароком, старуха пообещает вам спасение дочери. Вам придется вернуться, вы любящий отец и не бросите ребенка на верную погибель. Вы видите, какая красивая комбинация разыгрывается вокруг вас? Так вот, дочь вашу она не спасет тоже. Не надейтесь, и не верьте ни одному ее слову.
– И… что вы мне предлагаете?
– Я предлагаю бежать, брать перелет-траву, девушку, и бежать. Вы вправе не доверять мне, и моему обряду, но, уверяю вас, со мной у вас гораздо больше шансов спасти дочь и помочь спастись Марине. Я с самого начала говорил, что перелет-трава враждебна человеку. Но нет худа без добра, насколько я понимаю, теперь вы можете взять ее в руки в любой момент.
– Да, но Маринке не выбраться из избушки… – Игорь еще не принял решения, но пока что Волох ему ни в чем не соврал, и еще: он почему-то вызывал доверие, на него хотелось положиться. В конце концов, надо же кому-то верить? Старуха не спешила раскрывать секреты и не посвящала в свои планы. Она постоянно угрожала, не гнушалась действовать силой, и… и была похожа на мертвеца.
– Я научу вас поворачивать ее крыльцом на юг, это нехитрое волшебство доступно каждому смертному, – немедленно ответил Волох, не позволяя Игорю задуматься надолго.
– И куда же мы побежим? Я видел, с какой скоростью может передвигаться старуха, она нагонит нас, даже если мы полетим на самолете.
– Я знаю выход отсюда, минуя болото. Вам нужно успеть добраться только до зимовья, где вы провели три ночи. И старуха не сразу заметит ваше исчезновение, если будет далеко. Нельзя трогать колья ограды, для нее это сигнал к возвращению. Стеречь девушку она станет пуще глаза, но рано или поздно ей придется покинуть избу, чтобы подготовить обряд. Вот тогда – не зевайте.
– А что делать, если она и вправду предложит мне посвататься?
– Я думаю, отказываться не надо. Обмануть старуху трудно, но она не ясновидеца. Делайте вид, что во всем с ней согласны.
Волох просидел с Игорем несколько часов, рассказал о случайной встрече с Сергеем, и поведал, что таинственный "монах" действительно существует, и действительно охотится за перелет-травой. Но рядом с потомственным магом и целителем его можно не опасаться. Сергей, повстречав "монаха" на своем пути, доверился ему, за что и поплатился одиночеством. Но, опять же, нет худа без добра – ничего хорошего за порогом избы смерти Игоря не ожидало. Маг успокоил его, рассказав, что Светланкин срок намного дальше, чем ему показалось вначале, так что Игорь может не волноваться за нее – в назначенный день можно будет провести обряд и с нею.
Долгие разговоры всегда тяготили Игоря, но Волох это чувствовал и старался говорить сам, не требуя от Игоря поддерживать беседу. Ближе к полудню он засобирался и начал прощаться.
– Сейчас старуха придет сюда, проверить своих лошадей, а заодно принесет вам еду, – колдун поднялся на ноги, – я в это время попробую поговорить с Мариной. Даже если мы не сможем увидеться, я в любом случае жду вас в зимовье, когда бы вы там не появились. И, еще раз повторю, не верьте старой колдунье, какими бы убедительными вам не казались ее слова. Она хитрая, очень хитрая. Я надеюсь на ваше благоразумие.
Игорь кивнул и пожал протянутую руку.
С той минуты, как Волох покинул поляну, Игорь вообще забросил кобылиц – теперь ему необходимо было увидеться с Маринкой. Он еще не решил, доверяться ли Волоху, но все больше и больше склонялся к мысли, что колдун прав. Однако послушать, что на это скажет Маринка, все равно стоило. Она уже несколько дней общалась со старухой, и, возможно, имела не меньше оснований доверять именно ей, а не магу.
Как назло, старуха никуда не уходила, только исправно приносила ему еду. Когда же на следующий день после прихода мага, она предложила Игорю посватать за себя Маринку, оснований верить колдуну у него прибавилось. А когда она и день сватовства назначила на утро двадцать девятого числа, Игорь и вовсе перестал сомневаться в ее злом умысле. Ведь ей даже не придется Маринку убивать. Он вспомнил Ленку, убитую током у него на глазах. Казалось бы, слепая случайность, маловероятное стечение обстоятельств, но за этой малой вероятностью прячется рок, судьба, которую не обманешь и от которой не убежишь.
Он согласился, как и советовал ему Волох, но его сомнение и страх не остались старухой незамеченными. Она, правда, списала их на его неуверенность в том, что он хочет жениться. Но о женитьбе Игорь даже не думал, как-то было не до того.
А еще от него не ускользнули сияющие глаза старой колдуньи, когда она, обговорив подробности, уходила в лес. Не иначе, осталась довольна тем, как здорово обвела его вокруг пальца.
Маринка. 27 сентября, день
"Увы, ни камни ожерелья,
Ни сарафан, ни перлов ряд,
Ни песни лести и веселья
Ее души не веселят"
А.С.Пушкин. "Руслан и Людмила"
Когда в окошке показалась лысая голова мага, Маринка испугалась и обрадовалась одновременно. Конечно, не хотелось его огорчать, но ей, наверное, его замечательный обряд не понадобится. Идея выйти замуж за Игоря довольно прочно поселилась у нее в душе, она перестала бояться этой свадьбы, и, наоборот, придумала тысячу подробностей их счастливой семейной жизни. Она согласна жить в доме медвежонка, хотя никогда его не видела. Наверняка, не хуже, чем у бабушки, а может и лучше. Она всегда мечтала жить в Весино, с самого детства, и теперь эта мечта сбудется. Она, наконец, купит машину, чтобы время от времени ездить на работу, но работать будет дома. И… может быть, Авдотья Кузьминична не обманула ее, и у нее на самом деле родится ребенок? Ребенку лучше расти на свежем воздухе, а ее квартира пригодится, когда придет время отдавать его в институт.
Несуществующий пока ребенок успел сделать первые шаги, научился говорить, читать, отправился в школу с красивым красным рюкзачком, и медвежонок делал с ним уроки, учил ездить на лошади, укрощать собак и мастерил ему настоящий индейский лук, из которого ребенку не хватает сил выстрелить.
Тем тяжелей оказалось услышать правду, которую ей поведал потомственный маг и целитель.
Никто не собирается отдавать ее замуж. И свадебный венок обернется погребальным. Ведь в бабушкином гадании все правильно. Даже знак засеянного поля: если поле засеять, это еще не значит, что на нем что-нибудь успеет взойти. Умереть невестой – это очень романтично, но умирать совсем не хотелось. Вместо счастливой жизни им с медвежонком уготован мрачный и страшный конец. Ведь если Маринка умрет, он наверняка не откажется от попытки ее вернуть. Даже если будет знать, что она бесполезна. А если откажется, то всю жизнь будет об этом жалеть. Если сможет и захочет спасти и свою жизнь. Нет, она не имеет права так рисковать. Рискнуть собой – это одно, в этом есть азарт, кураж, адреналин. Но толкнуть медвежонка на страшные пытки, вынудить его действовать по коварному плану старухи? Нет, пусть будет непроверенный обряд Волоха, тут одно из двух: или получится или не получится. Может быть, проведя неудачный обряд на ней, маг сможет учесть ошибки и не повторить их с Игорем? И тогда хотя бы медвежонок останется в живых.
Маринка не умела притворяться, но старуха посчитала ее уныние скукой и страхом перед замужеством. По ее мнению, невесты должны были плакать, прощаясь со своей девичьей жизнью, Маринка же прощалась со своими несбывшимися надеждами.
И, как назло, старуха не уходила надолго. До назначенного срока оставалось меньше двух суток, а Маринка так и не смогла встретиться с Игорем. Она рассматривала его в блюдечко, и уже не смела мечтать об их счастливой совместной жизни. Если обряд Волоха не сработает, они умрут вместе, может быть даже в один день. И не через сто лет, как хотелось, а меньше чем через двое суток.
Вот тогда-то ей в голову и пришла мысль о том, что перелет-трава исполняет желание. Всего одно. И стоит только загадать умереть в один день с Игорем через сто лет, и не будет никаких проблем! Ведь это одно желание, одно на двоих!
Эта идея немного разогнала ее тоску, и когда старуха вернулась в избушку, накормив Игоря обедом, Маринка встретила ее с улыбкой.
– Ненаглядный твой, представь, считает, что ты ему откажешь, если он тебя посватает. Это хорошо, это ты правильно себя поставила, – старуха была довольна собой, и даже радостно улыбалась, хотя обычно старалась хмыкать и усмехаться, – я думаю, пора тебе подвенечное платье примерить. Не хочешь?
Маринка не знала, как реагировать: старуха притворялась так натурально, так достоверно, что это казалось верхом цинизма и жестокости.
– Завтра к вечеру баню истоплю, помоешься, похорошеешь, – старуха залезла в сундук, откинув его тяжелую крышку, – жаль, косы у тебя нет. Такие волосы густые, толстая коса бы получилась. Ничего, я и без этого тебя красавицей сделаю. Ненаглядный твой глаз не оторвет.
Она вытащила на свет бесформенную красно-белую рубашку с длинными рукавами, напоминавшими то ли о Пьеро, то ли о больнице для умалишенных.
– Это – подвенечное. А сейчас найдем на послезавтра наряд. Событие торжественное, в грязь лицом не ударим.
Бесформенная рубашка, надетая на Маринку, неожиданно обернулась роскошным платьем. По-настоящему роскошным, и в то же время очень скромным. Тончайший белый лен был расшит тончайшим же узором золотых и красных нитей. Круглый вырез, подол и тяжелые края длинных рукавов украшал речной жемчуг, вплетаясь в красно-золотую вышевку.
– Ручку сюда просунь, – старуха показала ей вырез на уровне запястья.
Нет, не у Пьеро были такие рукава, а у Царевны-лягушки, когда она выпускала из них белых лебедей.
– Ой, а это знак засеянного поля? – спросила Маринка, указывая на орнамент из ромбиков с точками в центре, украшающий рукав.
– Да, а ты откуда знаешь?
– Бабушка говорила.
– Правильно говорила. Сколько значков, столько и детишек тебе желается.
– Вау! Куда мне столько? – хихикнула Маринка и попыталась посмотреть на себя сзади.
– Пригодятся. Погоди, не все еще, – старуха снова нагнулась над сундуком, – вот, понева и опояска. Раньше, знаешь, в цене были девки дородные, и всякая старалась себя в лучшем свете выказать: в груди прибавить и бедра попышней изобразить.
Старуха накинула ей на бедра что-то вроде шерстяной накидки, тоже белой, и расшитой крупными красно-золотыми ромбами сверху донизу, отчего она немного напоминала шотландку. И длина ее как раз позволяла видеть богатый узор подола платья.
– А я думала, что понева – это передник… – пробормотала Маринка.
– Задник, – сердито ответила старуха, – не вертись. Траурная понева, беленая.
– Как это "траурная"? – не поняла Маринка, и ей стало не по себе.
– Красный и белый – цвета траура. Девка со своей прежней жизнью прощается. Не вертись, говорю.
Несмотря на ворчание, глаза у Авдотьи Кузьминичны были очень довольными, и, наряжая Маринку, она напоминала девочку, играющую в куклы.
Неширокий вышитый пояс тоже украшал речной жемчуг, а на его концах висели пышные нитяные кисти. Старуха опять нырнула в сундук и вытащила головной убор, украшеный красными и белыми лентами.
– Это кокошник? – поинтересовалась Маринка, прежде чем его надели ей на голову.
– Сама ты "кокошник". Кокошник замужние бабы носят, а это венец – краса девичья.
Девичья краса имела форму невысокой короны, и в ней Маринка еще сильнее стала напоминать Царевну-лягушку из мультфильма.
– Ну, теперь сапожки наденем и пойдем в зеркало на тебя любоваться. Плачею только примерю – подходит ли…
– А плачея – это что?
– Это платок шерстяной, посватанная невеста на голову надевает и никому не открывает лица до самого венчания. Вот когда она уже повенчана, плачею можно снимать и красоту свою честным людям показывать. Опять же, осень на дворе, ее на плечи можно опустить – и тепло и красиво.
Плачея напоминала поневу, из такой же тонкой белой шерсти, но с вышивкой только по краям. Под ней Маринке было душно, и она очень обрадовалась, когда старуха накинула платок ей на плечи. Мягкие сапожки из светлой замши на маленьком каблучке пришлись Маринке точно по ноге, как будто их сшили специально для нее.
– Хороша! – старуха отошла к двери и осмотрела Маринку с головы до ног, – пошли.
Никакого зеркала Маринка во дворе до этого не видела, но Авдотья Кузьминична подвела ее к берегу глубокого пруда напротив бани, и легонько дотронулась до его поверхности посохом. Гладь воды замерла, словно и вправду превратилась в зеркало, и Маринка увидела свое отражение в полный рост.
Нет, не Царевна-лягушка. Маловато будет: Царевна-лебедь из пушкинской сказки. Маринка так понравилась самой себе, что не могла оторваться. Особенно ей понравилось плавно двигать руками: длинные рукава делали эти движения необыкновенно грациозными. А ей всегда казалось, что в национальном костюме женщина похожа на квашню… А тут – настоящая царевна!
– Косы-то как не хватает, – старуха огорченно покачала головой.
Игорь никогда не увидит ее в этом платье… Если они успеют убежать. Может быть, для того, чтобы он увидел ее такой красавицей, стоит рискнуть жизнью? Или даже умереть?
Второй наряд тоже пришелся ей впору, только в нем она напоминала не царевну, а сестрицу-Аленушку. Но Маринку это уже не обрадовало. Все это – отвратительный, жестокий фарс, все это обман, пыль в глаза.