Когда они впервые столкнулись с темнопрядом и призраками, Кейл ещё не знал, как управлять силами, дарованными ему эссенцией тени. Ривен тоже. Теперь они научились.
- Действительно, - согласился Ривен. Он полез в кошель на поясе за трубкой, достал её и начал набивать.
- Мы не знаем, куда ведут врата, - сказал Магадон.
- Не знаем, - признал Кейл.
Ривен чиркнул спичкой по сапогу, прикрыл от дождя маленький огонёк и зажёг трубку.
- Думаешь, они ведут к Кессону Релу? - спросил он с другой стороны дерева.
Кейл кивнул.
- Да, но есть лишь один способ узнать наверняка.
Ривен выдохнул облачко дыма.
- А что насчёт Селгонта? Оставишь мальчишку Ускеврена на растерзание Шадовар, и ему придётся несладко.
Кейл знал. Но Тамлин сделал свой выбор. А Кейл сделал свой. У него был долг перед Магадоном и перед своим божеством. Не перед Тамлином и не перед Сембией.
- Корвикум, - тихо сказал он, обращаясь к своей любимой концепции из философии дварфов. Выборы и последствия, учили дварфы. Кейл хорошо усвоил этот урок. Скоро придётся усвоить его и Тамлину.
Он посмотрел на друзей.
- Отдохните. Здесь так же безопасно, как и в любом другом месте. Нам понадобится несколько дней, чтобы восстановить силы.
Он многозначительно поглядел на Магадона, который выглядел так, как будто не питался нормально уже несколько месяцев.
- Потом мы пойдём в Элгрин Фау.
***
Через несколько часов дождь прекращается. Я сижу под странными деревьями и ничего не чувствую. Моя связь с миром оборвана. Я отделён, чужд ему.
Я не хочу искать ментальный фокус. Я знаю, что должен это сделать - если хочу быть хоть немного полезным себе и своим спутникам, я должен иметь возможность воспользоваться своими ментальными силами - но я боюсь того, что отыщу. Или не отыщу.
Наконец я собираюсь с силами, закрываю глаза и погружаюсь в себя. Какое-то время плыву в мыслях, воспоминаниях и идеях. Я обостряю концентрацию и осторожно проверяю себя.
И немедленно нахожу, что стал чем-то меньшим, чем был. Покрытая рубцами дыра в самой сердцевине моего сознания свидетельствует о том, что забрал отец, что он удерживает у себя. Оставшаяся часть меня вихрится вокруг дыры, как водоворот. Я вижу свою зависимость от Источника. Она пропитала мое существо. И я вижу больше. Я вижу, что внутри меня больше нет разделения, нет стены, которая отделяла бы человека от изверга.
А изверг силён.
Извергу кажется соблазнительной мысль убить Кейла с Ривеном, пока они спят. Человек сопротивляется. Человек чувствует, что сначала надо убить Ривалена Тантула, за то, что отдал меня Источнику, а потом убить отца, за то, что он забрал у меня.
Изверг находит подобную жажду крови забавной.
Часть меня хочет умереть, но я не знаю, это изверг или человек жаждет самоубийства.
Я боюсь - боюсь жить, боюсь умирать. Это невыносимо.
Я чувствую взгляд и понимаю, что Кейл не спит.
Оставаясь сосредоточен на своём мысленном пространстве, я открываю глаза, чтобы как-то отмечать происходящее во внешнем мире.
Кейл лежит на спине. Его глаза открыты и смотрят на меня. Он сжимает в руке свою шёлковую маску, и я предполагаю, что он молится своему богу. Мне становится интересно, сколько он спит. Его глаза, сияющие жёлтым на плане Тени, выдают, что он не человек, получеловек.
Но получеловек он потому, что одна из его половин состоит из эссенции тени. А я получеловек потому, что одна из моих половин отсутствует.
В его взгляде - вопрос. У меня нет ответа.
Он встаёт, проверяет, спит ли Ривен, и подходит.
Я вижу сомнения на его свежевыбритом лице и знаю, что он мой друг. Я покидаю свой разум, чтобы полностью увидеть его.
Он приседает напротив и я вспоминаю другой раз на плане Тени, когда мы разговаривали у костра и стали друзьями. Тогда мы были другими. И теперь между нами нет костра, одна лишь темнота.
Он говорит тихо. Тени чёрной вуалью льнут к нему.
- Не спится?
Я качаю головой.
- Готовлюсь к медитации.
Он кивает, смотрит в сторону, возвращается взглядом ко мне. Хочет что-то сказать. Наконец, говорит.
- Я исправлю это, Магз.
Он даёт обещание самому себе, не мне.
- Я не знаю, как это можно исправить, Кейл.
Он серьёзно смотрит на меня.
- Почему ты так говоришь?
Слова вырываются наружу прежде, чем я успеваю их остановить.
- Я... сам не свой. Я боюсь того, во что превратился.
Это всерьёз его задевает. Похожее он говорил о себе. Он кивает и отводит взгляд. Его кулак сжался на маске, хотя он пытается спрятать её от меня.
- Я боюсь, что у меня осталось мало времени, Кейл. Во мне есть тьма, которая поглотит всё остальное, если я не... остановлю её.
Он понимает, о чём я, и пристально смотрит на меня.
- Даже не думай об этом, - шипит он. - Неважно, что там говорит Ривен. Я это исправлю.
В его голосе, в его глазах нет сомнений. Я никогда не встречал никого похожего.
- У меня дыра, Кейл, - говорю я, кладу руку на грудь, на сердце. - Здесь. И клянусь богами, что остальная часть меня медленно утекает в эту дыру. Я пытаюсь удержать себя, но чувствую, что это напрасно. Каждое мгновение утекает ещё частичка.
Он наклоняется вперёд, обхватывает меня руками и взглядом.
- С этого момента ты перестал утекать. Больше ни капли. Понял? - он трясёт меня, забыв о своей силе и моей слабости. - Больше ни капли.
Я смотрю в его лицо - лицо верующего - и есть лишь один возможный ответ.
- Ладно, Кейл, - говорю я, и меняю тему, кивнув в сторону его маски. - Мне жаль, что ты оказался в таком положении с Маском.
Он откидывается назад, взгляд по-прежнему пылает.
- Это было моё решение, и я принял бы его снова.
Он смотрит на маску в своей руке.
- Кроме того, мне это не в новинку. Наши отношения в лучшем случае были неровными. Он по-прежнему отвечает на мои молитвы. Этого достаточно.
Я киваю, пытаюсь улыбнуться. Он тоже, но быстро становится серьёзным.
- Однажды ты сказал мне, что не кровь делает человека. Что наша душа всегда принадлежит нам.
Я киваю. Когда-то я говорил ему что-то похожее. Кажется, давным-давно.
- Помни об этом, - говорит он.
Он встаёт, хлопает меня по плечу и желает хорошего сна.
- Кейл, - говорю я, признание готово сорваться с языка.
Он смотрит на меня встревоженными жёлтыми глазами. Я не вижу в них осуждения.
- Существа Саккорса...
Он кивает, ждёт.
- Их зовут кринтами. Они - рабы Шадовар.
Я колеблюсь. Он предлагает продолжать.
- Я... кажется, я делал вещи со многими из них, Кейл. Вскрывал их разумы, пока был... с Источником. Ривален Тантул заставил меня. Это причиняло им боль, изменяло их. Но...
Он опускается на колени, смотрит прямо на меня.
- Но?
Я трясу головой. Изверг смеётся надо мной. Я хочу сказать Эревису, что мне приносило удовольствие изменять кринтов, упражнять на них собственную волю, но если я признаюсь, то знаю, что он больше не будет смотреть на меня так.
- Ничего, - говорю я. - Это всё.
Он понимает, что я лгу, но не настаивает. Может быть, не хочет знать. В конце концов, признания изменяют и тех, кто признаётся, и тех, кто их выслушивает.
Я закрываю глаза и возвращаюсь в свой разум, к своей битве.
Я призрак, преследующий сам себя.
***
На протяжении двух дней они всегда просыпались и засыпали в темноте. План Тени никогда не видел рассвета. Тьма была вечной.
Сила заполняла разум Кейла. Несмотря на противоречащие обещания богу и дьяволу, повелитель теней продолжал отзываться на его молитвы. Кейл не понимал этого, не до конца, но ему было и незачем.
Проснувшись, Ривен каждый раз садился, кашлял, сплёвывал и зажигал трубку. В тёмное небо поднимался тёмный дым. Магадон постоянно сидел поодаль, без доспехов, без своего заплечного мешка со снаряжением, с одним лишь кинжалом. Кейлу он казался потерянным. Эревис полон был решимости помочь тифлингу вернуть себя.
В эти дни Кейл использовал малый вызов, чтобы доставать еду и воду, в основном тушёное мясо в котелках из хлеба. Трое мужчин ели, курили, беседовали, брились, проверяли экипировку и оружие, убивали время. Часы тянулись медленно, но Кейл видел, что к Магадону возвращаются силы. Тифлинг ел все больше и больше, и Кейл рад был это видеть.
- Я готов, - сказал им Магадон на вторую ночь.
Кейл с Ривеном кивнули.
- Значит, завтра, - сказал Кейл.
На следующее утро они завтракали в молчании. После завтрака принялись готовиться к предстоящему.
Кейл взял свою маску и достал Клинок Пряжи. Сумрак ленивыми полосами сочился с лезвия. Ривен проверил застёжки доспеха, проверил баланс обоих сабель. Магадон сунул за пояс кинжал, который Ривен дал ему в Кании.
- Магз, можешь связать нас? - осторожно спросил Эревис. - Если это... сделает тебе хуже, то не надо.
Ривен вопросительно взглянул на него, но Кейл не обратил внимания убийцу.
Магадон покачал головой.
- Хуже это не сделает, только напомнит мне, как всё плохо.
Маг разума посмотрел на Ривена, на Кейла, и Эревис ощутил покалывание под черепом.
Мы связаны, сказал Магадон. Он поднял ладонь, и над ней возник светящийся шар. Шар вспыхнул, вытянулся, принял форму клинка.
Ривен тихонько присвистнул и хмыкнул.Убийца потрепал Магадона по плечу.
- Похоже, у тебя действительно есть оружие. Здорово, что ты вернулся.
Магадон кивнул Ривену. Кейлу он передал:
Я с вами. Столько, сколько смогу.
Чего бы это не стоило, ответил Кейл, я всё исправлю.
Магадон мягко и снисходительно улыбнулся и закрыл глаза, чтобы сосредоточиться. Его голову охватил зелёный свет, распространился на плечи, туловище, бёдра, окутал Магадона энергией - доспехом, сотворённым силой разума.
Они были готовы. Кейл посмотрел на друзей.
- Я отправлю нас прямо на кладбище, как можно ближе к воротам. Не обращайте внимания на призраков, насколько получится, и двигайтесь прямо к темнопряду и вратам. Всё, что нам нужно - пройти через них.
Магадон кивнул. Ривен дёрнул за священный символ у себя на шее.
- Идём, - сказал Кейл. Он нарисовал в голове кладбище Элгрин Фау, притянул тени и переместил их туда.
Глава 5
20 уктара, год Грозовых Штормов
Прибыв вместе с Кефилом в Йонн, Элирил надела подобающую случаю фальшивую личину. Как того тебовали приличия, она предстала перед нессархом, пухлым и бородатым Андилалом Таримпалом. Девушка стойко переносила неловкие ухаживания Андилала, стоя рядом с ним на балконе, с которого открывался вид на Дорожную твердыню и нисходящие терассы города. Тонкие шпили Зала стеклодувов, увенчанные похожими на пламя оранжевыми куполами, заслоняли горизонт в центре города. За ними, на нижних ярусах, лежали разрушенные доки.
От имени тётушки Элирил выразила соболезнования и обеспокоенность, согласившись осмотреть доки вместе с сыном и помощником нессарха, Калтоном Таримпаром, совершенно обыкновенным мужчиной лет тридцати, с бледной кожей, тонкой бородкой и кудрявыми каштановыми волосами. Когда настало время этой прогулки, она вдохнула пыль разума и взяла с собой Кефила на толстом кожаном поводке.
- Это самый крупный мастиф, что я когда-либо видел, - сказал Калтон. На нём был подбитый лисьим мехом плащ поверх рубашки с высоким воротником и приталенных бриджей. На боку висел тяжёлый клинок. Он смотрел на Кефила с опаской.
- Он сопровождал меня с самого детства, - объяснила девушка, потрепав пса по массивной голове. С внушительных щёк мастифа стекала слюна. Пёс облизал Элирил руку и неприязненно покосился на Калтона.
Карета отвезла их в нижнюю часть города по пандусам, соединявшим ярусы между собой. В доках они покинули повозку.
Элирил только головой покачала, увидев объёмы разрушений. Район был завален грудами сломанных брёвен и расколотых камней. На побережье большая часть города лежала в руинах. Из до сих пор мутной воды косо выглядывали сломанные пирсы. Вокруг повсюду зияли внутренности обрушившихся зданий, окружённые обломками своих же стен. Калтон предложил руку, помогая Элирил пробираться через разрушения. Он заискивающе улыбался, но старался держаться подальше от Кефила.
- Как видите, миледи, отстраиваемся мы довольно быстро.
Ничего подобного Элирил не видела, но всё равно кивнула. Чтобы расчистить завалы, насколько это было возможно, бригады рабочих использовали повозки и мулов. Элирил и Калтона встречали кивками и поклонами, но в остальном не обращали на них внимания. Люди были слишком сосредоточены на своей работе. Кефил зарычал на тени.
- Он кажется довольно агрессивным животным, - сказал Калтон.
- Так и есть, - согласилась Элирил.
Обломки и мусор, будто струпья, усеивали побережье. В песке и камне зияла огромная вогнутая впадина в том месте, где кракен выполз из воды. В воздухе кричали многочисленные чайки. Другие копались в грязи, разыскивая съедобные кусочки.
- Да это существо было просто огромным, - заметила Элирил.
- Ничего подобного я раньше не видел, - мрачно согласился Калтон. - Я помогал расчёту баллисты. Мы попали в него три раза. С таким же успехом могли попасть и сотню. Эта тварь ничего не чувствовала.
Он огляделся.
- Но мы всё отстроим. Миледи когда-нибудь прежде доводилось посещать свайный городок?
Он указал за спину Элирил, на целый квартал обрушившихся деревянных зданий. Обломки свай торчали из руин, как сломанные кости. Элирил это показалось смешным.
- Нет, не доводилось, - ответила она.
- Очень жаль, - сказал Калтон. - Они были настоящей душой доков. Магазинчик на магазинчике, все на сваях и связаны между собой лестницами, мостками, пандусами. Я очень любил всё это, когда был ребёнком. В последние годы стала проблемой преступность, но всё же...
- Наркотики? - спросила Элирил.
Калтон кивнул.
- Всех сортов.
Элирил действительно захотелось побывать там.
Калтон собрался с духом и сказал:
- Но это мы тоже отстроим, лучше прежнего.
Он указал в северный конец гавани.
- Северные причалы пострадали только от поднятых волн. Большинство из них поддаются ремонту, и, как видите, некоторые даже остались пригодными к использованию.
Расколотые бревна подпирали некоторые из причалов на севере. У четырёх из них на якоре стояли каравеллы под флагами Вороньего Утёса. Вокруг сновали докеры, разгружая бочки и ящики. Неподалёку дрейфовали полдюжины каракк, ожидая своей очереди на разгрузку.
- Я потрясена разрушением, - сказала Элирил, хотя на самом деле её позабавило, сколько призраков висели над руинами, особенно вокруг свай. Они парили тут и там, корча гримасы. Кефил рыкнул на ближайших.
- Это нападение просто возмутительно, переходит всяческие границы, - продолжила Элирил.
Калтон облизал свои тонкие губы и окинул взглядом царивший вокруг беспорядок.
- В этом я с вами полностью согласен, миледи.
Она положила ладонь на его предплечье и увидела, как в его глазах зажёгся огонёк желания. Кефил предупреждающе зарычал.
- Мятежники за это заплатят, - сказала девушка. - Уверяю вас в этом. И моя тётя скоро отправит вам помощь.
Он положил свою ладонь поверх её, и несмотря на его потную кожу, Элирил удержала на лице улыбку.
Я хочу откусить ему яйца, сообщил ей мысленно Кефил.
Идея порадовала Элирил, но она приказала мастифу притихнуть.
Калтон погладил её руку.
- Я рад это слышать. Ваша тётушка - впечатляющая женщина. Как и вы.
Она улыбнулась и аккуратно убрала свою руку.
- Смогу ли я поговорить с дозорными мечами, что охраняли Дыру той ночью? Моей тёте хотелось бы установить личности нападавших, которые освободили Эндрена Корринталя.
Калтон улыбнулся и поклонился.
- Мы уже расспросили их, как и труп убитого нами налётчика, но вы конечно же можете поговорить с ними об этом ещё раз. Сторожевых мечей я отдам в ваше распоряжение. Труп мы сохранили в ожидании дальнейшего расследования. Сегодня вечером я отдам соответствующие распоряжения, если вас это устроит.
- Устроит. Благодарю вас, Калтон.
Он улыбнулся.
- Но сначала я приглашаю вас присоединиться ко мне за трапезой. Уже поздний вечер, а я разбалован вашей компанией.
Кефил обошёл хозяйку, подобрался к тени Калтона и разодрал её на куски. Калтон ничего не заметил.
- Вы мне льстите, - ответила Элирил, изобразив улыбку. - Конечно, я отужинаю с вами.
Перед ужином она расчесала Кефила и вдохнула лишнюю понюшку пыли разума, что помогло ей выносить болтовню Калтона и нескончаемый поток его скучных историй. Когда из его рта вылетел рой мух, она засмеялась. Он закашлялся и сплюнул, и девушка засмеялась ещё сильнее. Казалось, Калтона озадачило её веселье, но Элирил не потрудилась объяснять.