* * *
Когда на тебя несется разъяренная женщина, вооруженная ножом, время странно замедляет свой ход. Говорят, в такие мгновения перед глазами проносится вся жизнь. Не знаю, может быть, у кого-то происходит именно так. Мне же в голову пришла целая куча совершенно нелепых мыслей.
"Как глупо получается, – подумал я. – Так и не узнаю, кто стоит за вызовом демона. И кровью залью все кресло. Некрасивая смерть".
Откуда-то издалека, словно из другого мира, послышался испуганный возглас Таши и негодующий – Дирона. Я же абсолютно спокойно смотрел в глаза смерти, которая приняла облик заплаканной, измученной женщины. Никогда не думал, что погибну от руки обезумевшей от горя матери, потерявшей своего ребенка.
А в следующий миг пришла долгожданная холодная ярость. Я жутко разозлился. И на самого себя, что впутался в столь опасное и таинственное дело. И на Ташу, которая, собственно, и завлекла меня в этот дом. И на Дирона, из-за которого сейчас я остался без малейшей возможности для защиты. Удивительно, только на Бирию злости не было. Но позволить ей себя убить я просто не мог.
Перед глазами мелькнула сталь. В последний момент, когда женщина уже не могла изменить направление удара, я немыслимым движением извернулся на кресле, пропуская нож сбоку. Лезвие порвало рубашку, небольно чиркнуло меня по предплечью и прочно засело в кресле. Бирия дернула на себя нож, но потерпела неудачу. Боги, видимо, в этот момент как раз снизошли до невезучего некроманта и впервые за долгое время позволили удаче улыбнуться ему хоть в чем-то.
От слабости и пережитого напряжения постыдно дрожали все конечности, когда я попытался выбраться из кресла и удалиться на максимально возможное расстояние от разъяренной женщины. Говоря совсем откровенно – сбежать, рискнув прослыть трусом.
– Стой! – взвизгнула Бирия, угадав мой маневр, и растопырила пальцы, явно собираясь вцепиться мне в горло. – Тогда я тебя задушу!
– Не надо, – выдохнул я, безуспешно пытаясь оттолкнуть фурию от себя. И что прикажете делать в такой ситуации? Не бить же ее кулаком в лицо. Женщина как-никак. К тому же явно не осознает, что творит. А пощечиной в данном случае вряд ли удастся ограничиться.
Если бы у меня было достаточно сил, то я без особых проблем справился бы с ситуацией. Просто заломил бы руки Бирии назад так, чтобы она не смогла до меня дотянуться. Но последствия снятия заклинания еще давали о себе знать. От каждого резкого движения перед глазами темнело, а в ушах раздавался неприятный звон. Только в обморок мне для полного счастья бухнуться не хватало!
Спасение пришло со стороны. Дирон, наконец-то опомнившись, подскочил к мачехе и оттеснил ее от меня.
– Успокойтесь! – строго приказал он, зажимая Бирию в углу и не давая ей вновь броситься на меня. – Что случилось?
Женщина издала еще один душераздирающий вопль, от которого волосы у меня на голове встали дыбом, и неожиданно затихла. В изнеможении опустилась на пол, закрыла руками лицо и тихонечко завыла. Именно завыла, а не заплакала. Так, наверное, волчица оплакивает своего детеныша – с безнадежной черной тоской и горечью.
– Да что случилось-то? – Дирон сел на корточки перед мачехой, явно сильно напуганный ее реакцией. – Что с Ромуалом?
Бирия протяжно вздохнула, борясь со спазмом в горле, и чуть слышно вымолвила:
– Он мертв. Мой мальчик мертв. Его убил этот черный колдун.
И женщина обвиняющим жестом ткнула указательным пальцем в мою сторону.
– Это неправда! – решительно вмешалась Таша. – Вулдиж не мог этого сделать! Мы все утро не расставались. С самого рассвета. Вулдиж его только за завтраком видел. Но когда мы уходили, с Ромуалом было все в порядке!
– То-то же и оно, – грустно усмехнулась Бирия. – Или хочешь сказать, твой ненаглядный женишок не ударил моего сына напоследок?
– Да, я его ударил, – вмешался я, увидев, как Таша замялась. – Но не убивал же!
– Мой сын так и не пришел в себя после этого. – От негромких слов Бирии меня резко бросило в жар.
Как это – не пришел? Быть такого не может! Да, я немного подправил удар магией, но совсем чуть-чуть. Ромуал должен был прийти в себя максимум через пару минут. Хотя челюсть у него еще долго бы болела, но по справедливости он заслужил намного более суровое наказание.
– Широн отволок его в комнату, – тихо продолжила женщина, внимательно рассматривая свои руки. – Я помогала ему, чём могла. Потом отлучилась за полотенцем и холодной водой, чтобы приложить к синяку. А когда вернулась – мой сын уже не дышал. Он даже не пришел в себя! И все из-за него!
Я протяжно застонал от ужаса. Я убил человека? Какой кошмар! Если инквизиция узнает об этом, а она наверняка узнает, даже гадать не надо, то меня в покое не оставят. В процессе расследования наверняка всплывет, что я прибег к помощи магии. И это будет означать смертный приговор для меня. Подобного святые отцы не прощают. Никакие оправдания и смягчающие обстоятельства не помогут. Маг, который хоть однажды убил обычного человека при помощи своего дара, более недостоин жить.
М-да, Вулдиж, вот и спета твоя песенка. Какая разница, в облике кого придет смерть – слуги Темного Бога или верного служителя церкви? Итог-то будет один, как ни крути и ни оправдывайся.
– Вулдиж, что с тобой? – встревоженно спросила Таша. – Тебе плохо?
– Нет, мне хорошо, – сквозь зубы прошипел я. – Мне просто замечательно. Подумаешь, погибнуть в расцвете сил. Тьфу на это. В мире мертвых тоже можно неплохо проводить время.
– О чем ты? – спросила Таша, после чего внезапно побледнела и испуганно поднесла руку ко рту. – Ты в самом деле его убил?
– Нет! – взорвался я. – Не убивал я его! Просто ударил. Кто же знал, что он от этого в обитель богов переселится!
– Врешь! – подскочила на месте Бирия. – Ты все тщательно продумал, не так ли? Решил списать его смерть на несчастный случай во время драки. Но я-то, я-то знаю, что Ромуал никогда первым бы не полез на тебя с кулаками! Наверное, он раскусил твой обман, понял, что ты обычный проходимец. И ты захотел себя обезопасить! Мой маленький, хороший мальчик никому и никогда не сумел бы причинить вреда.
– Да неужели? – изогнул бровь Дирон. – Таша мне тут рассказала очень интересную историю. Сдается мне, Ромуал не был столь милым и добрым наедине с ней.
Я ожидал нового приступа бешенства и невольно сделал шаг, вставая между Ташей и Бирией. Вдруг женщина бросится на нее с кулаками, отстаивая честь упокоившегося сына. Но она лишь понурила плечи и прошептала, не глядя ни на кого из нас:
– К чему теперь об этом? Ромуал мертв. Он не сумеет оправдаться от той напраслины, что на него возвели.
Затем женщина подняла голову, посмотрела на меня и зло выдохнула:
– Но я сделаю все, чтобы его убийца понес заслуженное наказание. Вулдиж, тебе не уйти! Да, пусть я слаба и не могу совладать с тобой, но мне подвластны такие силы, о которых ты даже не догадываешься. Тебе не пережить этот день, мерзавец!
– Да неужели? – с сарказмом пробормотал я себе под нос. – Кто бы мог подумать!
– Я предлагаю погодить с обвинениями, – миролюбиво протянул Дирон. – Быть может, Вулдиж тут совсем не при чем. Давайте сначала взглянем на Ромуала. У меня просто в голове не укладывается, что он на самом деле умер.
Бирия устало пожала плечами, словно говоря – делайте, что хотите. Утерла красные слезящиеся глаза и тяжело оперлась на руку пасынка, который поспешил помочь ей встать.
– Я пойду с вами, – твердо произнесла она. – Я прослежу, чтобы никто из вас не посмел глумиться над телом моего сына!
Дирон предусмотрительно взял мачеху под локоть и вышел первым, оставив между нами достаточное расстояние, чтобы можно было не опасаться повторного нападения. Я же в свою очередь вцепился в руку Таши. Перед глазами все опасно плыло, а коленки дрожали так, что мне едва удавалось удержаться на ногах.
– Как ты себя чувствуешь? – шепотом поинтересовалась у меня Таша, следуя по коридору за братом. – У тебя такой вид, будто ты сейчас сам разрыдаешься.
– Все плохо, – процедил я сквозь зубы, пытаясь сконцентрироваться и прогнать из головы навязчивый шум. – Если Ромуал действительно погиб из-за меня, то все просто отвратительно.
– Тебя осудят? – скривилась, как от сильной боли, Таша. – Но ты же не виноват! Ты не знал, что так все обернется. Просто вступился за меня! Разве это не достаточное оправдание?
– Для людского суда – может быть, – хмыкнул я. – Но не для инквизиции. Я для них давно как бельмо на глазу. Только и ждут, когда я совершу какую-нибудь ошибку. А тут такой подарок судьбы. Но даже не это главное.
– А что же? – наивно переспросила девушка, убедившись, что я не тороплюсь продолжать.
– Главное то, смогу ли я жить с этим дальше. – Признание оцарапало горло. – Это очень страшно – жить, осознавая, что из-за тебя погиб человек.
– Ты так говоришь, будто когда-то прошел через что-то подобное, – с любопытством заметила Таша.
Я промолчал. Незачем ей знать о моем бурном прошлом. Боюсь, после такого признания она не захочет видеть меня больше. И будет совершенно права.
Тем временем мы подошли к двери, находящейся в самом конце коридора. Она была распахнута настежь. Дирон и Бирия тут же вошли в комнату. Последовал за ними и я, но около порога внезапно остановился, почувствовав что-то странное. Легкое, едва уловимое дыхание зла струилось из помещения, ласково прижимаясь к моим ногам, отчего по коже пробежали холодные мурашки.
– Ты чего? – дернула меня за руку Таша. – Почему застыл? Пойдем.
Я послушно сделал шаг вперед, невольно сжимая кулаки. Опять черное колдовство! И как ловко все подстроено. Если даже случится чудо и я справлюсь с демоном, то оправдаться от подобного обвинения мне уже не удастся. Настоящая, тщательно продуманная западня для чересчур самоуверенного некроманта.
Ромуал лежал на кровати в той же одежде, что и во время нашего первого разговора. Только рубашка была расстегнута, а на груди виднелись влажные следы, будто его наспех обтирали мокрым полотенцем. Вся левая половина лица у мужчины заплыла. На скуле красовалась огромная багрово-черная гематома. Но кожа уже приобрела мертвенно-восковой оттенок, а под глазами, как неопровержимые свидетельства смерти, залегли глубокие темные тени.
Бирия рухнула на колени перед кроватью сына и вновь зарыдала, что-то бессвязно бормоча. Дирон наклонился, попытался нащупать пульс на шее сводного брата, но тут же оставил это занятие.
– Мертв, – глухо констатировал он, брезгливо вытирая руку о покрывало.
– Можно мне? – спросил я, кивком показав на тело.
– Даже не думай к нему приближаться! – мгновенно насторожилась Бирия, кидая на меня злой взгляд исподлобья. – Мало того что ты его убил? Хочешь еще и после смерти его тело осквернить?
Я растерянно посмотрел на Дирона, молча умоляя о помощи. Юноша понятливо кивнул и ловко поднял мачеху на ноги.
– Бирия, – ласково сказал он, крепко сжимая ей плечи. – Мы же договорились, что не будем торопиться с обвинениями. Тебе надо успокоиться и взять себя в руки. Ты уже отдала распоряжения насчет тела?
– Нет, – глухо буркнула женщина. – Я… Как только я увидела, что Ромуал мертв, то сразу же бросилась к этому мерзавцу в комнату.
– А нож откуда? – неожиданно вмешалась в разговор Таша. – Ты всегда его носишь с собой?
– Нож? – переспросила Бирия, хмуря лоб и будто пытаясь вспомнить, откуда она его раздобыла. – Нет, нож был здесь. Дайте подумать. Мысли путаются.
Я задумчиво провел ладонью по прорехе на рукаве, которую оставило лезвие. Повезло, что Бирия не ударила чуть точнее. А так только едва заметная царапина осталась. И вторая рубашка за сутки пришла в негодность. Первую мне еще ночью демон располосовал. Если так дело дальше пойдет, то я рискую остаться вообще без вещей. Не хотелось бы, чтобы мое бренное тело для похорон обрядили в какие-то обноски, если я проиграю слуге Темного Бога. Жаль, но к этому, похоже, все и идет.
– Нож лежал здесь, – наконец с уверенностью заключила женщина, кивком показав на столик около кровати. – Видимо, выпал из передника Широна, когда он помогал перенести Ромуала в кровать.
Я поморщился. Опять Широн, будь он неладен! И Райдика после нелепого падения с лестницы именно слуга относил в комнату. Совпадение? Или просто кроме него больше никто не пожелал выполнить столь грязную работу?
– Широн в курсе того, что произошло? – отрывисто спросил Дирон.
– Нет, – с раздражением ответила Бирия. – Я же сказала, что сразу же бросилась к Вулдижу, этому убийце! Я вообще не видела Широна после того, как он помог мне с Ромуалом.
– Я думаю, необходимо сообщить о случившемся в город, – посоветовал я. – Полагаю, Церковь пришлет инквизитора, чтобы тот принял участие в расследовании и определил степень моей вины.
– Инквизитора? – нахмурилась Бирия. – Разве это дело Церкви? Надо сообщить деревенскому старосте. Ему лучше знать, что делать в подобных ситуациях.
Я печально улыбнулся и покачал головой. К сожалению, так легко мне не отделаться. Инквизиция теперь в меня зубами и когтями вцепится, добиваясь признания в содеянном. И, боюсь, в итоге я не выдержу и покаюсь во всех преступлениях, которые когда-либо происходили в окрестностях. Знаете ли, святые отцы бывают очень убедительными в некоторых случаях. Хотя вряд ли это меня должно расстраивать. До прибытия церковного представителя еще надобно дожить, а при нынешнем положении дел это будет сделать ой как нелегко.
– Начните с деревенского старосты, – равнодушно пожал я плечами. – Все лучше, чем самосуд вершить.
– Я именно так и сделаю, – высокомерно фыркнула Бирия. Искоса глянула на Дирона, который все еще держал ее за руки. Тот тут же смущенно отпустил женщину, после чего она продолжила, поправляя растрепавшуюся прическу: – Прошу прощения за ту сцену, которую я устроила. Это было неподобающим поведением, признаю. Надеюсь, с учетом сложившихся обстоятельств вы поймете меня. А теперь я намерена заняться необходимыми приготовлениями к ритуалу погребения.
– Я помогу вам, – сразу же предложила Таша.
– Буду весьма благодарна, – сухо кивнула Бирия. Сделала шаг к двери, но на пороге обернулась и холодно посмотрела на Дирона: – Полагаю, ты проследишь за Вулдижем. Не допусти, чтобы он уничтожил какие-нибудь доказательства своей вины. И держись от него подальше, мой мальчик.
Женщина вышла из комнаты, сопровождаемая Ташей. Я и Дирон переглянулись, затем юноша сделал широкий приглашающий жест рукой, позволяя подойти к телу.
– Не боишься? – поинтересовался я. – Вдруг твоя мачеха права и я в самом деле расчетливо и хладнокровно убил твоего брата?
– В таком случае я буду твоей очередной жертвой, – рассмеялся Дирон, но тут же посерьезнел и добавил: – Вулдиж, не говори глупостей. Если бы ты хотел убить меня, то без особых проблем сделал это раньше, когда снимал заклинание. Даже если представить, что все произошедшее было грамотно разыгранным спектаклем и мне в действительности не грозила никакая опасность, то я не понимаю, зачем тебе это. Я совершенно точно знаю, что ты отдал мне практически все свои силы. Странное поведение для убийцы, не так ли? Или я ошибаюсь и ты сейчас не беспомощен в плане магии, как дитя?
– Боюсь, что ты не ошибаешься, – с сожалением заметил я. – Хотя дети тоже разные бывают, но ты прав. Полагаю, в данный момент даже Таша сумеет меня поколотить.
– Что и требовалось доказать, – довольно кивнул Дирон. – Так что ты скажешь про эту смерть? Неужели Ромуал оказался таким хлюпиком, что не пережил обычного удара в челюсть?
Вместо ответа я подошел к кровати, осторожно присел на краешек и провел рукой по груди покойного. От кожи веяло столь сильным холодом, что ладонь у меня моментально окоченела. Странно, тело еще не могло остыть до такой степени. Тем более в комнате было жарко натоплено – вон все стекла запотели.
В голове шевельнулось какое-то неясное воспоминание. После моего ночного разговора с демоном в комнате тоже было холодно. Даже очень холодно – изо рта пар шел. Значит ли это, что Ромуал стал жертвой демона? Но почему тогда на теле не видно никаких следов? Слуги Темного Бога обычно неразборчивы в способах убийства. Один удар когтистой лапы – и неугодный человек уже в мире мертвых.
– Забавно, – прошептал я.
– Что ты сказал? – встрепенулся Дирон. – Я не расслышал.
– Нет, ничего, – качнул я головой. Задумчиво растер замерзшие подушечки пальцев и прижал ладонь напротив остановившегося сердца Ромуала. Закрыл глаза, сосредоточился и попытался собрать по крупицам ту энергию, которая еще у меня оставалась. Когда в руке запульсировало тепло, прошептал стандартную формулу вызова. Надеюсь, душа покойного еще не успела удалиться на достаточное расстояние. Иначе у меня просто не хватит сил, чтобы до нее докричаться.
Дирон испуганно охнул, когда Ромуал открыл мертвые глаза и невидящим взглядом уставился на меня.
– Ты звал меня? – прошелестел бесцветный голос.
– Да, – кивнул я. – Ты помнишь, кто ты?
– Помню, – устало ответил мертвец. – Но у тебя мало времени, некромант. Боги уже ждут меня на пороге своей обители.
– Что с тобой случилось? – услышав недвусмысленное предупреждение, сразу же принялся я за расспросы. – Кто тебя убил?
– Меня убили? – удивился Ромуал. Помолчал немного и грустно продолжил: – Ах да, убили. Забыл. Мне показалось, что я отдал жизнь по собственной воле. Хотя, наверное, так оно и было…
– Кто тебя убил? – настойчивее повторил я. – Кто, Ромуал? У нас мало времени!
– Это было прекрасно, – вдруг мечтательно протянул мужчина. Я невольно вздрогнул от этого пугающего зрелища – когда мертвые губы раздвинулись в улыбке и застыли, обнажая белозубый оскал: – Это было так… волнующе… Но я не расскажу тебе, кто это сделал.
– Почему? – изумленно переспросил я. – Разве ты не хочешь отомстить за свою гибель?
– Только не этому человеку, – отозвался Ромуал. – И потом, за такое наслаждение не жалко заплатить душой, а не просто жизнью.
– Каким образом тебя убили? – решил я зайти с другой стороны. – Это был демон?
– Самый лучший демон в мире, – как-то многозначительно цокнул языком мужчина. – Самый восхитительный демон. Лучшего поцелуя у меня не было в жизни. Больно стало только в конце, но лишь чуть-чуть. За такое блаженство можно страдать вечность.
– Скажи мне, кто это был? – заворковал я, будто разговаривая с маленьким ребенком. – Это ведь был человек, не так ли? Демоны не убивают подобным способом. Кто это?
– Демон с душой человека, человек с душой демона – не все ли равно? – хмыкнул Ромуал. – Скоро эти двое станут единым целым. И ты не сможешь этому помешать, некромант. Лучше не вставай на пути предназначенья. В прошлый раз ты дорого заплатил за то, что пошел против воли богов, не так ли? В этот раз не упорствуй, иначе отдаешь все, что у тебя когда-либо было, есть или будет. Темному Богу нужны новые слуги. А твоя душа очень лакомый кусочек.
– Откуда ты это знаешь? – Дурное предчувствие нахлынуло столь резко, что сердце в моей груди судорожно сжалось и едва не остановилось. – Откуда? Про мое прошлое?