Нас с Пияром оплели веревками, что паук муху. Но и этого высоколобым показалось мало. Персонально для меня они откуда-то вытащили массивную серебристую цепь и для надежности обмотали несколькими витками выше локтя. Потом вывели из столицы, так и не пустив в город. Проведя метров двести вдоль стены, нас затолкали в темное сооружение из досок.
– Не повезло. Но ничего, Брякун нас отсюда быстро вытащит, – решил я подбодрить болотопроходца.
– Обязательно вытащит, – раздался шепелявый голос из дальнего угла каморки. – Только сначала нужно, чтобы его самого отсюда кто-нибудь вытащил. Они нас схватили, когда вы еще до ворот не дошли.
Глаза немного привыкли к темноте, и мы увидели в сарае еще двоих пленников.
– Выследили, гады! – Я вспомнил убегавшую от камышового тигра фигуру. – Ночью будут допрашивать.
– Если опять начнут на мне свои фокусы показывать, я за себя не ручаюсь! – Брякун вздрогнул.
– Колдунам лучше сразу всю правду говорить, иначе они ее из тебя другими средствами вытащат. Очень болезненными. – Пияр произнес фразу нараспев, всем своим видом показывая, что у этих стен могут быть уши.
Желание говорить как-то пропало само собой, и я принялся изучать нашу камеру на наличие систем слежения. Понятно, что у инфоров их, скорее всего, не имелось, но мало ли… Не обнаружив ни одного смотрового отверстия, я не придумал ничего другого, как воспользоваться припасенным холодным оружием. Нижние путы упали сразу, после чего нож освободил друзей.
– Они забрали мою плетку, – шепотом пожаловался Брякун. Он попытался снять с меня металлические оковы, но те вцепились намертво и отпускать пленника не собирались. – Тут какой-то магический секрет.
– Нам сейчас нужно, чтобы дверь открыли. – Закончив с веревками остальных, я еще раз посмотрел на серебристую цепь.
Мне показалось, что ее давление на мышцы рук стало увеличиваться. И что делать? Ножом ее не возьмешь, а со стянутыми к телу локтями придется трудновато.
– Может, постучать? – предложил гранчанин. – Мы же воспитанные люди.
– Попробуй.
Он постучал, но нам никто не открыл. Вместо этого за дверью раздался странный шум, затем крики убегавших охранников. А еще через минуту наша тюрьма заходила ходуном и развалилась.
– Кхра-а-а, кхра-а-а! – зловеще-хрипящее карканье огромной синей птицы неприятно резануло по ушам.
– Тукреб!!! – истошно завопил Пияр. – Спасайся!
Друзья бросились в разные стороны.
Я тоже попытался убежать, но цепь на плечах не дала полностью освободиться от веревок, которые запутались в ногах. Два шага, падение, затем острая боль в спине и ощущение полета – птичка поймала добычу. Цепи не позволили доходчиво объяснить пернатой, что она не права. Мало того, именно в этот момент они решили в полной мере проявить свой нрав и начали сжиматься, сдавливая грудь.
Я попытался набрать в легкие побольше воздуха и едва не задохнулся от запаха, исходившего от синего охотника. До боли знакомый аромат сейчас так шибанул по мозгам, что мне вдруг стало легко и весело, словно я превратился в облачко, только что пролетевшее над спиртзаводом.
– Наконец-то попался! Теперь я смогу разделаться с тобой. – Крылатый гигант оказался говорящим, что в данной ситуации меня почему-то нисколько не удивило.
В следующий миг я услышал громкий щелчок клювом сначала возле одного уха, потом возле другого.
– Эй, там, наверху! Потише, пожалуйста! Оглушить меня вздумал?
– Нет, откусить твою поганую голову.
"Почему это он решил, что голова у меня поганая? Да, временно не особо привлекательная. Но мысли в ней светлые. Мрачные я стараюсь отгонять от себя, потому что жить нужно легко… Только сейчас они слегка путаются. Но это все равно не повод для ее (головы) откусывания".
Наверное, подобные ощущения испытывает токсикоман: полная самоотрешенность, странная эйфория и какое-то неясное давление на черепную коробку, будто внутри внезапно образовался вакуум.
Вонючая птица-говорун совершила еще несколько клацающих выпадов с прежним результатом – и всерьез заволновалась.
– Да что же это происходит?! За что мне такое наказание? – В голосе тукреба звучала паника.
– За грехи прошлой жизни, наверное, – решил утешить я своего воздушного извозчика – совсем ведь расстроился парень. О том, кто находится у него в когтях и для какой цели – мысли не возникало.
– А тебя никто и не спрашивает! – грубо оборвал меня "расстроенный парень".
– Ну так спроси! Если у тебя возникают проблемы, ими надо с кем-нибудь поделиться. Может, чего доброго присоветуют. – И откуда у меня вдруг взялось столько участия? О себе бы подумал.
– Отстань, только твоих советов не доставало.
– Так ведь я тебя и не держу.
– Точно! – вдруг осенило тукреба. – Спасибо за дельное предложение. Зачем же я тебя на себе тащу, когда нужно просто отпустить?
Гигант быстрее заработал крыльями, набирая высоту. И если еще минуту назад мне страстно хотелось скорее оказаться на земле, то теперь это желание резко пропало.
– Эй, эй! Нельзя так напрягаться! Вдруг сил не хватит и мы оба упадем? – Дурман в голове начал уступать место здравому смыслу и страху.
– Упадет только тот, кто летать не может. А я потом спущусь взглянуть, насколько удачно ты приземлился. Вдруг ты не сразу сдохнешь, а хотя бы немного помучаешься? – Когти на моей спине разжались…
Полет тем не менее продолжался.
– Где ты взял эту дурацкую цепь? Почему она прилипла к моим лапам?!
– А я почем знаю? Ты еще спроси: почему громадная синяя птица ни с того ни с сего напала на безобидного человека?
– Это ты – безобидный?! А кто Узранду с престола сверг, меня работы лишил, банду мою всю уничтожил – не ты?
– Нет, не я. Узранду я просто разбудил. И, если бы она не начала ко мне грязно приставать, ничего бы с ней не случилось. А что касается тебя, – я довольно быстро сообразил, что в третий раз разговариваю с Ахримом, – то я целиком и полностью категорически отвергаю выдвинутые в мой адрес необоснованные обвинения (во загнул!). Это твои люди меня схватили и пытались убить, а я только защищался. Что мне оставалось делать?
– Ты еще скажи, что я сам виноват.
– Зачем? Ты уже и так догадался.
– Издеваешься?! Ну, держись!
– Не могу, цепь мешает.
– Да я тебя сейчас!
Синяя птица яростно затрясла лапами, при этом существенно потеряв высоту, но цепь крепко держала и меня, и когти оборотника. Теперь мы летели над камышовыми просторами. "Уже хорошо. Не так жестко будет приземляться, если Ахрим выдохнется окончательно". Тукреб действительно старался, как мог. Похоже, он был на пределе и физических, и моральных сил.
Когда же до земли оставалось менее пяти метров, серебристые оковы не выдержали, лопнув с оглушительным звоном. Я рухнул вниз прямо на камышовый шалаш. Естественно, от точного попадания моего физического тела массой семьдесят килограммов тот развалился, но свою задачу амортизатора выполнил на "отлично". На мне даже синяков не оказалось, за исключением разве что следов от цепи и когтей птички.
– Ты зачем дом порушил, негодник?! – "Нежный" голос кикиморы резанул по ушам.
– Это не я. Вон тот с крыльями сбросил меня на ваш шалашик. Прошу прощения, уважаемая, но свернуть в сторону я не успел.
Ахрим приземлился рядом и снова попытался воспользоваться клювом. На этот раз он попал. Правда, не в меня, а в какое-то корытце болотной тетки. Кухонная утварь так и застряла на клюве тукреба, и тому пришлось немало потрудиться, чтобы с помощью когтей освободить свой нос.
– Ах ты, окаянный! Ты зачем посуду ломаешь?
– Отстань ты со своей посудой! Видишь – у меня беда!
– Он мне коттедж развалил, и еще жалуется! Беда, видите ли, у него! А мне, значит, счастье привалило? – Остроносая уперла руки в боки. – Сейчас я им с тобой поделюсь!
– Мне кто-нибудь объяснит, почему я не могу с этим типом разделаться? – Ахрим совсем по-человечески обхватил голову крыльями и принялся горестно раскачиваться из стороны в сторону. Казалось, он разговаривает сам с собой. – Кем я только не был: и собакой, и змеей, и сколопендрой, и тигром. Все без толку! Ты кто – чародей, шаман или дух нечистый?
– Я? Разрешите представиться – Алексей Рябцев, страховой агент второй категории. Ну как, тебе стало легче?
– Нисколько. Вот если бы ты шею себе свернул или утонул, тогда другое дело. Но ты живуч, как сто кошек! А я ведь магический зарок дал и теперь не смогу обернуться человеком, пока не свершится месть. Ты хоть понимаешь, что это значит? – Ахрим пребывал в тихой панике. И ОН жаловался МНЕ, что не может МЕНЯ убить. Уму непостижимо! Прямо хоть бери и делай самому себе харакири.
– Бедненький. – Мужик все-таки нашел сочувствие у подошедшей к нему кикиморы. Морщась от зловонного запаха, тетка погладила птицу по голове, для чего ей пришлось подняться на цыпочки. Присмотревшись внимательнее, остроносая наклонилась и сдернула что-то с лапы тукреба. – Вот причина всех твоих бед.
На ее ладони лежал знакомый браслет и невесело переливался огоньками.
– Ты где это взял?
– Вон тот гад подарил, – хмуро буркнул Ахрим.
– Стало быть, оборотный амулет его. – Остроносая поднесла вещицу ко мне, и тусклые огоньки заиграли ярким светом. – Точно, его. Вон он как обрадовался! Забирай свой подарок, чтобы птичка больше не мучалась.
– Эй! – заволновался Ахрим. – Отдай обратно.
– Но ты же хотел расправиться со своим обидчиком?
– Хотел.
– Так действуй. Теперь тебе ничто не помешает. Пока амулет при тебе, он не позволит причинить вред своему настоящему хозяину. А без браслетика у тебя полная свобода действий.
Я понял: кикиморы не только гостеприимные, но еще и добросердечные старушки – птичек жалеют. Правда, на людей их доброта почему-то не распространяется.
– Точно?
– Да не будь я кикиморой! – подтвердила остроносая. – Правда, когда ты его убьешь, браслетик сразу уснет.
– А я? – насторожился Ахрим.
– Ты? – Казалось, хозяйку порушенного домика удивил такой вопрос. – Будешь до конца дней своих большой вонючей птицей. Чем не жизнь?
– Не хочу!
– Что значит "не хочу"? А кто тут рыдал горючими слезами? Ты сначала разберись в себе, а потом желания высказывай. Амулет ведь тебе теперь вряд ли вернут, – авторитетно сказала болотная тетка, подмигнув мне левым глазом.
– А то! Браслет мой. – Я слегка воспрянул духом.
– Я хочу снова стать человеком! – Это уже был крик отчаяния. – Пожалуйста…
– А ты им хоть когда-нибудь был – человеком-то? – прищурилась бабулька. – Браслетик-то не у каждого дурацкий зарок принять может. Тебя он, видать, наказать решил.
– И как мне быть?
– А я почем знаю? – кикимора пожала плечами. – Если правду сказывают и труд действительно создал человека, то попробуй поработать.
Нет, этот мир не устает меня удивлять! Она что, труды Дарвина читала? Или ей это тоже соседская кикимора рассказала? Очуметь!
– Поработать?! – опешил летун. – Как? На кого?
– Да хотя бы на этого ушастого, – кикимора указала на меня. – Если он, конечно, возьмет тебя в помощники.
Тукреба такая перспектива явно не устраивала.
– На него?! Да я лучше… Что я, другого хозяина себе не найду? Любой будет рад дармовой силе. – Птичка стрельнула в меня испепеляющим взглядом. – А с тобой мы еще увидимся! Погоди, вот верну себе прежний облик – ты у меня попляшешь!
Ахрим взмахнул крыльями и улетел.
– Он и вправду не сможет превратиться в человека?
– Пока ты не прикажешь амулету – нет. Но ты не спеши, пусть чуток помучается. Не будет в следующий раз чужие дома ломать, – мстительно погрозила небесам бабулька.
– Да пусть полетает. Мне не жалко.
– Это кто ж тебя так? – Кикимора указала на мои плечи. Следы от серебристых оков к этому времени стали ярко-фиолетовыми.
– Инфоры какой-то цепью опутали, а она давить начала. Если бы не этот пернатый – точно бы кости переломало.
– Что ж ты молчишь? – заволновалась спасительница. Она принялась разгребать развалины дома и докопалась до сундука. – Поди-ка сюда.
Она извлекла банку с синей жидкостью и помазала следы от цепи. Боль заметно ослабла.
– Магия инфоров имеет дурной характер. Ты не смотри, что цепей не видать – пока целительным эликсиром организм не обработаешь, их чары все равно будут душить живую плоть. А теперь глотни.
Я подчинился и хотел сразу вернуть банку обратно.
– Оставь себе. Сгодится еще.
– Спасибо, уважаемая. Как вас величать?
– Касапытиха я. Давеча ты у моей лучшей подруги гостил.
– Очень приятно. Подруге при случае мой нижай-ший поклон – ее лекарство мне здорово помогает. А вы не окажете еще одну услугу?
– Смотря какую…
– Мне к Кварычу надо. Срочно.
– Так попробуй на себе силу амулета.
– Я не знаю как.
– Тут большого ума не надо. Прислони его к сердцу и представь зверя или птицу.
Попробовал. Не получилось.
– Не выходит.
Кикимора и сама это прекрасно видела. Она принялась в задумчивости чесать свой острый нос, словно подтачивая его.
– Странно… А вот скажи мне, лукавый: ты отродясь такой красивый, али беда стряслась какая? – Касапытиха кивнула в сторону улетевшего тукреба, намекая, видимо, на его магический зарок.
– Таким меня в Стангаре сделали. Какое-то заклинание.
– Ну, тогда все ясно: одно заклинание (видать, очень сильное) оберегает тебя от других. Я-то еще удивлялась, почему тебя инфоровская удавка одолеть не смогла? Это любимая забава лобастых – душить простых людей.
– Значит, амулет мне не поможет?
– Почему же? В чем-то и он содействие окажет. К примеру, теперь тебя ни одна зверюга не обидит. Оборотник, если он в зверином обличье, также тебя одолеть не сумеет.
– А сколопендра?
– И она. Но вот добираться тебе в столицу придется своим ходом.
– Тогда я побежал. Только подскажите, как на дорогу выйти?
Болотная тетка помогла замаскировать лицо и указала путь.
– Не взыщите за домик, я не специально, – еще раз извинился я на прощание и двинулся в путь.
Стоило выйти на камышовую дорогу, как я снова наткнулся на бегущих в панике аборигенов.
"Что тут у них? Опять тигр, что ли?"
– Куда вы, ненормальные? Я же вам помощь предлагаю! Любую. Бесплатно! – Посреди дороги сидел Ахрим. – Неужели на этом проклятом болоте никому ничего не надо?
– Мне надо.
– Ну хоть один благоразумный отыскался! Чего изволите? – Тукреб повернулся в мою сторону.
– Срочно в столицу, во дворец Кварыча. – Я снял маскировку.
– Опять ты?!
– А как ты думаешь, кто еще отважится подойти к кровожадному крылатому хищнику, который по непонятной прихоти решил пообщаться? Люди наверняка решили, что ты их заманиваешь, чтобы не гоняться за каждым.
– Куда, говоришь, лететь? – хмуро спросило "крылатое такси".
– К Кварычу в гости. Но по пути давай заглянем в то место, откуда ты меня забрал.
Путешествовать на спине птички оказалось гораздо удобнее. И если бы не тяжелый дух оборотника…
Мы набрали высоту и стремительно двинулись на восток, только ветер в ушах засвистел.
– Где приземляться будем? – ворчливо поинтересовался Ахрим.
Я внимательно оглядел окрестности столицы и предложил сделать посадку возле зарослей ивовых деревьев. Пожалуй, это было самое подходящее место для укрытия. Расчет оказался верным.
– Ну, ты даешь! – раздался радостный голос Брякуна. – Уже и птичку сумел оседлать. Фу, а почему от нее так воняет?
– У тукребов сейчас брачный период. Их самки не могут устоять перед таким запахом.
– Точно, аромат прямо валит с ног. Ну и что, приманил он себе подругу?
– Еще не успел. Птичкой этот парень стал совсем недавно.
– Оборотник?! – Глаза гранчанина едва не выскочили из орбит. Болотопроходцы тоже застыли на месте.
– Да, я оборотник. Временно нахожусь в услужении этого типа. – Ахрим специально сделал ударение на слове "временно". – Чего уставились?
– Ну действительно! Не смущайтесь моего работника, он на службе.
– Ущипните меня два раза, – с трудом выговорил Пияр. – По-моему, я сплю, и во сне мне снится, что я вижу сон. Да как…
– Все объяснения потом. Мой двойник уже на подходе к городу – мы сверху видели процессию с многочисленной охраной. Я сейчас с помощью Ахрима…
– Так вот кто это! – Гранчанин покрепче сжал в руках плетку.
– Брякун, обниматься со старым знакомым будешь потом. А сейчас он доставит меня прямо во дворец. Вы ждите здесь.
Я снова вскочил на спину тукреба и уже через десять минут был на дворцовой стене.
– Буду нужен, позови через браслет, – буркнул оборотник и повернулся ко мне спиной. Помявшись немного, вдруг спросил: – Слушай, а от меня действительно дурно пахнет?
– Невыносимо. Когда у меня не было браслета, твой аромат дурманил голову похлеще первача. Сейчас уже легче, но не слишком.
– И чего я тебя пожалел в Зюрюнграде? – расстроился Ахрим. – Приказал бы казнить – и вся недолга. А теперь вот страдай неизвестно сколько в чужом вонючем теле. Тьфу! А все твоя монетка виновата. Сознайся, наверняка чародейская.
– Какая еще монетка?
– С цифрой на лицевой стороне. И как она умудрилась на ребро приземлиться? Упади она решкой – тебя бы повесили, орлом – отрубили бы голову. А тут – непредвиденный случай. Вот я тебя и отпустил. На свою голову.
– Кто ж виноват, что ты такой непредусмотрительный?
– Монета имеет только две стороны, – твердо заявил оборотник. – На них она и падает. По-другому не бывает.
– Как видишь – бывает. И не только это.
– А что еще?
– Монета может еще в воздухе зависнуть, – вспомнил я старый анекдот про студентов.
– Тьфу на тебя, проклятый! – И синяя птичка улетела.
Мне же оставалось всего ничего: отыскать покои его величества и добиться аудиенции. И с тем и с другим имелись проблемы, о которых я заранее не подумал. А зря. Надо было все-таки прихватить с собой Пияра. Он бы хоть мог чего спросить, а мне со своей "обворожительной" внешностью показываться людям на глаза опасно.
Сам себе накаркал – в первом же коридоре я наткнулся на вооруженных людей.
– Служивый, кто тут у вас за старшего? Дело есть.
Охранники несколько опешили:
– Как вы здесь оказались, милейший?
– Это я расскажу только начальнику королевской стражи и лично его величеству. Кто из вас меня проводит? – Я попытался решить проблему нахрапом.
– Вы арестованы, – наконец спохватился старший караула.
Меня окружили.
– И что дальше? – поинтересовался я. – Вместо того чтобы продолжать обход, вы занимаетесь задержанием неизвестного. А вдруг это – отвлекающий маневр и во дворец сейчас вламываются сотни злоумышленников?
Командир патруля побледнел. Дрожащей рукой он вытащил свисток и подал сигнал тревоги.
И почему Пияр решил, что в королевском дворце нет инфоров? Вот же он, явился – не запылился вместе с кучей разодетых в дорогие наряды франтов. Сразу видать – "дворовые" люди: так и звенят всевозможными побрякушками на груди, да и оружие при них – не чета трезубцам и алебардам: нечто среднее между узким мечом и шпагой.
– Кто поднял тревогу? – строго спросил болотопроходец в красном мундире.