Редкий муж станет вопить, что жена предпочла другого и наделила его ветвистыми рогами, как поступила с Кернанном Белонна, но рассчитаться с "обидчиком" любой ревнитель чести счел бы делом достойным. Вот только, если обидчиком оказался Ланселот, тут "рассчитываться" особенно некому. Разве что пожалуются Артосу, чтобы тот примерно наказал своего фиенна. Положим, наказать ард-рикс мог, да Ланселот сам себя покарает лучше, чем кто-либо другой... бастард Кадора в вопросах чести отчего-то был щепетильнее иных старейшин, и к себе относился еще более сурово, чем к другим. Он же если какую традицию даже ненароком преступит, чувствует себя хуже, чем получив ножом в бок.
А наказать, понял Пендрагон, все-таки придется. И до того, как по всей стране пойдут слухи-пересуды... Ланселоту, конечно, дюжину-другую злых языков укоротить – что другому высморкаться, однако лучше избрать окольный путь.
Ард-рикс медленно извлек из ножен Калибурн. Совета, как поступить, он не спрашивал – решение уже было принято.
Ланселот преклонил правое колено и с подчеркнутой покорностью перебросил волосы вперед, оголяя шею. Кара – значит, кара, смерть – значит, смерть. Этого он не боялся.
– Встань, – приказал Артос.
Ланселот молча поднялся.
– Обнажи меч.
Массивный клинок арденнской работы в руках фиенна не казался ни тяжелым, ни неуклюжим.
Калибурн ударил быстро и точно – в плоскость лезвия, на три ладони от эфеса. Против Режущего Сталь мало что могло устоять – недоуменно моргающий Ланселот оказался со сломанным оружием.
– Ты вернешься в Ллогрис не раньше, чем добудешь новый меч, не хуже прежнего, но этот клинок не должен быть куплен, подарен, украден или взят в бою, – отчеканил Артос.
Калибурн отозвался неслышным звоном согласия: он понимал толк в ритуалах и уважал правильное их соблюдение.
– Будет исполнено, – кивнул Ланселот и отбросил обломок меча. – Позволь попрощаться.
– Разумеется.
О том, что сердце Гвиневер разрывается между мужем и командиром его фиеннов, уже легенды ходили. Кое-кто даже пари заключал, когда же наконец ард-риксу наскучит носить рога, как у Кернанна, и он оторвет Ланселоту голову или что-нибудь другое. Артос об этом знал и помалкивал, ибо знал несколько больше любых сплетников: то, что Ланселот и Гвиневер любили друг друга, не мешало Гвиневер быть верной женой своему мужу, а Ланселоту – верным другом и соратником своему ард-риксу. Возможно, не окажись Гвиневер бесплодной, не лежи на ней этого проклятья древних народов... но было так, как было, и что-либо менять в нынешнем положении, коль скоро оно хоть как-то устраивает всех троих, Пендрагон не желал.
Когда Ланселот скрылся из виду, Артос, смотревший из окна своих покоев в Камелоте, почувствовал, что фиенн словно бы увез с собою его печаль.
И поклялся, положив руку на эфес Калибурна, что отыщет награду, которой достоин Ланселот. Даже если для этого придется ограбить все храмы Гарра.
Закон круглого стола
(Стихи, которые не вошли ни в одну из многих одноименных саг)
Перед Круглым Столом и король, и барон,
И последний бродяга едины:
Сущность слова "закон" для грядущих времен
Сохранит легендарное имя.Если рубишь сплеча, если сталью меча
Заменяешь защитные речи -
Эта речь горяча будет в смертный твой час,
Но со смертью намечена встреча.Если жалишь змеей, если медной иглой
Чертишь знак свой на славных деяньях -
Знай, что небо порой не дарует покой
Погруженным в чужие страданья.Если правду и ложь слова огненный нож
Разделяет, но не различает -
Что посеял, пожнешь, что оставил, найдешь,
А что было – никто не узнает.И не пробуй сказать, что достоин решать,
Что твое слово будет последним.
Можно рвать и метать, можно выйти на рать -
Но победа не стоит обедни...
История пятая
или В поисках священного котла
Через некоторое время ард-риксу пришлось взять под опеку сестру, так как муж ее, Бан, скоропостижно скончался (с медведем поспорил и проиграл), а сама Элейн позаботиться о себе не могла. Сестра еще ладно, но у сестры сыночек подрос, да так подрос, что не на три года выглядел, а на все двенадцать. Артос спросил у жрецов Киана, Луга и Кернанна, что с малышом Гвалкведом происходит, те только плечами пожали. Пендрагон обратился к друидам и также не получил вразумительного ответа. Тогда он послал Перидура в Каэр Банног, с просьбой к госпоже Вивьен.
(Лет десять назад, только-только заняв трон Лохланна, Кадор решил сплавить старый пограничный замок ордену поклонниц Трехликой Богини, так как, во-первых, сам не желал поддерживать его в должном порядке, а во-вторых, захотел сделать запоздалый подарок матери своего сына, жениться на которой не мог, да и не стал бы. В ордене она занимала не самое высокое положение, но такой подарок, в понимании рикса, должен был посодействовать ей в продвижении.
Содействие и впрямь оказалось могучим, поскольку послушницу Вивьен, дабы не возгордилась сверх меры, отправили убираться в подвалах старого замка, а она отыскала там нечто, оставшееся со времен чуть ли не Кормака Великого. И когда старшие жрицы наконец вспомнили о Вивьен, та уже не была прежней.
Обычно могущество пробуждается у девушки лет в двенадцать, много – в четырнадцать-пятнадцать. Вивьен была почти вдвое старше и светочем таланта не блистала – прежде. Теперь, в одночасье помолодев лет на десять, она превзошла силой старших жриц ордена, и если бы только их! могущество новой Вивьен вполне могло сравниться с тем, что приписывали легендарным кудесницам и ведуньям прежних времен, да кто ж таким легендам верит... От ордена сразу откололась фанатичная группа Шныряющих, которые усердно совали нос во все щели – а вдруг там скрыт еще один источник силы или хотя бы ключик от такого источника. Впрочем, скоро это утихло, а Вивьен, которая с той поры не покидала Каэр Банног, стали называть Хозяйкой Озера. Вожди и риксы порой обращались к ней за помощью или советом; многие встречали отказ, но некоторые получали от Вивьен желаемое, а иногда и более того.)
Перидур прибыл в Камелот на несколько дней раньше, чем ожидали, на совершенно выдохшейся лошади, и сразу помчался к Артосу.
Пендрагон пробежал глазами послание и присвистнул.
– Ну раз так... Ты мог бы с ним отправиться?
– Конечно, Артос. Но куда?
– Сами решайте, где эта штука спрятана, мне-то почем знать? Указания Вивьен ты сам слышал. Если по дороге встретите Ланселота, поезжайте втроем – отговорить его ты не сумеешь, но надеюсь, сможешь удержать эту парочку от безобразий.
Так Перидур и Гвалквед (а также Ланселот, который действительно попался им в Лионесс) отправились на поиски сгинувшего четыре столетия назад хрустального котла Ундри, что был похищен у Доброго Бога Дагды. Не ради славы, хотя героев, которые вернут святыню в Гарр, ждали бы немалые почести. Просто если малыш Гвалквед не выпьет козьего молока, которое три дня и три ночи кипело в этом котле, спустя три года он умрет от старости. Волшебный котел, как прозрачно намекнула Хозяйка Озера, не способен воскрешать мертвых и даровать живым бессмертие, однако многие болезни и проклятья он действительно может излечить. Тем некогда и ценился.
Ард-рикс подозревал, что не доводись Гвалквед родным внуком Хозяйке Озера, Перидур бы вообще вернулся без ответа. Впрочем, могло и иначе выйти – не касайся дело лично Вивьен, она бы дала точные и подробные указания, как отыскать потерянный талисман Дагды; у волшебников и прочих ведунов свой кодекс поведения, в котором нормальный человек ни за какие коврижки не разберется...
Первая весть о Котловом Походе дошла до Пендрагона через третьи руки, от мастера-зодчего Тремониуса, который латал старый дворец Герейнта, рикса Лионесс. По его словам, Перидур отыскал в тамошних дебрях некоего Зверя Рыкающего и то ли приручил, то ли проучил его, – почерк италийского мастера не отличался четкостью, ибо Тремониусу было уже под семьдесят. Затем, сообщал италиец, Зверь обернулся прекрасной девой, и сия дева именем Бранвен ныне живет при дворе Герейнта, прислуживает его младшей родственнице. Артос пожал плечами – Перидур, конечно, не Кау, который частенько выдумывает небылицы просто чтоб язык поразмять, но присочинить красивости ради и он не прочь.
Следующее известие об Искателях Котла ард-рикс получил из Оверни. Этот край управлялся не риксом, а советом вождей и филидов, и сей совет прислал в Ллогрис длинное послание. То ли грамотных под рукой не оказалось, то ли в Оверни придерживались ну очень старых традиций, но послание было устным и принес его бард с длиннейшим именем, почти таким же длинным носом, дерзко-язвительным голосом и сломанной рукой. Руку, как оказалось, сломал ему Ланселот, за каковое увечье почтенный мастер слова требовал отдельного возмещения. Суть остального сообщения сводилась к тому, что то ли Перидур косо взглянул на некую девицу, то ли она косо взглянула на фиенна, то ли с Перидуром они как раз смотрели друг на друга совершенно нормально, зато на это косились все остальные и кому-то наконец втемяшилось перейти от взглядов к делу... Пендрагон прислал к барду лучших лекарей, попросив не жалеть снадобий. Те поняли его правильно: следующие пять дней овернский посланец даже не рисковал надеть штаны или отойти далеко от кустиков. Впрочем, руку ему исцелили как полагается, а на прощанье Артос подарил страдальцу два серебряных браслета и дружеский совет – не связываться с фиеннами, когда те при деле.
Третья и последняя весть была доставлена ард-риксу аж из южных Ланд, с иберийской границы. Как поведал пронырливый иберский торговец Вайн-тонн, трое сумасшедших купили у рыбака лодку и отправились в Западный океан, причем придирчиво выбрали самую старую и дырявую из посудин, а заплатили цену двух новых лодок – имперским золотом. По описанию Пендрагон легко узнал Искателей Котла, но что им понадобилось в океане и почему плыть надо в дырявой лодке – это было выше его понимания.
Через два дня после того, как Артос беседовал с Вайн-Тонном, на рифы под цитаделью Брайста наткнулась лодка и распорола дно. Троих неудачливых мореходов рыбаки-ллогры спасли. Двоих узнали сразу – Перидура и Ланселота в лицо помнила вся Ллогрис и половина сопредельных княжеств. Третий оказался Гвалкведом, – как же иначе? – но даже родная мать с трудом узнала прежнего ребенка в худощавом и молчаливом человеке с лицом юноши, седыми прядями на затылке и глазами, что созерцали призрачные земли сидов, даже когда смотрели на реальный мир.
Ард-рикс, услышав об этом, оставил в Камелоте Кау и выехал навстречу героям-искателям. О чем они говорили между собой, не знал никто. Потом все вместе вернулись, и вечером Круглый Стол пировал, празднуя победу. Кого победили, когда, как и чего ради вообще сражались, за праздником было благополучно позабыто. Для того Пендрагон и устроил пир, нечего всем подряд лезть не в свое дело.
Вопросы, ясное дело, оставались.
"А что же хрустальный котел Ундри?"
До котла они добрались. А Ланселот вдобавок добыл новый меч, да не какой-то там, а полуспату Максена Вледикса, ту самую, что Килох Свинопас прихватил с собой на Авалон, но уронил со звездного моста... Испанский клинок с латинским именем Invictus, Непобежденный, дал Ланселоту законное право возвратиться в Ллогрис. Тем, кто сомневался, а истинно ли меч тот самый, командир артосовой дружины быстрым взмахом клинка укорачивал усы, после чего сомнения пропадали.
"Как был найден котел Дагды?"
Искали. Спрашивали у мудрых людей, зверей и прочих существ. Потом отправились и нашли.
"Что стало с котлом?"
Ничего не стало – где лежал, там и лежит. Не смогли привезти. У кого вдруг возникнет нужда, как у Гвалкведа, сумеет добраться, а другим игрушки богов ни к чему.
"Хорошо, но где он?!"
Умный поймет, глупцу объяснять незачем.
...Их долго пытали вопросами, но единственным внятным ответом было одно – "мы обещали не рассказывать". А обещание свое фиенны держали твердо.
Да, фиенны – Гвалквед также попросил принять его в дружину: годами еще ребенок, сын Элейн выглядел чуть ли не ровесником отцу, да и мыслил далеко не как дитя. Люди не задавали вопросов, видя, что чудо свершилось, а как и почему свершилось – только тот поймет, с кем оно произошло. А произошло, потому что надо. А надо, потому что жизнь повернулась – врагу не пожелаешь... Вокруг Артоса и его фианны этих чудес и без того хватало, одним больше, одним меньше...
Потом поговаривали, что фиенны соврали, и котел Дагды на самом деле был привезен ими в Ллогрис, что Пендрагон на коленях упросил госпожу Вивьен скрыть эту святыню от жрецов, которые все равно ни бельмеса не смыслят в делах своих богов, что Хозяйка Озера согласилась сделать это и сделала, так что лишь чистый сердцем и верою раскроет, где хранится хрустальный котел Ундри, и лишь не имеющий мыслей о наживе и власти сможет его коснуться, а для прочих святыня останется бесплотным призраком... Много о чем поговаривали. Ард-рикс сам с удовольствием подтверждал эти слухи, храня многозначительное молчание. Госпоже Вивьен, вероятно, слух тоже понравился, поскольку она не торопилась его опровергать.
Или в слухах оказалось достаточно правды, чтобы опровержению не поверили?
Сие было ведомо только тем, кто самолично нашел хрустальный котел, а таких сыскалось немного, да и рассказывать о находке они не торопились.
Святой Грааль
(миф, что стал известен грядущим поколениям, но был неведом поколению Пендрагона – потому что они в таковом не нуждались)
Sang Real и Sanctus Graduale,
Кровь Царей и Лестница Святых.
Смертному откроется едва ли
Скрытое в чертогах золотых.Только тот, чье сердце – белый пламень,
Только тот, чей взор – небесный свет,
Ступит на погибельные камни
И увидит боль минувших лет.А еще – увидит он журчащий
Ключ живой серебряной воды.
А неподалеку – будут чаши
Выстроены в ровные ряды.Серебро, оникс, топаз и яшма,
Турмалин, хрусталь и малахит -
Каждая по-своему прекрасна,
Каждая – по-своему манит.Ошибешься – будет смерть мгновенной,
Угадаешь – пей, и смерть уйдет.
Так или иначе, в этих стенах
Завершится долгий твой поход.Смертному – откроется едва ли
Скрытое в чертогах золотых:
Sang Real и Sanctus Graduale,
Кровь Царей и Лестница Святых...
История шестая
или Как далеко можно уехать верхом на кабане
Великий Котловый Поход пришелся на спокойные и мирные времена. Великую державу Пендрагона никто не тревожил. Вспоминая прошлое, Артос неоднократно ждал неприятностей с северо-востока, от саксов, но старый Орм молчал. Пока.
Пришли однажды вести с востока: за беспокойными землями Солони и Морвана, оказывается, несколько лет как образовалась еще одна держава: наполовину гэльская, на четверть италийско-романская и на четверть франко-саксонская, а правителем там стал некий Лотар, некогда – сотник армии Империи (кентурион, так вроде бы их называли). Держава была молодой, задиристой и неожиданно крепкой; вероятно, посодействовал небесный покровитель Лотара, справедливый и суровый Нуаду Ллау Эрайнт. Кстати, державу в его честь и назвали, Ллаурайн (правда, из-за тамошнего смешения языков тамошние жители выговаривали это скорее как Лоррейн). Выяснив, как Лотар видит мир и каким воздухом дышит, Пендрагон предложил ему союз и дружбу. Предложение было принято, рикс Лоррейна охотно согласился дружить против готов, саксов, пиктов и других племен, дружбы не удостоенных. К сожалению, спустя всего год с небольшим Лотар умер, но его преемник Аргайл подтвердил договор.
Правда, мир в смысле "не-война" обернулся для Артоса иными заботами. Сперва пришлось отправить Ланселота в изгнание, потом Перидура и Гвалкведа – в поход за хрустальным котлом, и этому походу всячески содействовать, употребляя власть ард-рикса и улаживая неприятности, которые фиенны доставили в местах своего поиска.
Вдобавок, пока продолжались эти поиски, Пендрагон оказался впутан в семейный скандал. К нему обратился Герейнт Лионесский, прося суда ард-рикса. Поскольку отношения у них с Герейнтом были хорошими, Артос не отказал и поехал разбираться, в чем дело. Выглядело все – банальней некуда: рикс Муррох Гитинский решил взять в жены двоюродную сестру Герейнта, Исильд, и уже созвал гостей на свадебный пир в замок Морхальт, и уже повел новобрачную на ложе, – но тут знаменитый Страж Морхальта внезапно пробудился, обернулся черным драконом и ни с того ни с сего напал на одного из дружинников Герейнта, молодого Тристана. Парень оказался не робкого десятка и так хватил дракона мечом по черепу, что в Морхальте больше не стало Стража. Тут уж обиделся Муррох, Страж, по его словам, зазря никогда не нападал, и значит, Тристан либо сам Герейнт умышляли зло против него, Мурроха... Пендрагон заработал головную боль, слушая всех по два и три раза, и в конце концов постановил так: ввиду отсутствия доказательств заговора Герейнта и людей его считать невиновными, Тристана также не карать за гибель Стража, ибо свою жизнь всякий волен защищать как только может, однако, дабы замок Морхальт не оставался без надежной охраны, означенный Тристан переходит на службу к Мурроху Гитинскому и обязуется служить ему до тех пор, пока тот сам не отпустит Тристана на покой. Такой вердикт не сделал Мурроха и Герейнта в одночасье друзьями, но по крайней мере угроза войны отступила.
После уж выяснилось, что Тристан был без памяти и оглядки влюблен в Исильд, и не совсем чтобы зря Страж-дракон проснулся и ринулся в бой... но это – потом. А в тот вечер, по случаю удачного завершения дела державной важности, ард-риксу предложили поохотиться. Пендрагон согласился без лишних раздумий, ведь нигде больше нет такой охоты, как в Гитине. Священная роща Кернанна – место заповедное, простому смертному туда путь закрыт, а об охоте нечего и заикаться; но раз в год рикс Гитина, а также те его собратья равного звания, которых он пожелает взять с собой, могут устраивать среди священных дерев свою забаву, так давным-давно договорился с Рогатым Охотником сам Фион Могучерукий.
На рассвете, прихватив рогатины и топоры, Артос, Герейнт и Муррох отправились в лес.
В полдень над лесом пронесся вопль beanna-sidhe. Дважды.
Когда баньши, Дева-Призрак, говорила в полный голос, кто-то из потомков благородных гэльских родов находился в смертельной опасности. Это было ведомо всем.
Фиенны Герейнта бросились было на выручку, но на опушке встретили мрачную рогатую фигуру шести локтей росту – и отступили, сохранив жизнь. Дружинники Артоса не испугались и ринулись в лес, но так оттуда и не вышли. Фиенны Мурроха, памятуя о том, чья это роща, даже не попытались переступить запретных границ.