В этом мире всего было три таких войны. Первая ядерная состоялась в конце двадцать первого века и была трехсторонней. С одной стороны США и Западная Европа. С другой Россия, к тому времени успевшая объединиться в единое государство с Украиной, Белоруссией, Польшей, Молдавией, Румынией, Болгарией, странами Кавказа и Средней Азии. С третьей - гордый и одинокий Китай. Китайцев разбомбили подчистую - кстати, именно из-за этого в данном мире их доля на душу населения гораздо меньше, чем было в двадцатом веке. Две оставшихся стороны кое-как согласились на ничью. Плохонькую, шаткую, но все же ничью. Между прочим, именно после этого Россия и США стали империями - мир вернулся к тому, что вроде бы было отвергнуто навсегда. А еще через полвека обе империи объединились в одну. Спустя еще сто лет на планете осталось одно-единственное государство. Дольше всех продержалась Аргентина, по каким-то причинам непременно желавшая сохранить независимость, но в 2244 году уступила и она. Этот год и стал первым годом новой эры.
Вторая ядерная война произошла в конце двадцать пятого века, когда Земля воевала с союзом Султаната Целиба и ГРОУС (как эта аббревиатура расшифровывается, я не знаю). В ту войну очень пострадала Южная Америка - на нее пришлось восемьдесят процентов ядерных ударов противника, и от амазонских лесов мало что осталось. Кстати, именно после победы над Целибом Земля и заимела планету Ро-Тага - абсолютно никому не нужную, но все-таки прибавившую несколько слов к официальному титулу императора…
Третья ядерная война состоялась двести пятьдесят лет назад. Тогда против людей воевали механоиды - удивительная форма жизни, на девяносто восемь процентов состоящая из металлов. Первопричиной стало банальное недоразумение - они узнали о существовании на Земле роботов и решили, что те порабощенная раса. Их бедные родственники, так сказать. Внешнее (да и внутреннее) сходство действительно было. Спустя несколько месяцев недоразумение разъяснилось, и дипломатам удалось худо-бедно разрулить конфликт, но Терраполис к тому времени успел сильно пострадать от бомбежек. Его практически стерли с лица земли. Территорию очистили от радиации (в то время это уже стало возможным), но город решили не восстанавливать, а построить новый - поверх старого. Это действительно обошлось дешевле, но под городом осталась сеть катакомб.
Древние, с каждым годом все более ветшающие, они стали чем-то вроде второго города. Там еще сохранялась остаточная радиация, уцелевшая после зачистки, там жили разные подонки, не нашедшие себе места наверху, там был настоящий рассадник мутантов и прочей пакости. Одни только гигантские крысы, непомерно расплодившиеся за эти века, доставляли терраполисцам столько неприятностей, что общественность то и дело требовала, чтобы власти уничтожили эти подземелья. К сожалению, выяснилось, что делать это надо было сразу же, а теперь подобное уничтожение потребует таких деньжищ, что выгодней было оставить все как есть.
- Так чего у тебя случилось?
- Сын пропал… - еле выдавил Каллисто. - Борух… Это меня тоже развлекало - чудовищная смесь имен.
Примерно три четверти имен двадцатого века растворилось в потоке веков, но остальные уцелели. Плюс к ним присоединились новые, родившиеся за эти девятьсот лет. Так что здесь вполне можно было встретить такую ситуацию, когда отца звали, скажем, Чангом, а сына, скажем, Изей. Причем многие имена стали фамилиями, и наоборот. К примеру, Каллисто было именно именем - фамилию он носил Токушек. Каллисто Токушек.
- Три дня назад… - шмыгая носом, продолжал Каллисто. - Ушел со своими друзьями… этими, которые по подземельям лазят…
- Диггерами?
- Во-во. И гав-гав… Так и не вернулись до сих пор…
- А обычно на сколько они туда спускаются?
- Да никогда еще так долго не было! Всегда на сутки, не больше… Один раз только ночевать не пришел…
- А сотовый?
В этом мире сотовая связь стала настолько дешевой и доступной, что маленькие аппаратики были у всех абсолютно. Даже у трехлетних детей и.столетних старушек. Встретить человека без сотового было так же трудно, как в двадцатом веке - без штанов. Ну или юбки, если дело касается женщин.
- Не берет в катакомбах… - поделился со мной новой информацией Каллисто. - Гав-гав…
- Точно, гав-гав… - согласился я. - А что жандармы говорят?
- Да что они говорят! - возмущенно всплеснул руками Каллисто. - Разве ж в катакомбах кого отыщешь?! Там же пятьсот километров лабиринтов!
Я задумался.
- Что, патрон, опять на поиски пойдем? - сразу догадался Рабан. - Даже в выходной не отдохнешь…
- А что делать? Надо…
- Что, прости?… - не понял Каллисто.
- У тебя есть фотография?
- Чья?
- Ну не моя же! Боруха твоего.
Каллисто непонимающе уставился на меня, но тем не менее извлек из кармана бумажник, а из него - небольшую фотографию своего пацана. Я внимательно всмотрелся в его лицо, и Направление мновенно ожило, показывая, в какую сторону нужно двигаться. Показало и расстояние - больше ста километров. Немало…
- Ладно, коллеги, ждите, полечу добывать сынка твоего, - прохрипел я. - Учти, Каллисто, с тебя бутылка.
- Кого? - не понял физик. - Олег, ты куда?
Я не стал отвечать на провокационный вопрос. Вместо этого я деловито отвинтил окно (именно отвинтил - в двадцать девятом веке оконные стекла стали отвинчиваться специальной ручкой по диагонали - вверх и вправо), и протиснулся в образовавшееся отверстие. У меня на миг захватило дух от ощущения падения, но крылья распахнулись сами собой, и все страхи исчезли. Летать мне нравится.
Проникнуть в катакомбы очень легко. Достаточно долететь до ближайшего канализационного люка, а дальше дело техники. Разумеется, я отправился не к ближайшему, а к тому, который был наиболее близок к потерявшемуся мальчишке. По воздуху я преодолею это расстояние за полчаса, а под землей летать трудно, и там мне придется затратить куда как больше времени. Я спланировал вдоль стены к тротуару, по пути старательно увертываясь от проносящихся мимо автопланов - чего-то вроде открытых автомобилей с небольшими треугольными крыльями и парой встроенных антигравов на брюхе. В этом мире они были самым распространенным видом транспорта. Кстати, открытыми они только казались - сверху их защищала невидимая силовая пленка. Впрочем, в дождь или снег она становилась очень даже видимой - превращалась в мерцающую грязноватую пелену.
В больших городах летать затруднительно - я всегда чувствую себя здесь пешеходом, оказавшимся посреди какого-нибудь перекрестка в самый час пик. Летуны громко сигналят на разные лады и возмущенно обсуждают "обнаглевших инопланетян". Потому-то я и предпочитаю как можно быстрее опускаться к земле и уже там лететь на небольшой высоте - автопланам запрещается снижаться ниже чем на пятнадцать метров, кроме как для остановки или стоянки, но для этого имеются специальные места. Я же официально считаюсь пешеходом, поскольку не использую никакого транспорта, следовательно, ко мне это правило не относится, хотя жандармы и пытались придираться. Неоднократно.
Вот, кстати, насчет жандармов. В местной жандармерии людьми были только офицеры, а весь низший полицейский состав состоял из роботов. Лично мне эти роботы напоминали незабвенного Робокопа, только изрядно раздавшегося в талии и без кусочков живой плоти. Однако никто изместных о подобном фильме не слышал. Из известных мне фильмов в местной видеотеке я нашел только три - "Титаник", "Унесенные ветром" и (что меня особенно удивило) "Семнадцать мгновений весны". В цвете. Нет, я видел и многие другие шедевры двадцатого века, но это были уже не они сами, а их обновленные версии - заново переснятые, полностью оцифрованные, в трехмере, с эффектом присутствия и прочими фенечками. В двадцать девятом веке в фильмах уже не используют живых актеров - модели создаются с помощью компьютера. Люди служат только прототипами, так сказать, дают куклам свое лицо. А то, что о "Робокопе" никто не помнит, меня вовсе не удивило: когда большинство полицейских склепаны из железа, рассказ об одном из них - никакая не фантастика, а самая обычная реальность. К примеру, книги Азимова в этом мире считаются… пародиями. Пародиями на приключенческие романы. Жанр научной фантастики здесь больше не существует, зато вот приключенческий жанр возродился в новом обличье. Только корабли стали космическими, пираты - тоже, злобные дикари превратились в жестоких инопланетян, ну и все в таком духе. В наше время это как раз и назвали бы фантастикой, в двадцать девятом веке это реальность.
- Эй, патрон, - подал голос Рабан.
- О, голос в моей голове! Чего хорошенького скажешь?
- Я определился по Осям, - похвастался мой симбионт. - Теперь я могу найти дорогу домой.
- Домой - это хорошо… И далеко?
- Далековато… Но достижимо - двенадцать прыжков.
Я безуспешно попытался присвистнуть. Насколько я успел понять, в Метавселенной уже три шага считается большим расстоянием, а уж двенадцать… В планетарных масштабах это все равно как если бы ты из Москвы перенесся куда-нибудь на Дальний Восток. Вот, кстати, о Дальнем Востоке…
- А что мне делать-то, когда я память восстановлю, спрашивается? - подумал вслух я. - Искать родственников? Краевский обмолвился, что я откуда-то с Камчатки… Смысл? Отсутствует. Я их даже не узнаю, они меня - тем более. Если там вообще остался кто-то более близкий, чем троюродные племянники…
- Можно обосноваться в Дотембрии, - предложил Рабан. - Наняться к королевне телохранителем, как она предлагала.
- Боюсь, заскучаю я на этой работе. Привык я уже как-то к этому адреналину…
- А тут что делать? - разочарованно протянул Рабан. - На ЦАН корячиться? Тоже ведь скучно…
- Скучно?! - чудом не расхохотался я. - Вчера мы посетили семь разных миров! Мы дрались с саблезубым якром, убегали от гигантолодека, ловили травянистых ядовитых змеегадов! Мы чуть не утонули в озере кипящей слизи, проплыли двести километров под водой, побывали на вершине дерева-колокольни! Мы посетили три разных города, причем в одном меня приняли за демона и попытались убить, в другом приняли за бога и дружно пали на колени, а в третий попросту не пропустили таможенники! И все за один только день!
- А еще мы трижды отчитывались перед теми, кто нас посылал, - нудным голосом закончил Рабан. - Сначала профессор Синь Медов очень долго ругался, что мы принесли только змеегадов-самцов. А я тебе все уши прожужжал, что в это время года самки откочевывают на юг!
- Ничего, он же потом извинился.
- Потом доцент Кара жаловалась, что плоды дерева-колокольни неспелые. А я говорил, что надо рвать не на вершине, а внизу, там они зреют быстрее!
- Ничего, на подоконнике дозреют. Заодно и процесс проследит.
- А тот… третий пол! Он так и не поверил, что мы нигде не нашли… ту гадость!
- Так я же и не спорю, что доктор Наивен кретин, - согласился я. - Втемяшилось в дурную башку, что где-то должны существовать мужчины-амазонки с гомосексуальными наклонностями… Что мне, жалко? Поискал, пока у него время не закончилось… Кстати, он не третий пол, он гермафродит.
- Ну вот зачем он сделал эту операцию?! Чего он мужиком быть не хотел?
- Я же говорю - кретин, - спокойно ответил я.
- И тебе это нравится?
- Просто вчера был неудачный день. Обычно все эти шизики меня целовать готовы.
- Это точно, - хмыкнул Рабан. - Помнишь ту аспирантку?
Я искренне засмущался. Джуна, молодая аспирантка профессора То, была на редкость очаровательной особой, только вот на удивление чокнутой. Она помешалась на всеобщем равенстве и братстве. Нет, идеи-то неплохие, только выводы из них она делала очень своеобразные. В частности, она настаивала на том, что Императору следует разрешить свободную любовь, а всем остальным - этим пользоваться. Александра Коллонтай, блин! Только ее мечты простирались еще дальше. В смысле - чтобы все со всеми. С мужчинами, женщинами, детьми, стариками, животными, инопланетянами… Даже с роботами! Уж не знаю, как далеко простирались ее планы на сей счет, но с доктором Найвеном они сильно дружат. Так сказать, клуб по интересам. Тем не менее я время от времени как бы случайно с ней встречался - всех своих знакомых она приветствует страстным поцелуем в губы. Ее не смущает даже то, что губ у меня, собственно говоря, нет. Не скажу, чтобы это было неприятно - в глубине души я по-прежнему ощущаю себя человеком мужского пола. Но на самом деле я яцхен… Причем бесполый - у яцхенов пола нет! И это меня бесит!!!
- Э, патрон, ты не нервничай, - попытался успокоить меня Рабан. - Расслабься, вдохни поглубже… Так мне что, стартовать к Магнусу?
- Погоди немного! - возмутился я. - Сначала этого диггера спасем, потом надо у императора отпроситься… Успеем, не на пожар!
ГЛАВА 23
Как же я ненавижу всех этих героев! Неужели то, что они служат Добру, дает им право врываться в чужой дом без ордера на обыск и даже без стука?!
Властелин Подземелья
Как я уже упоминал, попасть в терраполисские катакомбы очень просто. Единственное, что необходимо иметь, - какой-нибудь инструмент, чтобы открыть канализационный люк. Их закрывают специальными замками, теоретически достаточно надежными, чтобы никто не смог туда попасть. Но только теоретически - на практике это опровергалось уже неоднократно.
Ключа у меня не было. Зато у меня есть когти. Я выпустил их наружу и одним движением превратил люк в круглую дыру в земле. Между прочим, биологи ЦАНа по моей просьбе исследовали эти когти и пришли к интересному выводу: российским гениям двадцатого века каким-то чудом удалось вырастить мне почти что мономолекулярные царапки. Режущая кромка у них толщиной всего в несколько молекул, а следовательно, они могут резать практически все. Как это получилось у далеких предков, цановцы просто теряются в догадках. Сейчас подобные вещи уже существуют, но в двадцатом веке… Все равно как если бы древние римляне вдруг додумались до телевидения.
Спускаться по канализационной лестнице оказалось неожиданно трудно. Мои ноги для этого не приспособлены, ибо у меня нет ступней, как у человека. Только пять пальцев, три спереди и два сзади, сплетенные в некое подобие птичьей лапы. Они не настолько гибкие, как на руках, да и когтям на ногах далеко до их коллег на руках. Эти ноги очень полезны, когда приходится лезть по стене или потолку, но, если нужно двигаться по такой вот лестнице, толку от них немного - не удается как следует ухватиться за скобы.
Впрочем, эту проблему я преодолел. Ноги так и не захотели держаться на узких металлических перекладинах, но ведь у меня целых шесть рук! Они с успехом заменили взбунтовавшиеся ноги. И еще хвост - по цепкости он не уступает обезьяньему и серьезно помогает при лазанье. Через некоторое время я спустился на каменный склизкий пол и подозрительно осмотрелся вокруг. Согласно Направлению, до искомого диггера оставалось километров пять. Я огляделся. Канализация везде канализация. Темно, мокро, грязно, везде какие-то трубы и что-то капает. Вероятно, и пахнет очень плохо, но запахов я не чувствую. И в темноте вижу не хуже, чем на свету. Стены на сантиметр покрыты каким-то зеленоватым илом, а на полу кое-где растут грибы. Городские власти не обращают внимания на то, что таится под мостовой, пока подземная жизнь не начинает слишком сильно докучать верхним. Тогда они проводят несколько чисток и снова забывают об этих местах. До следующего раза…
- Не нравится мне здесь, - поделился Рабан. - Чуешь, патрон? Направление показывает, что за тем поворотом гигантская крыса…
- Всего-то? Крысы - фигня. И вообще, это еще не сами катакомбы, они еще ниже. Нужно искать путь вниз…
- А может, вернемся?
- Молчи, шизофрения. Где ближайший ход в подземелье?
- В километре к югу, - вяло сообщил Рабан. - Там есть провал.
Я уже шагал в указанном направлении. Жаль, что под землей затруднительно пользоваться крыльями. Правда, я и пешком могу двигаться с очень хорошей скоростью, особенно если становлюсь на восьмереньки. Крыса, о которой упоминал Рабан, даже не успела сообразить, что это такое мимо нее пронеслось. Зато я ее разглядел очень даже хорошо. Гигантских крыс Терраполиса мне прежде видеть не доводилось, и зрелище оказалось не из приятных. Размером с крупную свинью, почти слепая, но зато с огромными ушами и очень чутким носом. Но самым отвратительным в этом радиоактивном мутанте было то, что на крысе почти не было кожи. Так, тоненькая пленочка, почти прозрачная.
Мерзкое зрелище. Для взрослого эта тварь не слишком опасна, особенно если иметь при себе что-нибудь огнестрельное, но вот ребенка она загрызет запросто, а если они собираются в стаю, то становятся настояшим бедствием. В прошлом месяце в одном из старых домов эти крысы прорыли ход в подвал, и первой же ночью несколько сотен таких вот уродов вылезли на поверхность. Газетчики целую неделю сочились ядом и требовали принятия каких-нибудь мер. Вообще-то меры были приняты в первый же день, но об этом ни одна газета сообщить не соизволила. Здесь, как и в моем мире, во всех бедах обвиняли правительство.
- А кто еще обитает в канализации? - поинтересовался я.
- Черепашки ниндзя, - не замедлил отреагировать Рабан.
- Угу. Очень смешно. А если серьезно?
- Из опасных животных только гигантские крысы и едкие слизни. Но этих поблизости нет, они только в северных областях. Из людей… Ну тут много кто гнездится. Скажем, в километре к северу живет банда рокеров. Вылезают по ночам, буянят. Еще немного дальше и чуть на запад - воровская шайка. Тоже по ночам вылезают, но не буянят, а потихоньку воруют. Город-то большой, пятьсот миллионов населения…
Я удивился. Нет, я и раньше знал, что Терраполис не деревня Кукуево, но не предполагал, что настолько…
- А еще?
- Ну вот в паре километров к востоку живут культисты. Молятся какому-то черту, жертвы ему приносят… Не человеческие хотя бы - и то хлеб. Домашних животных воруют, на гигантских крыс охотятся. Подземный Терраполис - это совсем не то же самое, что наземный…
- Угу. Хорошо, с канализацией я понял. А еще ниже спустимся… вон, кстати, и провал показался… Там кого можно встретить?
- Тоже от этажа зависит. Катакомбы здесь многоярусные, и чем ниже спускаешься, тем чудища жирнее. Как в компьютерных играх. Играл в "Diablo"?
- Не играл.
- А зря, кстати, нам с Волдресом понравилось… Так вот. Диггеры ниже второго уровня обычно не суются - на третьем такие субстанции попадаются, что без автомата с ними лучше не общаться. А на пятый даже самые рисковые не спускаются - верная смерть. Низший уровень - шестой, но про него я вообще молчу…
- А Борух-то наш еще жив? - спохватился я, проверяя сигнал парня. Направление сообщило, что с объектом поиска все в порядке. По крайней мере, сердце все еще бьется. - Так кто же там живет, такой гадкий?