На первой странице под заголовком "Паникёров - к ответу!" размещалась крупная фотография входа в императорский дворец: перед фасадом здания, исчезая за краями фото, тянулась цепь угрюмых полиментов с прозрачными щитами и увесистыми дубинками в руках. Арочный вход во дворец охраняли особо дюжие бойцы, неспокойно охраняли - их дубинки были в основательной работе, местами аж размазались; кому и по каким местам доставалось, разобрать не удалось, потерпевшие в кадр не попали. Семён и Мар углубились в чтение статьи под фотографией.
Суть передовицы заключалась в том, что со вчерашнего дня по Перекрёстку ходят упорные слухи о подписании Императором указа об освобождении со своих должностей всех глав и руководителей имперских служб, как силовых, так и муниципальных. И якобы Император после столь необъяснимого поступка отказал всем в назначенной на тот день плановой аудиенции, закрылся во дворце и никакого доступа к нему нынче нет. Однако, как говорилось в статье, доблестные службы правопорядка находятся на своих местах и исправно несут службу; коммунальное хозяйство работает как и прежде; армия находится в боевой готовности и никакой враг...
Семён пропустил ура-патриотическую часть текста и наткнулся на абзац, где провокационные слухи о затворничестве Императора связывали с упаднической болтовнёй известного прорицателя С. насчёт грядущего конца света, и вовсю клеймили позором всяческих сволочей-приспешников, распускающих лживые умыслы о грядущем вскоре Судном Дне; Семён, уронив газету, вскочил с лавки.
- Стой, ты чего? - запротестовал медальон. - Я ж до конца не дочитал!
- Нечего там читать, - отрезал Семён. - Если уже в центральной прессе говорят о затворничестве Кардинала и о конце света, вроде как массовые слухи опровергают, то медлить нельзя - того и гляди могут начаться волнения и пробраться во дворец станет вообще невозможно! Надо действовать прямо сейчас, времени в обрез... ты когда-то говорил, что поисковые заклинания имперского сыскного отдела найдут меня на Перекрёстке за сутки? От суток осталось всего ничего, - Семён кинулся бегом к гостинице.
- Так-так, - возбуждённо зачастил Мар. - Наконец-то началось! А то всё пончики, лимонадики, тишь да благодать... Правильно! Вперёд, пля, на штурм дворца! Ура! Только мы туда не попадём, - внезапно закручинился медальон, - у меня, понимаешь, привязки ни к одному из его залов нету, этому дворцу всего-то лет пятьдесят, новострой... Не приходилось мне в нём бывать. Да если бы и нашлась привязка, толку-то? Проход во дворец надёжно запаролен - это ежели с помощью транспортной магии туда лезть. А без верного пароля нас прямиком в Исправительный Мир вышвырнет, дворец ух какие сторожевые заклинания охраняют! Вернее, должно вышвырнуть, а куда на самом деле забросит, по нынешним временам, хрен его знает...
- Без магии прорвёмся, - заверил Семён на бегу, - как-нибудь да влезем. - Он вывернул на аллею, ведущую к отелю, и внезапно чуть не налетел на группу таких же, как и он, бегунов в похожей спортивной форме. Спортсмены бежали молча, сосредоточенно, с нахмуренными суровыми лицами, словно не пробежку делали, а выполняли важную ответственную работу; в руках у спортсменов были авоськи, битком набитые толстыми книгами и не ими одними - как заметил Семён, у некоторых вместо книг в авоськах лежали тяжёлые пластиковые бутылки. Возглавлял группу рослый лидер-знаменосец - на красном полотнище золотилась надпись "Бегущие вместе". Куда и зачем они бежали вместе со своим знаменем и авоськами, Семён понятия не имел, но так как ему было по пути, то он пристроился в хвост группы.
Возле отеля группа остановилась, остановился передохнуть и Семён - бегать с полным желудком было тяжело, пончики и лимонад остались явно недовольны длительной пробежкой. Ничуть не уставшие спортсмены деловито вытряхнули из авосек книги и построились вокруг бумажной кучи в каре; у всех книг оказалось одинаковое название: "Учебник начинающего предсказателя". После чего, к удивлению Семёна, несколько спортсменов деловито полили книжную груду из принесённых бутылей - в воздухе резко запахло бензином - и лидер-знаменосец громогласно заявил:
- Так будет с каждым мерзавцем, посягнувшим на устои и спокойствие нашего имперского общества! Скажем дружное "нет!" возмутительным предсказаниям о конце света! В лице этой кучи мы сжигаем не только порнографические сочинения предсказателя-отщепенца, но и его самого, символически. Поджигай, - с этими словами рослый лидер отошёл в сторону: один из спортсменов швырнул в книжную горку зажжённую спичку, и через секунду на площади перед входом в гостиницу заполыхал костёр.
- Слушай, а с каких пор учебники стали порнографией? - вполголоса поинтересовался Семён у вставшего в строй книжного пожарника.
- С сегодняшнего дня, - также вполголоса ответил пожарник. - По нашему общему единогласному решению. Паникёров - к ответу!
- А чего возле гостиницы? - не унимался Семён. - Тут же место не шибко людное. Надо было на центральной площади, с мегафоном и под барабаны...
- Там прохожие могут по шее надавать, - раздражённо пояснил спортсмен-поджигатель, меряя Семёна подозрительным взглядом. - А ты чего провокационные вопросы задаёшь? Не наш, что ли? Из этих, из паникёров-предсказателей, да?
- Не, я просто мимо пробегал, - честно ответил Семён и сторонкой, чтобы не привлекать к себе внимание, обошёл замерших в суровом молчании борцов с предсказательной порнухой.
- Мда, - скрипучим голосом сказал молчавший до этого медальон. - Падение всех малых и больших государств, как правило, начиналось именно с публичного уничтожения неугодных кому-то книг, не важно, хороших или плохих... Печально это! И знаменательно, причём без участия всяких опальных предсказателей. Увы.
Поднявшись на этаж, Семён первым делом разбудил Олию: минут пять барабанил в её дверь кулаком, вызывая косые взгляды у проходивших мимо ранних постояльцев; наконец заспанная девушка открыла ему дверь. Входить в номер Семён не стал, назначил Олии встречу через полчаса в холле, на первом этаже, и пошёл будить Хайка. Впрочем, стучаться к нему и тормошить черепахового бойца не пришлось - дверь была открыта, а сам Хайк уже бодрствовал, как раз собирался чистить зубы и умываться. Семён вкратце рассказал ему о газетных новостях и о том, что времени осталось очень мало, под обрез, поисковые заклинания вот-вот найдут его, Семёна! А заодно не поздоровится и Олии с Хайком... К рассказу о дворцовом скандале Хайк отнёсся спокойно, а насчёт малого времени заметил, что когда они проберутся во дворец, то никакое поисковое колдовство их там не достанет, не пробьётся сквозь магическую защиту. Это ж не рядовая пивная, а дворец, сердце Империи, как-никак!..
Семёну очень понравилось, что Хайк сказал не "если", а "когда" - согласившись с черепаховым бойцом, Семён оставил его умываться, а сам пошёл на первый этаж, ждать друзей.
Пока суть да дело, Семён вышел на улицу, поглядеть, как обстоят дела с "Бегущими вместе". Дела, похоже, обстояли нормально: поодаль от ступенек валялось золотобуквенное знамя, чёрное горелое пятно отмывали щётками двое служащих гостиницы, а наряд полиментов уводил последнего из спортсменов-бегунов; Семён от души порадовался неожиданному правоохранительному рвению - сомнительная затея с сожжением книг вовсе не пришлась ему по душе.
- Наверное, проинструктировать загодя полиментов забыли, - желчно сказал Мар. - Они и арестовали по незнанию ребятишек... Ну ничего, скоро выпустят.
- Ты думаешь? - удивился Семён. - Но почему?
- Потому что без благословения вышестоящих чиновников такие акции не проводятся, - мудро изрёк медальон. - Нужен был козёл отпущения, чтобы отвлечь народ от вредных слухов, его и нашли... Уверен, что в кустах прятались репортёры-фотографы и дневные выпуски любимых тобой газет обязательно выйдут с заголовками типа: "Так поступают настоящие патриоты", с соответствующими фотографиями. Нда, не завидую я тому прорицателю... - вздохнул Мар.
Вскоре из гостиницы вышел Хайк, минут через десять появилась и Олия в знакомом платье "сафари": не найдя Семёна в условленном месте, друзья решили, что он на улице и не ошиблись. Семён повторил свой рассказ специально для Олии - девушка, в отличие от Хайка, восприняла новости близко к сердцу: она то и дело ойкала, переживая за Семёна, и сочувственно глядела на него, что Семёну очень понравилось.
- ...Итак, план на сегодня будет следующий, - подвёл итог Семён. - Сейчас завтракаем, после идём ко дворцу, проникаем в него...
- И свергаем гада Кардинала! - воодушевлённо подсказал Мар. - За шкирку его и долой из правителей! А тебя на его место. Что, здорово я придумал? Здорово? - Семён запнулся, продолжил:
- Тут у некоторых имеются крайне революционные предложения, - пояснил он, не уточняя у кого, хотя и так было ясно. - Поясняю для этих некоторых: никого свергать я не намерен! Я хочу спасти мироздание, а не наказать Кардинала-Императора. Пусть себе правит, какое мне до него дело!.. Находим Кардинала, забираем у него заклинание, разогнавшее Миры - надо будет, насильно забираем! - читаем его наоборот и восстанавливаем исходное положение Миров. Всё.
- Семён, ты не прав, - огорчился медальон. - Мы что ж, ничего со спасения мироздания не поимеем, выходит? А нафига ж его тогда спасать, а? За большое "спасибо"? Учти, тебе и его не скажут, потому как никто в Империи знать не будет, что это ты всех героически спас...
- Ничего, - утешил Мара Семён, - для истории это обычное дело, когда герой безымянен. Иногда его деяние вообще остаётся для народа неизвестным... Между прочим, настоящий герой принципиально скромен и не бегает по улице с криком: "Люди, дивитесь, какой я великий подвиг отчебучил! Восторгайтесь мной, я это люблю, мне это нравится!" Понял?
- Дурацкий принцип, - недовольно сказал Мар. - С такими взглядами надо дома сидеть, пиво пить и животом толстеть, а не Миры спасать, вот ещё... - и огорчённо умолк: спорить с Семёном он не собирался, бестолку это! Коли сказал, что не будет Императором, значит, не будет.
- Утешься хотя бы тем, что если уцелеет мироздание, тогда уцелеем и мы, - улыбаясь, заметил Семён. - И ты тоже.
- Единственное, что радует, - буркнул Мар.
Добираться до императорского дворца решили на такси, благо и машин, и извозчичьих колясок возле гостиницы хватало. Но прежде чем отправиться в путь, Семён на минутку зашёл в кусты, где превратил спортивную одёжку в нечто более подходящее для похода ко дворцу: непритязательный костюм среднего качества и покроя, который вряд ли будет выделяться в толпе зевак и репортёров. А то, что их возле дворца окажется предостаточно, Семён не сомневался.
Таксист попался разговорчивый: услышав, куда надо пассажирам, сразу доложил, что за сегодняшнее утро у него уже третья поездка ко дворцу, что народ словно с ума сошёл, прёт на дворцовую площадь валом, хотя какой это к чёрту народ! Репортёров он туда возил, а это не народ, это газетные бандиты, мерзавцы и подлецы, потому что наличными не платят, а дают расписки, по которым ему придётся долго выбивать деньги из тех газетных редакций... Вспомнив о своих обидчиках, таксист оглядел Семёна, тут же затормозил и потребовал, чтобы пассажиры признались, репортёры они или нет? Если репортёры, то пусть дуют на своих двоих или ищут какого другого кретина. Семён, сидевший на переднем сидении рядом с водителем, клятвенно заверил, что к газетным мерзавцам они никакого отношения не имеют и сунул таксисту золотой, авансом оплатив за проезд. Водитель сказал, что у него нету сдачи, а Семён ответил: "Ну и хрен с ней. Езжай!", а Мар принялся ворчать о разорительной неэкономности некоторых воров с прикрытием, которые скоро по миру пойдут с протянутой рукой от таких широких жестов, и фиг кто горбушку чёрствую подаст... Семён убрал медальон за пазуху и принялся глядеть в окошко.
Перекрёсток жил своей обычной жизнью. По улицам всё так же ездили бездымные машины, кареты и повозки - некоторые запряжённые лошадьми, некоторые без; всё так же неведомо куда спешили прохожие, деловитые, сосредоточенные; по-прежнему работали магазины, рестораны и увеселительные центры; единственное отличие, которое заметил Семён, было в том, что на улицах стало гораздо больше патрульных полиментов. Впрочем, машины они не останавливали, пассажиров не проверяли, и Семён перестал обращать на полиментов внимание.
Императорский дворец Семён увидел издалека: здание возвышалось над высотными городскими постройками как гора над холмами. Белая, с золотыми пятнами-вкраплениями гора - архитекторы, создавшие дворец, не мудрствуя лукаво придали ему вид пирамиды. А золотые пятна при внимательном рассмотрении оказались гигантскими барельефами - суровыми лицами, повёрнутыми в профиль. Видимо, это были лики предыдущих Императоров или видных политических деятелей Перекрёстка, кого же ещё можно изобразить на стенах имперского дворца-пирамиды? Семён хотел было спросить у таксиста, но передумал - какая, в сущности, разница...
Такси выехало на громадную площадь и остановилось: дальше, как пояснил таксист, общественному транспорту ходу не было - проезд по площади карался серьёзным штрафом. Вплоть до ссылки в Исправительный Мир. Семён вылез из машины одновременно с Хайком, помог выйти Олии; такси немедленно развернулось и уехало.
Возле дворца народу было преизрядно: у главного входа, перед плотным оцеплением - но не подходя к нему близко, с учётом вчерашнего опыта - толпились журналисты, ожидая неведомо чего; репортёры то и дело щёлкали фотоаппаратами, ослепляя вспышками полиментов. Полименты ругались, демонстративно поигрывая дубинками, но без команды в ход их не пускали.
По сторонам от плотной группы охотников за новостями кучковались зеваки, в основном молодёжь с бутылками пива в руках: те вели себя более вольготно и шумно, то свистели, то орали; иногда, озорства ради, с силой выталкивали из своей кучки кого-нибудь прямо в оцепление, где бедолага, ежели не успевал вовремя отскочить, иногда получал дубинкой по спине или голове, уж как ему повезёт. Похоже, эти дурацкие выходки развлекали полиментов больше, чем зевак: били они не сильно, а так, для порядка. Чтобы не скучно было.
Пройти во дворец, даже воспользовавшись невидимостью, казалось невозможным.
- Эх, хорошо озоруют, - искренне порадовался за молодёжь Мар, которому Семён объявил амнистию и вынул из-за пазухи. - Здорово быть таким молодым, таким отвязным... таким глупым и безбашенным! Аж завидно. Никаких тебе хлопот, никаких мыслей, одни рефлексы-инстинкты! Я, Семён, иногда себя настолько старым и мудрым чувствую, что пора меня на пенсию отправлять, чесслово... Типа надиктовывать мемуары, делиться воспоминанием с молодняком и наставлять его на путь истинный: как не попасться во время работы и грамотно замести следы, где можно выгодно толкнуть украденное... сколько и кому сунуть на лапу в Исправительном Мире, чтобы не доставали принудительно-воспитательными работами.
- Отставить пенсию и мемуары, - приказал Семён, внимательно разглядывая толпу издали. - Тем более, что у воровских медальонов пенсий не бывает... Хм, народ, ваши предложения - как пробраться во дворец?
Народ был в замешательстве и ничего путного предложить не смог: Мар хотел было напугать всех драконьим рыком, как он сделал у ворот славного городка Палдор, но Семён ответил, что здесь не провинция и никто на такую дешёвку не купится; Олия долго морщила лоб, в конце концов пожала плечами и ничего предлагать не стала; Хайк, недолго думая, посоветовал устроить массовую драку и под шумок прорваться к дворцовому входу. А драку он, Хайк, организует без проблем, было бы на то разрешение Симеона! Чувствовалось, что Хайку его план очень нравится, он уже и куртку начал снимать, чтобы рукам вольно было, однако Семён от организованного побоища отказался, потому что не драка то будет, а натуральное избиение младенцев. Хотя массовое волнение, действительно, было бы как нельзя кстати!
Так как идей больше не поступало, Семён объявил, что сам придумает реальный план. И стал думать. Минут через десять нетерпеливый Мар вежливо поинтересовался, родилась ли хоть какая-нибудь гениальная задумка в светлой голове его хозяина или нет? Узнав же, что план всё ещё в процессе разработки, то есть ничего ни хрена не придумано, вредный медальон посоветовал Семёну обратиться напрямую к полиментам и поинтересоваться у них самих, как всего вернее поступить: всё-таки напугать, или побить, или, гм-гм, подкупить всех оптом? Последнее, скорей всего, найдёт живейший отклик в сердцах доблестных стражников порядка. Хотя это и нереально - никаких денег на подкуп эдакой оравы не хватит...
- Придумал! - Семён хлопнул себя по лбу. - Сейчас устроим такое, что ни полиментам, ни репортёрам с зеваками до нас никакого дела не будет!
- Это как? - насторожился Мар, поняв, что своими опрометчивыми словами он подал Семёну некую идею. Причём вряд ли та идея ему, Мару, понравится.
- Переполох устроим, - охотно пояснил Семён и медальону, и друзьям. - Подходим к оцеплению поближе и Мар по моей команде швыряет сотню-другую золотых, что припасены у него в загашнике, в толпу. Начинается суета, волнение... народ подбирает монеты, дерётся за них, обязательно... Потом, когда страсти накаляются до предела, Мар швыряет деньги за оцепление, в сторону от входа во дворец. Ликующий народ сминает полиментов в погоне за денежками, остальные охранники, естественно, стягиваются к месту бучи... между прочим, полименты тоже люди и от золота не откажутся, так что дополнительная суматоха с дубинками нам обеспечена. А мы тем временем гордо входим во дворец. Можно даже без колпака невидимости - нынче нас сделают незаметными халявное золото и всеобщая потасовка!
- Гениально, - одобрила предложение Олия. - Лучше и не придумаешь.
Хайк, несколько разочарованный тем, что ему не придётся подраться, тоже признал, что план хоть куда. А медальон на минуту потерял дар речи: пока Мар экал и мекал в бессловесном негодовании, Семён с компаньонами приблизились к оцеплению.
- Семён! - истошно завопил Мар, когда к нему вернулся дар речи. - Это не план, это же форменное разорение, крах всей моей банковской системы! Я ведь не приспособлен к швырянию драгоценностями, я ж типа вовсе наоборот! Если я начну как дурак кидать золото куда попало, то запросто испорчусь от душевных мук!
- А если не начнёшь, тогда испорчусь я, - хладнокровно парировал Семён. - И Олия, и Хайк, и все-все остальные испортятся. Вместе с Мирами и вселенной.
- Бедный я, - убито произнёс Мар. - О горе мне, несчастному!.. Ладно, Семён, будь по-твоему, куда мне деваться. Но учти: я данное безобразие, несовместимое с моими жизненными принципами, делаю исключительно лишь по грубому принуждению и совесть моя перед самим собой чиста. Не виноватый я!
- Как есть не виноватый, - подтвердил Семён. - Отпускаю тебе грехи расточительства, аминь и всякое такое до кучи... А теперь за дело - включаю пароль вызова: "Деньги-дребеденьги!"