– Мой благородный отец давно умер, лорд Сигвард. На моей памяти его не называли "молодым Койреном".
– В Серой Чайке время замерло, – печально подтвердил старик, ухмылка сползла с бледных губ, – я знаю, что одряхлел и беседую с тенями прошлого... Но скоро это закончится. Призрачный Неф уже прибыл за мной.
Девушка снова фыркнула. Годвин с Джегедом переглянулись.
Лорд покачал головой и продолжил:
– Иногда мне кажется, что я уже умер, и гляжу на вас... будто с той стороны. И это печально. Быть мертвым – так скверно... Мертвый не может...
Сигвард тяжело вздохнул и закончил:
– ...Мертвый не может умереть. Умереть – это значит избавиться от забот, а мертвому отказано в избавлении.
– Дедушка, перестань, – прошипела Инига.
– Да, дитя мое, ты права. Я еще жив, и Призрачный Неф – тому свидетельство. Он не пришел бы за мертвецом. Но я не взойду на борт корабля призраков, покуда не удостоверюсь, что наш род будет продолжен и что в Серой Чайке новый лорд. Инига, дитя, погляди на прекрасных воинов...
– Дедушка! – Девица топнула ногой. – Вместо того чтобы пересказывать свой бред, ты мог бы поинтересоваться причиной, которая привела этих людей в наш замок!
– И впрямь... – Старик опустил голову. – Я слишком погружен в свои воспоминания. Но Призрачный Неф... Впрочем, Павший с ним. Итак, башня Скарлока! Что слышно в башне Скарлока?
– Неделю назад погиб мой старший брат, – промолвил Джегед. – Это и послужило причиной моего появления в Серой Чайке.
– Погиб? – Лорд поднял мутные глаза. – В наше время лорды продолжают погибать? Вот странно.
– Его убили, – Джегед решил воздержаться от подробностей, – а на месте преступления осталась карта королевства, на которой отмечены два пункта. Башня Скарлока и Серая Чайка.
После упоминания карты на лице Иниги впервые промелькнула заинтересованность. До сих пор ее гримасы выражали скорее скуку или недовольство – особенно когда старик поминал Призрачного Нефа. Теперь она взглянула на Джегеда... и больше не отводила глаз.
– Серая Чайка на карте убийцы? – Старик пригладил нечесаную шевелюру. – Интересно, к чему бы?
– Может, вы подозреваете нас, господа? – с вызовом бросила внучка.
– Нет. – Джегед покачал головой. – Говоря откровенно, мы бы хотели предупредить. Убийца интересовался башней Скарлока и Серой Чайкой. Первый удар он нанес, так что если очередь за кем-то из здешних...
– У нас нет врагов! – заметила Инига. – Живых.
– Точно так же рассуждали мои родичи в башне Скарлока.
– Родичи? – Сивгард встрепенулся. – Вы, сударь, наследуете брату? Или нет?
– Моему племяннику посчастливилось пережить нападение, теперь он – хозяин башни Скарлока. А я давно покинул отчий кров и странствую. Мы с Годвином – компаньоны.
– Ах, вот как... – Старик качал головой. – Маг из хорошей семьи, без собственной башни... Инига, все складывается как нельзя лучше!
Девушка выдала новую гримасу и, не говоря ни слова, удалилась. Пожилой слуга в сером предупредительно открыл двери, когда госпожа направилась к выходу. Похоже, выходка Иниги его не удивила. Гости переглянулись, потом уставились на Сигварда. Старик улыбнулся.
– Не смущайтесь, друзья мои, особенно ты, из башни Скарлока, – заявил лорд. – Итак, сегодня вы гости в Серой Чайке, по этому поводу следует выпить. Призрачный Неф подождет!
– Но молодая госпожа как будто не рада нам? – спросил Джегед. – Столь стремительно удалилась...
– Она ушла переодеться к ужину, – пояснил старец. – Ступайте и вы, переоденьтесь, приведите себя в порядок. Не те нынче времена... и люди не те... Помнится, мы, возвратившись из набега либо отразив очередной приступ, сразу же садились за стол, не омыв с пальцев крови врагов! Клянусь Павшим, трапеза казалась нам не в радость, если не прикончишь кого-то с утра... А теперь не то, нет – церемонии, этикет, обхождение. Ступайте, приготовьтесь. Вас проводят.
Джегед замялся, он собирался о многом расспросить старика... Сигвард кивнул:
– За ужином поговорим. Отведаешь вина из подвалов Серой Чайки... тогда поговорим.
Друзья поклонились лорду и направились к выходу, слуга в сером предупредительно распахнул двери. Снаружи стояла Инига.
– Прошу прощения, господа, – буркнула девушка. – Дедушка выжил из ума, и теперь его заботят лишь две вещи – Призрачный Неф и мое замужество. Разговорами о том и другом я сыта по горло!
Подошел слуга и предложил гостям следовать за ним. Джегед поклонился девушке. Потом, шагая по темной галерее, маг чувствовал – Инига смотрит вслед, глаз не сводит. Ему отчаянно хотелось оглянуться, но Джегед сдержался.
– Что это за история с Призрачным Нефом? – спросил Годвин.
– Древнее предание, мой господин, – без энтузиазма ответил слуга. – Якобы за лордами Серой Чайки приходит корабль с командой мертвецов. Призрачный Неф появляется из тумана, ураганный ветер и огромные волны следуют за ним, но шторм не страшен волшебному паруснику. Он подходит к подножию утеса, шкипер зовет лорда Серой Чайки, срок коего пришел... С позволения ваших милостей, я похоронил одиннадцать родичей лорда Сигварда... двенадцать, если считать господина Морогана. Но Призрачного Нефа не видел ни разу.
– А по-моему, лорд слишком уж озабочен этим преданием, – заметил Джегед.
– Все из-за проклятого корабля, клянусь Павшим! Корабль... Объявился два дня назад, встал на якорь. Лорд пытался разглядеть моряков на борту, но вокруг судна – полоса тумана... До нынешнего полудня все было сносно, но сегодня задул ветер. Как зарядил, так и крепчает. Вот ваша милость отметили, – старик поглядел на Годвина, – сильный ветер, так это из-за корабля. Ничто не предвещало непогоды, а нынче, поглядите – настоящий шторм. Проклятый корабль, это он!.. Вот ваши покои, господа. Я прикажу подать воды для умывания.
Вскоре слуги доставили умывальные принадлежности и вьюки гостей – похвальная расторопность!
Годвин огляделся, прислушался и вопросительно уставился на приятеля, тот пожал плечами:
– По-моему, чисто. Никто не следит за нами. Можешь говорить.
Джегед понимал, как тяжело было болтливому напарнику сдерживаться во время аудиенции. Тем более что хозяева Серой Чайки не обращали на него внимания. Даже когда лорд Сигвард обращался к "почтенным гостям" и "друзьям моим" во множественном числе – и тогда его интересовал лишь Джегед.
– Ну а вообще что скажешь? Ты по-прежнему уверен, что никто здесь не причастен к смерти брата?
– Разумеется.
– Вот как?
– Старик заговаривается, его не беспокоят дела живых, он озабочен лишь тем, как бы выдать замуж внучку. Если я правильно понимаю, она – единственная наследница по прямой линии, а жениха нет. Видел, как глядит на нас здешняя дворня? Угождают будущему лорду... И трактирщик, что угощал нас обедом – помнишь? Он был уверен, что я еду свататься к Иниге. Потому и удивился, когда услыхал, что цель визита – иные дела.
– А, да, верно... Теперь я понимаю. Будущий лорд... Но ты ведь не собирался свататься, верно?
– Пока ехали, не собирался, я и не знал, что встречу здесь такую, – признал Джегед. Потом улыбнулся. – Но теперь все изменилось! Инига – необычная девушка.
Годвин порывисто оглянулся, скорее по привычке, потом ухватил приятеля за рукав, притянул и зашептал на ухо:
– Джегед, будь осторожен! Тебя околдовали! С девкой точно что-то не в порядке!
– С чего ты взял? – Маг удивился.
– Нет, ты не отмахивайся, послушай! – Годвин был настроен весьма серьезно. – Хоть ты и старше меня, но в бабах я разбираюсь в сто раз лучше. Я их вижу насквозь, любой жест, любой взгляд! А Инига эта – не такая, неправильная. Нормальная девица на меня глядит и сразу тает, ни разу не было, чтобы иначе вышло! Ни разу, никогда! Даже бабы моих братьев, и те не могли устоять. Меня, пожалуй, из-за этого и спровадили из дому... Понимаешь? Если девка глядит сквозь меня, будто я окно, значит, с ней что-то не так! Джегед, я не шучу, чего ты скалишься?
– Годвин, все в порядке. – Колдун в самом деле улыбнулся при виде озабоченности приятеля. – Дело в другом.
– В чем же? Объясни, сделай милость. – Красавец надулся. – Расскажи, чего я не знаю о бабах, удиви меня. Давай, давай!
– Не о бабах, – начал Джегед, – а о колдунах. Вспомни, мы недавно говорили, ты расспрашивал меня об эманациях, и я тебе объяснил, что человек, лишенный чувствительности к духу Павшего, для нашего брата выглядит...
– А, неполноценным выглядит! Помню!
– Я тебя и тогда попросил не обижаться, – терпеливо напомнил Джегед. – Мы же друзья, разве я тебя хоть раз чем-то оскорбил?
Годвин вздохнул, ему бы очень хотелось припомнить что-то неприятное в их отношениях, но нет – Джегед ни разу не подал повода для обиды...
– Дружище Годвин, не думай об этом, прими мир таким, каков он есть. Ты такой, я другой, что ж тут поделать? Различие не мешает нам быть вместе. Но Инигу воспитали в Серой Чайке! Она не может воспринимать человека без способностей к колдовству как ровню, просто потому... что не может! Если бы она узнала тебя получше, то непременно изменила бы свое отношение!
– Ты в самом деле так думаешь?
– Конечно! Вот я тебя хорошо знаю. А эта девушка... а еще ты привык к легким победам, вот тебе и кажется невероятным, что кто-то не тает перед тобой, будто масло.
– Хм.
– Что – хм?
– Твоя сестра отнеслась ко мне совсем иначе.
– Бедняжка Олла, – вздохнул Джегед. – У нее совсем нет магического таланта... В семье ее жалеют.
– Так ты говоришь, если бы эта гордячка узнала меня получше...
– И думать не смей! – Джегед сделал вид, что сердит.
– Что, положил глаз на Инигу? – Годвин успокоился, к нему возвратился иронический взгляд на жизнь. – Боишься соперничества.
– Нет, мне просто обидно за Оллу.
– Хм. А я так решил, что кажусь тебе неподходящим родичем.
– Хм.
Годвин не стал продолжать разговор, но про себя подумал: теперь ему понятно странное равнодушие приятеля к женскому полу. Бабы, лишенные колдовского дара, Джегеда не интересуют – вот в чем дело. Он способен увлечься только своей породой!
Сделав столь глубокомысленое заключение, наемник возгордился собственной проницательностью. Восхищение собой и впрямь примирило его с окружающим миром.
4
Друзья умылись и распаковали вьюки, чтобы переодеться к ужину. Джегед помалкивал – как всегда. Годвин, против обыкновения, тоже был сейчас немногословен, заново обдумывал слова приятеля об отношении колдунов к людям, лишенным магического чутья, а заодно и собственные выводы о скучной жизни Джегеда. Гордость самонадеянного красавца оказалась чувствительно задета пренебрежением Иниги, но Годвин не умел унывать. Он надел коричневую куртку, красиво расшитую золотыми узорами, повертелся перед зеркалом... вид собственного отражения вернул воину прежнюю уверенность.
Стук в дверь оповестил о приходе слуги. Старик в сером пригласил гостей следовать за ним, если они готовы.
– Что с этим кораблем? – осведомился по пути Джегед.
– Он встал ближе к берегу, и шторм усиливается, – ответил серый. – Странное дело, господа мои. Похоже, что на борту судна могущественнейший чародей, и буря – дело его рук. Чем ближе к берегу корабль, тем крепче ветер. Прислушайтесь, как завывает за окном.
Они как раз проходили мимо узкого окошка – и за толстыми мутными стеклами в самом деле бушевал ураган. Но еще более громкие звуки неслись из-за массивной двери зала. Сперва друзья услышали более высокий крик – визжала Инига, к ней присоединились низкие голоса пожилых слуг и, наконец, все перекрыл рев Сигварда:
– Призрачный Неф! Призрачный Неф! – затем раздался скрежет, какой может производить массивная мебель, если ее волокут по каменному полу... Звон, треск, грохот... Еще крики...
Гости переглянулись... и бросились к залу. Там шум нарастал, Инига снова завизжала. Проворный Годвин первым ворвался в зал, за ним – Джегед. Посреди просторного помещения был установлен стол. Скатерть укрывала его лишь наполовину, край свисал сбоку и спадал складками на пол – в груду опрокинутой посуды и разбросанной снеди. Скатерть пятнали разлитые соусы...
В распахнутое окно дул ураган, пузырями вздувались на стенах древние гобелены, дребезжали подсвечники в ржавых кольцах под потолком. Лорд Сигвард рвался к окну, навстречу ветру, и орал:
– Призрачный Неф! Он ждет, и я иду! Твою руку, шкипер!
Инига и трое слуг в сером вцепились в одежду старика – по случаю торжественной церемонии лорд облачился в старомодный камзол, расшитый серебром и жемчугом. Теперь, когда Сигвард стоял на ногах, стало заметно, как он огромен. Владыка Серой Чайки на голову возвышался над внучкой и слугами, седые патлы рвал и разбрасывал ветер, а глаза лорда сияли неестественным воодушевлением. Старик вырывался и шагал к окну, повисшая на нем четверка не могла удержать гиганта, ноги скребли по полу, Инига тащила за собой массивный дубовый стул...
– На помощь! – заорала девушка. – Держите старого безумца!
Друзья кинулись на помощь. Сигвард снова рванулся... перекрывая крики и завывание ветра, затрещала ветхая ткань – старый камзол лорда разошелся на спине, серый слуга с клочьями одежды отлетел, будто его подхватил рвущийся в окно ураган. Старик взмахнул огромными ладонями, за пальцами тянулись огненные полосы, описывая вокруг мощной фигуры пылающие дуги... ноги людей оторвались от пола, слуг расшвыряло в стороны, Инига выпустила стул... старик шагал к распахнутому окну навстречу буре, внучка трепыхалась позади, словно полоска серого шелка. Джегед с Годвином, протягивая руки, неслись к Сигварду, ноги скользили по древним каменным плитам... не успели! Лорд отшвырнул внучку огненным росчерком ладони, Инига шмякнулась на пол, Джегед метнулся в сторону, чтобы не налететь на девушку, а безумец вскочил на подоконник, пригнулся в нише и вцепился в раскачивающуюся раму. Шаг, еще... Ветер рвал и трепал длинные седые пряди и разодранную ткань камзола...
Стены Серой Чайки даже здесь, в верхнем ярусе, были толстенные, подоконник оказался шириной в пять шагов – и старик преодолел их.
– Твою руку, шкипер, старый приятель! – заревел Сигвард. – Я иду!
Безумный лорд головой вперед нырнул в серые тучи, которые рвал и мял за окном бешеный ветер... Мелькнули потертые серые сапоги со стоптанными каблуками... Удаляющийся хохот смолк, растворился в завываниях бури... Хлопнула рама, зазвенели толстые стекла...
Джегед выпрямился и поглядел на Инигу. Девушка сидела на полу, широко раздвинув ноги, укрытые до колен серым шелком. Буря, вливающаяся в окно, трепала мягкие черные пряди волос. Рот Иниги скривился, из широко распахнутых глаз покатились слезы... Колдун растерялся.
Лицо девушки странно изменилось, она резко выбросила руку, указывая тонким белым пальцем:
– Вот он, смотрите! Хватайте его!
Сперва Джегеду показалось, что Инига тычет пальцем в него, потом маг сообразил и обернулся. Он увидел человека в черном, ныряющего в узкую расселину, распахнувшуюся в стене. Чужак! В Серой Чайке никто не носит черного.
Прежде щели, в которую протиснулся незнакомец, не было, но такие неожиданности ничего не значат в местах, подобных Серой Чайке. Тысячелетнее логово колдуна может изобиловать и не такими сюрпризами.
Долю секунды приятели глядели, как черная спина втягивается, растворяется в темном провале, потом кинулись вдогонку. Годвин перемахнул через раскинутые конечности хозяйки замка и стремительно помчался к расселине, которая уже начала сжиматься. Не успел – серые плиты сошлись перед ним. Лязгнул невидимый механизм. Годвин с недоумением уставился на гладкую стену, он не видел ничего, напоминающего рычаг, приводящий в действие невидимое устройство. Подскочил Джегед и с размаху ударил рукой по стене – ладонь провалилась, ушла в иллюзию. Тайный ход устроили в седой древности, до того, как Павший принес в мир колдовство, но замаскировали позже – уже при помощи магии.
Колдун потянул невидимую рукоять, внутри стены глухо заурчало, каменный блок развернулся, открывая темный зев галереи...
Инига, крикнув на бегу слугам, чтобы обыскали замок, оттолкнула Годвина и первой нырнула в темноту, Джегед – следом. Удивленный Годвин оказался в хвосте.
Госпожа Серой Чайки переоделась к ужину, на ней была не просторная роба, в которой она впервые предстала перед гостями, а узкое платье, стянутое тонким пояском, украшенным жемчугом и узорчатыми серебряными бляшками. Наряд выгодно обрисовывал стройный стан и подчеркивал тонкую талию, зато мешал бежать. Инига, ничуть не смущаясь, подхватила полы платья обеими руками, подтянула подол повыше и помчалась по темным переходам, скупо освещенным фосфоресцирующими плитами перекрытий. Джегед бежал следом и не мог оторвать взгляда от стройных ног девушки. Впрочем, в темных галереях больше и глядеть-то было не на что... Позади Годвин ругался, придерживая ножны, чтобы не цеплялись за стены.
Шагов чужака не было слышно, он успел порядочно оторваться от погони, но Инига двигалась уверенно – она знала, что проход не имеет разветвлений. После короткого горизонтального участка пошел спуск – отрезки с пологим уклоном перемежались лестницами, большей частью винтовыми, прорезанными в толще стен. Несущие конструкции Серой Чайки имели такую толщину, что в них могли скрываться не то что узкие проходы, а, пожалуй, целый лабиринт. Возможно, так оно и было, но сейчас Инига мчалась по коридору с единственным выходом.
Джегед бежал, не замечая ничего, кроме стройных ног Иниги, и с размаху врезался в спину девушки, когда она резко затормозила и стала нащупывать рукоять отпирающего устройства. Колдун не успел смутиться, Инига молча отпихнула его локтем, Джегед едва не сбил с ног Годвина... Девушка отыскала рычаг, дернула – открылась серая полоска сумеречного света.
В лицо ударил холодный соленый ветер, троица протиснулась наружу. Инига, не теряя времени, снова подобрала подол и помчалась по галерее, опоясывающей второй уровень Серой Чайки, спутники потратили немного времени, чтобы уяснить, куда они угодили – затем кинулись вдогонку. Преследователи промчались по кольцевой галерее – вскоре открылся выгнутый изящной дугой каменный мост, который упирался в настил за бруствером внутренней стены. И по мосту легко неслась черная фигурка чужака.
У входа на мост Годвин, более легкий на ногу из троих, вырвался вперед, девушка немного отстала. Крепкий ветер рвал длинные черные волосы и раздувал подол платья...
Теперь, когда беглец оказался на виду, не было нужды в проводнике. Годвин прибавил ходу. С верхней точки горбатого мостика было видно море, сморщенное высокими волнами, – и укутанный в туман парусник. Корабль приближался к берегу, бушприт глядел не на Серую Чайку, а немного в сторону – там прибрежные скалы не обрывались отвесно в бешеный прибой, а вытягивались в море, постепенно, уступами, теряя высоту... Во дворе распласталось на камнях двора изуродованное, изломанное тело Сигварда. Старик в полете миновал ступенчатые этажи строения и рухнул между стенами...
Беглец достиг бруствера, побежал вдоль стены... остановился и замер, склонившись между зубцами.
– Стой! – заорал Годвин. – Стой, не уйдешь!
Человек в черном оглянулся, уперся руками, приподнялся...
– Стой! – снова рявкнул Годвин, огромными скачками приближаясь к чужаку.
Тот поставил ногу на парапет, вскочил между зубцами, подобрался... и исчез за бруствером.