- Больше нет, - вздохнул он, - в общем-то не хочется. Сейчас уже слишком поздно. Это место стало моим домом, и мне нравится быть отшельником.
Я пожал плечами.
- Ну, спасибо тебе, что накормил, и за все новости, - я поднялся на ноги.
- Куда ты теперь? - поинтересовался Дэйв.
- Похожу немного, посмотрю, а потом отправлюсь домой.
Я попятился, отступая и глядя на сумасшедшие огоньки в глазах отшельника.
Он поднял нож и сжал рукоятку. Затем опустил его и отрезал еще один кусок сыра.
- Вот, можешь взять с собой немного сыра, если хочешь, - предложил он.
- Да нет, не надо. Спасибо.
- Просто хочу сберечь тебе деньги. Счастливого пути!
- Спасибо. Счастливо оставаться!
Всю дорогу при спуске по тропе я слышал, как он посмеивается. А потом смех заглушил ветер. Следующие несколько часов я потратил на изучение местности. Походил по горам. Спускался к курящимся дрожащим равнинам. Прошелся по берегу моря. Прогулялся по нормальному с виду участку суши и перебрался через перешеек ледяного поля. И все время, старался держаться как можно дальше от самого Замка. Я хотел по возможности тверже зафиксировать в памяти эту местность, чтобы легче было находить сюда дорогу через Тени, а не утруждать себя заново открытием двери. По пути я видел несколько стай собакообразных созданий, но их больше интересовали тела убитых, чем движущийся объект. На всех топографических границах местности стояли пограничные камни со странными письменами, и я гадал, чем они служат - вешками для картографов или чем-то еще. В конце концов я выворотил один из камней на пылающей земле и проволок его примерно на пятнадцать футов в район снега и льда. Меня чуть ли не сразу сшиб с ног удар содрогнувшейся земли, однако я сумел вовремя выкарабкаться из разверзшейся трещины и, убраться подальше от расхулиганившихся гейзеров. Менее чем через полчаса участок предъявил права на ограниченный камнем отрезок холодной земли. К счастью, я быстро убрался подальше от изменяющейся поверхности и наблюдал окончание этого явления издалека. Но надвигалось и еще кое-что. Я пригнулся, чтобы укрыться среди скал и добрался полусогнувшись до подножья хребта, откуда я начал свой поход. Там я отдохнул и понаблюдал некоторое время, как перестраивается тот небольшой сегмент территории, а ветер застилает землю дымом и паром. Подскакивали и катались камни. Затем я заметил движение, которое сперва счел сейсмическим по происхождению. Перемещенный мною пограничный камень слегка приподнялся и покатился в сторону. Однако миг спустя его унесло еще дальше и он проплыл над выжженным участком, двигаясь по прямой с постоянной скоростью до тех пор, пока, настолько я мог судить, не занял свое прежнее место и положение. И утвердился там. Спустя несколько мгновений видоизменение земли возобновилось, и на сей раз наползал неровными толчками клин ледяного покрова, забирая обратно в свои владения захваченный и ставший теплым участок. Я вызвал Логрусово зрение и стал различать окружающее камень темное свечение. Оно соединялось с длинным, прямым и постоянным потоком света того же оттенка, протянувшимся из высокой задней башни Замка. Это зрелище завораживало. Много бы я дал, чтобы получить возможность заглянуть внутрь этой постройки. А затем, появившись со вздохом, повзрослев со свистом, из опорного района, поднялся смерч, разрастаясь, ширясь, колышась, и вдруг понесся ко мне, точно машущий хобот какого-то облачного слона, ростом до неба. Я повернулся и залез повыше, петляя среди скал и обходя горные отроги. Эта штука погналась за мной, словно ее движением обладал какой-то разум. И то, что смерч разломился, проходя над этой неровной, песчаной поверхностью, указывало на его искусственное происхождение, что в данном случае скорее всего означало магию. Для определения соответствующей магической защиты требуется некоторое время, а ввести ее в действие мгновенно тоже невозможно. К несчастью, я опередил погоню всего лишь на какую-то минуту, и запас этого времени все сокращался. Когда за следующим поворотом я заметил расселину, неровную, точно зигзаг молнии, то лишь на миг остановился вглядеться в ее глубину, а затем стал туда спускаться. Лохмотья одежды хлестали меня по бокам, за спиной ощущалось шумящее присутствие смерча… Путь вел вглубь, я продвигался, отмечая углубления и повороты. Громыхание переросло в рев, и я закашлялся, когда меня поглотила туча пыли. Затем на меня обрушился град мелких камешков. Тогда я бросился наземь, втиснулся в восьмифутовую впадину и закрыл голову руками, так как считал, что эта штука пройдет надо мной. Лежа так, я бормотал ограждающее заклинание, которое, правда, в этой ситуации обладало минимальным действием. Когда наступило безмолвие, я не поспешил подняться на ноги. Возможно, кто-то управлял смерчем и прекратил нападение, убедившись, что я оказался вне пределов досягаемости. Быть может, меня ожидало нечто худшее. Хотя я и не вставал на ноги, но голову приподнял. А затем я увидел лицо, нет, скорее маску в центре бури, глядящую на меня. Это, конечно же, была проекция натуральной величины и не вполне материальная. Голову закрывал капюшон: цвет лица был ярко-синий, черты - округлые, все вместе здорово смахивало на маску, используемую хоккейными вратарями. В ней были два вертикальных дыхательных прореза, из которых валил дым немного наигранно, как мне показалось. Ниже располагались в случайном порядке две дырочки, наверное, означающие язвительно скривившийся рот. Из-за маски до меня донесся искаженный смешок.
- А тебе не кажется, что ты немного переигрываешь? - я встал пригнувшись и поднял между нами Логруса. - Это годится разве что для детей на маскараде. Но мы же здесь взрослые, не так ли?
- Ты сдвинул мой камень! - прогремела маска.
- Я испытывал определенный академический интерес к таким делам, - я подготовил манипуляторы. - Не стоит расстраиваться из-за пустяков. Это ты, Ясра? Я…
Снова раздалось громыхание, сперва тихое, потом постепенно усиливающееся.
- Я заключу сделку, - предложил я. - Ты отзываешь смерч, я же обещаю не сдвигать больше вешек.
Вновь послышался смех, раздавшийся вместе с усиленным звуком бури.
- Слишком поздно, - донесся ответ. - Слишком поздно для тебя. Если только ты не круче, чем выглядишь.
Какого черта! В битве не всегда выигрывает сильнейший, и хорошие парни обычно побеждают, так что именно они пишут мемуары. Я повернул проекции Логрусовых щупалец, проведя ими по нематериальности маски, пока не нашел отверстие, ведущее к источнику звука. Я сделал выпад сквозь него - это было равнозначно сильному электрическому разряду. Раздался вопль. Рухнула маска, исчез смерч, и я очутился на ногах, бросившись бежать. Я не хотел бы находиться на том же месте, когда тот, кого я ударил, придет в себя, ибо это место может подвергнуться внезапному удару. У меня был выбор - либо рвануться в Отражения, либо найти более быстрый путь отступления. Если по пятам за мной последует колдун, то он сможет увязаться следом по Отражениям. Поэтому я вытащил свои Карты и отыскал Рэндома. Затем я завернул за скальный выступ и там мне все равно пришлось бы остановиться, так как расселина настолько сузилась, что человеку пройти было невозможно. Я поднял Карту и мысленно потянулся к Рэндому. Контакт последовал почти сразу же. Но когда образ приобрел реальность, я ощутил постороннее прикосновение. И сразу же появилась уверенность, что меня снова разыскивает Немезида в синей маске. Наконец Рэндом приобрел реальность. Он сидел за барабаном с палочками в руках. Увидев меня, он отложил палочки и поднялся.
- Самое время, - проговорил он, протягивая руку.
Уже потянувшись к ней, я почувствовал, как ко мне что-то приближается. Когда наши пальцы соприкоснулись, и я шагнул вперед, ощущение осталось позади. Я оказался в музыкальном салоне Амбера. Рэндом открыл рот, готовый заговорить, когда на нас обрушился каскад цветов. Стряхивая с рубашки фиалки, он недоуменно посмотрел на меня.
- Я предпочел бы, чтобы ты сказал это словами, - заметил он.
3
Портрет художника, пути пересеклись, температура падает… Солнечный полдень и прогулки по небольшому парку после легкого завтрака, предположительное молчание, односложные ответы и попытки завязать разговор, указывающие на то, что не все благополучно на другом конце туго натянутой нити, связывающей нас. Потом мы сидим на пляже, глядя на цветочные клумбы, и души настигнуты телами, а слова - мыслями.
- Ладно, Мерль, какой твой счет? - спрашивает она.
- Я не знаю, о чем ты говоришь, Джулия.
- Не остри. Мне нужен всего-навсего прямой ответ.
- На какой вопрос?
- То место, куда ты меня отвел с пляжа прошлой ночью… Где оно было?
- Это был… ну, такой сон.
- Ерунда! - она поворачивается лицом прямо ко мне, и я должен встретиться со взглядом этих сверкающих глаз и ничего не выдать ни единым движением лица. - Я побывала там несколько раз, отыскивая пройденный нами путь. Там нет никакой пещеры. Там ничего нет! Что же тогда случилось?
- Может быть, накатил прилив и…
- Мерль! Ты что, принимаешь меня за идиотку? Того, пройденного нами пути нет на картах. В здешней округе никто и никогда не слышал о подобных местах. Они географически невозможны. Время дня и года постоянно менялись. Единственное, что может это объяснить - сверхъестественность или паранормальность - называй это как тебе нравится. Что произошло? Ты обязан ответить мне, и ты знаешь это! Что случилось? Где мы были?
Я отвожу взгляд, скольжу по носкам туфель, по цветам и дальше, дальше…
- Я - не могу сказать.
- Почему?
- Я… - что я мог сказать? Только не об Отражениях. Эта новость поколеблет и уничтожит ее представление о действительности. Проблема заключается скорее в понимании, что в таком случае потребуется также рассказать ей, откуда я это знаю, а значит и поведать, кто я такой, откуда я и что я собой представляю… А я боялся, чтобы она это знала. Я уверял себя, что, сделав это, я столь же верно положу конец нашим отношениям, как и не рассказывая ничего, а если они все равно должны прекратиться, то я предпочел бы расстаться, не обременяя ее такими знаниями. Позже, намного позже я понял, что мои умозаключения были всего лишь рационализированием. Настоящая же причина заключалась в том, что я не мог допустить ее, или кого-нибудь еще близко к себе, такому, каков я есть на самом деле. Знай я ее подольше, получше, скажем, еще год, я, может, ответил бы ей. Не знаю. Мы никогда не употребляли слова "любовь", хотя оно, должно быть, иной раз приходило ей на ум, как приходило мне. Полагаю, дело заключалось в том, что я любил ее не настолько, чтобы довериться, а потом уже было слишком поздно. Поэтому я все время твердил: "Я не могу тебе это сказать".
- Ты обладаешь каким-то могуществом, которым не хочешь делиться со мной.
- Что ж, называй это так.
- Я сделаю все, что ты скажешь, пообещаю тебе, что ты потребуешь от меня пообещать.
- На то есть причина, Джулия.
Она поднимается на ноги, упершись руками в бедра.
- И ты не раскроешь даже ее?
Я мотаю головой.
- Вероятно, ты маг и живешь в изолированном мире, раз туда запрещен вход даже тем, кого ты любишь.
В этот момент мне кажется, что она просто применяет последний прием, чтобы добиться от меня ответа. Я еще сильнее укрепляю свою решимость.
- Я этого не говорил.
- Тебе и не требуется. Об этом свидетельствует твое молчание. А если ты заодно знаешь дорогу к дьяволу, почему бы тебе туда не направиться? Счастливого пути!
- Джулия, но…
Она предпочитает не слышать меня. Натюрморт с цветами.
Пробуждение. Ночь. Осенний ветер за моим окном. Сны, живая кровь без тела… коловращение… Я опустил ноги с постели, потирая глаза и виски. Светило полуденное солнце, когда я закончил рассказывать Рэндому свои приключения, и по его заверениям ему не все было понятно, но он отправил меня малость вздремнуть. Я испытывал недомогание от пересечения нескольких Теневых потоков времени и чувствовал себя в тот момент совершенно разбитым, так как не был уверен, какой, собственно, сейчас час. Я проснулся, встал, привел себя в порядок и облачился в свежую одежду. Я понял, что не смогу больше заснуть, и вдобавок ощутил голод. И я испытывал желание поскорее отправиться в какой-нибудь ресторан. Появилось настроение прогуляться. Как мне показалось, я не бывал за пределами дворца в городе не один год. Я спустился вниз, миновал несколько залов и большой холл, связующий нефасадную сторону с коридором, по которому я мог бы, если бы захотел, пройти всю дорогу до самой лестницы, но тогда я разминулся бы с парой гобеленов, с которыми надлежало поздороваться: один с изображением идиллической лесной сцены с парочкой, прогуливающейся после пикника, а другой с изображением сцены охоты и людей, преследующих великолепного оленя, у которого, похоже, все-таки есть шанс уйти, если он осмелится на рискованный прыжок… Я прошел через холл и проследовал по коридору к потерне, где скучающего вида часовой по имени Джерли, услышав мое приближение, внезапно постарался казаться бдительным. Я остановился рядом и узнал, что его сменят с дежурства не ранее полуночи, до которой оставалось два часа.
- Я иду в город, - сообщил я, - Где можно прилично поесть в такое время суток?
- А что вам по вкусу?
- Дары моря, - решил я.
- В "Зеленом Фидлеровском", примерно в двух третях пути по Главной Площади, там подают весьма приличные блюда. Очень модное заведение…
- Меня не интересуют модные заведения, - покачал я головой.
- "Сеть" все еще считается приличным заведением, которое расположено недалеко от угла улицы Кузнецов, и оно в общем-то не модное.
- Но ты туда бы не пошел?
- Бывало, ходил, но в последнее время там ошивается множество аристократов и крупных купцов, а сейчас я чувствую себя там несколько неуютно. Но "Сеть" стала похожа на клуб.
- Черт! Мне вовсе не нужна атмосфера клуба. Просто хочется отведать вкусной, свежей рыбки. Куда бы ты пошел для этой цели?
- Это долгая прогулка. Надо спуститься к самым причалам с обратной стороны бухты и немного свернуть на запад. Но, может быть, вам не следует туда ходить? Час довольно поздний, а это не самый спокойный район с наступлением темноты.
- Это, случайно, не Закоулок Смерти?
- Иногда его называют и так, потому что по утрам находят трупы. Может, вам лучше направиться в "Сеть", раз вы один?
- Жерар однажды провел меня по тому району в дневное время. Думается, я прекрасно сумею разыскать дорогу. Как называется это заведение?
- "Окровавленный Билл".
- Спасибо. Я передам Биллу от тебя привет.
- Это невозможно, - качнул он головой. - Заведение переименовано в честь его кончины. Теперь им заправляет его двоюродный брат, Энди.
- О… А как же оно называлось раньше?
- "Окровавленный Сэм".
- Думаю, что в следующий раз его назовут "Окровавленный Энди".
Я пожелал ему спокойной ночи и вышел, подготавливая себя к длительной прогулке. Выбрал тропу к короткой лестнице, спускающейся вниз по склону к дорожке, ведущей к боковым воротам, часовой выпустил меня за ограду. Стояла прохладная ночь, и ветер с моря доносил запах осени, оголявшей окружающий меня мир. Направляясь к Главной Площади, я втянул ее запахи в легкие. До меня доносился отдаленный, почти забытый неспешный цокот копыт по мостовой, словно всплывающий из сна или из памяти. Ночь была безлунной, а площадь внизу окаймлялась установленными на высоких столбах фонарями-шарами с фосфоресцирующими трубками с жидкостью, и вокруг них мелькали ночные бабочки. Добравшись др проспекта, я пошел прогулочным шагом. Ранние звездочки заполнили небо. Пока я прогуливался, мимо меня прокатило несколько закрытых экипажей. Какой-то старик, прогуливавший на цепочке зеленого дракончика, прикоснулся к шляпе, когда я проходил мимо, и произнес: "Добрый вечер". Он видел, откуда я иду, хотя я и не был уверен, что он узнал меня. Моя физиономия не так уж хорошо известна в городе. Через некоторое время на душе у меня полегчало, и я почувствовал, как в ногах прибавилось прыти. Рэндом был рассержен куда меньше, чем я ожидал. Поскольку Колесо-призрак не заварило никакой каши, он не велел мне его отключить. Он лишь предложил продумать оптимальный вариант действий.
А Флора уже связалась с ним и сообщила, кто такой Люк, отчего у него, кажется, полегчало на душе, так как теперь он знал, с кем имеет дело. Хотя я поинтересовался, как он намеревается разделаться с ним, он мне ничего не сказал. Намекнул, правда, что отправит в Кашеру агента с целью сбора информации. Но больше всего его, пожалуй, встревожило известие о том, что известный разбойник Далт все еще жив.
- В этом человеке есть что-то… - начал Рэндом.
- Что?
- Ну, хотя бы то, что, как я видел, Бенедикт проткнул его мечом. Обычно это означает конец карьеры.
- Крепкий сукин сын, - предположил я, - или же чертовски везучий. Или и то и другое.
- Если он тот же самый человек, то он сын Осквернительницы. Ты слышал о ней?
- Дила! - вспомнил я. - Ее ведь звали именно так? Какая-то религиозная фанатичка? Воинствующая проводница?
Рэндом кивнул.
- Она причинила уйму хлопот на периферии Золотого Круга, неподалеку от Бегмы. Ты когда-нибудь бывал там?
- Нет.
- Бегма - самая ближайшая точка на Круге по отношению к Кашере, вот это-то и делает всю историю особенно интересной. Она совершила массу набегов на Бегму и бегмийцы не могли справиться с ней. Наконец они напомнили нам про договор о защите, который мы заключили почти со всеми королевствами Золотого Круга, и отец решил лично направиться туда и преподать ей урок. Слишком уж много она спалила святилищ Единорога. Он взял с собой небольшой отряд, разбил ее войска, захватил ее в плен и повесил кучу ее молодчиков. Она же сумела убежать и через пару лет, когда про нее почти уже все забыли, вернулась со свежими силами и вновь принялась за ту же работу. Бегма подняла вой, но отец был занят. Он послал Блейза с большим войском. Произошло несколько ничего не решающих стычек - у нее были разбойники, а не регулярная армия - и Блейз наконец-то загнал ее в угол и стер в порошок. В тот день она и погибла, возглавляя свои войска.
- И Далт ее сын?
- Так утверждают, и это похоже на правду, он длительное время досаждал нам, как только мог, стремясь отомстить за смерть матери. Наконец он собрал довольно впечатляющие боевые силы и попытался совершить набег на Амбер, но Бенедикт уже поджидал его, имея за спиной свой любимый полк. Бенедикт раскрошил их на куски, и все безусловно выглядело так, будто он смертельно ранил Далта. Несколько молодчиков сумели вынести его с поля боя, поэтому-то мы и не увидели его тела. Но черт возьми! Кого это тогда волновало?!
- И ты думаешь, что это мог быть тот самый парень, с которым дружил Люк в детские годы и позже?
- Ну, возраст примерно одинаковый, и в общем-то он устраивает набеги из того же района. Полагаю, это не исключено.