- Настоящий Юрт - Я!
- У тебя все пальцы на месте. А он недавно потерял один. Я был при этом.
Он неожиданно отвел глаза.
- Ты, должно быть, Логрусов призрак, - продолжал я, - Наверное, он пользуется теми же трюками, что и Лабиринт - увековечивает тех, кто прошел его.
- Так вот что случилось, - сказал он, - Я не мог как следует припомнить, почему я здесь - помнил только, что должен бежать с тобой.
- Держу пари, твои самые последние воспоминания, до того, как ты попал сюда, касаются преодоления Логруса.
Он оглянулся и кивнул.
- Ты прав. Что все это значит? - спросил он.
- Точно не знаю, - сказал я. - Но кое-какие мысли на этот счет у меня есть. Это место - что-то вроде вечной изнанки Отражения. Ситуация тут чертовски близка к тому, что и Лабиринту, и Логрусу сюда вход воспрещен. Но оба явно могут проникать в это место с помощью своих призраков - искусственно сделанных по снятым с нас копиям. А копии снимаются в тот момент, когда проходишь по ним…
- Ты хочешь сказать, что я - всего лишь что-то вроде записи на пленку? - Вид у него был такой, будто он вот-вот расплачется. - Только что все было так чудесно. Я прошел Логрус. Все Отражение лежало у моих ног. - Он помассировал виски. Потом сказал, как плюнул:
- Ты! Сюда меня перенесли из-за тебя…. чтобы я состязался с тобой и побил тебя в этой гонке.
- Ты отлично сработал. Не знал, что ты можешь так бегать.
- Узнав, что ты в колледже занимаешься бегом, я начал тренироваться. Хотелось так наловчиться, чтобы тебе стало кисло.
- Получилось неплохо, - признал я.
- Но если бы не ты, я бы не очутился в этом проклятом месте. Или… - Юрт закусил губу. - Это не совсем верно, правда? - спросил он. - Я бы никуда не попал. Я всего лишь запись, копия…
Потом он уставился на меня.
- Сколько мы существуем? - сказал он. - На какое время рассчитаны призраки Логруса?
- Понятия не имею, - ответил я, - что нужно для создания такого призрака или как поддержать его существование. Но мне уже встретилось несколько призраков Лабиринта, и у меня создалось впечатление, что их каким-то образом поддерживает моя кровь, она дает им какую-то самостоятельность, независимость от Лабиринта. Только один из них - Бранд - получил вместо крови пламя и растворился. Дейрдре получила кровь, но ее не убрали. Не знаю, может, ей не хватило.
Он покачал головой.
- У меня такое чувство… не знаю, откуда оно… что то же самое сгодится и для меня, и что кровь - для Лабиринта, а пламя - для Логруса.
- Я не знаю, как определить, где моя кровь летуча, - сказал я.
- Здесь она запылает, - ответил Юрт. - Зависит от того, кто тут заправляет делами. Я просто знаю это. Не знаю, откуда.
- Тогда почему Бранда занесло на территорию Логруса?
Он усмехнулся.
- Может быть, Лабиринт решил использовать предателя, чтобы свергнуть кого-нибудь. Или, может, у Бранда были свои соображения - например, повести с Лабиринтом двойную игру.
- Это было в его духе, - согласился я. Мое дыхание, наконец, выровнялось.
Я вытащил из сапога хаосское лезвие, рассек левую руку пониже локтя, увидел, как оттуда заструилось пламя и протянул руку к Юрту.
- Скорей! Пей, если сумеешь! - крикнул я. - Прежде чем Логрус призовет тебя обратно.
Он ухватил мою руку и чуть не вдохнул пламя, которое било из меня фонтаном. Глянув вниз, я увидел, как становится прозрачными его ступни, за ними ноги. Кажется, Логрус обеспокоился и призывает его назад так же, как Лабиринт призвал Дейрдре. Я увидел, как в тумане, там, где прежде были ноги Юрта, завертелись огненные вихри. Потом они вдруг замерцали и исчезли, и вновь стали видны очертания конечностей. Он продолжал пить мою летучую кровь, но я больше не видел языков пламени, хотя теперь он пил как Дейрдре, прямо из раны. Его ноги стали твердеть.
- Похоже, ты обретаешь стабильность, - сказал я. - Пей еще.
Что-то ударило меня в правую почку, я дернулся, отлетел прочь и, падая, обернулся. Рядом со мной стоял высокий темный человек, он опускал ногу, которой пнул меня. На нем были зеленые штаны и черная рубашка, голова была повязана зеленым платком.
- Это что за извращения? - спросил он, - Да еще в священном месте?
Я перекатился на колени, а потом поднялся, держа правую руку с вывернутым запястьем за спиной, чтобы скрыть за бедром кинжал. Левую руку я поднял и вытянул перед собой. Из свежей раны лился уже не огонь, текла кровь.
- Не твое собачье дело, - сказал я и, на ходу обретая уверенность, назвал его имя: Каин.
В поклоне он улыбнулся, потом скрестил и развел руки. Когда руки складывались, они были пусты, но когда правая рука снова показалась, в ней был кинжал. Должно быть, он появился из ножен, прикрепленных внутри пышного рукава. Ему пришлось немало потренироваться, чтобы проделывать это так быстро. Я постарался вспомнить, что слышал о Каине и ножах, а когда вспомнил, то пожалел об этом. В драке на ножах он считался мастером. Вот черт.
- У тебя есть преимущество передо мной, - заявил он, - Ты очень похож на кого-то, но, по-моему, я тебя не знаю.
- Мерлин, - сказал я. - Сын Корвина.
Он начал было медленно обходить меня кругом, но остановился.
- Извини, мне трудно в это поверить.
- Дело твое. Это правда.
- А этот, второй., его зовут Юрт, верно?
Он указал на моего брата, который только что поднялся на ноги.
- Как ты узнал? - спросил я.
Он помедлил, морща лоб и щурясь.
- Я… Я точно не знаю, - сказал он.
- Я знаю, - сообщил я ему. - Постарайся вспомнить, где ты и как сюда попал.
Он отступил на пару шагов, потом вскрикнул:
- Вот он!
- Юрт! Осторожно! - закричал я.
Юрт развернулся и помчался как стрела. Я швырнул в Каина кинжал - это до добра не доводит, но сейчас со мной был меч, которым я мог достать Каина раньше, чем Каин меня. Юрт так и не потерял скорости и в мгновение ока очутился вне пределов досягаемости. Удивительно, но лезвие вонзилось Каину в правое плечо почти на дюйм, и не успел он повернуться ко мне, как его тело разлетелось на куски в разных направлениях, превратившись в несколько вихрей, которые мигом всосали все, что делало его похожим на человека. Летая друг возле друга, части призрака издавали пронзительные свистящие звуки, два слились в один более крупный, который после этого быстро поглотил остальные, при этом звук каждый раз понижался. Наконец, остался только один смерч. Он качнулся было ко мне, потом взвился в небо и развеялся. Кинжал швырнуло обратно в меня, он упал в шаге от моей правой ноги. Подняв его, я Обнаружил, что он теплый, и пока я не убрал его в сапог, он несколько мгновений гудел.
- Что случилось? - спросил Юрт, поворачивая назад и приближаясь.
- Очевидно, призраки Лабиринта бурно реагируют на оружие Двора, - сказал я.
- Неплохо, если оно под рукой. Но почему он так набросился на меня?
- Думаю, его послал Лабиринт, чтобы не дать тебе независимость или уничтожить тебя, если ты получил ее. Кажется, ему ни к чему, чтобы агенты противоположной стороны обретали здесь силы и стабильность.
- Но я не представляю никакой угрозы. Я - сам за себя, и больше ни за кого. Просто до чертиков хочется вобраться отсюда и заняться собственными делами.
Может, в этом и есть угроза.
- Как это? - спросил он.
- Кто знает, как может пригодиться тебе твое необычное происхождение, если ты станешь независимым, учитывая, что творится? Может нарушиться баланс Сил. Может, ты получишь какие-то сведения, пересуды о которых ни к чему тутошним заправилам, или найдешь способ подобраться к ним? Вдруг ты окажешься чем-то наподобие непарного шелкопряда? Ведь никто не замечает, как он воздействует на окружающую среду до тех пор, пока он не исчезнет из лаборатории. Ты можешь…
- Хватит! - он поднял руку, чтобы я замолчал. - Все это меня не волнует. Если они выпустят меня и оставят в покое, я стану держаться от них подальше.
- Убеждать тебе следует не меня, - сказал я.
Юрт пристально посмотрел мне в лицо, потом свернул в сторону. За пределами светящейся тропинки видна была лишь темнота, но он громко обратился, по-моему, не разбирая, к кому:
- Слышишь? Я не хочу в это впутываться! Я просто хочу, убраться отсюда! Живи и дай жить другим, понял? О’кей?
Протянув руку, я ухватил Юрта за запястье и дернул к себе. Почему? Потому что заметил, как в воздухе у него над головой начала образовываться маленькая призрачная копия знака Логруса. Миг - и она уже упала, полыхая, со звуком, похожим на щелканье хлыста. Пройдя через пространство, где перед тем находился Юрт, она исчезла, оставив на тропинке воронку.
Юрт взглянул наверх.
- Может, там готовят еще одну такую штуку. Она может ударить в любой момент, когда я меньше всего буду этого ожидать.
- Как и в реальной жизни, - согласился я. - Но мне кажется, можно расценить это, как предупредительный выстрел, и с тем их и оставить. Добраться сюда им было нелегко. Важнее вот что. Раз меня заставили поверить в то, что это - рыцарское странствие, не мог бы ты ответить мне прямо сейчас - что ты должен был делать? Помогать мне или мешать?
- Сейчас, когда ты упомянул об этом, - сказал Юрт, я вдруг вспомнил, что там, где я был, имелись две вещи: возможность состязаться с тобой в беге и ощущение, что после мы подеремся… или случится еще что-нибудь.
- А сейчас ты это чувствуешь?
- Ну, мы с тобой никогда особенно не ладили. Но все равно мне не нравится идея, что меня используют таким образом.
- Хочешь, объявим перемирие до тех пор, пока я не соображу, как выбраться и из игры, и отсюда?
- Что это мне даст? - спросил Юрт.
- Юрт, я найду, как выбраться из этого проклятого места. Идем, дай руку… или, по крайней мере, не становись на дороге… и, когда я уйду, то прихвачу и тебя.
- Не уверен, что отсюда можно выбраться, - рассмеялся он, - вот только, если сами Силы освободят нас…
- Тогда тебе нечего терять, - сказал я, - и может, тебе даже удастся увидеть, как я погибну, пытаясь найти выход.
- Ты действительно знаком с обоими - и с Лабиринтом и с Логрусом?
- Да. Но с Логрусом у меня получается куда лучше.
- Можно ли использовать кого-то из них против источника Сил?
- Весьма интригующий метафизический момент. Не знаю, как ответить, - сказал я, - и не уверен, что выясню это. Тут призывать Силы опасно. Все, что у меня осталось, это несколько заклинаний. Не думаю, что отсюда нас выведет магия.
- Тогда что же?
- Точно не скажу, но, по-моему, полной картины мне не видать, пока я не доберусь до конца этой тропинки:
- А, черт… не знаю. Не думаю, что проводить время именно здесь мне полезней, чем в любом другом месте. С другой стороны, что, если такие, как я, могут существовать только в подобном месте? Что, если ты отыщешь мне дверь, я шагну в нее и растаю?
- Раз в Отражении могут появляться призраки Лабиринта, почему не можешь ты? Дворкин с Обероном приходили ко мне еще до того, как я очутился здесь.
- Это обнадеживает. Ты бы попробовал, будь ты на моем месте?
- Ты ставишь на кон жизнь, - сказал я.
Он засопел.
- Понял. Так и быть, иду с тобой, посмотрим, что из этого выйдет. Помощь не обещаю, но мешать тоже не буду.
Я протянул руку, но он покачал головой.
- Давай не будем увлекаться. Если без рукопожатия мои слова ничего не стоят, то и с ним они пустой звук, верно?
- Может быть.
- И потом, у меня никогда не было особого желания жать тебе руку.
- Извини, что предложил. Но, может, расскажешь, в чем дело? Никогда не мог понять тебя.
Он пожал плечами.
- Что, всегда должна быть причина?
- Иначе это абсурд, - ответил я.
- Или тайна, - отозвался он.
Я снова зашагал по дорожке, и Юрт шёл рядом со мной. Мы долго молчали. Когда уже я научусь держать язык за зубами, или останавливаться, если зашел слишком далеко. Тут разницы нет. Некоторое время дорожка шла прямо, но вдруг словно исчезла. Приблизившись к точке, в которой она пропадала, я понял, почему это случилось, - тропинка огибала низкий выступ. Мы тоже повернули и тут же наткнулись на еще один. Вскоре мы оказались среди чего-то вроде американских горок, собранных в ровные ряды, и сообразили, что они скрадывают довольно крутой спуск. Когда мы стали спускаться по извилистой тропинке вниз, я вдруг заметил, что неподалеку от нас, впереди, висит что-то яркое. Юрт спросил:
- Что это?
На миг мне показалось, что перед нами повисла, круто уходящая вверх, наша же тропинка. Но видение рассеялось, и я понял, что перед нами нечто вроде огромной ямы. Воздух стал заметно остывать. Мы шли вниз по тропе, и вдруг моей руки коснулось что-то мокрое и холодное. Я глянул и в сгущающихся сумерках увидел летящие снежинки. Это они таяли на моей руке. Немного погодя мы заметили, что далеко внизу разлит яркий свет.
- Я тоже не знаю, что это такое, - запульсировал в моем мозгу Фракир.
- Спасибо, - подумал я в ответ, решив не рассказывать Юрту о Фракире.
Вниз. Вниз и по кругу. Назад. Назад и вперед. Делалось все холоднее. Порхали снежные хлопья. В стене, вдоль которой мы теперь спускались, ряды камней начали поблескивать. Странно, до тех пор, пока я не поскользнулся в первый раз, я не понимал, почему.
- Лед! - неожиданно объявил Юрт, чуть не упав и хватаясь за камень.
Вдали возник звук, напоминающий вздох, приближаясь, он все усиливался. Это был холодный ветер, но мы не знали этого, пока на нас не налетел его сильный порыв. Дыханием ледникового периода он пронесся мимо, и я поднял воротник плаща. Мы продолжали спускаться, а ветер, чуть притихнув, летел нам вслед. К тому времени, как мы добрались до дна долины, стало чертовски холодно, а ступени либо полностью заиндевели, либо были покрыты льдом. Принося и унося хлопья снега или ледяные градины, ветер монотонно и тоскливо завывал.
- Поганый климат, - проворчал Юрт, стуча зубами.
- Вот уж не думал, что призраки восприимчивы к мирскому, - сказал я.
- Призрак, черт возьми! - заметил он, - Я чувствую себя полноценным человеком. Ты бы подумал о том, что, если нечто отправило меня в полном облачении сюда перебегать тебе дорогу, оно могло, по крайней мере, учесть и такую возможность. Что, обязательно посылать призраков? И потом, это место не настолько уж мирское. Им хочется, чтобы мы куда-то пришли - так могли бы обеспечить и короткую дорогу. А при таком раскладе мы, пока доберемся до цели, рискуем превратиться в испорченный товар.
- Я не думаю, что Лабиринт или Логрус имеют здесь такую уж большую власть, - ответил я. - Вот что я тебе скажу: с том же успехом они могли бы и вовсе убраться с нашего пути.
Тропинка вышла на поблескивающую равнину - такую плоскую и блестящую, что я начал опасаться, как бы она не оказалась из чистого льда. И не ошибся.
- На вид скользко, - сказал Юрт. - Изменю-ка я ступни, надо сделать их пошире.
- Ты загубишь сапоги, и ноги будут мерзнуть, - сказал я. - Почему бы просто не перенести часть своего веса вниз? Так снизишь центр тяжести.
- У тебя на все готов ответ, - мрачно начал он, потом закончил: - Но на этот раз ты прав.
Мы постояли несколько минут, пока он делался ниже и коренастее.
- А сам ты не собираешься меняться? - спросил Юрт.
- Рискну сохранить центр тяжести на месте - так я смогу идти быстрее.
- И еще - шлепнуться на задницу.
- Посмотрим.
Мы тронулись в путь, держа равновесие. Чем дальше от стены, вдоль которой мы спускались, тем сильнее становился ветер. И все же наша ледяная дорога не была такой скользкой, какой казалась издалека. На ней были крошечные ребрышки и какая-то рябь, этого оказалось достаточно, чтобы обеспечить некоторое сцепление с ледяным пространством. Воздух жег легкие, проникая в них, снежные хлопья сбивались в стремительно крутящиеся столбики, которые, как странные волчки, перелетали через дорогу. Дорога испускала голубоватое сияние, окрашивая голубизной те хлопья, которые попадали в него. Мы прошагали, наверное, с четверть мили, а потом пошли новые серии призрачных образов. Первый представлял меня самого, распростертого на куче доспехов в часовне, второй - Дейрдре под фонарем, глядевшую на часы.
- Кто это? - спросил Юрт.
- В первый раз, когда я их увидел, то не знал - да и сейчас не знаю, - ответил я, - хотя, когда мы только начинали свою гонку, счел тебя одним из них… Они приходят и уходят, казалось бы, беспорядочно, наугад, и нет никаких особых причин для их появления и исчезновения.
Потом появилось что-то вроде столовой, на столе стояла ваза с цветами. В комнате ничего не было. Вот оно - появилось, исчезло… Нет. Не совсем. Видение исчезло, но цветы остались. Здесь, на ледяной поверхности. Я остановился, потом направился к ним.
- Мерль, я не знаю, можно ли сходить с дороги…
- О, черт, - ответил я, шагая к глыбе льда, которая напоминала о Стоунхеджской зоне, из которой я пришел. У ее основания, беспорядочно вспыхивая, играли краски.
Цветов было много - розы разных сортов. Нагнувшись, я подобрал одну, похоже было, что она серебряная…
- Что ты тут делаешь, мальчуган? - услышал я знакомый голос.
Я медленно выпрямился и увидел, что появившаяся из-за ледяной глыбы высокая темная фигура обращается не ко мне. И кивки, и улыбка были адресованы Юрту.
А потом призрак обратился ко мне:
- Серебряная роза Амбера, по-моему, принадлежит лорду Корвину? Привет, Мерлин, Ищешь отца?
Я вынул одну из запасных булавок, которые держал приколотыми с изнанки плаща. Ею я воспользовался, чтобы приколоть розу слева на грудь. С нами говорил лорд Борель, герцог королевского дома Савалла, и, по слухам, один из давних любовников моей матери. Кроме того, он считался одним из самых беспощадных людей при Дворе, владеющих мечом. Долгие годы его навязчивой идеей было убить моего отца, Бенедикта или Эрика. К несчастью, он встретился с Корвином, как раз когда отец спешил, и они так и не скрестили мечи. Вместо этого Корвин одурачил его и убил в поединке, который, по-моему, строго говоря, нельзя было считать честным. Но тут все о’кей. Он никогда не нравился мне.
- Борель, ты мертв. Знаешь ты это? - сказал я ему. - Ты только призрак человека, которым был в тот день, когда прошел Логрус. В реальном мире лорда Бореля больше нет. Хочешь знать, почему? Потому что в день Битвы за Падение Лабиринта Корвин убил тебя.
- Врешь, негодяй! - крикнул он.
- Э-э, нет, - вмешался Юрт. - Ты умер, будь спокоен. Как я слышал, тебя проткнули. Хотя и не знал, что это сделал Корвин.
- Корвин, - подтвердил я.
Он отвел глаза и стало заметно, как мышцы на его челюстях вздуваются и расслабляются.
- А здесь что, загробный мир? - спросил он чуть погодя, все еще не глядя на нас.
- По-моему, можно сказать и так, - откликнулся я.
- А тут можно еще раз умереть?
- Наверное, - сказал я.
- А это что? - он вдруг опустил глаза, и я проследил, куда он смотрит. Возле нас на льду что-то лежало. Я шагнул туда.
- Рука, - ответил я. - Похоже, человеческая.
- Что она тут делает? - спросил Юрт, который подошел и пнул ее ногой.