- А-а, - отозвался я, - но откуда мне знать, что вы - не проекция какого-нибудь Джаласа из пятого круга?
- Могу рассказать наизусть всю генеалогию королевского дома Амбера.
- Как и любой приличный писец у меня дома.
- Я включу и незаконнорожденных.
- Кстати, а сколько их было?
- Тех, о которых мне известно, сорок семь.
- Да ну! Как вам это удалось?
- Разные временные потоки, - сказал он, улыбаясь.
- Если вы пережили переделку Лабиринта, почему же вы не вернулись в Амбер продолжить свое царствование? - спросил я. - Почему позволили Рэндому короноваться и еще больше изгадить положение дел?
Он засмеялся.
- Но я не пережил ее, - сказал он. - Я был уничтожен в ходе переделки. Я - призрак, вернувшийся, чтобы потребовать от живых бороться за Амбер против растущей силы Логруса.
- Orguendo, "считаю доказанным", что вы - тот, кем объявили себя, - ответил я, - но, сэр, соседство у вас по-прежнему неподходящее. Я - посвященный Логруса и дитя Хаоса.
- Но ты еще и посвященный Лабиринта и дитя Амбера, - ответила величественная фигура.
- Верно, - сказал я, - тем больше у меня причин не выбирать, на чьей я стороне.
- Приходит время, когда мужчина должен сделать выбор, - заявил он. - Для тебя оно наступило. На чьей ты стороне?
- Да если бы я верил, что вы тот, за кого себя выдаете, я не считал бы себя обязанным делать подобный выбор, - сказал я. - А при Дворе существует предание, что Дворкин - сам посвященный Логруса. Если это правда, то я всего лишь иду по стопам почтенного предка.
- Но он отрекся от Хаоса, когда создал Амбер.
Я пожал плечами.
- Хорошо, что я ничего не создал, - сказал я. - Если вам нужно от меня что-то, скажите мне, что именно, чтобы я понимал, чего вы хотите, и тогда, может быть, я смогу поступить так как вы хотите. И, может, этим помогу вам.
Он протянул руку:
- Идем со мной, и ты ступишь в новый Лабиринт, по которому должен пройти по правилам той игры, что должна быть сыграна Силами.
- Я по-прежнему не понимаю вас, но уверен, что настоящего Оберона не остановила бы столь несложная охрана. Подойдите ко мне, пожмите мне руку, и я с радостью буду сопровождать вас и с удовольствием взгляну на то, что вы хотите мне показать.
Он стал еще выше ростом.
- Ты непременно хочешь проверить меня? - спросил он.
- Да.
- Будь я из плоти и крови, вряд ли это встревожило бы меня, - заявил он. - Но поскольку теперь я сделан из этой призрачной ерунды, то не знаю. Я бы предпочел не рисковать.
- В таком случае, мне следует согласиться с вашим предложением.
- Внук, - холодно сказал он, и в глазах его появился красноватый огонь, - никто из моих потомков не смеет так обращаться ко мне - даже к мертвому. Теперь я иду за тобой не как друг. Теперь я иду за тобой и протащу тебя сквозь пламя.
Он приближался. Я отступил на шаг.
- Зачем же все принимать на свой счет… - начал я.
Когда он наткнулся на мою охрану, эффект был как от фотовспышки, и я прикрыл глаза. Щурясь, я увидел повторение того, что произошло с Дворкиным. Оберон стал прозрачным и расплавился. Когда сходство с человеком исчезло, я увидел абстрактно расположенные внутри контуров крупной фигуры завитки и загогулины, перемычки и канавки. Несмотря на это, видение не исчезало. Миновав охрану, оно замедлило движение, но, тем не менее, продолжало идти в мою сторону, протягивая руки. Чем бы оно ни было на самом деле, оно было одним из самых пугающих созданий, с которыми мне приходилось сталкиваться. Продолжая пятиться от него, я воздел руки, вновь заставив появиться Логрус. Знак Логруса оказался между нами. Абстрактная версия Оберона продолжала подбираться ко мне, нечетко очерченные руки духа столкнулись с извивающимися отростками Хаоса. Я не решался вступить в схватку с этим призраком, даже обладая силой Логруса. Это существо внушало мне ужас. Я поступил иначе, изловчившись, я швырнул Знак в этого фальшивого короля. Затем прошмыгнул наружу и покатился по склону, царапая руки и ноги. Сильно ударившись, я налетел на валун и, ухватившись за него, остановился. И как раз в этот момент раздался сильный взрыв, пещера взлетела в воздух, словно мощная бомба попала в склад аммонита. Полминуты я лежал зажмурившись. Меня не покидало ощущение, что в любую секунду что-нибудь может цапнуть меня за задницу, если только я не буду лежать совершенно неподвижно, изо всех сил стараясь казаться еще одним камнем. Тишина была полная. Когда я открыл глаза, свет исчез, но вход в пещеру сохранил свои очертания. Я медленно поднялся и еще медленнее пошел. Знак Логруса пропал и, по непонятным причинам, мне до отвращения не хотелось вызывать его еще раз. Когда я заглянул в пещеру, мне показалось, что там ничего не произошло. Разве что моя охрана исчезла. Я шагнул внутрь. Одеяло так и лежало там, куда упало. Я потрогал стену. Холодный камень. Должно быть, взрыв произошел не в этом уровне, а в каком-то другом. Мой маленький костер все еще слабо мигал. Я еще раз вызвал его к жизни и увидел чашку, которая была разбита. Немного погодя я почувствовал жгучую досаду оттого, что смерть ходит за мной по пятам. Сердце мое сжалось. И не знаю, почему, я рассмеялся вместо того, чтобы завыть от тоски. Мне пришло в голову, что все участники этой непростой игры мне знакомы. Люк с Ясрой, похоже, сейчас были на моей стороне вместе с моим братом Мондором, который всегда немного остерегался меня. Мой безумный брат Юрт хотел моей смерти, а теперь он заключил союз с моей бывшей любовницей, Джулией, которая, кажется, тоже была настроена ко мне не слишком-то доброжелательно. Была еще ти’га, которую я оставил спать в Амбере, опутав заклятиями. Сверхзащищающий демон, влившийся в тело Найды, сестры Корал. Был еще наемник Далт (подумав о нем теперь, я понял, что он, к тому же, приходится мне дядюшкой), который неизвестно почему разделался с Люком, после того как в Ардене надавал тому пинков, а две армии наблюдали за этим. Относительно Амбера у него были гнусные планы, но ему не хватало военной мощи, чтобы добиться большего, поэтому он ограничивался периодическими партизанскими вылазками, чем досаждал нам. Еще существовало Колесо-призрак, мой кибер для работы с Козырями, механический полубог низшего разряда; он, похоже, развивался от опрометчивости к расчетливости и паранойе. Как я мог знать, куда его унесло сейчас? В последнее время он стал уважать меня, а может и бояться. Но события последнего времени свидетельствовали, что в игре участвовали еще какие-то силы, желающие утащить меня отсюда в неизвестном направлении. Призрак утверждал, что силы эти немалые. Я понятия не имел, что они представляют собой на самом деле, и не имел никакого желания доверять Колесу.
- Эй, парень! - раздался снизу знакомый голос. - Трудновато тебя найти. Не сидится тебе на одном месте.
Я посмотрел вниз. По склону взбирался человек. Крупный мужчина. Около шеи у него что-то вспыхивало. Различить его черты не удавалось - было слишком темно. Я отступил на несколько шагов, начав заклинание, которое восстановило бы мою охрану.
- Эй! Давай не убегай! - крикнул он. - Мне надо потолковать с тобой.
Стража заняла свое место, а я вытащил клинок и зажал его в правой руке острием вниз. Его не было видно тому, кто стоял у входа в пещеру. Заодно я приказал Фракиру стать невидимым и свисать с моей левой руки. Раз вторая фигура оказалась сильнее первой и прошла мимо моих стражников, эта третья может оказаться сильнее второй, и тогда мне понадобится противопоставить все резервы, какие у меня есть.
- Эгей? - крикнул я. - Кто ты и что тебе надо?
- Черт! - раздалось в ответ. - Я не представляю ничего особенного. Я всего-навсего твой папаша. Мне нужна кой-какая помощь, не хотелось бы выносить сор из избы, нужно оставить разногласия в семье.
На него упал свет костра и, должен признаться, это оказалась отличная имитация принца Корвина Амберского, моего отца - вплоть до черного плаща, сапог, штанов, серой рубашки, серебряных запонок и пряжки, была даже серебряная роза. Он улыбался той самой быстрой улыбкой, которая иногда освещала лицо Корвина в те давние времена, когда он рассказывал мне свою историю… Увидев все это тогда, я почувствовал, как у меня сдавило горло. Мне хотелось узнать его получше, но он исчез, и мне так и не удалось разыскать его. И вот теперь эта штука - чем бы она ни была на самом деле - приняла его облик… Сказать, что я был раздражен такой попыткой играть на моих чувствах, значит не сказать ничего.
- Первой фальшивкой был Дворкин, - сказал я, - а второй - Оберон. Карабкаешься вверх по генеалогическому древу, да?
Не останавливаясь, он прищурился и недоуменно вскинул голову - еще одна его привычка.
- О чем это ты, Мерлин, не пойму, - отозвался он. - Я…
Тут это существо вошло в охраняемую зону и дернулось, будто дотронулось до раскаленной проволоки.
- Твою мать! - выругался он. - Ты что, никому не доверяешь?
- Семейная традиция, - ответил я, - подкрепленная недавним опытом.
Тем не менее я недоумевал, почему это столкновение не вызвало очередного фейерверка. Еще я не мог понять, почему эта штука до сих пор не начала превращаться в орнамент из завитков. Выругавшись еще раз, он взмахнул плащом так, что тот обернулся вокруг левой руки, а правая потянулась к великолепно воспроизведенным ножнам моего отца. Серебряное гравированное лезвие со звуком, подобным вздоху, описало дугу, после чего обрушилось на защитный экран. Когда они встретились, сноп искр поднялся на целый фут, а клинок зашипел, словно был раскален и теперь окунулся в воду. Узор на мече засветился и опять полетели искры, на сей раз они взметнулись на высоту человеческого роста. В этот миг я ощутил, что охрана сломана. Потом он вошел в пещеру, а я развернулся всем корпусом и взмахнул клинком. Но похожий на Грейсвандир меч опустился и снова вознесся, сужая круги, отводя острие моего собственного клинка и проскальзывая прямо к моей груди. Я парировал это простым приемом "ин кварте", но он продолжал заходить в глубь пещеры. Я ответил ударом "сиксте", но моего противника там, где он только что был, не оказалось. Его передвижение было лишь обманным маневром, он незаметно переместился к стене справа от меня, перехватил свой меч за острие, а другой рукой размахивал перед моим лицом, я же сделал полный оборот и опять парировал удар. Я слишком поздно заметил, что, покуда левая рука мелькала возле моей головы, правая поднималась. Прямо мне в челюсть держала курс рукоять Грейсвандира.
- Ты и правда… - начал я, и тут последовал удар. Помню последнее, что я увидел, была серебряная роза.
Такова жизнь: доверяй - и тебя предадут, не доверяй - и предашь сам. Это, как и большинство моральных парадоксов ставит вас в трудное положение. Было слишком поздно для того, чтобы принять нормальное решение. Я не мог выйти из игры. Очнулся я в темноте. Настороженный и недоумевающий. Как всегда, когда я чего-нибудь не понимаю и осторожничаю, я лежал абсолютно неподвижно и продолжал дышать в естественном ритме. И слушал. Ни звука. Я чуть приоткрыл глаза. То, что виднелось, приводило в замешательство. Я снова зажмурился. Всем телом я ощущал вибрацию каменистой поверхности, на которой я был распростерт. Я полностью раскрыл глаза, подавив внезапное желание закрыть их. Приподнявшись на локтях, я подтянул к себе колени, потом выпрямил спину и повернулся. Превосходно. До такой степени потерять ориентацию мне не удавалось с тех самых пор, как я напился с Люком и Чеширским Котом. Все вокруг утратило свои цвета. Все было черным, белым и разных оттенков серого цвета, словно я попал в царство негатива. Справа от меня над горизонтом, как черная дыра, висело то, что я счел солнцем. Небо было очень темным. По нему медленно двигались черные облака. Моя кожа была черной, как чернила. Несмотря на это, под ногами и вокруг меня сияла почти прозрачным, белым, как кость, цветом каменистая земля. Я медленно поднялся и обернулся. Да. Земля, похоже, светилась, небо было темным, а я оказался тенью между ними. Такое ощущение пришлось мне вовсе не по вкусу. Воздух был сухим и прохладным. Я стоял в предгорье абсолютно белой горной гряды, застывшей и безмолвной, похожей на Антарктиду. Гряда поднималась вверх и влево от меня. Справа, холмистая и низкая, казалось, до самого солнца или того, что я принял за него, простиралась черная равнина. Пустыня? Я поднял руку, и она отбросила белую тень, антитень в черном антисвете.
- Черт! - попытался сказать я, и сразу же заметил две вещи.
Во-первых, вслух слово не выговорилось. Во-вторых, челюсть болела в том месте, куда меня ударил отец… или его подобие. Еще раз молча оглядевшись, я вытащил Козыри. Раз дошло до путаницы с перемещениями, все ставки снимаются. Я вынул Козырь Колеса-призрака и сосредоточил свое внимание на нем. Тщетно. Козырь был мертв. Я вспомнил, что Призрак приказал мне сидеть тихо, а я нарушил его приказ и, может быть, теперь он просто отказывается отвечать на мой зов. Я пролистал остальные Козыри. Над Козырем Флоры я помедлил. Обычно она не отказывалась помочь мне в трудную минуту. Разглядывая ее прелестное лицо, я позвал ее…. Ни один золотистый локон не дрогнул. Температура не понизилась ни на градус. Карта оставалась картой. Я попробовал понастойчивее, бормоча усиливающее заклинание. Но там никого не было. Тогда Мондор. Я провел над его картой несколько минут с тем же результатом. Я взялся за Козырь Рэндома - то же самое. Бенедикт, Джулиан. Нет и нет. Попытка вызвать Фиону, Люка и Билла Рота дала еще три отрицательных результата. Я вытащил даже парочку Козырей Смерти, но не сумел добраться ни до Сфинкса, ни до сооружения из костей на вершине зеленой стеклянной горы. Плотно сложив карты, я вложил их в футляр и спрятал. Со времен Хрустальной пещеры я впервые столкнулся с феноменом такого рода. Однако существует множество способов блокировать Козыри - правда, для меня этот вопрос представлял сейчас академический интерес. Меня больше заботило, как перебраться куда-нибудь в более благоприятную обстановку. Исследования можно отложить на потом, когда позволят обстоятельства. Я встал и пошел. Шаги были беззвучны. Когда я пнул кусок гальки так, что тот, подскакивая, покатился передо мной, шума от его падения я не услышал. Белое слева, черное справа. Горы или пустыня? Не останавливаясь, я свернул налево. Насколько видел глаз, двигались черные-пречерные облака, и только. С подветренной стороны в скалах была видна обнажившаяся порода. Она ярко светилась, чуть ли не ослепляющая зона повышенной яркости. Безумные тени в безумной стране.
Снова налево. Три шага, потом обойти валун, наверх через кряж. Свернуть вниз к холмам. Направо. Еще чуть-чуть, и слева среди камней покажется красный ручеек… Нет. Значит в следующий раз. Короткий укол боли во лбу. Ничего красного. Иди дальше. За следующим поворотом направо будет расселина… Никакой расселины.
Боль сжала виски, я потер их. Дыхание стало тяжелым, а лоб, чувствовалось, влажным.
Внизу, на следующем откосе увидишь камни серого, переходящего в зелень, цвета и хрупкие синевато-серые цветы…
Легкая боль в шее. Никаких цветов. Ни серого, ни зеленого.
Тогда пусть облака разойдутся и тьма прольется вниз от солнца…
Ничего.
… А в следующей низине услышишь, как шумит бегущая в маленьком ручье вода.
Мне пришлось остановиться. В голове стучало, руки тряслись. Протянув руку, я потрогал каменную стену слева от себя. На ощупь она была достаточно основательной. Реальность иного уровня. За что все это свалилось на меня? А как я попал сюда? И куда это "сюда"? Я расслабился. Выровняв дыхание, я привел в порядок свою энергетику. Головная боль утихла, отхлынула, исчезла. Я снова зашагал.
Пение птиц и ласковый ветерок… в укромном уголке в трещине на камне - цветок.
Нет. Зато впервые вернулось противодействие… противодействие? Что же на мне за заклятие, что я потерял способность ходить по Отражению? Я никогда не воспринимал ее как что-то, что можно отнять.
- Ничего смешного, - попытался я выговорить. - Кто бы ты ни был, как тебе это удалось? Чего тебе надо? Где ты?
И снова я ничего не услышал, а уж ответа - тем более.
- Не знаю, как и зачем ты сделал это, - пошевелил я губами и задумался. Заклятия я на себе не чувствовал. Но я, должно быть, здесь неспроста. - Ну, валяй же. Скажи, чего ты хочешь?
Я пошел дальше, без особой охоты продолжая попытку выбраться из этого странного Отражения. При этом я взвешивал ситуацию. Мне казалось, что я где-то проглядел что-то элементарное.
… И маленький красный цветок за скалой, за следующим поворотом.