Жилистый, немолодой конюх, которого Лиарена видела издали лишь несколько раз, стоял в нескольких шагах от дорины и держал в руке испачканные в навозе вилы, недвусмысленно постукивая зубьями по земле. В первый миг Лиарена решила было, что он не узнал ее или спутал с кем-то из магинь, но тут же припомнила слова Берта, насмешливо просвещавшего юную донну насчет оправдания "попутал".
- Не бывает таких слуг, которые могут спутать кого-то из хозяев с чужими, а тем более с кем-то из домочадцев или другой прислугой. Даже если человек только приехал и прожил в доме всего полдня, его успевают со всех сторон рассмотреть, изучить и обсудить. Поэтому никогда не верьте служанке, которая станет клясться, будто не узнала вас или спутала с горничной, оттого и не поклонилась или случайно толкнула. Скорее всего, зла была за какие-то слова или за наказание, вот и отомстила по-своему, исподтишка и подленько. Такие слуги хуже врагов, потому как ловко прикидываются верными людьми.
"Вот как", - расстроилась дорина. Выходит, и у нее уже есть тут враг, о котором они с Таем даже не догадываются. Однако зря этот грубиян ждет от дорины доказательств ее прав и рассчитывает после отделаться коротким извинением и небольшим наказанием. Лиарена давно и точно знает, как глупо и бесполезно тратить силы и время на объяснения с такими людьми. С ними нужно поступать просто - отдавать на суд тому, кто имеет право судить.
Магиня протянула воздушную лапу, мгновенно замотала конюха в плотный кокон, оставив возможность дышать, но не разговаривать, и спокойно пошла дальше.
- Где те щенки, которые тебе понравились?
- Там, - показал лапкой Зелен, с опаской оглянувшись на замершего в нелепой позе конюха. - В углу.
Пока дорина дошла до небольшого, устеленного соломой закутка, она успела окончательно успокоиться и обдумать, как сообщить о произошедшем Тайдиру. О том, чтобы простить наглеца, и речи не шло. Его злое, напряженное лицо и близко не выглядело ни сконфуженным, ни виноватым, когда конюх пытался вывернуться из воздушных пут.
- Который? - спросила магиня, рассматривая пятнистую собаку, удобно, словно в гнездышке, лежавшую в щедрой охапке сена с выводком разномастных щенят.
- Вон тот, - тихо сообщил зеленый прислужник, ткнув пальцем в самого маленького, черного кутенка с круглым белым пятнышком посредине спины.
Лиарена немедленно выхватила плетью облюбованного Зеленом щенка, поднесла к себе и оглядела: вроде здоровый, пузико круглое, и черные бусинки глазок уже смотрят вполне осмысленно. Значит, сможет дальше жить без матери, если ее заменит заботливый хозяин.
- Запомни, кормить его пока можно только молочком, я покажу как, - пояснила дорина, вручила малыша новому владельцу, подхватила их воздушной лапой и открыла путь назад, в спальню.
- Длинная у тебя минутка, - чуть укоризненно произнес Тайдир, рассматривая слегка ошеломленную рожицу Зелена. - Карик вон уже задремал.
- Сейчас вызову Берта и Устину, - заглянув в личико сына, сообщила Лиарена и два раза дернула шнурок звонка. - И еще… у тебя появилось важное дело.
- Какое? - насторожился дорин.
- Сейчас… Вот и они. Берт, садитесь, я хочу, чтобы вы тоже послушали. Зелен, повтори, пожалуйста, слова, сказанные человеком, которого мы встретили возле конюшни. Все до единого.
- Куда лезешь? - голосом конюха проскрипел лохматый прислужник, и Лиарена вновь подивилась, как точно он копирует однажды услышанный голос и интонацию.
- Может, он тебя не узнал? - выслушав речь конюха, мрачно процедил дорин и тут же смолк, наткнувшись взглядом на ехидную усмешку Берта.
- Я и сам примечал, - признался камердинер. - Не переносит он ни дорину, ни меня. Но сначала думал, это от донны Дильяны неприязнь осталась. А потом заметил: как только он кого-то из нас издалека увидит, рожу не просто злоба, ненависть перекашивает. Потому присматривал за ним тайком и упряжь проверял, но пока помалкивал… негоже голословно-то обвинять.
- Как ему не злобствовать, - невесело вздохнула Устина. - Ведь Калья прежде и ему глазки строила. И когда дорина ту кошку потрепала, она снова к Уршану жаловаться побежала. Ну а теперь ее куда-то в чужой дорант замуж отдали… вот он и ярится.
- Все ясно, - вскочил с места дорин. - Не нужно мне тут никаких приятелей той гадины.
- Тай, подожди, - ринулась наперерез ему дорина. - Он стоит возле конюшни, замотанный в кокон, но сам его не суди, умоляю. Возьми Ильтара или Сайдена… он ведь не только меня задел, всех магинь разом.
- Я тоже пойду, - вызвался Берт. - Свидетелем. А дорину не вмешивайте, он ведь наверняка скажет, будто ее не узнал. Ну и пусть получит за оскорбление магов.
- Хорошо, - согласился дорин, заглянув во встревоженные глаза любимой. - Отдам его Ильтару и вернусь. А ты пока отдыхай. Идем, Берт.
- Я вам проход открою, - распахнула туманный путь Лиарена, проводила мужчин взглядом и обернулась к Устине: - Карик уснул, укладывай в колыбельку, наверное, в ночь пошел. А мне передай с Ортной полстакана теплого молочка и блюдце, научу Зелена щенка кормить.
- Его будут бить? - внезапно спросил лохматый прислужник, когда за Устиной закрылась дверь.
- Кого, конюха? Нет, конечно. Просто отправят жить в другое место, не стоит держать рядом человека, который тебя так ненавидит, - устало вздохнула дорина и осторожно поинтересовалась: - А Миттен тебя бил?
- Нас Черн наказывал, - нехотя признался Зелен, поглаживая крепко прижатого к животу щенка. - Но он не знал, что Зелен может сделать мех крепким. Больно было, только когда по носу и глазам попадал.
- Дрянь он был, этот Черн, - рассердилось дорина. - И дедушка Тая тоже был не прав. Жаль, нельзя с ним поговорить… если он жив, конечно.
- Жив, - буркнул Зелен, умильно рассматривая пытающегося сосать его палец питомца. - А спать он где будет?
- Кто - спать? - не поняла сначала дорина. - Ах этот… Возьми глубокую корзину и постели какую-нибудь тряпицу. Потом поставь возле своей постели… а где ты сам спишь?
- В кладовой, - безразлично сообщил повар и коротко добавил: - На полке. Но Зелен не спит, просто сидит.
- Тебе нужно свое место, - постановила Лиарена и даже нахмурилась: как же это она могла забыть, ведь собиралась выделить мохнатому повару комнатку. - Покормим щенка и пойдем, я сама тебе выберу помещение. А пока расскажи, откуда ты знаешь, что Миттен жив? Он ведь уже очень стар. И давно не возвращался в свое убежище.
- Зелен потихоньку ходил и слушал, когда еще не ел открывающее заклинание. Они не видели Зелена и говорили про хозяина и соседей. - Мохнатый повар секунду помолчал и вдруг заговорил явно женским, мелодичным, но усталым и надтреснутым голосом: - Не знаю, Илга, остался ли там еще кто-нибудь, способный здраво мыслить, или нет. Все-таки столько лет… Вайз недавно видел, как в зеркале мелькнул Миттен, и лицо у него было очень измученное. Не рассказывай остальным, все и так живут на грани. Недавно застала Фирнса с веревочкой в руках… сердце прямо кровью облилось. После Лайны я невольно слежу за каждым, кто идет к мосткам.
- А еще, что она еще говорила? - умоляюще уставилась на прислужника Лиарена. - Припомни, Зелен, это так важно! Туда, где стоит то зеркало, попало очень много родных нам людей, моя мать, дед Тая и его тетки с племянниками, друзья Ильтара и Экарда. Мы очень хотим помочь им вернуться, но не понимаем, как это сделать. Каждое слово, которое ты вспомнишь, может нам помочь… Постарайся, Зелен. А я покажу тебе самые красивые места и подарю самые интересные вещи.
- Зелен расскажет, - подумав немного, согласился повар и вдруг снова притих. А потом неуверенно поинтересовался: - А Миттен тоже вернется?
- Если он жив и нам удастся его спасти, то, конечно, вернется, - не стала лукавить магиня и твердо добавила: - Но тебя забрать больше не сможет. Ты теперь свободное существо и можешь жить где захочешь. Это тебе каждый магистр обители подтвердит.
- Зелену понравилось в обители, - опасливо выдал свою мечту мохнатый. - И тут тоже…
- Здесь много мест, где ты можешь жить и никого не бояться, и я покажу тебе их все. И отведу в любое. Но если хочешь в обитель - можем пойти прямо сейчас.
- Куда это вы собрались на ночь глядя? - грозно поинтересовался от порога Тайдир, но в его глазах светилась забота.
- Тай, как ты вовремя! Оказывается, Зелен помнит разговоры узников и готов их повторить. А еще ему нравится в обители… Думаю, маги не скупятся на энергию.
- Ну, в обитель так в обитель, - невесело усмехнулся дорин. - Ильтар как раз ушел к себе. Щенка тоже с собой берем?
- Это же его новый друг, только не знаю, как Зелен его назвал.
- Зелен не умеет называть, - робко вставил в разговор свое признание повар и уставился на притихшего в его лапах кутенка.
- Пусть будет просто Дружок, - мягко посоветовала дорина. - Это отличное собачье имя. И доброе, и верное. Сейчас, я только шаль накину, возле конюшни сегодня было холодновато.
- Зато Уршану теперь будет жарко, - вспомнил про конюха Тайдир. - У обители есть большое поместье на юге, и Барент увел его туда. Хотя я наказал бы строже, но о тебе там разговор не шел.
ГЛАВА 18
Как ни хотелось магине пойти в обитель немедленно, дорин настоял, чтобы сначала они перекусили и переоделись.
- Знаю я - и сами одержимые, и всех остальных такими считают. Могут про обед и не заикнуться, пока не напомнишь.
Лиарена, торопливо застегивавшая на рабочей форме последние пряжки, только согласно кивала. Все точно, она и за собой не раз замечала: если дело кажется интересным, то совершенно не до еды. И вспоминаешь про столовую, лишь когда начинает сосать под ложечкой.
Наскоро поев и натянув удобные вещи, в которых обычно поднимался на стены. Тайдир, подумав, прихватил самые сильные амулеты и оружие.
- На всякий случай, - уклончиво пояснил он жене, не желая вслух говорить о своих опасениях. - Да и привык я к ним.
- Наверное, они все уже спят, - пробормотала Лиарена, открывая путь в тот зал, где маги чаще всего обсуждали самые важные проблемы, и тотчас смолкла, захлебнувшись ярким светом, многоголосым шумом и запахом горячего бодрящего отвара.
- Я бы так не сказал, - едко фыркнул Тайдир, рассматривая магистров, сидящих за длинным столом, над которым висел в воздухе совершенно немыслимый артефакт.
Увлеченные своим спором, маги не сразу заметили появление гостей, и Лиарена успела хорошо рассмотреть медленно поворачивающуюся в разные стороны гранями полупрозрачную пирамидку, сквозь которую струилась светящаяся силой плоская фиолетовая лента. Она была абсолютно бесплотна, но казалась стремительной узкой змейкой, догоняющей свой собственный хвост. Вылетая из одной грани пирамиды, она молниеносно уходила в другую, чтобы тотчас выскользнуть из третьей и нырнуть в четвертую. Этот бесконечный стремительный полет ленты, рисовавшей в воздухе кривую восьмерку, притягивал взгляд крепче клея и завораживал своей кажущейся простотой и непостижимым изяществом.
- Лиа? - внезапно оторвавшись от каких-то бумаг, изумился Ильтар, внимательнее присмотрелся к ней и Тайдиру и начал мрачнеть. - Что случилось?
Маги мигом смолкли, оставили свои дела и начали оглядываться на супругов.
- Я сейчас объясню, - заторопилась успокоить их Лиарена. - Но сначала вызови отца. Он не простит, если узнает об этом не из первых рук.
- Лучше я схожу, - поднялся из кресла магистр и через пару мгновений исчез в темном тумане.
- А зачем вы привели Зелена? - не выдержал кто-то из молодых магинь.
- Ему тут понравилось, и он пока поживет в моих комнатах. Со своей собачкой, - объявила магиня, полюбовалась расцветающим на лицах магов мечтательным выражением и строго добавила: - Но вовлекать его в какие-либо опыты я запрещаю. Он мыслящее существо и ничем не хуже людей, а некоторых так точно лучше.
- Я совершенно с этим согласен, - поддержал бывшую ученицу Сайден. - Пора переставать делить существ по внешнему виду. Главным должны быть уровень сознания и умение ладить с разумными существами других видов.
- Этот зеленый здорово поладил с шестилапым, - фыркнул кто-то из молодых магов.
- Да, он отомстил своему мучителю и убийце своего друга, - сухо отчеканил Тайдир. - И этим поступком очень похож на людей. Но есть разница между ним и теми, кого мы осуждаем за самосуд. Зелен не побежал копать ему яму и не насыпал в чашку яд - он просто не стал помогать тому выбраться из ловушки. По человеческим меркам, это тоже некрасивый поступок, но Зелен тогда стоял перед более сложным выбором: кто из них двоих ценнее для дальнейшего существования убежища.
- Именно так, - подтвердил Экард, появление которого увлеченная разговором Лиарена прозевала. - Я беседовал с Зеленом, и он точно так и сказал. И даже больше: это Миттен категорически запретил ему подходить к ловушкам, потому-то несчастное существо так долго мучилось, решая простой вопрос, можно или нет собрать магию выдохшихся знаков и охранок и есть рыбные потроха. Так вы за этим меня сюда позвали?
- Зелен, - погладила прижавшегося к ней малыша дорина, - расскажи им тот разговор, который ты сегодня вспомнил.
- Зелен помнит все, - тихо поправил ее лохматый прислужник. - Только не говорит. - Помолчал, как бы собираясь с силами, и утомленным женским голосом повторил так поразившую магиню фразу.
В зале наступила такая тишина, какой дорина еще никогда тут не замечала; молчали, спрятав взгляды, помрачневшие магистры, не мог выговорить ни слова схватившийся за горло побелевшими пальцами отшельник. Задохнулась от внезапности обрушившейся на нее догадки и сама Лиарена, только теперь осознавшая, чей именно голос она слышала.
- О чем еще она говорила? - сел прямо на ковер перед Зеленом Экард, и его сразу охрипший голос показался дорине дребезжанием треснутого горшка. - Повтори… ты же все помнишь…
- Мне надо - про кого, - завиноватился лохматый повар. - Все сразу будет долго.
- Скажи про отступников… про магов… про монстров… про колбу… - обступили его маги.
- Сначала про туманный путь, - твердо постановил Ильтар.
Зелен поглядел на него, на кивнувшую ему Лиарену и тоже сел. Положил рядом сладко сопящего щенка и глуховатым мужским голосом зло произнес:
- Не говори глупости, Фирнс! Ты же знаешь правило установки таких ловушек, они открываются только в одну сторону. Поэтому уходить можно было бы только через убежища, а этот путь, как ты знаешь, для нас отрезан. И даже если бы мы сумели собрать все запасы и поставить щиты, пройти через врата успеет не более трети. Кем из нас ты готов пожертвовать?
- Собой, - ответил Зелен звонким молодым голосом. - Все равно это не жизнь. И другие найдутся… Пусть хоть женщины выйдут.
- Ты их плохо знаешь? Кто пойдет первой, Илга, Рис или Далла?
- Те, кто любит своих детей, возьмут их и уйдут.
- И потом им всю жизнь будет сниться, как на нас оседает этот проклятый купол.
- Он может выдержать один прорыв, - пытался спорить молодой голос.
- Но даже если он и устоит, серые отберут у вас все камни и подчистую выдоят всех в колбах, - тихо прозвучал уже знакомый Лиарене женский голос. - А потом выбросят в болота десятки запасных капсул, чтобы удержать равновесие. Ты же понимаешь, чем это обернется…
Зелен смолк и съежился, испуганно поглядывая на магов, но все молчали, обдумывая услышанное и пытаясь построить собственное внятное объяснение трагическим событиям, происходящим под горами.
- Зелен, а что еще они говорили про детей? - Лиарена тоже опустилась на ковер рядом с мохнатым, погладила его по голове и удрученно вздохнула. - Чем больше я их слушаю, тем безнадежнее мне кажется их жизнь.
- Малышам надо побольше мяса, - ворчливо сообщил Зелен, и на этот раз он, похоже, копировал старую женщину. - Слишком они чахлые и бледные.
- В этот раз дичи было совсем мало. - Теперь голос был явно мужской. - Серые скормили все шестилапу. Он уже еле двигается, хотя мы и отдали для него пару камней.
- Пусть ест слизней, - едко буркнул Зелен, изображая старуху.
- Хорошо, что не ест, ходить за завал никто не согласится. А детям дай рыбы, она полезнее. Мы вчера большую принесли.
- Телас, - произнес Зелен юным, взволнованным голосом, - тебя зовут. В колбе новички, есть раненые.
- Идиоты, - зло рыкнул Зелен голосом того, кого назвали Теласом. - Когда уже они поймут, что нужно держаться подальше от капсул?
- Мы называли их "каверны", - печально сказал мохнатый голосом Инриссы. - А догадаться почти невозможно… я сама никогда не подозревала, что пути могут иметь закрытые выходы. Идем, помогу их лечить, пока силу не слили…
- Кто-нибудь это записывает? - оглянулся на магов Экард. - Я, конечно, все запоминаю, но лучше, чтобы точно.
- Зелен еще скажет, - польщенно засопел повар. - Только это было давно. Потом Зелен съел заклинание, ему было страшно.
- Ты не хотел, чтобы они вышли оттуда? - попробовал догадаться Сайден.
- Нет… - Маленькое существо снова задумалось и вдруг сказало строго и важно, явно подражая кому-то, кто имел влияние на узников: - Это трудно принять сердцем, но сейчас нужно решать разумом. И пусть каждый, кто хочет приходить сюда в надежде увидеть когда-нибудь своих родных или знакомых, даст клятву не открывать рта и не подавать знаков. Они не должны ничего понять, иначе попытаются устроить спасательную операцию и тем самым добавят ленте энергии. Как повернется тогда эксперимент - предсказать не сможет никто. Но лучше не рисковать - тайком сделаем простые амулеты молчания с постоянной подпиткой, серым такие бесполезны…
После этих слов на зал снова упала глухая, тягостная тишина, каждый обдумывал услышанное и пытался примерить к себе это страшное решение узников. Лиарена тоже пыталась представить, смогла ли бы она обречь себя на вечное заключение в неприютных пещерах, полуголодное и нищее существование под постоянным надзором каких-то серых? И потом много лет прожить вот так, в постоянной тревоге за тех, кого судьба выбрала тебе в спутники на весь оставшийся путь, в заботах о бледных, анемичных детях и потерявших всякие надежды стариках.
- Теперь я наконец понял, - первым нарушил тишину Ильтар, - почему их так мало в этом зале и отчего, когда мы пришли в столовую, некоторые из них поспешно бежали туда или открывали пути. Это были те, кто решил дать клятву и получил за это право молча смотреть на появившихся в зеркале.
- Они ждали этого случая много лет, - горько выговорил Тайдир. - А я не знал, отчего они так упорно молчат, решил на время закрыть зеркало…
- Ты ни в чем не виновен, мы все очень неуютно чувствовали себя под их взглядами, - сурово прервал его Экард. - Я тоже не понимал причины этого молчания и злился, что ни один из магов не догадался подать хотя бы знак, ведь все помнят их наизусть.