Он негромко засмеялся:
- В этом нет необходимости. Больше от тебя ничего не нужно. Я спросил из–за ложной надежды, что здравый смысл одолеет гордыню. Я должен был догадаться. С твоим родом это никогда не проходит.
- Лучше гордость, превосходящая здравый смысл, чем презрение к святости жизни, превосходящее чувство, что правильно, а что нет.
Сейчас она сражалась за время, за возможность получить небольшое преимущество, за все, что пойдет ей на пользу. Она будет тянуть разговор с ним столько, сколько сможет.
Он сделал еще несколько шагов вперед и снова остановился.
- Вы все похожи, Рыцари Слова. Страстные в своих убеждениях, посвятившие себя своим делам, слепые ко всему, кроме своей праведной приверженности вере в то, что обрекло вас с самого начала. Люди не могут выдержать то, что нужно для такой веры, женщина, даже если ты можешь. Людям не хватает железа, необходимого, чтобы довести дело до конца. Они склонны ошибаться и легко ниспровергаются. Раз за разом ты это видела сама. Мы там, где мы есть, ты и я, стоим на этой пустой равнине из–за этого.
- Некоторые из нас видят это по–другому. Люди не совершенны; я не стала бы утверждать обратное. Но их вера это то, что отличает их от таких существ, как ты. Они верят в невозможное, в то, что нельзя увидеть и потрогать. Они считают, что если вы не стремитесь быть лучше, чем вы есть, то вы живете напрасно. В чем же еще смысл жизни, если не в том, чтобы сделать ее лучше для себя и других?
Он снова засмеялся.
- Единственная цель жизни состоит в том, чтобы остаться в живых как можно дольше. Власть кладет этому конец. Я узнал об этом столетия назад, когда сбросил свою человеческую кожу, чтобы стать демоном. Я получил контроль над магией, о которой ты можешь только мечтать. Я получил власть над своей жизнью и жизнями остальных. Вера во что–то другое просто мусор. На что ты можешь надеяться, кроме разочарования?
- Ты можешь надеяться на мир, в котором живые существа процветают, а не на тот, в котором их планомерно уничтожают. Ты можешь надеяться на мир, в котором брезгуют властью, если ее используют ради своего блага. Ты можешь надеяться на общие понятия, что сострадание и понимание обеспечивают пространство для всех живых существ.
- Весьма красивая картинка.
- Ты не поймешь.
- Я понимаю то, что мир живых существ переоценивают.
Она почувствовала перемену в его осанке, в выражении его лица. Она стойко держалась, используя свою магию, чтобы подкрепить истощенные силы, чуточку здесь, чуточку там.
- Ты так сражаешься на службе у Слова, - тихо сказал старик. - Но в итоге, ты все равно умираешь.
Она призвала всю магию, которую смогла, чтобы защитить себя, но ее было недостаточно. Яркий огонь старика ударил в нее с ужасающей силой, сбивая с ног и заставляя распластаться по земле. Она почувствовала, как силы покидают ее, как по всему ее телу разливается боль. Тонкими струйками от ее одежды поднимался дым. Она лежала беспомощная на земле, прижимая к телу черный посох.
Помоги мне, Джонни, взмолилась она.
- Пустая трата времени, - сказал старик, качая головой по мере приближения.
Внезапное движение привлекло ее взгляд. Пожиратели тысячами просачивались из земли, словно призраки умерших возвращаются к жизни. Они возникли как странные, скрюченные деревья, с извивающимися и текучими черными фигурами и светящимися от голода глазами. Они были тут, чтобы сожрать ее.
Старик тоже их увидел и одобрительно улыбнулся, когда внезапный удар огня, порожденного магией, но не ее, врезался ему прямо в спину и бросил его на землю.
* * *
Симралин и Логан Том с недоумением наблюдали, как юноша Ястреб использовал свою власть странствующего морфа, чтобы вскрыть землю и поглотить целую армию демонов. Они стояли наверху насыпи, когда дрожание земли вынудило их опуститься на колени, а потом они оставались на коленях от шока, на мгновение замерев от того, чему были свидетелями. Как могло любое существо обладать такой силой, чтобы сделать то, что, как они видели, сделал этот юноша?
Но потом скрэйлы перенесли по воздуху старика над пустой равниной, чтобы опустить его перед Анжелой Перес, и Логан Том мгновенно оказался на ногах. Он с трудом верил увиденному. Именно этого врага он искал все эти годы. Он сразу же узнал его, как будто он снова оказался там, ему снова было восемь лет, и он стоял среди тел своей семьи и разрушенного дома, как будто снова увидел эту хитрую улыбку и эти холодные, жесткие глаза, как будто заново почувствовал его молчаливое одобрение на убийство выродков из Тайсон Флэчетта.
Он обернулся к Симралин, и она увидела, как все, что он рассказывал ей про этого старика, отразилось на его лице.
- Это он? - спросила она.
- Да, он. Я должен спуститься и встретиться с ним. Я хочу, чтобы ты подождала, пока я не займусь им, а потом ты обойдешь нас, поставишь на ноги Анжелу и Ястреба и переведешь их через мост. Ты сможешь это сделать?
Она кивнула:
- Но я хочу пойти с тобой.
Он покачал головой, отходя:
- Я не могу беспокоиться о тебе, когда займусь им. Я не могу вынести мысли, что он повредит тебе. Не проси меня об этом.
Тогда она отпустила его, не потому что у нее не было выбора, а потому что она поняла, какая решимость управляла им в этом вопросе, и что не было смысла упрашивать его. Они к этому времени были довольно близки и ему не нужно было говорить ей, чтобы она поняла, что это было правдой. В последний момент что–то появилось в ее взгляде, как раз перед тем, как он отвернулся, но уже не было времени рассмотреть, что же это значило. Он не обернулся, торопясь вниз по насыпи на равнину, стремясь добраться до старика, который уже освободился от скрэйлов и направлялся к Анжеле. Он ощутил выброс адреналина; он чуть ли не бредил этим ожиданием. Это была награда, которую Госпожа обещала ему за все эти прошедшие недели. Найдя и защитив странствующего морфа, он получит возможность отомстить за свою семью. Все время он хотел знать, исполнится ли это обещание, сдержат ли слово. Теперь же он спрашивал себя, мог ли он засчитать это выполнением обещания.
Он был еще далеко, когда демон поджег плотину, чтобы предотвратить попытку спасательных действий с восточного берега ущелья. Он все еще был далеко, когда демон попытался обойти Анжелу, а она, несмотря на свои раны и истощение, преградила ему дорогу. Он не сильно приблизился, когда эти двое начали друг с другом разговор и стали появляться Пожиратели. Он видел это все проблесками, когда проходил через остаточный дым и парящий в воздухе пепел. Табло проигрывало небольшие снимки, как альбом с фотографиями, снятыми на одном событии. Он продолжал думать, что может опоздать, чтобы спасти или Анжелу, или юношу, что старик убьет их обоих до того, как он окажется достаточно близко, чтобы это предотвратить.
Он проходил через последнюю дымовую завесу и противостояние между стариком и Анжелой Перес происходило прямо перед ним. Никто его не видел, и он не стал дожидаться, чтобы его увидели. Направив черный посох, он призвал магию, позволяя ей так уплотниться внутри него, что он не мог больше ее сдерживать. Затем он освободил ее в ослепительном взрыве, который прорвался по дневному воздуху со звуком рвущегося металла.
Демон был не готов к этой атаке, его внимание было сосредоточено на Анжеле. У него не было никакой защиты, кроме той, которую позволили призвать в последнюю секунду его сверхъестественные инстинкты. Огонь Слова врезался в него, приподнял и бросил на землю, опалив и обдав дымом. Логан не замедлился. Он приближался, направляясь к этой рухнувшей фигуре, ловя быстрый взгляд жесткого старческого лица, когда тот повернулся к нему, чувствуя жало этих ужасных глаз.
Он послал очищающий огонь Слова в него второй раз, долгий, ровный поток, который поглотил одетого в серое демона и охватил его пламенем. Логан наблюдал, как тот горит, приближаясь, прокладывая свой путь сквозь свежие волны дыма и пепла. Он был наполнен ожесточенным, ужасающим удовольствием. За мою мать и моего отца, думал он. За Тайлера и Меган. Он удерживал магию своего посоха, чтобы она жгла демона, пока не почувствовал, что сила начинает ослабевать. Тогда, и только тогда, он прервал свою атаку, чтобы оценить результаты.
Он уже находился очень близко, но пламя и дым скрывали многое из того, что ему нужно было увидеть. Он еще приблизился, держась настороже, его инстинкты предупреждали его, что не следует приближаться дальше, что он не может увидеть все так ясно, как ему хотелось.
Его инстинкты не обманули. Как только он понял, что горящий и дымящийся комок перед ним был всего лишь пустой робой, то получил ужасный удар сзади и полетел на землю. Он умудрился повиснуть на своей посохе, но лишь ненадолго. Как только он упал на землю, то мельком заметил скелетообразную форму, которая стояла за его спиной, тощая и сгорбленная, демон в своем образе старика.
Затем его убийственный огонь загорелся на нем, и все его внимание сосредоточилось на привлечении достаточной магии, чтобы потушить его. Он справился ценой огромной растраты своих собственных резервов и лишь с трудом удалось сдержать пламя. Демон обманул его, создавая впечатление, будто он лежит беспомощный на земле, тогда как на самом деле скрылся после первого удара. Он слишком хотел принять то, что говорили ему глаза. Его рвение ослепило его, скрыв правду.
Огонь демона перестал гореть, и Логан откатился от выжженного клочка земли такого горячего, что он вскрикнул. Он попробовал подняться и не смог. На периферии его зрения появились Пожиратели, присевшие и ожидающие. Используя свой черный посох в качестве щита, он смотрел на демона из лежачего положения, выискивая способ отразить его нападение. Он снова недооценил его. Этот демон оказался намного сильнее, чем любой другой, и он не был достаточно подготовлен, чтобы защищаться против него.
Теперь демон приближался к нему, на его лице было странное выражение. Он придвинулся еще на шаг к Логану, как будто хотел рассмотреть его более четко.
- Я знаю тебя, - прошипел он, шепот, казалось, исходил из глубин бездонного колодца. Удивление отражалось в его злых зеленых глазах. - Ты тот мальчик из компаунда, много лет назад…
Логан закричал от ярости и контратаковал. Только его гнев от осознания того, что тот узнал его, придал ему силы для атаки. Возникало чувство, как будто демон утверждал, что он являлся его собственностью, а этого он не мог вынести. Однако его усилия были тщетны; сила того мгновенно ответила, разрушив его собственную, отбросив его защиту и разрушив щит. Несмотря на то, что его почти охватило пламя демона, а кожа начала опаляться, он боролся, чтобы устоять на ногах, а упав на колени, пытался подняться.
Этого оказалось недостаточно. Он не мог спасти себя. Пожиратели собирались вокруг него, постепенно приближаясь. Он чувствовал, как его магия уходит. Несмотря на все, он готовился умереть.
Потом на демона обрушилась волна синего огня, настолько яркого и чистого, что Логан был почти ослеплен его интенсивным свечением. Он наблюдал, как огонь обволакивает напавшего на него, и заметил, как шокирующее удивление пересекло ненавистное лицо. Его первой мыслью было, что это Анжела поднялась на ноги и пыталась ему помочь. Но это не был огонь Слова, а Анжела все еще лежала там, где упала, с трудом поднявшись на локте.
Он перевел взгляд и сквозь вздымающиеся клубы дыма и пепла заметил Симралин.
Она стояла в дюжине футов, сжав обеими руками Эльфийские камни, на ее лице была маска концентрации. Синий огонь вырывался между ее пальцев и жег старика.
Логан был ошеломлен. Она, должно быть, не послушалась его и последовала за ним вниз. Она, видимо, решила, что должна помочь. И вопреки всему, она нашла способ овладеть силой Камней.
С яростью и пересиливая боль, демон начал поворачиваться к ней, используя для защиты свою собственную магию. Эльфийский огонь высветил его кости, как будто он стал прозрачным, а его голова была откинута назад в концентрации. В тот момент, когда он начал поворачиваться, Логан поднялся на свои ноги. Он отбросил усталость и страх неудачи, восстановив свою разбитую вдребезги решимость, и направился к демону.
Оказавшись рядом с ним, он вонзил один конец своего черного посоха ему в спину, проникая сквозь кожу и мышцы до костей, и призвал магию.
Мгновенно огонь Слова откликнулся, ворвавшись в демона взрывом такой силы, освобожденной из него, что он не ожидал, что такое возможно.
Потоком темных силуэтов над Финдо Гаском уже толпились Пожиратели.
Демон полуобернулся, зажатый между двумя смертоносными огнями, глаза светились безумием и ненавистью. Губы разжались, показав заостренные зубы, а его взгляд передал Логану Тому ужасное отвращение. Но Логан не смягчился; он еще больше усилил свою атаку. Он вложил в нее все оставшиеся силы, пока весь мир не исчез под тяжестью его желания увидеть демона уничтоженным.
Наступил момент, в который Логан почувствовал сдвиг в потоках, который отметил поворот сражения. Демон вертелся и извивался, изменяясь во что–то невыразимое, существо из старых времен, к которому он вернулся в конце своей жизни. Пожиратели вцепились в него, разрывая и разрезая, приходя в неистовство.
Потом он взорвался пламенем, дымом и пеплом, и Финдо Гаск исчез навсегда.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
После окончания битвы скрэйлы поднялись в воздух и улетели на юг, также ушли остатки выродков. Даже самые младшие демоны, возможно, не оценив, что если бы они объединили свои силы, то смогли бы одолеть эту парочку, которая уничтожила их главаря - наверное, слишком ошеломленные, чтобы подумать об этом - повернули прочь.
Пожар, вызванный демоном на стене плотины, погас, оставив лишь почерневший камень и раскаленный воздух. Вдоль восточного берега ущелья плотной группой стояли участники каравана, а далеко на запад простирались заброшенные и пустые равнины.
Логан Том опустил свой черный посох и посмотрел вниз на останки старика, врага, на которого он так долго охотился, и понял, что не чувствует себя так, как должен был бы чувствовать. Он ведь должен чувствовать восторг, облегчение или удовлетворение, разве не так? Что–то такое? Но все, что он чувствовал, это пустоту, как будто выполнение обещания Госпожи только лишь опустошило его. Все эти годы, повторял он в уме снова и снова. Все эти годы.
Потом его обвили руки Симралин и она обняла его, и он почувствовал, как что–то ломается внутри, эмоции хлынули через него с такой силой, что он задрожал. Забытые воспоминания всплыли как духи умерших, о его родителях и братьях с сестрами, о его жизни после их гибели, о своем одиночестве и отмщении, о чем он не позволял себе так сильно думать в течение двадцати лет.
Ее руки крепче сжали его, и он тихо произнес:
- Я в порядке.
Но она все равно удерживала его, пока, наконец, дрожь не прекратилась, после чего она прошептала:
- Вот теперь да.
Она отпустила его и они поспешили к Анжеле Перес. Когда они присели рядом с ней на колени и попытались помочь ей подняться на ноги, она быстро замотала головой и сказала:
- No puedo. Me duele todo el cuerpo. {14} Не могу. У меня все тело болит. Оставьте меня и помогите парню. - Она по очереди посмотрела на них. - Son muy valientes, mis amigos. {15} Очень храбрые.
Они подошли к Ястребу и увидели, что он в сознании, дышит и выглядит невредимым. Симралин присела рядом и положила голову юноши себе на колени, а когда он открыл глаза и попытался заговорить, она приложила свой палец к его губам и сказала:
- Шшшш, просто отдыхай. Все спасены.
Поток взрослых и детей рванулся обратно через мост, чтобы оказать им помощь, не обращая внимания на свежие трещины и расколы, появившиеся в бетоне. Вскоре Призраки сгрудились вокруг Ястреба, обнимая его и рассказывая, как они верили в него и никогда его не оставят, а Тесса поцеловала его и сказала, что она любит его сильнее, чем когда–либо.
Внезапно из толпы возник Кирисин, подбежал к Симралин и обнял ее. Он плакал, хотя и старался это скрыть, и вначале не мог говорить. Она тоже обняла его и просто произнесла:
- Я скучала по тебе, Малыш К.
Под управлением переходом Хэлен Райс, они перенесли Анжелу через плотину на дальнюю сторону ущелья, и женщина с медицинскими навыками удалила дротики, очистила раны и перевязала их. Кости были целы, а эти травмы, как и те, что она получала раньше, со временем заживут. Все, что ей требовалось, это отдых, и женщина дала Анжеле лекарство, от которого она моментально заснула. У Хэлен были самодельные носилки, сделанные из пары ровных деревьев и старого холщового пальто, на которые положили спящего Рыцаря Слова, и она назначила двух сильных мужчин, чтобы присматривать за ней.
Когда караван снова отправился в путь, все были полны свежим ощущением надежды и уверенности. От самых маленьких до самых старших, у всех было приподнятое настроение. Люди разговаривали, шутили и делились воспоминаниями о битве, свидетелями которой они были, и о близкой катастрофе, которую они избежали.
Полушепотом они говорили о Ястребе, парне, которые смог вскрыть землю и поглотить их врагов, и они сказали себе, что пока он их ведет, никто из них не пострадает.
Ястреб шел в сторонке с Тессой и Призраками, выбирая дорогу и особо ни с кем не разговаривая. Если он и слышал, что о нем говорили люди, то не подавал виду. Когда Воробышек попыталась заговорить о том, что он сделал, смелая, как обычно, как никто другой в отсутствии Ягуара, он лишь покачал головой и сказал, что не хочет об этом говорить.
Они шли всю оставшуюся часть дня, солнце медленно сползало на запад позади них, свет постепенно таял, и, наконец, после слишком долгого времени, Логан Том оказался наедине с Симралин.
- Твой младший брат не хочет выпускать тебя из поля зрения, - сказал он, только что отправив мальчика в заднюю часть каравана, якобы проверить, что никто не отстает.
- Таковы младшие братья, - ответила она, придвинувшись к нему и сцепив свою руку с его.
Какое–то время они шли молча, просто наслаждаясь тем, что они рядом, устремив взгляды на землю, лежащую впереди, откуда уже наползала ночь.
- Что ты там делала позади… - наконец сказал он.
- Была необходимость
- Было невероятно смело. Ты даже не знала, сможешь ли заставить Эльфийские камни заработать. Ты подвергалась ужасному риску.
- Некоторые риски нужно принимать. Я приняла этот. Я должна была попытаться тебе помочь.
Он покачал головой:
- Ты разве не слышала, что я тебе сказал ждать, не так ли? Ты все время была позади меня.
Она немного помолчала.
- Я продолжала думать о всех тех, кого я оставила в Цинтре, тех, кто погиб и кого я уже никогда не увижу. Друзьях и семье, всех, кто мне небезразличен. - Она пожала плечами, не глядя на него. - Ты знаешь, как ты важен для меня, Логан. Я не собиралась потерять и тебя. Я слишком многим обязана тебе. Не сказать словами, не описать того, что я чувствую. Если я потеряю тебя, то потеряю и себя.
- Ты не потеряешь меня, - сказал он.