Отсмеявшись, мы подошли к нашей добыче. Кто-то громко молился, опустившись на колени; кто-то испуганно держал перед собой многолучевую звезду; кто-то пытался угрожать, поминая каких-то высокопоставленных родственников, а кто-то, узнав графа, молил о помощи. Помалкивали только парни, отобранные Натой в свой временный гарем. Девушка уже успела распустить перед ними хвост и все девять восхищённо следили за ней, приоткрыв рты в пароксизме преклонения. Начни она их убивать, никто бы и возражать не стал.
- Нат, - сказал я, ухмыляясь, - убери-ка своих баранов к моей баронессе и возвращайся. Поиграем в чёт- нечет.
- Мальчики, - Наташа поцеловала одного, взъерошила волосы другому, запустила пальцы под камзол третьему, - Видите ту курицу? Ваша задача - оберегать её, пока ваша повелительница не найдёт немного времени для вас. Кыш, кыш, кыш! - она обняла меня за талию, - итак, милый. В чём суть игры?
- Это - очень жизненная игра, - граф приподнял одну бровь, - одни - живут, другие - умирают. Только у нас всё будет по справедливости, без участия слепого рока. В этот раз выбирать проигравших станет вот этот милый человек.
Подошёл чёрный, словно туча, Илья и остановился, угрюмо уставившись на меня с Наташей. Охо-хо, какой у него тяжёлый взгляд, сваи впору забивать.
- Какое ещё дерьмо у вас на уме? - тихо поинтересовался он, - мало вам трупов?
- Ой, мало, Илюша, - Ната хихикнула и взяла меня зубами за мочку уха, - ты же знаешь: от жизни нужно брать, как можно больше. Желательно - всё.
- Итак, - Симон прищурился и указал пальцем, - виконт Кронский, не в меру болтлив, даже если пообещает, может невольно проговориться.
- Наташа, - я подмигнул, - твой выход.
Усатый коротышка даже не успел понять в чём дело, а палец, с выпущенным когтем, уже коснулся напудренного лба. Когда обмякшее тело мешком повалилось на пол, толпа взволновалась, но я погрозил озорникам, и они тотчас успокоились, уставившись на Симона, как кролики на удава.
- Баронет Либизов, очень жаль, но королевское семейство сильно задолжало вам, а вы столь принципиально отказались простить этот долг. Надеюсь, ваши наследники окажутся посговорчивее. Виконтесса Марийска, не стоило делиться тайнами, которые вам так легкомысленно доверил принц. Герцогиня Лимина,
Он спокойно называл человека, перечисляя его прегрешения, и Наташа тотчас устраняла досадное недоразумение. Это была не просто зачистка, но и предупреждение остальным. Думаю, они навсегда запомнят торжество у Орляты. Кажется, мыслей перечить невысокому спокойному парню, не возникнет ни у кого и никогда.
Всё шло без сучка и задоринки, пока палец графа не остановился на молоденькой миловидной брюнетке.
- Хм, не знаю. Совсем недавно приехала из провинции. Покровителей нет, мелкая сошка, только место занимает. И так полон двор дармоедов.
Внезапно девица, уклонившись от указующего перста Наты, метнулась вперёд и упала на колени перед Ильёй. Тот вздрогнул, словно его вывели из глубокого транса и ошеломлённо опустил взгляд.
- Господин! Вы один не принимаете участия в этом кошмаре - спасите меня! - забормотала шустрая беглянка, протягивая вверх молитвенно сложенные ладони, - прошу, уповаю на вас! Спасителем клянусь: я - абсолютно невинна и не заслуживаю смерти! Я так молода и хочу жить!
- Быстрая какая, - Наташа хихикнула, - такое ощущение, будто саму смерть решила обогнать.
- Стой! - Илья сделал шаг вперёд и заслонил дрожащую девицу, - я не позволю!
- Ух ты! - прелестные губки изогнулись в кривой ухмылке, - и как долго ты сможешь её защищать! Помнишь я…
- Брэк, - я поднял руку вверх: ещё не хватало устраивать здесь междоусобицы. Кроме того, мне в голову пришла любопытнейшая мысль, - Илья, я позволю тебе спасти самку, но с одним условием. Сразу предупреждаю: нарушишь уговор, и я лично прикончу этого человека.
- Какое условие? - парень косился на меня и не выпускал Нату из поля зрения, - говори.
- Мне до смерти надоело твоё упрямство, а цирк с кормлением веселил лишь первые пятьдесят раз. Итак, с этого момента ты начинаешь питаться, как взрослый мальчик, значит - сам. Мне всё равно, кого и как ты будешь пить, но если раз в неделю кормления не произойдёт - девица сдохнет.
Интересно, сама спасаемая понимала, какой ценой покупается её жизнь? Илья приобретал себе своеобразный фетиш, божка, на алтарь которого каждую неделю будет приноситься человеческая жертва. Он то понимал и отчаянный взгляд, направленный на девицу, говорил о многом.
- Господин! - она начала рыдать, обнимая ноги защитника, - спасите, господин!
- Да, да! Я согласен!
Наташа восхищённо поджала губы и показала большой палец. Симон только плечами пожал: одной - меньше, одной - больше. Илья, дрожащими руками, помог девице встать на ноги. Кажется, их обоих здорово трясло. Потом, прижавшись к друг другу, они неторопливо покинули зал, полный трупов.
Почти сразу же, двери вновь распахнулись, пропуская внутрь пару десятков звероподобных здоровяков. У каждого, на поясе, висел огромный широкий тесак и кажется, новые гости умели и любили ими пользоваться. Следом бабочкой впорхнула Галина и тут же послала мне воздушный поцелуй. Второй, несколько небрежнее, предназначался её сегодняшнему избраннику.
- Я смогу пригласить даму в гости? - осведомился граф у меня, пожирая глазами длинноволосое создание, скользящее в нашу сторону, - клянусь, буду предельно обходителен и осторожен.
- Ещё бы, - ухмыльнулся я, - от этого, в первую очередь, зависит ваша собственная жизнь. Ну и куда вы собираетесь пригласить этого очаровательного котёнка? Надеюсь место окажется не хуже, чем особняк барона?
- Мне кажется, королевский дворец её не должен разочаровать. Прошу прощения, но мне необходимо раздать кое какие указания.
Галя была крайне возбуждена, издавая целую смесь фруктовых ароматов. Она прыгнула на меня и впилась в губы, охватив талию ногами.
- Встретила Ольгу, - тихо сказала она, - тебя, вроде как, собираются больно искусать, если не прибудешь в самое ближайшее время. Поучаствовать?
- В покусании? - я пощекотал у неё за ушком, - нет, милая, тебя ожидает поездка в королевский дворец. Похоже, сегодняшний джек-пот весь твой.
- Ух ты! - она отпустила меня и едва не прыжками настигла графа. Тот, в этот момент, инструктировал своих головорезов, как лучше полосовать тела, чтобы это больше походило на бандитское нападение, - Симон, пуся, поехали немедленно! Я надеюсь, у тебя хорошая кровать?
Граф, сглотнув слюну, быстро закивал головой. А мы с Наташей, переглянулись и расхохотались. Это же надо - такая первобытная непосредственность! Тем не менее следовало немедленно проведать Олю. Кусались девушки очень больно.
Поцеловав, на прощание, понурую баронессу, я выскользнул наружу, оставив восхищённые взвизгивания Гали за спиной.
Теперь у нас имелся роскошный особняк, а скоро появятся дворянские титулы и официальный ход во дворец. Прямо, хоть пиши руководство: "Из грязи в князи, за полдня". А всё из-за одной маленькой сумасбродки.
Усмехаясь этим мыслям, я потянул носом, нащупывая аромат злящейся Ольги. Судя по насыщенности, нескольких укусов мне не избежать. Видимо я их заслужил.
Оля…
ОЛЬГА. СНЕГ
Солнечные лучи не могут пробить облачную кольчугу, однако рассвет неумолимо вступает в свои права: стены замка постепенно теряют ночную прозрачность и тёмными силуэтами врастают в реальность снежного дня. Назойливые человеческие голоса острыми ножами вспарывают глухую подушку снегопада и кажется немыслимым искать смысл в гортанных выкриках, истеричном повизгивании и грубом гоготе.
Волшебство снегопада мало-помалу развеивается, как и любое другое чародейство этого мира. Его обитатели уповают на мифических магов и волшебников, не понимая причину их отсутствия. Ответ прост: кто захочет творить чудеса в здешней грязи и уродстве? Даже спаситель, в которого они веруют, не решился явиться в человеческом облике, прислав огромного орла. Птица проповедовала отречься от пороков и воспарить на обретённых крыльях к небесам. Ха! Её сожгли, как и всё остальное, отличное от здешней серости.
Даже тень маги - снегопад, скрывающий раны Лисичанска, рассеивается под перепалкой двух молочниц или пьяной склокой конюхов.
- О чём думаешь? - едва слышно спрашивает Оля. Она не торопится преобразовывать свой плащ в другую одежду: знает, как мне нравится именно эта её ипостась.
- О магии, - я целую её в щёку, - о её отсутствии. Я имею в виду настоящее волшебство, а не тех шарлатанов на площади Победы.
Девушка тихо хихикает. Всё лучше, чем утренняя меланхолия.
- Вспомнила, - говорит она и кладёт голову на моё плечо, - как мы смотрели представление, а Илью хотели обчистить.
Я тоже улыбаюсь. Забавное воспоминание. Карманник казался обескураженным, не обнаружив карманов, а его подельник, сдуру, рванул к нам с кинжалом в руке. Глупо, учитывая, сколько патрулей шастает по площади в дневное время. И совсем нелепо, учитывая, кого он собирался резать.
Страже мы отдали неудачливого воришку с переломанными конечностями, а труп его напарника так и остался лежать в грязной луже.
- Нас называют магами, - в голосе девушки звучит нотка сомнения, - говорят, мы можем творить чудеса.
- Нас называют демонами короля и думают, будто мы заберём его душу после смерти. Дескать, его величество продал сей эфемерный предмет за покровительство преисподней, - уж я то лучше знал, о чём шепчутся за нашими спинами, - но в одном, я тебя поддерживаю: ты - настоящее чудо.
Мы, некоторое время, целуемся и я начинаю думать, будто приступ печали миновал, но тут Оля вновь грустнеет.
- Чудо? Да, - она закрывает глаза, - страшное чудо, из детских страшилок. Бледная Госпожа, во плоти.
Это верно. Так её и называют, во дворце и во всём городе. Поначалу я намеревался вырвать болтунам языки, но заметил: Оля совсем не против странного прозвища. Постепенно оно настолько срослось с девушкой, что никому бы и в голову не пришло, назвать её по-другому. Даже Галя, иногда, то ли подкалывая, то ли вполне серьёзно, именовала подругу Бледной Госпожой.
Да, наши прозвища…Наташу, без тени иронии, именовали Ферзём или Королевой, при том, что имелась и настоящая. Но к той обращались по правилам этикета - Ваше Величество, а эта была истинной Королевой двора. Была…Чёрт!
Галю называли Кошкой (или Весенней Кошкой - особо отважные), но только, за глаза. Общаясь с ней, и дворяне и чернь употребляли имя - Леди. Леди-Кошка звал я её, вызывая бешенное шипение и обещания исцарапать.
Прозвище Ильи носило непонятный оттенок презрения - Тень, но он сам заработал подобное отношение, игнорируя жизнь двора и почти не появляясь на людях. Обращаясь к нему, все использовали нейтральное - Господин.
Когда я узнал, как окрестили меня, то ли с подачи какой-то любовницы, то ли по бандитским байкам, то очень долго хохотал. Впрочем, мне понравилось.
Ангел, так они звали меня. Ангел.
Наташа, утаскивая меня в постель, требовала явления чудес, а Галя всё время интересовалась, куда я спрятал крылья, Оля просто хитро улыбалась и подмигивала жёлтым глазом.
Кардинал Ревень пытался запретить богохульство, но я пригрозил попросить короля поставить на его место отца Дубосклона, подвизавшегося исповедником его величества. Попик просто боготворил меня и безоговорочно исполнял каждый мой приказ. Скажи я ему, он бы и Ревеня придушил голыми руками.
- Как там Наташа? - шелестит Оля, - без изменений?
- Да, - я недовольно морщусь, - это надо же, как скверно получилось. Вроде и сама виновата, но язык не поворачивается такое произнести. И как помочь - не знаю. Илья всё время с ней, а я ушёл - не могу смотреть.
- Я - тоже. Думала развлечься, пройти по зимнему городу, а вышло ещё хуже…
Да, хуже. С каждым годом я всё реже вижу улыбку на прекрасном лице и всё чаще слышу предложение покинуть дворец. Но куда? Лисичанск - самый крупный город этого, с позволения сказать, государства. И в других не лучше: та же грязь, смрад и мерзость. Кроме того, во многих странах бушевали эпидемии, а вонь, заживо гниющих тел, в совокупности с видом почерневших трупов - не лучшее зрелище.
Успели мы побывать и на далёком юге: та же хрень, только вид сбоку. Кроме того, очень скоро, после нашего прибытия, в город Пири Ардокль началось вторжение восточных варваров - приземистых чернокожих человечков на маленьких лохматых лошадках. Та ещё резня была!
Существовал ещё один вариант, но я приберёг его на самый крайний случай. Уже десяток лет, браслет, с моего запястья, послушно изображал светящиеся бублики, обрамляющие картинки других миров. Тревожило смутное воспоминание о том, как при первом переходе нарушилась работа…Каких-то штук, уж не помню, каких. А вдруг наши медальоны тоже заглючит? Подождём.
Оля целует меня в щёку и гладит по затылку. Всё-таки интересно, насколько разные мои девочки. Наташа, с каждым годом, становилась всё безумнее, будто пыталась что-то доказать своими сумасшедшими выходками. Могла запросто убить собеседника, а потом, смеясь, пояснить, дескать ей не понравилась бородавка на его носу; могла спокойно идти голышом по дворцу или в таком же виде, занимать королевский трон. Королева, как она есть.
Галя окончательно утратила интерес к чему бы то ни было, кроме секса. Кажется, за все эти десятилетия, девушка успела опробовать всех симпатичных самцов на трёх континентах. Попутно, правда умудрилась сделать и несколько полезных вещей: интимная гигиена и приличное нижнее бельё - исключительно её заслуга. А попробуй лечь в постель в грязных штопаных панталонах, да ещё и с заросшими подмышками - рискуешь не дожить до начала акта. Кроме того, Галчонок безжалостно выпиливала носителей всякой венерической дряни - профилактика, стало быть.
И только Оля, с каждым годом, становилась всё печальнее, активно вникая в жизнь людей вообще и черни - в частности. В этом она здорово сблизилась с Илюхой. До того, как стать той самой Бледной Госпожой - ожившей городской легендой, девушка попыталась организовать приют для сирот и детей, изгнанных из дома. Благородное начинание. Как и остальные благие намерения, в этом мире, оно отправилось по известной дороге. Наведавшись в приют после некоторого отсутствия, Оля обнаружила, что все деньги разворованы, половина детей болеет пузанкой - смертельной желудочной инфекцией, а большинство воспитанников успели пострадать от воспитателей-педофилов. Взбесившись, Оля уничтожила всех обитателей приюта, обратившегося в филиал преисподней. Тогда то в Приканалье и Мокром Районе появилась Бледная Госпожа, дарующая ненужным детям последний сладкий сон.
- Симон просил зайти, - шепчет Оля, - говорил, дело срочное.
Мы - единственные, кого начальник Тайной Канцелярии просит. Эта контора, уже давным-давно подмяла под себя остальные службы королевского аппарата, а граф фактически управляет Власью. Да, ещё прислушиваясь к рекомендациям Лилии.
- Ну хорошо, навестим старого приятеля.
Так я сказал и тогда.
Почему я вспоминаю тот день именно сейчас? Не знаю. Тоскливо. Больно. Вилена…
Симон, как всегда, приветствовал нас, стоя посреди небольшой сумрачной комнатёнки, освещённой лишь парой масляных ламп. Шикарное кресло, ничем не уступающее королевскому трону, огромный стол с письменными принадлежностями, да неуклюжий табурет для посетителей - вот и вся обстановка. Как ни странно, в личной жизни самый влиятельный человек королевства исповедовал тот же суровый аскетизм, утверждая, будто государственные дела важнее удобств отдельно взятого человека. Может и не лукавил.
Граф заметно погрузнел, за последнее десятилетие и отпустил небольшую бородку, клинышком. Тёмно-коричневый френч, который кстати, именно я посоветовал Симону, скрадывал недостатки человеческой фигуры, омолаживая и делая стройнее.
- У нас имеется неотложная проблема, - хозяин кабинета сделал ударение на слове: "Нас", - Лепень, веди.
Из-за ширмы, сливающейся со стенами, выступил небольшой, гибкий, как змея, парень и скользнул к дверям. Со временем, граф отказался от огромных неуклюжих мордоворотов, набирая исключительно вот таких - незаметных и непримечательных.
Я оглянулся и нахмурился: Оля оставалась на месте и не думая следовать за нами. В ответ на мой, незаданный вопрос, она печально улыбнулась и пожала плечами.
- Подожду тебя здесь, - она присела на край стола, смахнув на пол пару важных государственных вердиктов, - у меня дурное предчувствие.
Ладно. У меня никаких предчувствий не было. А жаль…
- В чём дело то? - поинтересовался я, пока мы петляли извилистым коридором, предназначенным для слуг, - и почему такое срочное?
- Во дворец прибыл герцог Солнцев, - пояснил Симон так, будто это всё объясняло, но увидев моё недоумение, со вздохом продолжил, - на неделе ты соблазнил его жену и дочь. Герцогиня вздёрнулась - замучили муки совести, а девица утопилась от неразделённой любви. Герцог приехал за сатисфакцией, а мои люди не успели его перехватить. Кроме того, какая-то бестолочь ошиблась и направила дурака к Тени.
- Ну и в чём проблема? - я расхохотался, - требовать возмещения у Илюхи! Вот это номер!
- Сам увидишь. Лепень?
- Уже пришли, - человечек перемигнулся со своим клоном, подпирающим угол, - сюда.
Ага, студия Ильи. Небольшая деревянная дверь, обитая тонкой кожей резко контрастировала с остальными: пышными, украшенными золотыми птицами и зверями. Ну, Тень и есть - ётень. В этом заповеднике скромности тусовались местные книжники, захаживал лейб-медик и постоянно присутствовали психованные фрейлины, считавшие, что: "Тень - он такой загадочный!"
Я решительно толкнул дверь и Симон неслышно скользнул следом, яростно втолковывая своему шпиону некую важную мысль. Явственно различалась повторяющаяся фраза: "Пущу на дыбу". Обещает - значит пустит.
О, а тут картина маслом! Ошеломлённый лакей превратился в рыбу, безмолвно открывая слюнявый рот: видимо тренируется перед возвращением в морскую стихию. Две испуганных девицы, в одеждах цветов королевы и младший летописец, испуганно прижались к вращающейся книжной полке, напоминая лис во время травли. Вилена пыталась оттянуть тучного здоровяка от своего покровителя, а тот лишь молча получал оплеухи, которые ему отвешивал разъярённый Солнцев.
- Что же ты, мерзавец! - рычал тот и хлестал Илью по физиономии, - язык проглотил? Когда соблазнял моих девочек, наверное, распускал его, как петух хвост, а теперь молчишь? Отвечай!
- Да выслушайте вы его! - рыдала Вилена, не в силах справиться с высоким Солнцевым, - он не при чём!
- Естественно, - подтвердил я и поймав изумлённый взгляд обернувшегося герцога, свернул ему шею, - а ты чего молчишь, дубина? Сказал бы, так и так: Ангел постарался. Стало быть, всё в порядке, невинные души отправились на небеса.
- Граф, - Симон многозначительно покашлял, привлекая моё внимание, - в этой ситуации имеется один щекотливый нюанс.
- Труп? - недоумённо спросил я, приблизившись к нему, - с каких пор это стало…
Он покачал головой.
- Если распространятся слухи, как одного из вас безнаказанно били по лицу - это может несколько подмочить репутацию двора вообще и вашу, в частности. Боюсь…Лепень!
Лакей последний раз открыл рот и захрипев, повалился на пол. Незаметный человечек ловко отёр стилет о бело-розовый сюртук и спрятал за пазуху.