Вайторис скрестил руки на груди.
- Итак, я хочу убедиться, что ты по-прежнему послушна мне. - Он приблизился ко мне. - Кому ты принадлежишь, Игнис?
- Я принадлежу моему Господину, - эхом отозвалась я. - Лишь ты Хозяин моего тела и моей души.
- Да, - Вечный кивнул. - Мне принадлежит твое тело, и лишь я решаю, что с ним будет. Ляг на спину, Игнис.
Покорно исполнила приказание, вытянувшись в полный рост.
- Разведи ноги в стороны, - Господин следил за тем, как я сгибаю ноги в коленях, широко разводя их. Вайторис с минуту молчал, глядя на меня, после спросил: - Он уже был в тебе?
- Нет, - ответила я. - Мое тело не знало другого мужчину, кроме моего Господина.
Он кивнул, принимая ответ. После отвернулся и произнес:
- Ко мне.
Дверь открылась. В покои вошли оба стража. Они остановились, склонили головы и застыли, ожидая, что им скажет Господин.
- Кому принадлежит твое тело, Игнис? - снова спросил Вечный.
- Ты мой Хозяин, и лишь ты владеешь моим телом, - отозвалась я.
- Возьмите ее, - приказал Вайторис. Стражники непонимающе переглянулись. - Вы так долго метали о тебе этой женщины, и я хочу отблагодарить вас за верную службу. Делайте с ней, что хотите, сегодня она ваша. - Стражники не сдвинулись с места. Они тоже хорошо усвоили, что прикасаться к игрушке Господина слишком опасно, чтобы позволить себе поддаться желанию. - Я. Хочу. Чтобы. Вы. Овладели. Этой. Женщиной.
Я закрыла глаза, прислушиваясь к происходящему. Как-то не верилось, что он позволит. Даже ради наказания. Мне казалось, что всё закончится, когда стражники приблизятся. Вайторис слишком трепетно относился к тому, чтобы его женщин не касались чужие руки. Он казнил без жалости даже за посягательство на забытых и уже ненужных любовниц, если они всё еще оставались в его замке.
Горячее дыхание на своей груди я ощутила вместе с языком, несмело коснувшемся навершия соска. Распахнула глаза, изумленно глядя на одного из стражников, уже стоявшего между моих ног. Он встретился со мной взглядом, гулко сглотнул и вновь склонился к груди. Кажется, ему было страшно…
- Вайторис, - позвала я, стараясь не кривиться и говорить ровно, - ты называл мое тело своим храмом. Оно не знало иного мужчины. Ты сорвал цветок моего девства, ты оставался тем, кто дарил мне наслаждение. Лишь с тобой я познала наслаждение…
- Я не прошу тебя наслаждаться, - холодно произнес Вечный. - Я всего лишь распоряжаюсь своей собственностью, как считаю нужным.
- Но после того, как он возьмет меня, я больше не буду твоим храмом! - голос зазвенел от напряжения.
- Ты ведь по-прежнему покорна мне, - усмехнулся он, брезгливо кривя губы, когда стражник потянул свои штаны вниз. - Не думал, что нам придется повторить и этот урок, Игнис. Если для усвоения этих будет мало, тебя опробуют столько мужчин, сколько потребуется, чтобы ты утвердила в своей голове, что ты всего лишь мое создание. Тень без права на собственные мысли и чувства.
- Как после ты сам возьмешь меня?! - воскликнула я. - Или же Игнис больше не нужна своему Господину? Неужели не побрезгуешь моим телом после того, как псы осквернят его своим вторжением?!
- Ты будешь мне нужна всегда, мое пламя, - ответил Вечный и ударом ноги отшвырнул стражника, уже готового овладеть мной. - Пошли вон! Я передумал.
Я едва не рассмеялась от облегчения. Закрыла лицо ладонями и постаралась сдержать протяжный вздох, рвавшийся наружу.
- Это не конец, Игнис, - произнес Господин. - Я не отменил это наказание, лишь отсрочил.
Он отошел от меня и расположился на кресле, я осталась лежать на полу, сведя колени вместе. Так я чувствовала себя менее беззащитной.
- Разведи колени, - приказал Вайторис, лишая меня призрачной защиты. - Закинь руки наверх.
Я выполнила каждое его приказание и прикрыла глаза, прислушиваясь к себе. Что я обнаружила? Пустоту. Внутри меня не было ничего, одна ледяная пустыня. Я лежала перед Господином, раскрытая его взору, но его взгляд, скользивший по моему телу, не будил прежнего желания. Близость и Вайториса не будоражила. Я не закусила губу, ни задохнулась от ощущения невидимой ладони, неспешно двигающейся по телу. Тьма, я хотела лишь одного! Я хотела, чтобы скорее всё прекратилось, и он оставил меня одну.
Раздался негромкий скрип, когда Господин поднялся с него. Затем я услышала шорох одежды и открыла глаза. Камзол упал назад на кресло, за ним полетела рубашка. Вайтор неспешно расстегивал поясной ремень. Вновь сомкнула веки, не желая смотреть на то, как разоблачается Вечный. Я в новой панике искала в себе хоть какой-то проблеск прежнего вожделения, но не находила.
Зачем-то вспомнила, как впервые опробовала огненную плеть. Передо мной на коленях стоял какой-то мужчина, которого я видела в первый и в последний раз. Был ли то пленник Вечного, или же случайная жертва, пойманная для моих упражнений, я не спрашивала. Это было неважно. Важней казалось то, что Он стоял за спиной, сжимая мою ладонь, из которой змеилась огненная полоса.
- Расслабь кисть, - шептал Вайторис, склонившись к моему уху. Его губы касались ушной раковины, щекоча дыханием. - Вот так, мое пламя.
Он лизнул кожу рядом с ухом, едва не лишив меня остатков разума.
- Сделай это для меня, Игнис.
Но замах мы сделали вместе, и жало плети помчалось к перепуганному мужчине, повинуясь нашей обоюдной воле. Захлестнуло шею… Совместный рывок, и голова пленника катится по каменным плитам замкового двора. Я смотрела на обезглавленное тело, всё еще стоявшее на коленях, и думала о том, что ощущаю затвердевшую плоть, прижавшегося ко мне Господина. Он развернул меня к себе лицом.
- Убивать легко, - завораживающим полушепотом произнес Вайторис, глядя в мои широко раскрытые глаза. - А убивать для меня даже приятно, это я тебе сейчас покажу.
Он взял меня там же во дворе, на повозке, в которой было свалено сено. Вайторису было всё равно, кто видит нас, а для меня всегда был главным он и его желания. Я извивалась и кричала от наслаждения, словно мы были одни, а где-то недалеко от нас лежала оторванная голова, глядя на наше совокупление взглядом пустых мертвых глаз…
- Совершенна, - негромкий голос Господина вырвал меня из воспоминаний. Он стоял на коленях между моих ног и смотрел на меня. Ладонь легла на живот, неспешно двинулась вверх и остановилась, несильно сжав одну грудь. - Идеальные пропорции, плавные линии, очарование женственности в каждой черте. Всё, что мне нравится в женщине, заключено в тебе, мое создание. Я, словно скульптор, лепил это тело для себя и под себя. День за днем я уничтожал в тебе чувства, приучал быть той, кем я буду восторгаться.
- Всеми ненавидимой убийцей, - тихо ответила я.
- Что дает всеобщее обожание? Зависть, ненависть и, как следствие, желание убить, - пальцы Вечного играли с моей грудью, помимо воли будя возбуждение.
- Что дает всеобщая ненависть? Просто желание убить, - хрипло возразила я, облизав пересохшие губы.
- Чужая удача и чужая власть в равных долях опасны для жизни их обладателя, - лицо Вайториса оказалось надо мной. Красные пряди свесились вниз, смешавшись с черными прядями моих волос. - Чтобы никому до тебя не было дела, стоит оставаться серой тенью. - Он некоторое время вглядывался мне в глаза, а я вспомнила, что говорил о них Скай. Вайторис не слепец, и он видит перемены.
Я понимала, что могу последовать новые вопросы, и решила быть первой.
- Зачем я тебе, Вайтор? - уже в который раз спросила я, и в который раз не получила ответа. Лишь усмешка в глазах. - Почему именно я?
- Потому что ты, - ответил он. После сел ровно, разглядывая меня из-под прикрытых ресниц. - Что для тебя Скайрен Аквей?
- Игрушка, - прошептала я, сомкнув веки. Так было проще лгать.
Господин усмехнулся.
- Я должен был убить его вместе с остальными, но мне казалось, что ты сделаешь это за меня. Я был уверен, что он не переживет одну из твоих забав, и ты собственными руками уничтожишь единственного мужчину, который сумел задеть твое холодное сердце за столько лет. Это было бы… забавно. Игнис сама уничтожает еще одну свою слабость. Мне так нравилась эта идея…
Вот теперь я открыла глаза и изумленно воззрилась на Вайториса. О чем он говорит? Слушала и не понимала. Или просто не желала понимать, потому что смысл слов Вечного был настолько невероятен, что поверить в него было невозможно.
- Слишком долгий взгляд, мое пламя, слишком красноречивое молчание и слишком затянувшаяся забава.
- Он был груб…
- Они все были грубы, но одного из водников ты довела до безумия, осталась равнодушна к смерти землевика, кричавшего громче всех. Не захотела проучить огневика. Воздушника и вовсе обошла стороной. Ты выбрала его, выбрала с первой минуты. Поддерживала в нем силы, заботилась. Кого еще из своих недолговечных игрушек ты приказывала мыть и подкармливать время от времени? Ты выпивала их за два-три дня и забывала. Аквея же терзала больше года, но всё еще не пресытилась им. Я всё это видел. - Вайторис вновь усмехнулся. - Со временем даже стало интересно, чем и когда это закончится. Ошибка!
Я вздрогнула, когда его голос промчался по покоям громовым раскатом. Ладонь Вечного с силой ударила по полу.
- Изначально ошибка! Нужно было давить выродка сразу!
Меня царапнуло то, как Вечный назвал Аквея, но свое возмущение я смогла сдержать, лишь отметила:
- Но сейчас ты его тоже не тронул.
Господин кинул тело вперед, упер ладони по обе стороны от моей головы и навис сверху, сверля меня злым взглядом. От его тела шел жар, казалось, еще чуть-чуть, и он вспыхнет, и тогда меня уже ничего не спасет от смерти. Но Вайторис всё еще удерживал себя, лишь лицо исказилось от обуревавшей его ярости.
- Радуеш-шься, Игнис-с, - прошипел он, словно змей. - Рано радуешься. Щенок сдохнет. Но мне мало его быстрой смерти, даже его медленной и мучительной смерти мало. Я буду уничтожать Аквеев одного за другим, от старика до младенца, женщин, мужчин, подростков. Всех, в ком есть хоть капля проклятой крови. Я вырву с корнем его род, и выродок будет следить за его падением. И когда не останется никого, ты, мое пламя, именно ты убьешь его, а я буду стоять за твоим плечом и смотреть, как ты уничтожаешь свою последнюю слабость, потому что иных слабостей у тебя к тому времен не останется. - Я смотрела на Вечного, не мигая и не дыша. Его слова что-то будили в моей душе, и это что-то нарастало волной жгучей боли и такой же ярости. Он улыбнулся, но улыбка Господина больше напоминала оскал, и я невольно раздвинула губы, отвечая ему тем же. - Не волнуйся, дорогая, к тому моменту, когда ты вырвешь сердце из груди водника, он будет ненавидеть тебя так сильно, что даже твое имя станет для него ядом. Я сделаю всё, чтобы так и было…
"Ну, давай же, дорогая, сделай это".
Я оборачиваюсь и беспомощно смотрю на Вайториса. Его короткие красные волосы ворошит ветер, на губах играет почти ласковая улыбка.
"Пожалуйста", - шепчу я. - "Пожалуйста, не заставляй меня".
"Я ведь тоже говорил тебе "пожалуйста, не делай этого", но ты не захотела услышать меня", - равнодушно отвечает Вечный. - "Теперь оглох я".
"Ты всегда глух!" - выкрикиваю я. - "И если бы мог, ты бы уже давно убил меня!".
"Ты и так умрешь", - он пожимает плечами.
Я закрываю лицо ладонями и пытаюсь удержать надрывный всхлип, но он всё равно прорывается наружу, и Вечный смеется. Он издевается надомной, его забавляет моя боль и борьба за жизнь того, кто уже давно проклинает меня. Тот, ради кого я живу, теперь ненавидит меня всей душой, потому что каждый раз смотрит, как я убиваю его родных, спасая его самого от смерти. Торн каждый раз умоляет меня убить его, но я не слышу, не могу услышать, потому что вместе с ним умрет моя душа.
Оборачиваюсь к изможденному пленнику. От прежнего Торна остались лишь глаза, чей взгляд сейчас наполнен надеждой. Он каждый раз надеется, что я, наконец, направлю острие клинка ему в грудь, но я каждый раз вонзаю свой кинжал в сердце одного из его родственников. Он даже не всех знал, кого убили Вайторис и я. Откуда Вечный находит отдаленные ветви, некогда пустившие побеги на древе Айеров, я даже не могу представить.
"Пожалуйста", - словно эхо повторяет мои слова воздушник.
Я отвожу взгляд и смотрю на совсем юную девушку. Она прижимает к груди руки, мнет оборванные оборки. Зачарованно смотрю на тонкие пальчики, на то, как они сжимаются и разжимаются. В ее глазах страх, непонимание и мольба. Она смотрит на меня, думая, что я смогу защитить ее. Глупая, я защищаю только одного человека. От боли, от долгих мук, которым его подвергнет Вайторис, только Торн уже не прощает мне этой защиты.
"Да остановись же ты!" - кричит мой возлюбленный. - "Очнись! Разве ты та, кого я любил? Отпусти девочку, забери мою жизнь!"
"Не могу", - выдыхаю я. - "Я не могу забрать твою жизнь. Только в ней есть смысл".
"Нет в ней смысла", - его голос наполнен ядом горькой насмешки. - "Я устал смотреть, как ты убиваешь всех, кто мне дорог, лишь бы я жил. Я устал проклинать дни, когда был счастлив с тобой. Мне надоело видеть одно и то же. Если всё еще любишь, отпусти меня!".
"Не могу я!" - выкрикиваю я, и Вечный снова смеется. Не могу сдержать рыданий. Не могу убить его, но понимаю, что он прав. И если я вновь сделаю, как хочет Вечный, то снова услышу презрительное: "Тварь", - из уст некогда шептавших мне слова любви.
"Я прошу тебя", - бессильно произносит Торн, и я решаюсь.
Вытираю слезы, поднимаю руку с клинком, прикидывая расстояние, а затем… Кинжал замирает в ладони Вайториса. Спасительное жало так и не долетело до моего возлюбленного. Вечный подкидывает в руке кинжал, укоризненно качает головой, цокая языком. Ненавижу! Ненавижу его! Всей душой ненавижу!!! Снова бросок, и девушка падает на землю. Из ее груди торчит рукоять моего кинжала, в глазах застыло изумление…
Поднимаю взгляд на Торна. Он не смотрит на меня. Его голова свесилась на грудь, плечи вздрагивают, и я понимаю, что он плачет. Мой бедный возлюбленный, он видел столько смертей, и часть из них от моей руки. Гадко. Ненавижу нас обоих: себя и Вечного. Презираю себя за то, что оказалась слишком слабой и позволила управлять мной.
Наконец, Торн поднимает голову. Он смотрит на меня, и я слышу:
"Спасибо за попытку. Хотя бы за это".
"Я люблю тебя", - шепчу я, воздушник качает головой, так и не ответив мне.
Мою душу испепеляет боль, и лишь Вайторис весело улыбается…
- Торн. - прошептала я, жмурясь от яркости воспоминания. После заставила себя посмотреть на Вайтора, по-прежнему нависавшему сверху. Он следил за мной. Его взгляд стал жадным, но не вожделение было в нем. Вечный следил за тем, как кровь отхлынула от моего лица, а затем снова бросилась в голову. И я сорвалась, заорав в холодное лицо Вайториса: - Ты! Ты заставил меня убивать, ты…
- О нет, мое пламя, - кривовато усмехнулся он, - это был твой выбор. Ты могла дать ему один раз помучиться и освободиться, и тогда я сам бы расправился с остальными, но ты решила терзать его подольше, оберегая жизнь обреченного.
Задохнулась. От гнева, от вдруг вспыхнувшей ненависти, от осознания, что поклонялась несколько сотен лет безжалостному убийце, с радостью выполняя его приказы, лишь бы он был доволен мной. Отдавалась со всей своей страстью, восхваляла…
- Тьма, - сдавленно прошептала я. После вновь подняла на него взгляд, стиснула зубы до боли и с размаху ударила по лицу. Второй рукой. Схватила за горло…
- Довольно, - ледяным тоном произнес Вайторис, легко освободившись от моей хватки. - Как много ты вспомнила? - И сам себе ответил: - Немного. Хорошо. Остановим это сейчас, пока не стало поздно. Не хочу убивать тебя снова. Каждая твоя смерть - непозволительное расточительство.
- Каждая смерть? Расточительство? О чем ты говоришь?!
- О том, о чем ты никогда не вспомнишь, Игнис, - он снова сел ровно. - Пора вернуться, мое пламя, пора вернуться на верный путь и в нашу с тобой жизнь.
- Это не жизнь, это ее подобие, - зло рассмеялась я. - Я больше никогда не признаю в тебе Господина. Я больше никогда не встану перед тобой на колени. Я больше никогда не забуду, что ты со мной сделал.
- Ты в этом уверена? - брови Вечного взлетели вверх. Голос его теперь лучился беззаботным весельем. - Проверим?
Я упрямо смотрела на него, кривя рот в ухмылке, пока он не вытянул руку в сторону и не произнес с издевкой:
- А кто это у нас там спрятался? Что за незваный гость в моем замке?
С пальцев Вайториса сорвалась тонкая огненная лента, метнулась в угол, и до меня донесся оглушительный писк.
- Нет! - выкрикнула я, когда струйка пламени вернулась к своему хозяину, таща на аркане мою крысу. Воздух заполнился запахом паленой шерсти.
Вайтор подхватил Искру за хвост и поднял на уровень глаз. Я порывисто села, попыталась отобрать своего зверька у Вечного, но он толкнул меня обратно на пол, придавил второй рукой, уложив ладонь на живот, и как я не выворачивалась, так и не смогла вновь сесть. Наконец, я перестала вырываться и с ужасом смотрела на крысу. Она растопырила лапки, дергалась, пищала.
- И где же твоя спесь, Игнис? - насмешливо спросил Вайторис. - Смотри, всего лишь мерзкая крыса, и ты уже лежишь, кривясь от слез.
- Не трогай ее, - взмолилась я. - Это всего лишь маленький зверек.
- Вот ты уже и готова уговаривать, - он опустил Искру на пол, но только для того, чтобы перехватить ее и сжать в кулаке.
- Вайтор, не надо! - вскрикнула я, не сводя взгляда с мордочки зверька.
- Кто я, Игнис?
Я глядела в глаза-бусинки, вспоминая, как крыса отыскала меня в замке водника, как она испугалась, когда я попала к тригам. Вспомнила, как защищала в темницы, как готова была впиться между ног Войтеру. Моя маленькая верная Искра, спасенная мною и охранявшая меня. Верный зверь, следовавший за мною всюду…
- Вайторис, - полузадушено произнесла я.
- Кто я, Игнис?!
И я сдалась.
- Мой Господин, - простонала я, ненавидя себя.
Вечный склонил голову к плечу. На его лице застыла брезгливая гримаса.
- Вот и всё, Игнис. Как быстро твое никогда превратилось в ничто. Всего лишь маленькая крыса, и ты из острия превратилась в жижу. Всё как всегда. Ты не меняешься, мое пламя. Жалкая, слабая, уязвимая… Но я вновь сделаю тебя сильной.
Его пальцы сжались, безжалостно давя мою первую подругу за столько лет.
- Нет! - закричала я, услышав, как захрустели тонкие косточки зверька.
- Да, Игнис. Да.
Он отшвырнул в сторону крысиный трупик, так и не взглянув на очередную загубленную им душу. И пусть это была душа крысы, но мое сердце взорвалось на тысячу кровавых осколков, разлетелось, скрутив нутро жгучей болью потери. Ярость захлестнуло сознание. Я вновь вскочила, желая лишь одного, растерзать убийцу, уничтожить его, стереть с лица земли…
Вайторис перехватил, с силой толкнул обратно. От удара, казалось, воздух покинул мои легкие. Я задохнулась. В глазах потемнело, на мгновение лишая меня возможности следить за происходящим. А когда очухалась, Вечный уже снова нависал надо мной.
- Не хочу, - просипела я, но плоть единственного любовника уже вторглась в меня.
- Я хочу, - ответил он, почти покинув мое лоно и вновь толкнувшись, не жалея и не стремясь доставить наслаждение.