Глава 10. День двенадцатый
Скакуны неспешно перебирали копытами по каменистой тропе, поднимаясь всё выше в горы. Искра дремала, лежа на полюбившейся ей холке моего Цветика, так я назвала низкорослого конька, встретившего меня в конюшне постоялого двора радостным ржанием. Услышав, как я назвала коняшку, водник изошел на фырканья, насмешки и подначки. Своего жеребца он гордо величал Бураном, но памятуя о том, как Скай глумился над моим конем и надомной, я шепнула Бурану:
- Теперь тебя будут звать Ручеёчком.
Жеребец не возражал, он лопал с моей ладони кусок хлеба, купленный моим хозяйственным спутником, мирно прядал ушами и был согласен на все, лишь бы ему досталось и яблоко, сорванное мимоходом в саду, который мы успели проехать за вечер вчерашнего дня. А когда пришел Аквей, о чем-то болтавший с жителем маленькой деревушки всего на шесть домов, я потрепала бывшего Бурана по шее, отошла и громко позвала:
- Ручеёчек!
Жеребец и его хозяин дружно повернули головы в мою сторону.
- Иди ко мне, Ручеёчек.
Аквей, готовый уже демонстративно скривиться, все-таки сделал в мою сторону шаг. А когда его уверенно обогнал скакун, водник застыл на месте, открыв рот. Он слушал, как я воркую с его зверюгой, и на лице водника красовалось такое смачное недоумение, что я от удовольствия и предвкушения едва не замурлыкала. Но вот осознание моего вероломства настигло Ская, он закрыл рот, шумно втянул воздух сквозь стиснутые зубы и произнес:
- Ну ты и… ры-ыжая-а.
- А вот это уже оскорбление, - фыркнула я, задрала нос и позвала: - Ручеёк, Цветик, за мной.
Жеребцы дружно зацокали следом, но тут возмущенного водника решила поддержать крыса-предательница. Она спрыгнула с моего плеча, засеменила к Скаю, и он, почесав Искру за ухом, усадил нахалку на свое плечо. Вот так и шли какое-то время: я с жеребцами, Аквей с крысой - и не разговаривали друг с другом. Затем я устала, забралась в седло, но прежде чем водник решил, что может ко мне присоединиться на своем Ручеёчке, я с доброй улыбкой попросила жеребца:
- Покажи, как быстро ты бегаешь. Но остановись у того большого камня и жди нас.
Ручеёк взвился на дыбы и помчался вперед, обдав своего хозяина клубами пыли из-под копыт. Аквей упер ладони в бока, склонил голову на бок, щурясь от яркого солнца, и полюбопытствовал:
- И чем я заслужил твою немилость, о, Созидающая Наглость? Или Наглая Созидательность? Или Бессовестная Нахалка, Созидающая Во Вред своему спасителю, защитнику и просто хорошему парню?
Да, нам было о чем поговорить по дороге к постоялому двору и после. Я рассказала воднику о своих последних воспоминаниях, чем немало удивила Аквея.
- Кто это - Созидающие? Никогда не слышал, - нахмурился Скай. - Тебе нужно очень многое вспомнить, чтобы рассказать мне.
- А если я буду опять кричать и плакать? - спросила я без тени улыбки.
- Я знаю, как заглушить твои крики и слезы превратить в улыбку, - не менее серьезно ответил водник. - В любом случае, без этих воспоминаний, ты не сможешь собрать себя в единое целое.
- Чтобы помочь тебе победить Вечного?
- Чтобы стать собой, подозрительная Ирис, - улыбнулся Скай.
На постоялом дворе Аквей раздобыл для меня короткие подштанники, штаны, рубашку и башмаки, умудрившись подобрать одежду и обувь мне по росту и размеру. Я перекинула лямки штанов на грудь, застегнула их на большие пуговицы, после оглядела себя и потребовала дать мне ножницы, чтобы коротко обрезать волосы. Скай остановил меня, отрицательно мотнув головой:
- На мальчика ты не похожа и с тысячи шагов, оставь волосы в покое.
- А если плащ?
- А в плаще их резать вообще не нужно, накинешь капюшон, - ответил водник, отнял у хозяйки постоялого двора ножницы, которые та успела притащить, и унес их от меня подальше.
- Ты такой противный, - доверительно сообщила я, когда он вернулся.
- А чья кровь меня испортила? - вопросил языкастый наглец. После поддел кончик моего носа пальцем и наставительно закончил: - Вот то-то и оно.
- Неблагодарный.
- Весь в тебя, - на том пререкаться закончили, потому что переговорить водника оказалось невозможно. У него на всё находился ответ.
После постоялого двора мы ехали молча. Я наслаждалась вечерним солнышком и зелеными склонами гор, куда мы начали подъем уже верхом на Цветике и тогда еще Буране. Когда же наступила темнота, и небо радовало меня звездными соцветиями, Аквей объявил привал. Он разложил небольшой костерок, настрого запретив мне вызывать Вечного, поджарил на углях то, что прихватил с собой в харчевне при постоялом дворе и высокомерно заявил:
- Чтобы ты без меня делала, нехозяйственная ты моя?
- А чтобы делала Эйви? - не удержалась я от язвительного вопроса и сама же испугалась, что воздвигла между нами стену отчуждения.
Скай усмехнулся, глядя в сердцевину пламени, но все-таки ответил:
- Наши женщины умеют существовать в походных условиях. Не только челядь, но и знать.
- Безукоризненная Эйволин, - едко произнесла я и отвернулась, вновь ругая себя за несдержанность.
Аквей поджал губы, но когда я все-таки бросила на него искоса взгляд, поняла, что он не злится, всего лишь пытается сдержать смех.
- Что смешного? - насупилась я.
- А ты, оказывается, еще и ревнивица, - с широкой улыбкой ответил Скай.
- Вот еще, - фыркнула я и захрустела огурцом, всем своим видом показывая, что думаю об абсурдных домыслах водника.
- Тебе видней, - хмыкнул Аквей и захрустел в ответ. Искра ужинала, не обращая на нашу перепалку никакого внимания.
Уже позже, лежа на плече Ская, я изо всех сил боролась со сном, опасаясь, что Вайторис опять попытается захватить меня. Аквей тоже не спал. Он перебирал пальцы моей руки, которую держал в своей ладони, и смотрел в далекое небо, о чем-то размышляя. Устав бороться со сном, я перевернулась на живот, уложила руки ему на грудь, сверху уместила подбородок и спросила:
- О чем думаешь?
- Тебе бы поспать, - с легкой полуулыбкой сказал Скай.
- Тебе бы тоже, - ответила я.
- Не хочу снова подпустить к тебе рыжего, - признался водник, подкладывая руку себе под голову. - Спи.
Я отрицательно покачала головой.
- Нет. Боюсь услышать его зов.
- Я буду рядом. - Сказал Аквей. - Жаль, я не могу сделать так, чтобы он совсем не смог появится. Хотя бы просто послежу и вытяну тебя, когда он окажется рядом.
Уселась, скрестила ноги и ответила воднику недовольным взглядом.
- Так нельзя, Скай. Ты тоже должен отдыхать, иначе даже твои силы иссякнут.
- Буду спать днем в седле, - отмахнулся упрямец.
- Это не лучшая затея, - сказала я и замолчала, пытаясь ухватить какую-то ускользающую мысль.
Или же это было очередным воспоминанием? Я поморщилась, потерла лоб и негромко выругалась. Что-то важное сейчас мелькнуло в моей голове, а затем…
- Скай! - воскликнула я. - Скай!
- Что, Ирис? - с усмешкой спросил водник усаживаясь напротив. - Ты бы не орала ночью в горах. До тригов ты однажды уже докричалась.
- Помолчи, - велела я и, потянувшись, накрыла рот Аквея ладонью, потому что он уже готов был возмутиться. - Лучше слушай. Ты ведь сумел создать свою маленькую реальность…
- Вот именно! - вдруг взвился Аквей, нарушая собственное предупреждение. - Я думаю об этом целый день. Я случайно создал водяную сущность, способную мыслить, есть, охотиться. Создал реальность, которую уничтожил рыжий. Создал переходы в подводную пещеру, также как ты создала болото под ногами Вечного, как он создал огненную пропасть. Почему я могу делать то же, что и вы? В кого я превращаюсь? Ты говорила, что твой отец учил тебя, что любая стихия может создать форму, способную выжить, а земля оденет ее в плоть. Но Венн и есть такая невероятная, по своей сути, форма жизни. Совсем как сказал твой отец. Кто я, Ирис? Кем я становлюсь? Ни один стихийник не способен создавать новые формы жизни. Никто, Ирис - это закон. Морок, да. Временную сущность, которая исчезнет, как только выполнит задачу, заложенную в нее, да. Но не Венна же! Тьма, я оживил мертвую крысу!
- Созидающий, - тихо ответила я то, о чем думала сама ни один раз за прошедший день, но не стала пока произносить вслух.
Скай был прав, никто из магов не способен сотворить то, что сделал водник в порыве гнева. Он сотворил новую форму жизни, я одела ее в плоть, наделив именем, вдохнул в мертвое тело жизнь и сумел управлять реальностями, создавая свой собственный ход событий. Только как обычный, пусть и самый сильный, маг-стихийник может стать тем, кем можно только родиться? И я не могла изменить его сущность. Не таким образом, потому что это врожденный дар, из ничего он не появляется.
- За какой Тьмой я Созидающий? - вопросил Аквей.
- Ну, за какой-то, - глубокомысленно ответила я.
- Кто такие Созидающие? Что они еще могут? Почему о них ничего неизвестно? Куда делись? Почему? Что такое Грани, и что, в конце концов, ты собиралась мне сейчас сказать? Начинай с последнего, - милостиво разрешил водник и, наконец, угомонился, вновь усевшись напротив меня и изобразив живейшее внимание.
Я, хмыкнув, покачала головой. Я бы тоже не отказалась, если бы кто-то мне дал ответы на эти вопросы. Наверняка, их знал Вайтор, но его спрашивать совершенно не хотелось. Тем более, после ответов он снова убьет меня, и что тогда толку от его признаний, если я все равно ничего потом не вспомню? Вздохнула и начала отвечать с конца, как и велел мой разбушевавшийся спутник.
- Я хотела сказать о сотворении фальшивой реальности. Ты можешь заложить в ее основу особые условия, и тогда в ней ты сможешь делать то, чего не можешь сделать в реальности истинной, то есть здесь. Если тебе подвластно Созидание, значит, ты из тех, кого называют творцами, так говорил мой отец…
- Ты - творец? - Скай округлил глаза.
- Ну… наверное, - усмехнулась я. - Если судить по тому, что говорил папа, то я - творец.
- А рыжий? У него ведь тоже есть тот мир с горящим замком, и он меня реальность с холмом и мою реальность тоже.
- Он - разрушитель, - улыбнулась я. - Я не знаю, как он создал свой замок, но меня он возрождал при помощи своей крови. Кровавые ритуалы творцы не проводят.
- Да, - Скай согласно кивнул, - Искру я оживил без крови.
Теперь кивнула я, подтверждая его слова. Глаза водника сверкнули, кажется, у него прибавилось вопросов, на которые у меня пока не было ответов. Впрочем, после того, что я сказала Аквею, вопросы появились и у меня. И первый из них, откуда взялась реальность с холмом и домом, где меня ждал отец? Кто ее создал и зачем? И почему Вайторис до сих пор не уничтожил ее? И еще. Папа оттолкнул меня, он почувствовал приближение Вечного, может ли это являться условием, заложенным в основу маленького мирка?
- Но рыжий создал пропасть в мире с холмом, - выдернул меня из размышлений Скай.
- Он не создал, он разрушил часть того мира, как и твою реальность с рекой, - отмахнулась я. Вдруг прикрыла рот ладонью, осознавая, что: - Он не может уничтожить мир с холмом! Когда я обернулась, дом стоял на прежнем месте.
- Он пытался остановить тебя…
Я мотнула головой и вскочила на ноги. Прошлась туда-сюда, пытаясь поймать ускользающую мысль. Вайтор появился прямо перед домом, помешав встрече с папой, нодом остался не тронут, зато он смог превратить вершину холма в обрыв. Если этот мир создан еще во времена, когда был жив мой отец, значит, я возвращаюсь туда не просто так. Отец - ключ к моей памяти, и что-то внутри меня согласно с этой догадкой. Я уже дважды оказалась там, не осознавая этого, стало быть, догадка верна. Нечто ведет меня в реальность с холмом снова и снова. А раз так, значит, Вайтор знает о ней, но! Но папа всё еще ждет меня. И тогда выходит, что Вечный не может пробить защиту… или просто не видит дом? Видит. Иначе не вмешался бы, когда я уже готова была войти внутрь… своих воспоминаний. А ведет его наша кровная связь. Да, так. Бесконечный Хаос! Но ведь часть мира уничтожил… или нет? Имеет ли он власть в мире моего детства? А если это всего лишь случайность, и в следующий раз он не придет, и я смогу выслушать отца? Нужно попробовать…
- Ирис! - я резко обернулась и непонимающе уставилась на Ская.
- Я должна вернуться туда, - сосредоточенно произнесла я.
Схватила водника за руку и дернула за собой, вынуждая сесть на траву. Ненадолго выпустила его из захвата и сжала виски ладонями. Нужно вернуться и так, чтобы не попасться Вечному, если он теперь следит за мной. Не попасть и не притащить за собой в истинную реальность. Тьма… Тьма! Вскинула взгляд на Аквея, он с тревогой следил за мной. Заметив, что я снова смотрю на него, водник осторожно спросил:
- Что задумала? Глупость?
- Ага, - кивнула я, радостно осклабившись. - Но нужно ее сначала подготовить, и это сделаешь ты.
- Меня гложет подозрение, что ночка опять будет жаркой, - Аквей остался задумчив, и сомнения в моем разуме явно читались на его лице, а это я даже еще не огласила, что задумала. Наконец, водник вздохнул и велел: - Говори.
С готовностью кивнув, я огласила:
- Мы вместе создадим с тобой еще одну реальность, наше место, которое должно стать защитой от Вечного. Пусть мы рядом с ним пока, как котята рядом с драконом, но совместно мы сможем усилить изначальные условия, и защиту он сломать сразу не должен. Мне хватит времени, чтобы спрятаться в нашем мире и оттуда перебраться в истинную реальность. Но сначала нужно проговорить условия для основы, чтобы действовать слаженно.
- Куда собралась? - мрачно спросила меня Скай.
- В мир с холмом, хочу проверить свои догадки, - легкомысленно ответила я.
- Я буду рядом. Не наблюдать со стороны, я пойду вместе с тобой, или же усыплю прямо сейчас и отправлю в свою собственную реальность, где главным условием станет - ты рыба.
Я возмущенно округлила глаза, и водник твердо повторил, не позволяя даже заподозрить шутку:
- Холодная лупоглазая рыба.
- Какой ты гадкий, - я передернула плечами.
Скай многозначительно промолчал. Я вздохнула и сдалась. Пусть идет, заодно посмотрим что и как воспринимает Аквей в реальности моего отца. В следующие полчаса мы обговаривали изначальные условия для основы фальшивой реальности, куда войти могли только мы с водником. После того, как пришли к соглашению. Честь творить мирок выпала Скаю, просто я опасалась, что мне не пока не хватит сил, а водник уже начал интуитивно понимать, что ему нужно делать.
Если сказать по чести, Скайрен Аквей восхищал меня. Своей сметливостью, умением увидеть ценное среди шелухи. Он быстро соображал, быстро реагировал. Умел рисковать, действуя по наитию. Я всё еще не помнила каким был Торн Айер, как мы с ним познакомились, и как родились взаимные чувства, но если он хоть немного походил на Ская, то понять свою безграничную любовь к нему мне было несложно.
Нахмурилась, отогнала последнюю мысль и, перестав любоваться сосредоточенным лицом водника, вспомнила ощущение силы, витавшей вокруг меня, когда триг чуть не задушил Аквея. Затем потянулась, взяла водника за руки и прикрыла глаза.
- Ирис, - услышала я его шепот и улыбнулась, точно зная, что он тоже сейчас улыбается.
Это было… приятно. Нет, не так. Это было что-то другое, незнакомое и знакомое одновременно. Словно… словно я находилась в лучшем месте на земле. Сложно описать чувство внутреннего ликования, вдруг охватившего меня, когда кровь вдруг ускорила бег, разнося по телу уютное тепло, покров родной силы всколыхнулся, смешался с приятной прохладной, исходившей от мужчины напротив. Я крепче сжала его ладони и вздохнула с удовлетворением.
- Как хорошо, - шепнула я.
- Невероятно, - едва слышно ответил водник. - Открой глаза.
Я послушно разлепила веки…
- Скай, ты голый, - заметила я.
- Ага, ты тоже, - жизнерадостно ухмыльнулся подлец. - И так будет всегда.
Я огляделась и хмыкнула:
- Значит, так ты себе представляешь самое безопасное место?
- Отличное место, - ответил он и завалился на широченное ложе, счастливо вздохнув. - Здесь можно делать всё, что угодно. Лежать, спать, отдыхать, а можно…
Он порывисто сел, поймал меня за руку и рывком потянул на себя. Я не удержалась, коротко взвизгнула и завалилась на водника. Он накрыл ладонями мои ягодицы, несильно сжал и снова широко улыбнулся.
- Просто замечательное место, - сообщил Аквей. - Мне очень нравится.
Я поерзала, пытаясь освободиться от хватки, не вышло.
- Ска-ай, - укоризненно протянула я. - У нас есть более важное дело, чем валяться и не только. Что с защитой?
- Нудная женщина, - оскорблено фыркнул водник. - Иди, смотри.
Я с некоторой неохотой соскользнула с тела бесстыдно развалившегося леора, на мгновение остановила взгляд на затвердевшем естестве, но стоило светлой брови насмешливо изломиться, как я перестала разглядывать налитой желанием член и направилась к двери.
- Ирис, осторожней, - Аквей тут же поднялся с кровати.
Я распахнула деревянную створку и ахнула, вокруг простиралось море. Домик в одну комнатку стоял на высоких сваях, чью длину мне было сложно угадать, потому что дна я так и не увидела, несмотря на чистую прозрачную воду. Я видела рыб всевозможных расцветок и размеров, а дна не видела.
- Как выбираться? - спросила я у Ская, стоявшего за моим плечом.
- Через воду, конечно, - ответил он.
- Отлично, - одобрила я, закрыла дверь и развернулась в Аквею. Ниже пояса старалась не смотреть.
Подняла взгляд на деловитое лицо водника и чуть вздрогнула, когда он припечатал ладони к двери по обе стороны от моей головы.
- Время здесь идет иначе, как ты и хотела, - с явным намеком произнес Скай, склоняясь ко мне.
Я зажмурилась, чтобы не поддаться искушению, накрыла бедра водника ладонями и… ущипнула.
- Ай! - возмущенно воскликнул Аквей, дернувшись в сторону.
Обошла его, намереваясь пройти к картине, изображавшей зеленый холм и маленький домик у его подножья, но неугомонный новоявленный творец вновь поймал меня за руку и дернул на себя. Я уперлась ладонями ему в плечи, понимая, что надолго моего сопротивления не хватит, и огонь желания уже струится в крови, вынуждая тесней прижаться к обнаженному мужскому телу.
- В этот раз уступаю, - произнес Скай, коротко прижался к моим губам, после развернул к картине и, наградив несильным шлепком по мягкому месту, подтолкнул вперед. - Мне захотелось вдруг внести изменения в эту реальность и оставить водника на его огромной кровати упиваться самим собой, но он опередил меня, сообщив: - Только со мной.
Я резко обернулась и с подозрением посмотрела на него. Если он может читать мои мысли, как Вайторис в своем замке…
- Ты бы видела свою кровожадную мину, - усмехнулся Аквей, смотревший на меня через зеркало, висевшее на стене.
- Слабое место, - заметила я, но Скай отмахнулся:
- Через него только выход, и тот в воду, а там стражи.