-Молодец,- Егор погладил Алика по волосам, пошлепал по щеке. Поешь и все на бумаге нарисуешь. Еще одна перепроверка - и мы готовы.
-Скоро, значит, Егор Иванович? - спросил Алик и, не ожидая ответа, приступил к приему пищи.
-Если перепроверка все подтвердит, я завтра в город к Васе схожу.
-В гестапо наведаетесь? - колюче поинтересовалась Маша.
-Они уже должны его отпустить.
-А.вдруг Василий не вытерпел?
- Он вытерпел, Маша.
* * *
Унылый рынок военных лет: жалкие овощные ряды с голодными торговцами и голодными покупателями, живущая бессмысленной суетой, густая толпа барахолки, оживленные бойкие молодчики с сытыми мордами и в добротной одежде, равно интересующиеся и рядами, и барахолкой, ко всему приценивающиеся, но ничего не покупающие.
Егор был из компании шустрых молодчиков. Он прохаживался у рядов, толкался в толпе и изредка негромко вещал, не обращаясь ни к кому:
- Беру любое пойло. Даю бердыг, рыжье, камушки.
Вскоре к нему пристроился оголец-кусочник.Егор заметил его,позвал:
- Канай сюда, портяночник!
Оголец подошел, спросил независимо:
- Что надо?
- О том, что мне надо, ты уже слышал. Веди к Ивану.
- Куда?! - удивился оголец.
- Ты, я чую, не петришь по-свойски. Товар твой где?
- У хозяина.
- Вот он-то и Иван. Веди меня к нему.
- Нету пока его. Как будет, так я вас с ним познакомлю.
- Ты со мной стойку нс держи, порчила. Сказано - веди! - Егор подхватил огольца за предплечье, слегка придавил. Оголец взвыл и пошел.
У закрытой конуры-лавки они остановились. Оголец позвал жалобно:
- Дядя Вася!
- Из конуры вышел Василий, хмуро оглядел Егора, спросил у огольца:
- Ты кого привел?
- Покупателя, дядя Вася.
- Тебе что было сказано?
- Так он дерется!
- Не тирань его, мастер. Шестерит, как умеет. - Егор взял Василия под единственную руку и добавил: - Мы с тобой, я вижу, споемся.
- На сегодня все, Шурик. Иди домой, - приказал огольцу Василий. И уже - Егору: - Деловой, что ли?
- И при рыжье.
Оголец исчез, а Егор с Василием зашли в конуру. Сели на шаткую скамейку, рассмотрели друг друга.
- Худо было, Вася?
- Терпимо, раз выдержал.
- Что с ним?
- Сегодня в кабаке опять встречаемся.
- Я его угадал?
- До точки.
- Достать его в ближайшие дни когда можно?
- Четверг, суббота.
- Четверг, Вася. Сможешь?
- Коли надо, то смогу.
- Я на тебя надеюсь, Вася. - Егор встал со скамейки. - Пару бутылок дай мне для отмазки.
- Готовь рыжье, - потребовал Василий и вытащил из ящика две бутылки коньяка.
- Вот и настал твой день, - невесело улыбаясь, сказал Егор, глядя, как Маша укладывала в вещмешок рацию.
Маша подняла голову, встретилась с Егором глазами и тоже улыбнулась.
- Настал, - подтвердила она и затянула узел вещмешка.
Но был не день, ночь была. Вконец замордованные Сева и Алик спали по своим углам обморочным сном.
-Ну, напоследок повторим все еще раз, - приказал Егор и расстелил карту под скупо светившим фонариком. - Давай по порядку, Марья.
- К десяти ноль-ноль я должна выйти в район сочинских озер. Вот сюда, - Маша указала по карте - куда. - Пятиминутный эфир на центр и трехминутный - на отряд. Сразу же по подтверждении приема клиентами топлю рацию и ухожу.
- Где топишь?
- Вот здесь.
Маша, учти, что мы нe боги. С точностью до сантиметра нe попадешь. Так что треугольник ошибок немецких пеленгаторов, рассчитанный нами, весьма и весьма условен. На поиск близкого и выходящего на связь на две точки радиста пойдут лучшие бауэровскис волкодавы. Они очень шустрые ребята, Маша.
- Нe беспокойтесь, Егор Иванович, я себя очень люблю.
Она наклонилась над Севой, рассматривая измученное его лицо. Потом осторожно и нежно поцеловала его в губы. Сева во сне глубоко и облегченно вздохнул. А Алик от поцелуя сморщился страдальчески и, не открывая глаз, попросил:
- Не надо, н надо.
-Не надо, так не надо. - Маша надела вещмешок и шагнула к выходу. - Пойдемте, Егор Иванович.
Их встретила тьма, и, спускаясь к ручью, они привыкали к ней. Спустившись, они пошли по воде и шли долго. Наконец, шедшая впереди Маша остановилась:
- Вот и все, Егор Иванович.
Егор посмотрел на нечеткие контуры прибрежных кустов и отмстил с удовлетворением:
- Ориентируешься, Маша.
- Научена.
- Береги себя, Маша, - попросил Егор.
- И ты себя, Егор. Не удивляйся, я с тобой уже давно на "ты".
- Я знаю.
- А что еще ты знаешь?.
- Пока ничего.
- Ну, и слава Богу. Прощай, Егор. - Она положила ему руки на плечи, приблизила лицо к его лицу, и он поцеловал ее.
- До свидания, Маша, - попрощался Егор, но Машу не отпустил.
Тогда Маша поцеловала его и приказала:
- Иди, первый после Бога, - вырвалась, повернулась и зашагала по берегу прочь - ־быстро и не оборачиваясь.
Закинув грузило на ветку высокого дерева, Маша растянула антенну, проверила передатчик, глянула на часы и, не снимая наушников, прилегла в траве. Ждала. Был серый, с просветами, день, безветренный, не теплый и не холодный. Самый подходящий для работы день.
Маша опять посмотрела на часы, которые показывали одиннадцать. Вздохнула, провела ладонями по щекам. И вышла в эфир.
★ * *
Егор сдвинул рукав, освобождая часы, сказал Севе и Алику:
- Маша уже в эфире.
Все трое уже были готовы к дальней дороге: Сева и Алик - в комбинезонах с полной волкодавской выкладкой, а Егор - в приличном штатском. Пещера тщательно прибрана: постели сложены, пол чист, кухонный угол прикрыт брезентом.
- Что бы ни случилось, к двадцати трем ноль-ноль вы на своих основных исходных. Но до того, что бы ни случилось, парни, вы должны сделать то, что вам положено сделать. Ликвидация их связи с гарнизоном. Подвод отряда к патрулируемой зоне и нацеливание на объект за тобой, Сева. А сетевой к ПП твой, Алик.
- Все ясно, Егор, - успокаивая, заверил командира Сева.
- Что тебе ясно? - раздраженно спросил Егор.
- Я же сказал: все.
- Счастливый человек, - решил Егор по поводу Севы и посмотрел на Алика: - И тебе тоже все ясно?
- Мне ясно, что я должен делать.
- Слава тебе Господи, хоть один не фанфарон!
Сева любовно глянул на Егора и сказал совсем просто:
- Волнуешься очень, да? А ты не волнуйся, Егор. Будет как в цирке: красиво и точно. Ты же все просчитал.
- Ну, присядем, - предложил тогда Егор.
Они присели на пол. Посмотрели друг на друга, поулыбались.
- Что ж, пойдем убивать. - Сева резко поднялся. Встали и Егор с Аликом.
-Убивают убийцы, Сева. А мы идем воевать и уничтожать врагов, опоганивших мою и твою землю, - не повышая голоса, выговорился Егор. - Мы с Севой уходим, Алик. А ты здесь приготовь все для Маши и не спеша тоже отправляйся. Уходя, Машка вас, дураков, поцеловала. Дайте-ка я вас обниму.
Они обнялись.
Маша спустилась к незнакомому ручью и, прошагав по воде с полкилометра, вышла к озеру, в которое впадал ручей. Зайдя поглубже, она сняла со спины рюкзак с рацией и, размахнувшись, метнула его подальше. Рация ушла под воду.
Она поднималась ручьем. Она шла по воде до тех пор, пока ручей не превратился в тоненькую струйку, по которой идти уже не было возможности. Присыпая свои следы кайенской смесью, она добралась до проселка. Постояла, осматриваясь, а затем побежала. Она бежала размеренно и быстро, как бегала совсем недавно кроссы в Подмосковье.
На пределе сил она добралась до магистрального шоссе. Устроившись в придорожных кустах, Маша изучила местность и резким броском перескочила на другую сторону шоссе. Там, выбрав хорошо укрытое место, она в изнеможении прилегла - отдыхать и наблюдать.
Ждать пришлось недолго: промчался немецкий грузовик с солдатами, через интервал минуты в три - другой. Третий остановился неподалеку. Из него выпрыгнули солдаты и, рассыпавшись в редкую цепь, пошли туда, откуда прибежала Маша.
Палило солнце, раскаляя широкую просеку, заросшую мелким кустарником и цветущим разнотравьем. Выйдя из нее, Сева распугал разомлевших в сытом довольстве шмелей, и стрекоз, подошел к аккуратному определявшему лесную делянку столбику, на стесанной стороне которого черной краской была выведена цифра. 246. Сева вынул из кармана две еловых шишки, одну сосновую и небольшой светлый булыжник. Все это он уложил в линию и удалился в направлении, указанном Тремя шишками и булыжником.
* * *
Егор презрительно и не таясь пересек рынок, без любопытства, но профессионально цепко разглядывая товар. Пощупал суконную штанину, растянул за рукава диагоналевую гимнастерку, щелкнул крепким ногтем по медному чайнику.
- Вы до Ивана? - робко поинтересовались за его спиной.
Егор резко развернулся и прихватил за грудки перепуганного Сашку.
- На понт берешь, портяночник?!
- Да я просто спросить...
- Берляй до люли, шестерка, и чтоб я тебя на бану не видел!
Сашок бежал. Тогда Егор направился к лавке Василия.
- Порядок? - спросил он, не здороваясь.
- Вроде бы да, - ответил Василий.
- Вроде Володи, а Володя вроде дурака. Меня "вроде" не устраивает, Вася. Я дураком сегодня быть не могу.
- Да порядок, Егор, что ты шумишь!
- Вот это разговор. Я в твоей собачьей конуре малость придавлю, а ты иди, готовься. В десять, Вася, в десять!
В излучине ручья, где он, закругляясь, расширялся и углублялся, на широких плотных листьях твердо лежали желтые кочанчики кувшинок. Алик с трудом добрался до них берегом и, держась за ствол ивы левой рукой, правой вырвал - по одному - три цветка на длинных мясистых ножках. Присев на траву, он обрубил бебутом стебли под достойный букет и, встав, направился к пещере.
В пещере он тщательно упаковал в рюкзак телефункенский передатчик, положил на него цветы и, в последний раз оглядев скромный сей приют, покинул его.
- Жить дальше как собираешься, Николаич? - спросил Василий у Кареева. Они сидели в ресторане за своим уже столиком, пили принесенное Василием, закусывали обычным константиновским набором.
- Хорошо собираюсь жить, - ответил Кареев. Пил он достойно, ел бесшумно, работал ножом и вилкой по правилам.
- А сможешь?
- Ты, Вася, видимо беспокоишься по поводу того, будет ли меня мучить совесть? Заверяю тебя: химера, именуемая совестью, мучить меня не будет.
-Везет же человеку! И при должности хорошей, и душа не болит.
-Вот что, барыга залетный, как тебя абсолютно точно определил Константин. Кто ты есть, чтобы думать о моей душе? Ты говори, говори, да не заговаривайся.
-Я есть такой же ненужный предмет жизни, как и ты.
Кареев после таких слов сердиться перестал, он захохотал.
-Знаешь, кто ты, Вася? Ты - мотылек. Комар. Тля. Кончится твой коньяк, и ты исчезнешь в никуда, зажав в единственном своем кулачке пару колец из сомнительного золота.
- А тебе немец под зад коленкой, и ты тоже - в никуда.
- Э, нет, мой темный и недалекий браток! У меня капитал, на проценты с которого я буду жить припеваючи до конца дней своих.
- Большой капитал-то?
- Большой. Сложнейший и тончайший мозговой аппарат, обширные знания, громадный опыт. И ненависть к черни.
- Это ко мне, что ли?
==К тебе конкретно - нет. Ты мне нравишься. А к таким, как ты, - да.
- Обижаешь меня, Николаич.
- Я тебя нe обижаю, я тебе правду говорю. Тебя клиент когда ждет?
- К десяти.
- Успеем. Я тебя, как договорились, подвезу. Давай выпьем за драгоценное и столь лелеемое нами наше здоровье.
Они звонко чокнулись, выпили и встали.
- Пошли, что ли? - нe то попросил, не то приказал Василий.
- Пошли. Нет, ты не мотылек, Вася. Ты - птичка. Все по зернышку, по зернышку.
Автомобиль "БМВ", поблуждав по переулкам, выкатил к дому Василия. Почти видимо глазу смеркалось, и в сумерках фигура человека, вольно сидевшего на крыльце, читалась контуром.
- Клиент? - остановив машину, поинтересовался Кареев, и Василий в ответ утвердительно кивнул. Кареев уверенно определил социальную сущность клиента: - Уголовник.
- Деловой, - поправил его Василий.
Деловой, заметив машину, поднялся со ступенек и с блатной настороженной вялостью зашагал к ним. Василий вышел из автомобиля, обогнул его и протянул Карееву руку.
- Давай прощаться, Николаич.
-Кареев открыл дверцу и протянул свою. Василий неожиданно рванул Кареева на себя. В мгновенье Егор оказался рядом и слегка дотронулся до Кареева. Кареев обмяк.
Достав щегольские ,импортные наручники и защелкнув их на запястьях бесчувственного владельца автомашины, Егор передвинул его на пассажирское кресло, а сам уселся за руль. Василий, без удивления наблюдавший за всей этой операцией, подытожил брезгливо:
- Человечишко-то полное дерьмо.
- Другие немцам не служат, ответил Егор и, посмотрев на Василия, сказал просто и тихо: Спасибо тебе, Вася.
- Не за что.
- За линию уходишь основным каналом. Все.
Кареев очнулся, когда "БМВ" стоял на маленьком закрытом некрасивыми деревьями пустыре. Егор выбросил в окно нашатырную ватку и начал беседу:
- В моем распоряжении пятнадцать минут. За эти пятнадцать минут ты должен ответить на чрезвычайно важный для себя вопрос: хочешь ли ты жить дальше или нет?
- Хочу. Условия?
- Одно условие. Ты выполнишь все то, что я от тебя потребую.
- А что вы от меня потребуете? - подчеркнув "вы", спросил Кареев.
- "Вы" от меня не дождешься, Кареев. Требую же я от тебя немногою: ответить на несколько вопросов о базе.
- Стыдно, - признался Кареев, прикрывая глаза.
- С чего бы это? Не в первый раз предаешь.
- Стыдно так попасть впросак с Василием. Мне, профессионалу.
- Какой ты профессионал, если я тебя до точки просчитал! И пижонство твое, и одиночество, и жажду утвердиться в глазах простого русского мужика, и галицийские ностальгические воспоминания. Песня про Перемышль понравилась?
- О, Господи! Мне бы руки освободить, и удушил бы я тебя...
- Перед КПП. - Егор посмотрел на часы: - Ну, с лирикой все.
- Я отвечу на все ваши вопросы. Ответьте и вы на мой единственный: вы можете сохранить мне жизнь так, чтобы я был бы чист перед немцами?
- "Чист", Кареев, не то слово. Но мы сделаем так, что они не будут тебя ни в чем подозревать.
- Как?
-Алиби пьяного загула в городе или ранение в бою за базу.
- Алиби.
-Я так и полагал. Бауэровских ищеек как давно от себя отцепил?
-Как Вася из гестапо вышел.
- Соответствует! - удовлетворенно отмстил Егор. - Теперь мои вопросы. Первый. Архив базы минирован?
- Нет.
-Слава Ногу. Точное его расположение?
-В центре здания, за кабинетом Вирта.
-Что может сделать с ним Вирт?
-Если в его распоряжении будет хотя бы полчаса - сжечь.
-У него не будет и десяти минут. Помимо центрального входа как еще можно подойти к кабинету Вирта?
-Через правое крыло. В нем дублирующий вход.
-Для начала достаточно. Поехали. - Егор включил мотор.
В пещере Маша взглянула на часы, взяла в руки рюкзак с передатчиком и букетик. Вышла, отнесла рюкзак и кувшинки к ручью, вернулась, уложила на пол пещеры динамитную шашку и опять спустилась к воде, разматывая за собой бикфордов шнур.
Ехали лесной дорогой. Молчали. Кареев противоестественно улыбался. Все же не вытерпел:
-КПП санационной тропами объехали. Но скоро КПП сетевой зоны. Его не объедешь.
- Десять минут назад там Алик побывал.
Шлагбаум сетевой зоны был открыт. Из будки на шум мотора никто не вышел. Кареев остановил машину.
- Чисто, - сожалея, констатировал он.
- Иначе не работаем. У нас четыре минуты в запасе. Подождем здесь.
...В зарослях напротив левой фронтальной вышки базы Сева, не торопясь, собирал и крепил по звеньям длинный дюралевый шест.
...У правой такой же шест спокойно собирал Алик.
- Поехали, - приказал Егор. - У поста не сбавляй скорость. По пьянке наедешь и сломаешь шлагбаум. Эх, жаль Бауэр в городе. Мне бы с ним за Васю посчитаться...
"БМВ" пьяно несся на шлагбаум, достиг его, с оглушительным в вечерней тишине треском сломал и виновато остановился. Из будки выскочили все трое караульных.
...В это время, твердо понимая, что пулеметчики на вышке увлечены зрелищем у ворот, Сева, не скрываясь, разбежался по заранее расчищенной дорожке, взмыл на шесте в воздух и перелетел ограду из колючей проволоки. Одним броском преодолел вспаханную полосу и, уцепившись крюком с перехватами за верх ограды, в мгновенье оказался под пулеметной площадкой.
...Все эти действия были повторены, а скорее с зеркальной точностью спараллелены Аликом у правой вышки.
...Егор распахнул дверь автомобиля, кинул себя кубарем по отлогой обочине и, катясь, произвел три выстрела с обоих рук. Трое караульных бесповоротно упали.
...Сева маховым движением на одной руке перебросил себя над бортиком пулеметной площадки, в полете нанеся страшный удар кованным башмаком второму номеру и, все еще на лету, выстрелив с левой в первого. Оба пулеметчика рухнули вниз. Развернув пулемет в направлении ближней к себе вышке, Сева дал по ней длинную и прицельную очередь.
...Справа заработал пулемет, захваченный Аликом...
...Егор открыл дверцу автомобиля с водительской стороны. Кареев сидел с закрытыми глазами, уткнувшись лбом в рулевое колесо.
- Пойдем, - сказал Егор, вытянул Карсева из машины и подвел к караульной будке. - Посидим пока.
Они уселись на земле у фундаментальной стенки.
- По звонку уже поднят гарнизон, - сказал Кареев.
- У базы связи с городом нет.
...Покончив с вышками, Сет и Алик перевели огонь на казарму караула, из которой уже выбегали солдаты...
...Совеем рядом раздалось довольно внушительное: "Ура!" Партизаны появились из леса и по дороге бежали к воротам.
- Теперь пошли, - приказал Егор Карееву, и они пошли к воротам. Егор, таясь, открыл их, закрепил.
Партизаны ворвались во двор. Началась бойня.
Только главный вход в административное здание держался. Немцы отстреливались зло, упорно, умело. Рядом с Егором и Кареевым оказались Сева и Алик.
-Ну! - жестко приказал сквозь зубы Егор.
-Сюда, - коротко ответил Кареев и указал на почти незаметную дверь в правом крыле. Они тихо шли тихим коридором. - Первый пост у входа в главное здание, - сказал Кареев.
Сева бесшумно унесся вперед. Через несколько секунд он появился и призывно помахал рукой. Егор, Алик и Кареев подошли. У запасного входа лежал часовой.
- Второй пост на лестничной площадке, - сообщил Кареев.
Сева ринулся вверх по лестнице. Часовой вскинул шмайсер, но Сева уже падал, метнув нож. Очередь прошла верхом, потому что часовой лежал с ножом в груди.
-В приемной кабинета дежурный! - уже крикнул снизу Кареев.