Канарис, несмотря на свое англофильство, как самый информированный по пришельцам из будущего, сделал ожидаемый выбор и пошел на самый близкий контакт: как в нашей истории в 1942–1943 годах напрямую договаривался с руководителями английских и американских спецслужб о сепаратных переговорах и совместной деятельности против СССР. Но тут мы сумели показать настолько мощное воздействие, что ему хватило ума понять, куда всё движется, и Германия огребет по-любому. Учитывая налаженные контакты, совет высших генералов вермахта направил Канариса для ведения переговоров, и между ними и руководством СССР была заключена договоренность о прекращении огня и выводе всех немецких войск с территории Советского Союза. Причем условия были достаточно жесткими - выводятся войска, но вся автомобильная, бронетанковая техника, артиллерия и другие материальные ценности остаются на местах и передаются Красной Армии. Выводится только личный состав с личным оружием, и всё. При этом были прописаны новые принципы разделения Европы и Азии между Германией и СССР, и тут Советский Союз основательно нарезал себе дополнительных территорий, даже больше, чем в нашей истории. Та же Финляндия попадала в зону протектората СССР с последующей аннексией, большая часть Польши… Ну, и многое другого, что как-то приводило страну к границам Российской империи на 1914 год.
Выслушав всё это, я действительно зауважал Сталина и Берию, которые сумели так перевернуть ситуацию в свою пользу. Но главным было то, что в данной ситуации спасались миллионы людей, которые должны были погибнуть в сорок втором - сорок пятом годах в оккупации, угнанные на работы в Германию и при освобождении этой чертовой Европы, которая ничего этого помнить не хотела и считала советских воинов-освободителей оккупантами. Неблагодарные твари. Пусть теперь будут постоянно жить под каблуком прусского сапога и воспевать свою счастливую долю - без очереди проходить в душегубные камеры концлагерей и рабами пахать на благо Рейха. Но всё это будет, если власть в стране захватят определенные силы, которые считают экспансию на русский восток огромной ошибкой.
Всё это мне спокойно, под молчаливое одобрение Канариса, рассказывал Берия. Я слушал и не мог понять, зачем же все-таки сюда привезли Канариса. Разные мысли быстро проносились у меня в голове. Я начал делать выводы. Раз адмирал здесь, значит, решение принято и есть однозначная договоренность, но есть вопросы.
- Господин адмирал, у нас проходила информация, что вы были некоторое время изолированы во внутренней тюрьме главного управления имперской безопасности, так сказать, стали именным гостем Гейдриха. Но вас выпустили, и наверно, не просто так. Какие договоренности у вас с СС? Вы же прекрасно знаете, что у нас к Гиммлеру и всем этим специалистам по концлагерям особое отношение.
Берия блеснул стеклами пенсне и чуть-чуть подался вперед. Его этот вопрос тоже заинтересовал.
Канарис изменил позу, но всё также оставался спокоен, и положение рук, ног, туловища однозначно показывало, что адмирал честен, как никогда. Сразу видно человека, умеющего качественно врать на языке невербального общения.
- Да, господин полковник, мы уже давно совместно работаем с ведомством Гейдриха по вам и вашим соратникам, и он информирован не меньше, чем я. Мой визит и мои полномочия санкционированы не только советом генералов, но и некоторыми высшими руководителями партии, в том числе и являющимися офицерами СС.
- Но при этом вы знаете наше отношение к СС и ко всему, что связано с геноцидом русского народа.
- Я прекрасно вас понимаю и осведомлен о ваших пожеланиях. Но с другой стороны, германские войска не успели нанести такой вред, как в вашем мире, из-за которого вы с такой ненавистью относитесь к нам.
- Это ничего не меняет. Дайте догадаюсь: вас отпустили для проведения переговоров относительно судьбы высокопоставленных офицеров СС, и, наверно, и Гиммлер, и Гейдрих тут не последние.
Канарис согласно кивнул, сохраняя полное самообладание.
- Зато вы изменили историю, и те потери вашей страны в этой войне, которых вы хотели избежать, не случатся. Немецкие войска покинут территорию России, освободят всех заключенных и военнопленных. К вашему сведению, по моему личному приказу, условия содержания советских граждан существенно изменились и соответствуют всем нормам Красного Креста. Господин полковник, всё, чего вы хотели, вы добились.
Я не выдержал и невесело усмехнулся: понятно, в чем дело. Сталин и немцы уже договорились - это факт. Теперь, учитывая, что мы являемся формально третьей стороной, немцы должны оправдаться перед нами, учитывая наш негатив к фашистскому режиму.
- Допустим, такой вариант и нас устраивает. Война всем надоела. И как показывает практика новейшей истории, чем глобальнее и кровопролитнее война, тем меньше позитивных результатов для любых стран-участниц она приносит. Это неоспоримый факт. Но что делать с вашими ястребами, которые желают объединиться с англичанами и американцами и начать совместное наступление на СССР?
- Германии не выгоден этот альянс, и вы сами прекрасно знаете, что восточный вектор устремлений фюрера был, так сказать, навязанным.
Он замолчал, давая возможность переварить эти слова. А я сделал вид, что согласился и совершенно забыл про все наскоки тевтонов и их потомков на Русь.
- Сергей Иванович, - он в первый раз меня назвал на русский манер по имени-отчеству, - вы должны понять, что к власти в Германии пришли прагматики, и мы прекрасно понимаем, что дальнейшая конфронтация с СССР приведет Германию к катастрофе.
- А может, вы тянете время?
- Мне кажется, тянуть время выгоднее вам. Ведь тогда больше технических новинок из будущего будет воспроизведено на местной технологической базе, что, несомненно, существенно скажется на боеготовности Красной Армии. Ваше присутствие в нашем мире тоже возрастает. Мы совершенно случайно узнали про огромную субмарину из будущего, которая побывала в Средиземном море, а сейчас ушла куда-то в Атлантику. Не буду лукавить, кажется, так у вас, русских, говорится…
Он замолчал, потянулся к столику и изящно взял маленькую чашечку с кофе, бросив мимолетный взгляд на дорогущий кофейный аппарат, своим стальным блеском выделяющийся на фоне антикварной обстановки в комнате. Сделав маленький глоток, он поставил чашечку обратно.
- Какой необычный вкус.
Посмотрев на меня и Берию, адмирал, убедившись, что мы оба ждем продолжения, заговорил:
- Для нас не секрет, Сергей Иванович, что вы освоили энергию атома, и та же огромная субмарина, которая сумела при встрече с английским крейсером под водой развить скорость больше тридцати узлов и легко уйти от преследования, питается от этого источника энергии.
- И что это меняет? - я был неприятно поражен, что немцы знают про появление "Гепарда".
- Такой подводный крейсер способен существенно изменить расстановку сил на море, и если Соединенные Штаты попытаются влезть в войну в Европе против вас, то, по нашим соображениям, их ожидает настоящая резня на морских коммуникациях. И волчьи стаи Дёница могут только мечтать о таких возможностях. Мы оценили наличие у вас самонаводящихся зенитных реактивных снарядов и торпед и, естественно, очень не хотим с вами воевать - это будет одной из форм самоубийства. Вы ведь не просто так с огромной точностью с высоты в десять километров каждую ночь бомбили Рейхстаг. Считайте, намек понят.
- Вы хотите нас убедить, что со стороны Германии Советскому Союзу больше ничего не угрожает?
- Да. Именно это мне и поручили донести до вас.
- И договориться о непреследовании функционеров СС?
Канарис вздохнул, давая понять, что эта миссия ему самому неприятна.
- Чтобы избежать больших потерь и дальнейшего продолжения войны, вы должны согласиться.
- А почему вы меня просите?
- Это ключевой момент, на который упирал господин Сталин. Нам открытым текстом сказали, что план "Ост" никто прощать не собирается. Но еще раз повторюсь - если вы будете держаться жесткой позиции, война будет продолжаться, и нынешнее руководство рейха, на которое оказывается огромное давление со стороны промышленно-финансовой группы, связанной с американским капиталом, будет вынуждено выступить на стороне антисоветского альянса.
О как, вот и маленький ультиматум. Играют на нашем желании существенно уменьшить людские потери в этой войне.
- Допустим, вы правильно установили наши слабые точки и сейчас на них искусно воздействуете. Тогда что делать с Англией, которая ни в коем случае не позволит нам заключить сепаратный договор, чему недавнее нападение на мой кортеж - прямое доказательство.
Канарис спокойно, правда с сильным акцентом, проговорил, пристально смотря мне в глаза:
- Если мы с вами договоримся, Сергей Иванович, то судьба Англии будет решена.
Вот она, сладкая морковка, которой теперь у нас будут махать перед носом. Я повернул голову к Берии, тот правильно понял мой взгляд и согласно кивнул - решение принято, и руководство СССР согласно с такими условиями.
Я опустил голову, обдумывая ситуацию. Тут разыгрывался какой-то непонятный сценарий, и мне, и моей организации в нем отводилась весьма и весьма важная роль. Берия, видя мои колебания, решил вмешаться:
- Сергей Иванович, то, что касается военных преступлений, будет разбираться особой комиссией, и все виновные в расстрелах мирного населения понесут заслуженное наказание.
- Допустим, такое развитие ситуации меня устраивает. Что требуется от нас?
- Поддержка при вторжении и минимизация общих потерь.
Я не удержался и усмехнулся.
- Лаврентий Павлович, а наши войска тоже будут Англию штурмовать?
Берия снова блеснул пенсне в свете электрической лампочки.
- Конечно, Сергей Иванович. Джентльмены давно нам покою не дают и всегда готовы ударить в спину. Не стоит их жалеть.
Я всё еще не мог понять, куда они клонят, пока меня не озарило. Сразу после ранения был послан сигнал бедствия по всем нашим подразделениям, и видимо, это произвело впечатление на руководство СССР. Все отряды одновременно начали выходить из боев, самолеты, не слушаясь команд, уходили на аэродромы и так далее. Портал прекратил обслуживать нужды РККА, и множество войск и грузов ждали своей очереди. Может, и подло, но мы не должны позволять на себя безнаказанно нападать. А ведь им нужна безоговорочная победа, и причем быстро, а без нас и нашей техники это может растянуться надолго.
- Хорошо. Вашу позицию я понял. Мое мнение вы знаете. В таком случае у меня есть ряд условий.
Мои собеседники переглянулись. Видимо, мое мнение и выдвижение моих условий в их планы не входило. Но Канарис с интересом уставился на меня.
- Я вас слушаю, господин полковник…
Берия не удержался и поправил его:
- Генерал-майор, адмирал. Сегодня утром подписан приказ о присвоении полковнику Оргулову внеочередного воинского звания генерал-майор.
Канарис оценил такой шаг.
- Поздравляю, Сергей Иванович.
Видимо, адмирал только недавно начал экстренно учить русский язык, и часто я его понимал через слово, но вот фразы он строил правильно, и говорило это о том, что речь ему ставил этнический русский.
- Спасибо.
- Так мы слушаем ваши условия.
- Мы заинтересованы в стабильном существовании этого мира, и чтобы не произошло самоуничтожение действующей цивилизации. Как это произойдет, мы прекрасно знаем, поэтому и выставляем свои жесткие требования в случае заключения подобного альянса. В первую очередь, это мораторий на пятьдесят лет на разработку и производство оружия массового поражения, основанного на делении атома. Следующее: запрет на разработку бактериологического, бинарного, генно-ориентированного оружия и других видов оружия массового поражения, а те, что есть, должны быть учтены. Установка жесткого контроля за различного рода сектами и масонскими организациями, недопущение их представителей на любые уровни управления, и главное - предотвращение глобальной экспансии радикального ислама. Ограничение роли Ватикана на мировой арене, вплоть до ареста части финансовых активов. Это же касается финансово-олигархических наднациональных структур. Ужесточение иммиграционного законодательства.
Я смотрел на лица собеседников, но те оставались спокойными - мои требования для них были понятны. Ладно, продолжим, сейчас вам еще веселее будет.
- Полеты любых летательных аппаратов и их груз на высоту свыше ста километров должны обязательно согласовываться с нашей службой воздушно-космического контроля, в противном случае любой нарушитель будет сбит.
О, а вот это их зацепило. Я обратился к Канарису:
- А вы думаете, адмирал, мы просто так в первую очередь ваш Пенемюнде разгромили?
Берия пристально смотрел на меня непонимающим взглядом. Всё, что я высказал, мягко говоря, противоречило нашим основным договоренностям, но он разумно промолчал, предполагая впоследствии получить разъяснения.
Канарис, выслушав мои требования, опустил голову, анализируя услышанное.
- Я до конца не понял некоторые моменты и однозначного ответа дать не смогу. Мне нужно всё это обсудить с моим руководством. Вы ведь предоставите ваши требования в письменном виде?
- Конечно.
- Хорошо. Еще что-то?
- Нет, этого вполне достаточно, и по каждому пункту я готов дать свои пояснения.
- Вы очень обяжете, Сергей Иванович.
Сейчас, несмотря на его спокойствие и расслабленность, он был крайне напряжен. И он, и Берия прекрасно понимали, что это фактически ультиматум, и нужно срочно исправлять ситуацию.
- Все вышеперечисленные факторы привели к краху нашей цивилизации. Если вы не хотите повторения такого сценария, то вы примете меры и согласитесь на мои условия.
Сделав паузу, я продолжил:
- Господин адмирал, я нисколько не питаю иллюзий относительно и Германии, и Советского Союза, а о САСШ и Англии, где за так называемой демократией стоят крупные финансовые группировки, имеющие многовековую историю, и говорить нечего. Поэтому война в явной и скрытой фазе будет продолжаться постоянно, взаимная подрывная деятельность, финансирование оппозиции и возникновение так называемых локальных конфликтов логично и ожидаемо. Главное - не позволить всему этому перерасти в глобальный конфликт с массовым применением оружия массового поражения. Помимо этого есть так называемая ползущая экспансия.
- Я примерно представляю…
- Нет, господин адмирал, вы плохо это представляете. Вот, например, ваша Германия конца этого века и начала следующего… Из-за так называемой толерантности и веротерпимости и слабо проработанного иммиграционного законодательства страну заполонили турецкие иммигранты, и Берлин, Гамбург и другие города превратились в мусульманские анклавы, где простым немцам нет места. Причем все приезжие живут на социальное пособие, ничего не хотят делать и только требуют всё больших льгот и подачек. Получается, немецкое меньшинство вынуждено кормить огромную толпу нахлебников, которая не признает никаких законов, и при любой попытке это изменить начинаются волнения, переходящие в столкновения со слабенькой полицией, которой разрешено только арестовывать, а чтоб стрелять на поражение - это запрещено. Вот и смотрите: на момент начала Третьей мировой войны Германия на семьдесят процентов уже не принадлежала немцам и становилась радикальным исламским государством. То же самое Франция, Англия, где разнузданные негры избивают белых и кричат, что это их земля.
Канарис с интересом смотрел мне в глаза, но не показывал никаких признаков волнения или возмущения. Но я знал, я чувствовал, что его задело.
- Ядерное оружие - понятно. А чем вам помешали полеты выше ста километров?
- Боеприпасы массового поражения и средства их доставки к цели.
Больше объяснять не надо было.
- Я вас понял.
После таких ультиматумов разговор уже не клеился, и когда начали собираться, Канарис как-то странно посмотрел на Берию, и тот согласно кивнул.
"Опа, а это что такое?"
Но всё оказалось проще: у Берии с Канарисом была договоренность, что тот может со мной поговорить наедине.
Мы оделись и вышли на улицу, и стали прохаживаться с адмиралом по расчищенной дорожке. Он вроде как даже и не интересовался стоящим на площадке МИ-24, выкрашенным в зимний камуфляж, но я не сомневался, что профессиональный разведчик ничего не оставил без внимания.
- Вы хотели что-то спросить, господин адмирал?
- Да. Но сначала хотел уточнить насчет ваших условий.
- Что именно вас смущает?
- Мне интересно, Сергей Иванович, чего вы добиваетесь? Доминирования России в мире? Но сами понимаете, что это нереально.
- Конечно.
- Так что же тогда?
- Мы изменяем исторические линии и отслеживаем влияние этих изменений на наш мир.
Пауза. Адмирал задумался над моими словами, прекрасно понимая, что тут заложен более глубокий смысл.
- Вы пытаетесь спасти свой мир.
- Да. Только и всего. Просто не будь таких катастрофических потерь у России в Первую мировую войну, во время революции и огромных потерь во Второй мировой, то не было бы и Третьей.
- Тогда это многое объясняет. А какая роль отводится в ваших планах Германии?
- Ну, уж точно не мальчика для битья. Мы проанализировали все войны, которые были в Европе за последние несколько веков, и везде торчали ушки британских, а потом и американских банкиров. Вы правильно оценили, что и Англия, и САСШ уже упустили время, и любая попытка нападения, даже совместного, закончится для них плачевно. На себе вы это ощутили и сделали правильные выводы. По сути дела, Германии не оставили выбора: или воевать с нами до последнего солдата и в любом случае потерять всю свою промышленную базу и весь флот, или вовремя остановиться. Вы же понимаете, что вас мы ни в коем случае не допустим до технологий из будущего?
- Да, мы это понимаем.
- И любые попытки договориться с нами в обход руководства СССР изначально обречены на неудачу.
- Это мы тоже понимаем.
- Так в чем дело?
- Я бы хотел узнать, насколько вы ненавидите немцев? За что, спрашивать не буду. Распространение информации о плане "Ост" дает сразу всё понять. Но всё же, что можно исправить?
- Знаете, адмирал, после войны, в 1945 году Германия была разделена на два государства: ФРГ и ГДР. ФРГ, Федеративная Республика Германия - это образование на месте территорий Германии, попавших в англо-американскую зону оккупации. ГДР - соответственно, советская. После этого немцы были всегда хорошими и добрыми союзниками, в отличие от тех же поляков, чехов и остальных типа славян. Но для этого понадобилось разбить немецкие войска и дойти до Берлина, где на развалинах Рейхстага советские солдаты оставляли свои подписи. Поэтому дружеских отношений не ждите, но если будет достигнуто долгосрочное соглашение, мы со своей стороны готовы до последней буквы исполнять взятые обязательства. Но при нарушении вашей стороной пунктов договора реакция будет быстрой, незамедлительной и жесткой. Жалости и политического словоблудия не будет.
- Это именно то, что я хотел услышать, господин генерал-майор.
Мы молча прошли метров пятьдесят, когда Канарис задал волнующий его вопрос:
- Скажите, то, что вы говорили про будущее Германии, про толпы негров на улицах Берлина…