– Хорошо, дочка, я жду тебя в столовой, – ответил Вотар и, повернувшись к домоправительнице, распорядился: – Мольпа, проводи нашу гостью, вряд ли она запомнила дорогу с первого раза.
– Слушаюсь, мой господин.
Легко поднявшись из кресла, Вотар улыбнулся ведьмочке и исчез за дверью.
– Ах, вот оно что! А я-то дура не поняла, что меня потчуют исключительно привычной едой, – язвительно сказала Аталиса, когда они остались наедине.
– Госпожа, простите мою самонадеянность. Но я действовала из добрых побуждений и решила, что вам будет не лишним попробовать наши деликатесы, – ответила сирена без капли смущения.
– Ладно. Что сделано, то сделано, – вздохнула ведьмочка. – Мольпа, ты не знаешь, куда смыло мою одежду?
Пряча заблестевшие глаза, сирена дернула за сонетку, и приказала появившейся служанке:
– Принесите госпоже соответствующие её рангу платья и украшения.
– Мольпа, меня вполне устроит старая одежда! – запротестовала Аталиса, но сирена с высокомерным видом вздёрнула подбородок.
– Матери нашего будущего повелителя не пристало носить обноски, – заявила она безапелляционным тоном.
Вскоре служанка вернулась с целым ворохом одежды, и она была не одна: следом за ней шла другая девушка и несла массу шкатулок и коробок. При виде этого Аталиса обречённо прикрыла глаза.
– Жуть! Я же загнусь от голода, пока перемерю все эти тряпки! Короче, делайте что хотите, только дайте поесть и отпустите на волю.
– Думаю, вам подойдет это голубое платье, – произнесла сирена и с ловкостью фокусницы извлекла его из разноцветной огромной кучи. – Одевайте её, девушки, – приказала она служанкам, а сама зарылась в разнокалиберных коробках. – О! Вот и подходящие туфельки! – воскликнула она.
Сирена держала в руках то, в чём Аталиса самостоятельно ни за что не признала бы обувь. Туфельки состояли из круто изогнутой подошвы с высоченными каблуками и нескольких серебряных полосок. Ведьмочка живо представила себе, как она передвигается в этом пыточном инструменте, и категорически отказалась их одевать. После жарких споров они сошлись на сандалиях с плоской подошвой. После того, как ей сделали причёску и подобрали соответствующие украшения, сирена повела её к столовой.
Но на этом мучения Аталисы не кончились. У неё осталось твёрдое убеждение, что Мольпа специально водила её кругами по дому, чтобы успеть прочитать кучу нотаций на тему манер благородных леди, причём, не просто так. Как только они вошли в столовую, и она двинулась к столу, сирена тут же прошипела ей в спину:
– Госпожа! Извольте, как положено, поклониться нашему господину!
Неслышно вздохнув, Аталиса присела в книксене, которому её только научили.
– О, дочка! Да ты у нас красавица и у тебя манеры настоящей леди! – с мягкой улыбкой произнес Вотар, поднимаясь с места. – Прошу тебя присаживайся, дорогая.
– Благодарю вас, мой господин, – улыбнулась Аталиса. Из вредности она с размаху плюхнулась на стул, отодвинутый сиреной, и с удовольствием услышала, как она что-то невнятно прошипела про дурно воспитанных смертных девчонок.
Но как только ведьмочка бросила взгляд на стол, она тут же позабыла обо всём. На белоснежной скатерти, истекая чудесными ароматами, стояли блюда с настоящим мясом и овощами, а ближе к центру стола горками высились разнообразные конфеты и печенье.
И тут водяной протянул ей вазочку с земляникой и свежими сливками.
– Начни с привычного, Аталиса. Наверняка эльф всю дорогу потчевал тебя ягодами и молоком? – спросил он с участием на лице.
–Да. Ведь это любимая еда Раэтиэля, – прошептала девчонка и опустила голову. – Спасибо! – не пряча слёз, текущих по щекам, она взяла вазочку и, зачерпнув полную ложку, отправила её в рот.
Аталиса медленно ела душистую ягоду и с болью в сердце вспоминала их путешествие с Лесным королём, такое беззаботное и радостное в начале пути. Слёзы, капающие в вазочку, придавали молоку солоноватый вкус, и она подумала, что это похоже на её любовь, которой предательство эльфа придаёт привкус горечи.
– Не плачь, дочка. Поверь, со временем всё образуется, – произнес старик, ласково глядя на гостью, и с жалостью в голосе добавил: – Правда, лёгкой жизни не жди. Ведь ты должна ещё вырваться из мира фейри. Зря ты при Свидетелях пообещала посетить Майолиллорн, но сделанного уже не воротишь. Ешь, не стесняйся. Хочешь мяса с грибной подливкой? А вот свежий хлеб. Кухарка клялась, что он лучше того, что пекут на земле.
– Спасибо. Действительно очень вкусно, – Аталиса проглотила откушенный кусок хлеба и вопросительно посмотрела на водяного. – Знаете, Улльтор тоже предупреждал, что в мире фейри мне придётся нелегко. Вы можете сказать, чего я должна опасаться?
– Думаю, да…
– Господин! – встревожилась сирена.
– Не беспокойся, Мольпа. С потерей божественного статуса я больше не связан договором Хаоса, – невесело улыбнувшись, Вотар долил себе вина и снова повернулся к Аталисе. – Для смертных созданий мир фейри опасен сам по себе. Он вытягивает их жизненную силу и этим убивает. Правда, ты ведьма и в тебе есть эльфийская кровь, но её значительно меньше, чем человеческой, и это тебя не спасёт. В общем-то, люди тоже могут жить среди фейри, причём, довольно долго, но для этого нужно отделить их бессмертную душу от смертного тела… – прежде чем продолжить водяной заколебался. – Не хотелось бы тебя пугать, дочка, но фейри часто такое проделывают. Ведь оно им выгодно. Душа, раньше времени отделённая от тела, является мощным источником магии. Именно потому фейри уводят людей в свой мир, а всё остальное – всего лишь досужие выдумки. Причем зачастую их распускают сами фейри. Так что не верь легендам об их любви к людям.
Аталиса зябко передёрнула плечами.
– Неужели фейри существуют только за счет того, что вытягивают из людей магию души?
– Конечно же, нет! – воскликнул Вотар категорическим тоном. – На самом деле магическое поле, в котором живут фейри, очень устойчиво и прослужит им бесконечно долго, конечно, если они будут бережливы и не будут его истощать. Вот потому-то для своих нужд они используют сторонние источники магии, и люди среди них занимают далеко не последнее место. Они просты и надёжны и достать их не составляет особой сложности. Люди клюют на красоту фейри, как рыба на жирного червяка. Единственно, что с вами, ведьмами, у них проблема. Всеобщая мать запретила использовать вас в качестве магических источников.
– Почему? – спросила расстроенная Аталиса, от всего услышанного у неё сразу же пропал аппетит.
– Здесь особый случай. Вы, ведьмы, жрицы Сьёфнейг и вас слишком мало в реальном мире, а самое главное, что это она создала ваше племя. Из-за смеси эльфийской и человеческой крови из вас получаются самые мощные источники магии. Кстати, Лесной король единственный, кто нарушает запрет Всеобщей матери и ворует ведьм из реального мира.
– Вы знаете, зачем ему это нужно? – спросила Аталиса пересохшими от волнения губами.
Водяной испытующе глянул на её напряженное личико и, помедлив, спросил:
– Уверена, что хочешь знать причину?
Отгадка истинных намерений Раэтиэля была совсем близка и взволнованная Аталиса кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
– Видишь ли, пятьдесят лет назад...
– Пятьдесят!.. Простите, что перебиваю, а сколько лет Лесному королю?
– По-моему, около двухсот семидесяти человеческих лет.
– О боги! – потрясённая ведьмочка уронила ложку.
– По летоисчислению фейри он очень молод, – заметил Вотар с улыбкой. – А сколько тебе лет, Аталиса?
– Седьмого дня последнего месяца весны исполнилось шестнадцать лет.
– Ведь это по ведовскому календарю, где год равен трём человеческим?
– Ну да!
– Тогда в пересчёте на реальный возраст Раэтиэлю нет ещё семнадцати лет, и в мире фейри он считается подростком.
Аталиса потрясла головой.
– Выходит, что они живут….
– Фейри – молодая раса богов и пока они живут около трёх тысяч лет, по человеческому летоисчислению.
– Ужас! – прошептала ведьмочка, потихоньку сползая со стула, но тычок в спину бдительной сирены заставил её выпрямиться. – Ладно. Так что случилось пятьдесят лет назад, что заставило его воровать моих сестёр?
– Видишь ли, Раэтиэль сын Оберона, который правит Этернолиллорном – к слову сказать, что это одно из самых могущественных королевств – и его любимой жены Титании. Дети в мире фейри редки и, само собой, что он избалован любящими родителями. Тем не менее, я слышал, что он хоть и с причудами, но хороший мальчик и у него талант к магии. Оберон приставил к нему самых лучших учителей, стараясь сделать из него учёного, это высшая каста в их обществе, но он оказался не слишком прилежным учеником и всячески отлынивал от занятий…
Вотар сделал многозначительную паузу.
– Пока не появилась Атуэль эн-Огран, благородная эльфийская леди из очень древнего, но обедневшего рода. Она – единственная дочь Ринриса эс-Ограна, крупнейшего учёного, чей авторитет в исследовании магических полей до сих пор неоспорим, – он посмотрел на Аталису, которая напряжённо его слушала. – В общем, в Майолиллорне ты еще наслушаешься море слащавых историй о любви эльфийской Золушки и Золотого Принца. Одно лишь верно, что молодые люди встретились во время Осеннего Листопада – самого крупного праздника, устраиваемого королевским двором Этернолиллорна, и сразу же полюбили друг друга. Несмотря на сопротивление Оберона, который считал, что сыну ещё рано жениться, Лесной король всё же уломал его и тот дал согласие на их брак. А накануне свадьбы случилось несчастье. Леди Атуэль помогала отцу в лаборатории, и Ринрис эс-Огран во время испытания не справился с экспериментальным заклятием. Выйдя из-под контроля, оно убило его самого, а леди Атуэль с тех пор беспробудно спит, замкнутая в магическом коконе и никто не может извлечь её из этого своеобразного саркофага. Лесной король был без ума от горя. Поначалу он не выходил из лаборатории, где находится его невеста. Говорят, теперь он много занимается научными изысканиями и ещё больше экспериментирует. Сама понимаешь, зачем он это делает, но пока души ведьм не помогли ему снять заклятие с леди Атуэль. Ходят слухи, что для этого нужна какая-то особая ведьма, о которой ему якобы сказали Хранители.
– Ясно!
Аталиса вскочила из-за стола и, не слушая встревоженного Вотара, выбежала из столовой и понеслась по коридору. Оказавшись в саду, она медленно побрела по его дорожкам. Обида и ревность попеременно терзали её сердечко. В дальнем конце сада она опустилась на скамейку и устремила вдаль невидящий взгляд.
Когда сгустились сумерки, сирена осторожно дотронулась до её плеча.
– Госпожа, идёмте в дом. Вы же ничего не ели с самого утра.
Ведьмочка безропотно поднялась и двинулась следом за домоправительницей. Когда они зашли в дом, она сказала, что не хочет есть, а сразу ляжет спать. Уговоры не подействовали. Равнодушно глядя перед собой, она молчала и Мольпа сдалась. В спальне она сразу же легла и отвернулась к стене. Сирена беспомощно посмотрела на неё и тихо вышла.
– Мой господин, лучше бы вы скрыли правду от девочки, – с легкой укоризной сказала она, найдя хозяина.
Вотар поднял голову от старинной рукописи и глянул на домоправительницу сквозь очки.
– Ты неправа, моя любовь. Ложь только преумножает наши печали. Не беспокойся, Аталиса сильная девочка, она переживёт разочарование в любви.
Сирена усмехнулась.
– Насколько я понимаю, вы хотите, чтобы она разлюбила Лесного короля, – не дождавшись ответа, она добавила: – Кстати, Альфей уже появлялся у нас, но я его обманула. Сказала, что ведьма уже ушла на поверхность. Мне кажется, что она ему очень нравится. Он натащил ей всякой всячины в подарок.
– Бедный мальчик! Мольпа ты его покормила?
– Конечно, мой господин! Правда, он снова буйствовал, перебил массу посуды и до полусмерти напугал наших служанок... Господин, что вы задумали?
– Мольпа, перестань пилить меня взглядом! – не выдержал Вотар. – Я знаю, что мальчик безнадежен. Слава Небесному отцу, он уже сделал всё, что мог, за что ему большое спасибо. Благодаря его безответственному поведению, у нас появилась надежда на возрождение нашего рода и этого более чем достаточно. Поверь, я не питаю никаких надежд, что у Альфея что-нибудь сладится с девочкой. К тому же в своём безумии он для неё опасен.
– Жаль, – вздохнула сирена. – Из всех смертных она первая кто мне понравился.
– Я вижу, что ведьма пришлась тебе по душе. Оттого ты наряжаешь её как куклу и вбиваешь в манеры высокородных леди. Или ты надеялась, что она станет женой Альфею?
– По любому она мать вашего будущего внука, мой господин, и немного хороших манер ей не помешают.
– Возможно. Мольпа, постарайся, чтобы девочка пришла в норму физическую и духовную, а то она на пределе своих сил. Только поторопись, скоро придется отпустить её в Междумирье. Он уже пробует на прочность мои заслоны, и я не смогу его долго сдерживать. Да и фейри уже узнали, что она жива и требуют её к себе.
– Я сделаю всё, что в моих силах, господин.
Полная решимости исполнить приказание хозяина, сирена постучалась к гостье. Не дождавшись ответа, она вошла в отведённые ей покои. Ведьмочка была в спальне, она лежала, повернувшись лицом к стене, и никак не отреагировала на её появление.
– Госпожа, в восемь часов у нас ужин и господин будет ждать вас в столовой. Вставайте, вам пора одеваться и привести себя в порядок.
– Я же сказала, что не хочу есть…
– Это вы зря! – заявила Мольпа, и в следующее мгновение на голову Аталисе обрушился целый водопад ледяной воды, который живо привёл её в чувство.
– Хватит ругаться, госпожа! – неодобрительно сказала сирена. – Где вы только набрались таких скверных слов? В последний раз я их слышала от матросов, когда их судно село на рифы, – и она мокрой тряпкой хлестанула девчонку по спине. – Добавки требуется или сами замолчите?
– Оставь меня в покое!
– Обязательно! Как только сделаете, что велено.
– Липучая зараза! – буркнула ведьмочка в запале и, выбравшись из постели, сердито добавила: – Дай полотенце!
Под неусыпным надзором сирены она переоделась, и они двинулись к столовой. По дороге она снова получила порцию строгих наставлений, как должно вести себя настоящей леди.
В течение последующей недели у Аталисы не было ни минуты свободного времени, благодаря упорству всё той же сирены. Сразу же перейдя к делу, Мольпа составила для неё такое плотное расписание занятий по изучению геральдики и традиций знатных морских родов, что ей не осталось времени на погружение в мысли о несчастной любви. Конечно, сердечная заноза по-прежнему причиняла боль, но она не мучила себя тяжелыми мыслями о Лесном короле.
Со временем ведьмочка преодолела своё нежелание изучать чуждый мир и уже с удовольствием слушала напевные рассказы сирены. Почувствовав её интерес, Мольпа перестала излагать сухие исторические события и перешла к повествованиям из обычной жизни морских жителей. Это оказалось настолько увлекательно, что Аталиса теперь крайне неохотно расставалась с домоправительницей, когда той нужно было заниматься хозяйственными делами.
Вскоре к ведьмочке вернулась былая жизнерадостность, и она попросила сирену показать убранство дома. После экскурсии, проведённой домоправительницей со знанием дела, гостья была в восторге. Сирена лишь усмехалась, слушая её детские восторги.
"Эх, знала бы ты, как мы жили раньше! Этот дом – просто жалкая конура по сравнению с нашим дворцом в Морском королевстве", – подумала Мольпа с чувством превосходства. Неожиданно её душу захлестнула тоска и она, спешно распрощавшись с подопечной, закрылась в своих покоях.
Пометавшись по комнатам, сирена не выдержала и сдернула легкую кисею с огромного зеркала и провела по нему рукой. Из рамы плеснула волна и она, перешагнув её, оказалась на высоком скалистом берегу моря.
Раскинув руки, Мольпа повернулась к встречному ветру, и её лицо осветилось счастьем. Она запела и её чудесный голос, набирая силу, сплёлся с криками чаек и мерным грохотом прибоя. Повинуясь её призыву, к рифам свернул корабль – крутобокий красавец-парусник, идущий под всеми парусами, и сирена, стремясь ускорить неизбежную развязку, запела в полную силу. У очарованных ею моряков не было ни единого шанса избежать острых зубов рифов, но неожиданно перед глазами сирены промелькнуло восторженное конопатое личико, и она замолчала. "Проклятье!" – сердясь на себя, Мольпа немного понаблюдала за тем, как суетятся люди на корабле, а затем снова шагнула в зазеркалье.
При виде этого Вотар облегчённо вздохнул. "Слава Небесному отцу! На этот раз обошлось, и она вернулась". Он закрыл магическое зеркало, через которое следил за сиреной и задумался. Вскоре на его лице появилось огорчённое выражение. "Нет, нельзя быть таким эгоистом! Пора отпустить Мольпу, пока она окончательно себя не уморила. Конечно, она волевая девочка, но жизнь на суше и в пресной воде постепенно её убивает".