- Похоже, ты боишься своего ящика больше чем чудовища, - сказал Избор пытаясь как-то разрядить обстановку.
- Больше чудовища я теперь боюсь вашего друга, - проговорил Сераслан и вытер вспотевший лоб.
- Экий кулачище наел…
- Угораздило вот родиться с крепкими кулаками, - рассеянно ответил Масленников всем существом своим стремясь туда, где в эту минуту гремел бой и лилась кровь.
- Если их совать куда попало, так Род их назад заберет.
Гаврила не обратил на его слова никакого внимания, ибо как раз в этот момент с сосны донеслось:
- Второй по жребию - пошел!
От группы людей, стоявших у поворота с громким хохотом отделился второй воин столь же богатырского вида и, конь, набирая скорость, понес его за стену деревьев. Едва он скрылся за зеленой завесой листьев, как оттуда выскочил конь первого пытавшего сегодня удачу.
Конь мчался словно камень, вылетевший из пращи. Кто-то из пеших латников бросился наперерез, рассчитывая, видно на то, что теперь-то уж первому номеру конь не понадобиться, но конь шарахнулся в сторону и едва не сбив человека, промчался мимо кибитки. Шагов через 20 с него соскочило седло и он, неприлично взвизгнув, взбрыкнул задними ногами и умчался в лес.
Из-за поворота вновь раздался железный грохот, но уже ближе. Грохот прогремел коротко и перешел в тоскливый вой, от которого по спинам у людей пробежали мурашки. С резкими криками взлетели с деревьев дятлы и неясыти и закружились над высокими деревьями. Гаврила поднял голову.
Среди стаи беспорядочно метавшихся птиц появился яркий блик. Словно солнце отразилось от подвешенного в небе зеркала. Блеск возник неожиданно, потом пропал, потом вновь появился. На какое-то неуловимое мгновение он застыл в самой верхней точке своего подъема и соскользнул вниз. В тот короткий момент, когда он висел неподвижно все, кто смотрел вверх поняли, что это пускает с такой высоты такие веселые зайчики. Поняли и неприятно удивились своему открытию.
Это был меч! Скорее всего, тот самый, которым второй номер пытался поспорить с чудовищем.
Сераслан побледнел, закусил губу.
- Убью! - выдохнул он. - Князю развлечение, а сколько народу понапрасну гибнет!
Похоже, что меч над деревьями увидели не только они. Зрелище было настолько неожиданным, что все замерли. Вид подброшенного в воздух меча сам по себе был не мрачен и не страшен, но каждый из тех, кто видел его смог домыслить, что там произошло и люди осознав свое бессилие, бросились кто куда.
Страх захватывал душу за душой. Люди бросали оружие, сталкивались друг с другом, и вскоре лесная дорога оказалась устланной копьями и мечами и боевыми рукавицами.
- Так, так, так, - пробормотал Сераслан. Он вновь стал спокоен и холоден. - Вот и до нас черед дошел… Дожили, значит до светлого дня… Дождались праздничка.
Он без суеты, не обращая внимания на окружающих, легкими движениями вожжей продвигал повозку вперед.
- Третий по жребию пошел! - скомандовал с сосны боярин, но третий номер, даже если бы и хотел выйти на встречу чудовищу не успел бы этого сделать. Похоже было, что чудовище само горело желанием встретится с ним и спешило ему на встречу.
- Четвертый, пятый, - орал Кочетыга, но его уже никто не слушал. Никто кроме Сераслана не обращал на него внимания. Каждый остался наедине со своими страхами и заботился только о себе.
- Что гласят правила? - проорал в ухо волхву Исин. Он уже достал свой меч.
- Какие тут правила? - выругался Сераслан. - Каждый сам за себя…
- Ага! - радостно заорал хазарин. - Вот я его сейчас!
Ни Избор, ни Гаврила, завороженные всеобщим бегством не успели остановить хазарина. Его конь громадным скачком выскочил вперед, оставив позади тележку волхва и большую часть бестолково метавшихся людей. Сераслан погрозил хазарской спине кулаком и крикнул:
- Уймись, дурак… Прибьют же…
- Точно ведь волхв… - крикнул Гаврила Избору, перекрывая общий гвалт. - Без обману. Как хорошо в людях разбирается… С одного взгляда умного от дурака отличил.
Прищурив глаза, хазарин смотрел на дорогу, стараясь не пропустить момента, когда чудовище выскочит из-за поворота. На секунду он свесился вниз, что бы подобрать щит и чье-то копье, что лежали под ногами у коня, но тут же вернул взгляд на дорогу, уловив движение впереди себя.
На дороге столбиком стоял заяц.
Он только что выскочил из леса, не то привлеченный шумом, не то испуганный творившимися тут делами. Его уши торчали вверх, и видно было, как он всеми силами своего заячьего ума пытается понять, что же тут такое твориться.
В суматохе самоспасения продолжавшейся за спиной сотника вряд ли кому пришла в голову мысль пустить в него стрелу и получить неплохой обед. На этот счет заяц мог быть совершенно спокоен, а вот чудовище… Оно могло появиться из-за поворота в любую секунду и тогда зайцу бы не поздоровилось.
- Беги, дурашка, - крикнул хазарин зайцу. - Задавят!
За его спиной, где-то совсем недалеко, но он не посмел оглянуться и посмотреть где именно прозвучал напряженный смех. Смеялся Сераслан. Потом волхв обратился к кому-то стоящему рядом.
- Да ваш друг образец мягкосердечия…
- У него доброе сердце, - согласился с волхвом Избор, - Только он часто об этом забывает.
Несколько секунд сотник стоял и смотрел, как заяц стрижет ушами воздух.
- Чего ждешь? - крикнул волхв. - Или сражайся или уступи место!
Не оборачиваясь, Исин крикнул в ответ:
- Я жду, когда оно нападет на меня.
- Когда это случится, то будет поздно. Оно стремительно, как порыв ветра.
- Ничего, - самонадеянно ответил хазарин. - У меня тут хороший парус.
Он качнул подобранным щитом, способным, казалось, выдержать прямое попадание молнии.
- Не говори глупостей, - голос Сераслана стал взволнованно строг. - Нападай! Убей его, если сможешь!
- Кого же? - удивился Исин, ища глазами кого-бы убить.
- Странный вопрос для этого места и времени…
- Так кого же? - раздраженно переспросил Исин по-прежнему не видевший перед собой ничего, кроме дороги и зайца.
- Оно перед тобой!
Исин не стал удивляться и переспрашивать. То, что происходило кругом, было так странно, что он просто поверил волхву. Была у него, к счастью такая полезная в необычных обстоятельствах привычка - слепое доверие, слепая вера в тех, кого он считая опытнее в каком-то деле. Даже если то что он слышал, выглядело на первым взгляд глупостью. Перестав выискивать какое-то неведомое чудовище, он посмотрел в глаза зайцу.
И случилось невероятное!
Наверное, многие успели увидеть то, что сейчас происходило с этим милым зайчиком, но никто из них не смог бы рассказать об этом. Одни потому что на всю оставшуюся жизнь онемели от ужаса, а другие - потому что это было последнее, что они сумели увидеть в своей жизни.
Чудовище начало изменяться.
Исин, несмотря на свою молодость, успел кое-чего повидать за свою жизнь, но то, что его глаза видели в эти мгновения, могло ошеломить и повергнуть в ужас кого угодно. Прямо на его глазах заяц стал менять свой облик шаг за шагом, мгновение за мгновением превращаясь в зверя, видом своим повергающего в безумие даже лошадей.
Было странно видеть, как зверь не то корчился, не то оплывал, словно кусок воска в огне. Формы стекали с него и чудовище, обновляясь каждую секунду, становилось все более и более ужасным. Казалось, оно искало себя и никак не могло выбрать ту ипостась, которой не нужны были бы ни зубы, ни когти, а которая убивала бы своих врагов другим, белее действенным оружием - ужасом. С удивлением Исин и все стоявшие за его спиной смотрели, как каждая часть его тела искала себе свою, совершенно ужасную форму отдельно от целого. То одна, то другая лапа становились то больше, то меньше, морду перекашивало, когда изо рта зверя полезли клыки разной длинны. В его изменениях не было на первый взгляд ни смысла, ни цели. Какое-то время зверь престо распухал, увеличиваясь в разменах, а потом в одно мгновение все изменилось.
Чудовище словно решило, наконец, какую форму ему следует принять, и собралось в единое целое. Глаза только что сверкавшие ненавистью стали маленькими и тусклыми. Грубо очерченные надбровные дуги прикрыли их сверху, покрылась складками, в которых затерялись маленькие ноздри. Зато пасть - ужасная, усеянная зубами пасть вытянулась и превратилась в широкий у основания, и острый как пика на конце, зубастый клюв. Конец у него был сизый, как будто его отковали из доброй саркинозской стали.
Лапы сделались шире, кривые когти с легкостью процарапывали утоптанную землю дороги.
Неуклюже топчась, зверь задел лапой брошенный кем-то щит, и когти соскребли с него железную стружку.
- Эге, - подумал Исин. - А зверь-то не прост.
Глава 13
Он начал понимать, с чем связался.
Сражение развернулось стремительно и неожиданно. Разметавшаяся грива коня загородила зверя от Исина, и в этот момент оно прыгнуло….Не приседая и не рыча, что бы испугать противника, чудовище взвилось в воздух, целя сбить Исина своей пикой, но испуганный конь завизжал - не заржал, а именно взвизгнул и поднялся на дыбы.
Это действительно походило на порыв ветра. Только что оно сидело на земле, мутным взглядом наблюдая за сотником, но мгновеньем спустя чудовище уже неслось в воздухе, целя своим клювом то ли в коня, толи в его всадника.
В этот раз их спасло только то, что за мгновенье до этого конь, насмерть перепуганный тем, что видел вновь взвился на дыбы.
Чудовище пролетело мимо рыцаря, обдав его холодным смрадом. Это был запах не то пыли, не то мертвечины, конь забился, захрипел. Хазарин задергал узду, сжал конские бока, что бы удержаться в седле.
Кто бы мог подумать, что боевой конь поведет себя как необъезженная лошадь. Вместо того что бы помочь своему седоку он затрясся, взбрыкнул и у Исину пришлось треснуть его кулаком по голове, что бы привести того в чувство.
Он и раньше заставлял лошадей подчиняться себе таким способом, но на этот раз ничего хорошего из этого не вышло.
Конь от удара упал на землю, и это спасло Исина от следующего выпада чудовища. Сотник покатился по земле, мысленно благодаря всех Богов, каких знал за то, что сумел вытащить ноги из стремян. Пока он падал и поднимался с земли, зверь, не сумевший подколоть верткого противника, врубился в сосну. В стороны полетели щепки. С мокрым хрустом подрубленный у основания ствол стал заваливаться на землю. Аккурат на лежащего на земле Исина.
- Сосна! - заорал Сераслан - Берегись!
Неукротимое движение пушистой кроны, а главное вопли боярина, сидевшего на ней на несколько мгновений отвлекли внимание чудовища и хазарину этого хватило, что бы подняться.
Боярин, проявив чудеса ловкости, которые трудно было угадать в таком далеко не тщедушном теле, налету успел зацепиться за ветки другого дерева и теперь висел там крепко цепляясь за ствол.
Исин упруго отскочил от земли. Отбросив на дорогу ненужное теперь копье, он, выставив вперед меч, двинулся на зверя. Поляна уже была пуста - поединщики покинули ее. Там остались только хранители талисмана да Сераслан. Избор держал в руках лук, Гаврила гладил кулак, а волхв - свей загадочный ящик.
Исин успокаивающе махнул им рукой и повернулся к зверю. Чудовище медленно, словно эти два прыжка истощили его силы, стелясь по земле, стало подползать к нему. Глядя на него, Исин ощутил холод, исходящий от зверя. Это был знобящий ветерок, напоминавший холодную осеннюю ночь на кладбище. Казалось, эта тварь так долго не была на солнце, что в тело ее впитался холод вечного мрака или ледяных пустынь мусульманского ада.
Покачиваясь из стороны в сторону, словно он собирался идти против лучников, Исин приближался к своему противнику. Конь, оглушенный ударом Исина, и до сих пор неподвижно лежавший посреди поляны, слабо задергался, зашевелил ногами, стараясь подняться. Он скреб ногами по земле, пока ему не удалось встать сперва на колени, а потом и на ноги.
Зверь не обратил на него никакого внимания - глаза его следили за человеком. Он вновь прыгнул на хазарина, целя острым клювом в грудь, повыше щита, но Исин не оплошал. Повернувшись на пятке, он пропустил чудовище мимо себя, и наотмашь рубанул его мечом. По поляне прокатился звон, но меч хазарина, проверенный во многих схватках, отскочил от шкуры чудовища, словно солнечный зайчик от полированной стали.
Отдачей от удара у Исина так свело правую руку, что ему пришлось перебросить меч в левую. Слава Богам левая рука у него была не слабее правой, и орудовал он ей не менее проворно, но и чудовище знало свое дело. Словно понимая, что Исин именно сейчас не сможет ударить его в полную силу, зверь вновь бросился на человека.
Исину пришлось прикрыться щитом. После того, что он видел, он не мог рассчитывать, что щит серьезно защитит его. Так и вышло. Хазарин, прижатый к дереву, сдержал удар, но зверь клювом пробил щит насквозь, больше чем на половину просунув морду в образовавшуюся дыру. К счастью дыра оказалась узкой, и оно не могло широко раскрыть пасть.
Исин, поначалу опешивший от такой мощи, не растерялся. Воспользовавшись беспомощностью зверя, он ухватил его за клюв, и упер в землю.
- Отскочи, - крикнул Масленников. Хазарин послушно отпрыгнул и вдоль дороги прокатился щелчок от Гаврилова кулака. Этот удар подбросил чудовище высоко в воздух. Оно не успело коснуться земли, как другой удар подбросил его еще выше
- Ах! - в один голос крикнули Сераслан и Избор.
Им было видно, как медленно крутясь в воздухе оно старается стащить со своего клюва Исинов щит, но времени для этого у уже не оставалось. Его неудержимо влекло к земле. Со стороны было отлично видно, как зверь растопыривает лапы, стараясь задержаться в воздухе, зацепиться хоть за что-нибудь, но тяжеленный щит, которым ему так и не удалось снять все время разворачивал его мордой к земле.
Словно копьё, брошенное с пролетавшего мимо облака, оно ударилось спиной о твердую, утоптанную землю дороги и ушло в нее почти на половину. Безо всякого сомнения оно вонзилось бы и глубже, но этому помешало железо на морде. Исин увидев беспомощность чудовища, решил воспользоваться случаем. Подхватив добрый кусок разломившейся надвое при падении сосны, он бросился к копошащемуся в земле зверю.
- Гаврила! - крикнул он. - Бей его.
- Это не поможет, - крикнул Сераслан. - Чуть раньше или чуть позже оно все равно вылезет, и тогда нам придется еще хуже. Нам непременно нужно убить его.
Исин посмотрел на бревно в своих руках, потом на меч, потом на зверя. Тот уже вырыл когтями около своей морды изрядную яму и, мотая головой из стороны в сторону, начал вытаскивать её из смятого щита. Не жалея сил, Исин размахнулся и опустил на хребет зверя своё бревно. По поляне разнесся гулкий удар, а за ним треск - Гаврила снова пустил в ход свой кулак. Чудовище на глазах у них словно провалилось на аршин в землю, а оттуда ударил вверх фонтан щепок. В воздухе резко запахло сосновой смолой.
Меч был бессилен против чудовища, Гаврилов кулак - тоже. И сейчас хазарин и Масленников могли только мешать чудовищу выбираться из ямы каждый раз, вколачивая его туда поглубже. Но, он это прекрасно осознавал, этому тоже должен был когда либо наступить конец. Сераслан понял, что Исин сделал все что мог, и далее предстояло действовать ему самому.
- Уходи, богатырь! - крикнул он ему. - Ты свое дело сделал, дай мне его закончить!
Исин конечно же не послушался волхва. Сейчас ему не нужна была ни юная княгиня, ни земли но упустить победу над таким чудовищем он не мог. Отбросив в сторону обломок дубины, он вновь вял в руки меч, и встал рядом с ямой. Тогда Сераслан обратился к боярину все еще висевшему на ветках сосны
- Ты еще живой, Кочтыга?
Дозорный боярин отозвался с сосны слабыми проклятьями.
- Живой? Сухой, не мокрый?
- Уймете вы его там, аль нет? - донеслось сверху. - У меня уж и руки не держаться и ноги не стоят, а тебе все шутки!
- А ты слезай, боярин, пошути с нами, - предложил волхв, следя холодными глазами за зверем.
- Слезай! - плачущим голосом передразнил его Кочетыга. - У меня от этих страхов руки-ноги отнимаются, а ты "Слезай", я отсюда только упасть смогу, а слезть - никогда.
- Ну, зато язык то у тебя в порядке остался, и голова, похоже, соображает. Правила-то не забыл, что князем нашим как раз для этого случая придуманы? Али тебе напомнить?
Сверху раздалось жалобное кряхтение:
- Помню, волхв…
- Ну, а раз помнишь - тогда командуй. Пока есть хотя бы один поединщик сражение еще не окончено!
- Вас то там четверо.
- Ты не на нас смотри, а на того, кто с чудовищем бьется.
- Смотрю, - донесся до них слабый голос Кочетыга.
Чудовище потихоньку вылезало наверх и Исин стоял перед ним, готовый биться дальше. Он не видел, как за его спиной Сераслан раскрыл свой ящичек и вынул оттуда небольшой меховой узелок. Распотрошив мех, он достал из него не броского вида горшочек. Избор увидел глиняный бок и горловину, затянутую материей.
- Все видно?
Избор и Гаврила промолчали, а боярин сверху отозвался:
- Вижу. Вылезает.
- Ну, теперь гляди на будущего княжеского зятя.
К этому времени чудовище уже освободилось из земляного плена и, цепляясь когтями за края ямы, выбралось наружу.
Едва оно вылезло, как Сераслан нежно и замедленно, словно это был не кусок глины, а куриное яйцо, бросил горшок прямо в морду зверя.
Горшочек летел зверю навстречу такой маленький и нестрашный, что у Избора сжалось сердце от нехорошего предчувствия.
"Что же это такое? И как?" - мелькнуло у него в голове. - "Что должно сейчас произойти? Что ж он сожрет его и сдохнет?…"
Верилось в это с трудом, да и сам вид чудовища говорил скорее о том, что если оно и намеренно что-нибудь съесть, то это будет не этот горшок, а что-нибудь повкуснее. Наверное, именно для этого оно вертело головой, отыскивая хазарина.