- Я слишком беспристрастен, чтобы сопротивляться чему-либо из принципа. Моя же жизнь, это совсем другое дело, - и его глаза вспыхивают зеленым огнем.
- Прежде чем ты попытаешься обратить свою силу против меня, Вэйким, знай, что уже слишком поздно.
Он поднимает трость.
- Тебя послали либо пес, либо птица, и нет никакой разницы, кто именно…
Вверх фонтаном взлетают зеленые искры, заполняют весь павильон.
- Я знаю, ты не просто предвозвестник чумы. Ты слишком одарен, ты, по меньшей мере, посланник...
Павильон вокруг них исчезает, и они стоят теперь на открытом воздухе в самом центре Ярмарки.
- Знай же, что до тебя были и другие, и все они потерпели неудачу...
Зеленый луч срывается с трости и сигнальной ракетой прочерчивает небосклон.
- И двое из них пали от руки того, кто приближается сейчас...
Свет в вышине не исчезает, пульсирует.
- Смотри, же на того, кто является на сцену среди хаоса, на того, чья холодная металлическая рука поддерживает слабых и угнетенных.
Он грядет, скачет с небес верхом на огромном звере из полированного металла. Зверь этот о восьми ногах, и копыта его - бриллианты. Он замедляется с каждым скачком, ибо каждый новый его шаг вдвое короче предыдущего.
- Его зовут Стальной Генерал, и он тоже мастер фуги, Вэйким. Он откликнулся на мой сигнальный огонь.
Вверх смотрит Вэйким и видит того, кто был когда-то человеком. Благодаря то ли магии Врамина, то ли собственному предчувствию, знает он, что будет это для него первое настоящее испытание на всей его тысячелетней памяти.
Зеленое пламя падает теперь на Мадрака, он шевелится и со стоном встает.
Восемь бриллиантов касаются земли, и до Вэйкима доносятся издалека звуки банджо.
* * *
Красная Ведьма вызывает Колесницу Десяти и приказывает подать себе золотой плащ. Сегодня направляется она через все небо - в Кольцо, в середине которого движутся Миры.
Сегодня направляется она через все небо, чтобы со свойственной ей неистовостью показать...
Там, в мирах Жизни и Смерти, в хорошо ей знакомых мирах.
И вот, одни говорят, что ее имя - Милосердие, другие - Вожделение. Ее потаенное имя - Изида. Ее потаенный дух - прах.
* * *
..Жрец-евнух высшей касты ставит свечи перед парой стоптанных башмаков.
..Пес треплет грязную рукавицу, знававшую не один лучший век.
..Слепые Норны бьют по крохотной серебряной наковаленке пальцами-киянками. На металле лежит отрезок голубого света.
Обитель сокровенного желания
Принц Который Был Тысячью прогуливается у моря и под морем. Второй разумный обитатель мира, по которому он прогуливается, так и не знает, создал Принц этот мир или только открыл его. И в самом деле, никогда нельзя быть уверенным, что именно делает мудрость: порождает нечто или только его обнаруживает; ну а Принц, без сомнения, мудр.
Он идет берегом. В семи шагах у него за спиной проступают на песке следы его ног. Высоко над головой висит моресвод.
Море висит у него над головой, поскольку нет у моря выбора. Мир, по которому прогуливается Принц, устроен так, что когда приближаешься к нему с любой стороны, кажется, что нет в нем ни клочка суши, ни кусочка тверди. Если же, однако, нырнуть, погрузиться достаточно глубоко в окружающее этот мир море, то вынырнешь на морском дне в верхние слои атмосферы. Спускаясь дальше, доберешься и до суши. Прогуливаясь по ней, наткнешься и на другие водоемы, водоемы, окруженные сушей, под морем, что висит в небе.
Открытое море протекает примерно в тысяче футов над головой. У дна плавают светящиеся рыбы, напоминая изменчивые созвездия. А внизу, на суше все полно отблесков.
Говаривали, что мир наподобие безымянного этого места с морем вместо небес не может, по всей вероятности, существовать. Говорившие явно ошибались. Достаточно постулировать существование бесконечности, остальное приложится.
Принц Который Был Тысячью находится в совершенно исключительном положении. Помимо всего прочего, он - телепортист, а это еще более редкое явление, чем мастер фуги времен. Очень редкое явление - по правде, он - единственный его образец. Он может переносить себя - причем мгновенно - в любое место, какое только сможет реально себе представить.
А воображение у него очень живое. Допустим, что всякое место, о котором ты можешь помыслить, существует где-то в бесконечности. Так вот, если Принц тоже способен о нем помыслить, то он способен его также и посетить. Ну а далее, некоторые теоретики утверждают, что визуализация Принцем определенного места и самовозволение в него - это на самом деле акт творения. Никто не знал прежде об этом месте, и если Принц способен его отыскать, то, возможно, он просто дает ему стать. Тем не менее - постулируй бесконечность, остальное приложится.
У Принца нет ни малейшей идеи касательно того, где и как расположен этот безымянный мир по отношению к остальной вселенной. И его это не волнует. Он может прийти и уйти когда захочет, взяв с собой кого пожелает.
Но пришел он, однако, один, ибо хочет навестить свою жену.
Он стоит у моря, под морем и выкликает ее имя, Нефтида, и ждет, пока не прилетит к нему над водой ветерок, не коснется его, не назовет его имя.
Тогда склоняет он чело и чувствует, что вокруг кто-то есть.
- Как поживает мир с тобой, любимая? - спрашивает он.
И пронизывает воздух всхлипывание, нарушает монотонную круговерть бурунов.
- Хорошо, - приходит ответ. - Ну а ты, мой господин?
- Буду правдив, а не вежлив - так себе;
- Оно все кричит по ночам?
- Да.
- Я думала о тебе, когда струилась и веяла. Я наделала птиц, чтобы не так одиноко было мне в воздухе, но крики их либо пронзительны, либо печальны. Ну так что же сказать мне тебе, чтобы быть более вежливой, чем правдивой? Что не сыта я по горло этой жизнью, которая и не жизнь вовсе? Что не сохну от желания вновь стать женщиной, а не дыханием, цветом, движением? Что не жажду вновь дотронуться до тебя, почувствовать еще раз твое прикосновение к моему телу? И чтобы все эти глаголы из метафор стали реальностью? Тебе ведомо все, что могу я сказать, но - увы - ни один из богов не обладает всемогуществом. Я не буду ныть, мой господин, однако боюсь я безумия, которое иногда меня посещает, - ты не знаешь, как это угнетает, - никогда не есть, никогда не спать, никогда не притронуться ни к чему твердому. Сколько уже минуло времени.?
- Много веков.
- Я знаю, что все жены по отношению к своим мужьям порядочные суки, и прошу у тебя прощения. Но кому еще могу я поскулить, кроме тебя?
- Все правильно, моя Нефтида. Если бы я только мог вновь воплотить тебя; ты же знаешь, мне тоже очень одиноко. И я пытался.
- Да. Покончив с Тем Что Кричит, ты накажешь Озириса и Анубиса?
- Конечно.
- Прошу, не уничтожай их сразу, вдруг они могут помочь мне. Обещай им снисхождение, если они вернут меня тебе.
- Может быть.
- Ибо все так одиноко. Мне хотелось бы уйти отсюда.
- Чтобы сохранить тебя в живых, тебя нужно окружить со всех сторон водой. Чтобы тебя занять, нужен целый мир.
- Знаю, знаю..
- Если бы Озирис не был так чертовски мстителен, все могло сложиться совсем по-другому. Ну а теперь, ты же понимаешь, мне не остается ничего другого, кроме как убить его, когда разрешится вопрос с Безымянным.
- Да, я знаю и принимаю. Но что с Анубисом?
- Время от времени он пытается убить меня, это все ерунда. Может статься, я прощу его. Но не моего птицеголового Ангела. Этого - никогда.
Принц Который Был (среди прочего) Королем садится на камень и смотрит на морской простор, потом вверх, на морское дно. Над ним лениво перемещаются огоньки. Высокие горы суют свои носы в океанские глубины. Бледный, рассеянный свет царит здесь, приходит со всех сторон. Принц бросает плоский камешек, и тот исчезает, подпрыгивая на мерно катящихся волнах.
- Расскажи мне снова о днях битвы тысячу лет назад, - говорит она, - о днях, когда пал тот, кто был тебе сыном и отцом, величайший воитель, какой только вступался когда-либо за шесть людских рае.
Принц безмолвствует, глядя на океан.
- Зачем? - спрашивает он.
- Каждый раз, когда ты рассказываешь об этом, ты воодушевляешься на новые действия.
- Ведущие к новым неудачам, - заканчивает Принц.
- Расскажи, - говорит она.
Принц вздыхает, и рокочут над ним небеса, где плавают светлые рыбы с прозрачными животами. Он протягивает руку, и камешек выпрыгивает из моря обратно в нее. К нему ластится ветерок.
Он начинает говорить.
Ангел Дома огня
Вверх смотрит Анубис и видит смерть.
Смерть - это черная лошадиная тень, хотя и нет тут лошади, чтобы тень отбрасывать.
Вцепившись обеими руками в свой жезл, смотрит Анубис.
- Привет тебе, Анубис, Ангел Дома Мертвых, - раздается глубокий, звучный голос, наполняет собой весь Зал.
- Привет, - негромко произносит Анубис, - Хозяин Дома Огня - которого больше нет.
- Здесь тоже многое переменилось.
- Ведь прошло немало времени.
- Весьма.
- Могу ли я поинтересоваться твоим нынешним состоянием здоровья?
- Оно, как всегда, неизменно.
- Могу ли я поинтересоваться, что привело тебя сюда?
- Да. Можешь.
Пауза.
- Я думал, ты мертв, - говорит Анубис.
- Знаю.
- Я доволен, что ты как-то пережил тот смертоносный удар.
- Я тоже. Много веков ушло у меня на возвращение из тех мест, куда меня закинуло такое идиотское применение Молота. Я, как ты знаешь, убрался из пространства, за миг до того, как нанес Озирис удар, крушащий солнца. И отбросило меня много дальше, чем я думал, в места, которым и в которых нет места.
- И что же ты делал все это время?
- Возвращался.
- Из всех богов только ты один, Тифон, способен пережить подобный холокост.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Сет-Разрушитель, твой отец, погиб в этой бойне.
- Ай!
Анубис затыкает уши, зажмуривается, жезл падает у него из рук на пол. Поистине леденящий душу крик заполняет Зал, наполовину человеческий, наполовину животный, и обе эти составляющие терзают Анубиса, как бы он ни затыкал себе уши.
Постепенно наступает гробовая тишина, и Анубис открывает глаза и опускает руки. Тень теперь меньше - и ближе.
- Как я понимаю, Безымянное тоже было тогда уничтожено?
- Не знаю.
- Ну а что с твоим господином, как Тот?
- Он сложил с себя полномочия Владыки Жизни и Смерти и удалился из Срединных Миров.
- Мне в это не верится.
Анубис пожимает плечами.
- Это реальность - жизни и смерти.
- С чего бы это ему так поступать?
- Не знаю.
- Я хочу встретиться с ниш Где его найти?
- Не знаю.
- Не много от тебя толку, Ангел. Скажи мне теперь, кто заправляет делами в отсутствие моего брата - твоего господина?
- Не понимаю, что ты имеешь в виду.
- Ну-ну, псоглавец, по-моему ты прожил достаточно долго, чтобы понять этот простенький вопрос. Кто контролирует нынче потоки Силы?
- Дом Жизни и Дом Мертвых, кто же еще?
- Ах, "кто же еще", вот как! Ну и кто же правит нынче Домом Жизни?
- Озирис, конечно.
- Ясно…
Тень опять становится на дыбы, увеличивается.
- Псоглавец, - говорит Тифон, тень вздыбленной лошади, - я подозреваю заговор - но никогда не убиваю я лишь по подозрению. Но я чувствую, что не все здесь чисто. Мертв мой отец - и, быть может, взывает к отмщению, а если зло причинили и моему брату, то и от этого воспламенится кровь. Тебе пришлось отвечать на мои вопросы быстро, заранее их не обдумав, и ты, быть может, сказал больше, чем хотел. Тетерь послушай меня. Я знаю, что ты боишься меня больше всего на свете. Ты всегда боялся лошадиной тени - и был прав. Если тень эта упадет на тебя, Ангел, ты перестанешь существовать. Окончательно и бесповоротно. А она на тебя упадет, если имел ты какое-то отношение к тому, что мне не по нраву. Ты понял меня?
- Да, могущественный Тифон. Ты - единственный бог, которому я поклоняюсь.
И вдруг с воем прыгает вперед Анубис, и уздечка сверкает в его правой руке.
Тень копыта скользит рядом с ним, и падает он на пол. Тень ложится на сверкающую серебром уздечку, и та исчезает.
- Анубис, ты глупец! Почему хотел ты обуздать меня?
- Потому что боюсь я тебя, боюсь за свою жизнь, Господин!
- Не вставать! Не шевелись - или обратишься в ничто! С чего бы тебе бояться меня, если ты не виновен?
- Я не виновен! Я просто боялся, что ты начнешь действовать, не разобравшись. Я не хочу обращаться в ничто. Я хотел обуздать тебя из соображений самозащиты - чтобы сдержать тебя, пока ты не узнаешь все факты. Ибо согласен, на первый взгляд я и в самом деле могу показаться виновным.
Тень шевелится и падает на вытянутую правую руку Анубиса. Рука иссыхает, скрючивается.
- Никогда не сумеешь ты заменить руку, которую дерзнул поднять на меня, Шакал! Пересаживай, прививай новые руки - и все они тут же отсохнут. Приделай металлическую руку - и она не будет тебя слушаться. За твою злокозненность оставлю я тебе только левую руку. Я установлю факты - все факты - лично. И если окажется, что ты виновен, а теперь я думаю, что так оно и есть, стану я сразу и обвинителем, и судьей, и палачом. И ни серебряной уздечке, ни золотым поводьям не сдержать Тифона, да будет тебе известно. И знай, что если целиком пройдет по тебе моя тень, не останется от тебя даже пыла Я скоро вернусь в Дом Мертвых, и если что-нибудь окажется не так, править здесь станет новая шавка.
По контуру тени начинает разгораться пламя. Тень встает на дыбы, словно собираясь ударить еще раз, ярко вспыхивает огонь, и Анубис остается один, простершись на полу своего Тронного Зала.
Он медленно встает и подбирает левой рукой жезл. Алый язык вываливается у него из пасти, и он, пошатываясь, ковыляет к своему трону. В воздухе возникает широкое окно, и через него смотрит Анубис на Повелителя Жизни.
- Озирис! - говорит он. - Дьявол жив!
- О чем ты? - раздается в ответ.
- Сегодня на меня упала тень лошади.
- М-да, неприятно. Особенно теперь, когда ты послал своего очередного эмиссара.
- Откуда ты знаешь об этом?
- У меня есть свои источники. Но и я сам поступил так же - впервые - и послал своего сына, Гора. Надеюсь, что я успею отозвать его вовремя.
- Да. Мне он всегда был по душе.
- Ну а твой посланник?
- Я не буду отзывать его. Много бы я дал, чтобы посмотреть, как Тифон попытается его уничтожить.
- Этот твой Вэйким - кто он на самом деле? Кем он был?
- Это мое дело.
- Если - не знаю как - он все же тот, кем, я подозреваю, он может быть, - ты знаешь, что я имею в виду, - отзови его, пес, или между нами никогда не будет мира - если мы оба выживем.
Анубис хмыкает.
- А когда-то он был?
- Нет, - говорит Озирис, - по правде - нет.
- Но Принц впервые высказал в наш адрес угрозу, он грозится положить конец нашему владычеству.
- Да, и с тех пор минуло уже двенадцать лет, пора начинать действовать. По его словам, у нас в запасе еще века, пока он не выступит против нас. Но выступит он наверняка, ибо всегда держит свое слово. Хотя… Кто знает, что у него на уме?
- Ну уж не я.
- А что у тебя с правой рукой?
- На нее пала тень.
- И мы оба пройдем тем же путем - под тень, - если ты не отзовешь своего посланника. Тифон полностью меняет всю картину. Нам нужно войти в контакт с Принцем, попробовать договориться с ним, умиротворить и задобрить его.
- Слишком он умен, чтобы купиться на лживые посулы, и ты недооцениваешь Вэйкима.
- Нам, может, и в самом деле стоит заключить с ним сделку - не восстанавливая его положения, конечно…
- Нет! Мы победим!
- Докажи это - замени свою руку другой, работающей!
- Хорошо.
- Пока, Анубис, и не забудь, что даже фуга бессильна против Ангела Дома Огня.
- Знаю. Прощай, Ангел Дома Жизни.
- Почему ты величаешь меня былым моим титулом?
- Из-за твоей недостойной боязни, что все вернется на круги своя, как в стародавние дни, Озирис.
- Тогда отзови Вэйкима.
- Нет.
- Тогда, до свидания, глупый Ангел, павший из павших.
- Пока.
И звезды заполняют окно, и сила плещет в нем, пока не закрывает его взмах левой руки меж пылающих жаровен.
Тихо в Доме Мертвых.
Зарисовки
..Жрец-евнух высшей касты ставит свечи перед парой стоптанных башмаков.
..Пес треплет грязную рукавицу, знававшую не один лучший век.
…Слепые Норны бьют по крохотной серебряной наковаленке пальцами-киянками. На металле лежит отрезок голубого света.
Явление Стального Генерала
Вверх смотрит Вэйким и видит Стального Генерала.
- Мне почему-то кажется, что я должен его знать, - говорит Вэйким.